CC BY
58
с Россией. Автор констатирует: «Разведывательные службы правительств Саудовской Аравии, Ливии и Ирана прямо или косвенно поддерживали чеченских партизан» (с. 135). Это, считает автор, служит доказательством того, что Чечня стала превращаться в одну из подпорок транснациональной Аль-Каиды бен Ладена. Гунаратна полагает, что у России как более уязвимого по сравнению с США государства, сохраняется риск чаще попадать под «удары возмездия» исламистов-камикадзе.
После разгрома в Афганистане талибского режима вместе с существовавшей в этой стране базой Аль-Каиды проследить модификацию ее сетевой структуры становится все труднее. Тем более, что, как видно из книги, такого рода организации способны мимикрировать, скрываться за вполне респектабельными объединениями, благотворительными фондами, корпорациями. Этот враг трудно уловим и оттого чрезвычайно опасен, заключает автор.
В.М. Соломатина
2005.02.019. ПОЛИТИКА США В МЕНЯЮЩЕМСЯ МИРЕ / Отв. ред. Подлесный П.Т. - М.: Наука, 2004. - 333 с.
Ключевые слова: стратегия внешней политики США.
Реферируемая работа - коллективный труд группы ведущих специалистов по американской внешней политике Института США и Канады РАН. Лейтмотивом книги является попытка ответить на один из важных вопросов современности: удастся ли США изменить мир по собственному усмотрению, или эволюционирующий помимо воли американцев мир сегодня более ограничивает свободу действий единственной сверхдержавы, которой скоро придется признать непреодолимую силу обстоятельств. В работе отражены точки соприкосновения и несогласия среди исследователей по концептуальным трактовкам американской «большой стратегии» и целям администрации США на отдельных региональных направлениях внешней политики.
Первое, о чем конструктивно полемизируют авторы, - вопрос о структуре и движущихся силах современного миропорядка. Две различные точки зрения здесь представляют докт.ист.наук, проф. В.А.Кременюк и докт. полит. наук, проф. А.Д.Богатуров. В соответствии с первым подходом, центральная характеристика современного миропорядка - противоречие между относительно благополучным Севером и униженным в своей бедности Югом. Именно этот раскол, по
мнению В.А.Кременюка, порождает глобальные вызовы устойчивому мировому развитию. Усиление международного терроризма и радикализация этнорелигиозных движений происходит во многом вследствие неудовлетворенности Юга своим положением. Негативную роль зачастую играет и близорукая роль политика развитых государств, вносящая раскол в элиты «третьего мира». Поэтому, по мнению В.А.Кременюка, самая важная функция, которую США должны выполнять сегодня на международной арене, заключается в создании и поддержании перераспределительного механизма, что могло бы позволить направлять ощутимую часть ресурсов богатых государств на пользу беднейшим (с. 14).
Другая точка зрения на определяющую тенденцию мирового развития представлена А.Д.Богатуровым, который видит ее в трансформации механизма международного регулирования. Данная трансформация происходит на фоне утверждения западной концепции «избирательной легитимности» политических режимов в суверенных государствах. Это вызывает протест и раздражение со стороны правящих в незападных странах элит, большинство из которых ясно осознает, что применяемые ими методы управления далеки от соответствия нормам прозрачности и уважения прав человека, принятым в странах западной демократии. Поэтому - здесь точка зрения А.Д.Богатурова сближается с позицией В.А.Кременюка - единственной сверхдержаве сегодня противостоит не «мировой интернационал бедных», а, скорее, элиты ряда стран, не согласных с падением своего международного влияния и опасающихся за свою неприкосновенность в условиях размывания суверенитета. По-разному расставляя акценты, оба исследователя сходятся в главном: США сами своей политикой во много формируют движущие силы международных отношений. Эти силы затем напрямую воздействуют на США, делая международную активность Вашингтона все более затратной, а перспективы сохранения американцами их глобальной лидерской роли - более неопределенными.
Как полагает докт. полит. наук Т.А.Шаклеина, за почти 15 лет после распада биполярности США свыклись с ролью единственной сверхдержавы и научились извлекать выгоды из своего положения «гегемона» на международной арене. Однако США так и не стали «конструктивным лидером» на международной арене. Американским администрациям не слишком хорошо удавалось убеждать международное сообщество в том, что внешняя политика США
продиктована не только их национальными интересами, но и заботой о благе международного сообщества в целом или хотя бы группы близких союзников и партнеров Вашингтона.
Авторы книги сходятся во мнении: американцы сегодня проявляют особое упорство в попытках изменить мир «под себя». Отказ Америки от разумного самоограничения в попытках встроить мир в собственную концепцию безопасности и национального развития подталкивает различные силы к объединению против США, вызывая труднопреодолимое сопротивление международной среды, которая неизбежно выходит победителем из противостояния с гегемоном. В современном мире наличие компактных боевых средств, обладающих огромной разрушительной силой, помноженное на уязвимость жизненной инфраструктуры развитых государств, дает врагам широчайшие возможности для асимметричных ударов по США и их союзникам, что сводит практически на нет превосходство США в сфере высоких технологий, экономической эффективности и традиционной военной мощи.
Соображения подобного рода заставляют докт. ист. наук А.И.Уткина высказать скептический взгляд на перспективы долгосрочного удержания Соединенными Штатами лидирующих позиций на мировой арене. Международную ситуацию конца 1990-х -начала 2000-х годов он рассматривает с точки зрения трудностей, с которыми сталкиваются США во взаимодействии с внешним миром. Затраты США на реализацию их амбициозных замыслов увеличиваются, а сопротивление международной среды и их союзников по отношению к действиям американцев возрастает, и признаки сопротивления американской гегемонии проявились довольно отчетливо: Европейский союз предпочел не прислушиваться к настоятельному совету администрации Буша не создавать 60-тысячные вооруженные силы вне рамок НАТО (с. 63). Такую оценку разделяют и другие авторы: «По динамике масштабности и охвату участников военное строительство в рамках Евросоюза превосходит все, что происходило в европейской интеграции с Римского договора 1957 г. о создании «Общего рынка», формирование в границах ЕС единого пространства безопасности ведет к снижению роли США как балансира в европейской геополитике» (с. 163).
«Имперское перенапряжение» в современной стратегии США видит и канд. ист. наук Т.В.Оберемко. По ее мнению, первым практическим шагом Вашингтона в принятии на себя обязательств,
несоразмерных национальной мощи Соединенных Штатов, стали «балканские кампании» США 1990-х годов, концептуальную основу которых составила доктрина «гуманитарной интервенции», выдвинутая администрацией Клинтона (с. 235). В планировании афганской и иракской операций начала 2000-х годов республиканская администрация Дж.Буша-мл. ориентировалась на опыт Боснии и Косово - пусть даже в условиях, изменившихся со времени правления демократов «идеологических движущих сил» американской внешней политики.
Учитывая ошибки предыдущих лидеров-доминантов международной системы, США вынуждены искать стратегии сохранения своих лидерских позиций, исключающие неизбежно проигрышное прямолинейное столкновение с потенциальными конкурентами. А.И.Уткин выделяет несколько выходящих за пределы традиционной политики «баланса сил» стратегий, которые рассматриваются американскими аналитиками (с. 80-85). Среди них - стратегия «координированных действий» США с рядом крупных региональных держав. Каждую из этих стран Вашингтону не обязательно склонять к сообществу, но необходимо убедить в выгодах сотрудничества с США. Другой вариант - «содействие глобализации». Эта стратегия предполагает дальнейшую либерализацию международной торговой и финансовой системы с активным привлечением в США квалифицированных кадров для научной работы и развития технологической базы.
Обе эти стратегические возможности, по мнению канд. ист. наук С.М.Труша, США применяют в своей политике в Юго-Восточной Азии. Укрепляя союзы с Японией и Тайванем, администрация Дж.Буша-мл. стремилась продемонстрировать Китаю, что его притязания на региональное доминирование будут наталкиваться на жесткое противодействие Вашингтона. При этом развертываемый американцами ракетный щит грозит обесценить китайский потенциал ядерного сдерживания - краеугольный камень международной политики Пекина (с. 251). С другой стороны, США стремятся вовлекать Китай в процессы международного экономического обмена, получая дополнительные рычаги воздействия на внешнеполитическое поведение Пекина. При этом Вашингтон оставляет за собой возможности использования уязвимых мест китайской экономики - таких, как недостаточная обеспеченность Китая энергетическими ресурсами.
Значительное внимание в книге уделено российско-американским отношениям после 11 сентября 2001 г. Канд. ист. наук В.И.Батюк констатирует, что в ходе операции против афганских талибов и особенно после событий 11 сентября 2001 г. американская администрация вынуждена была проявлять больше гибкости, и Россия попала в число партнеров США в борьбе с терроризмом, что дало основание некоторым наблюдателям говорить о позитивных сдвигах в российско-американских отношениях (с. 109-110).
Другие авторы придерживаются более пессимистических взглядов и указывают, что только одна «антитеррористическая повестка дня не в состоянии «вытянуть» и стабильно удерживать эти отношения». Укоренившиеся противоречия никуда не исчезли, для трансформации этих отношений требуется принципиально иной уровень вовлеченности России в международную политику США. Сотрудничество на пространствах Евразии в сдерживании исламского радикализма, подпитывающего международный террор, к концу 2004 г. трансформировалось в конкуренцию между США и Россией за влияние на государства СНГ.
Таким образом, констатируется в книге, вряд ли можно признать наличие в российско-американских отношениях серьезных позитивных сдвигов - даже в связи с появлением на повестке дня задач борьбы с международным терроризмом. Увеличение значимости России в качестве партнера США было краткосрочным, как полагает В.А.Кременюк, Россия, в силу незаконченности реформ, сопротивления американскому влиянию и невозможности полноценного союзничества с США, продолжает находиться на периферии международной стратегии США, представляя собой «загадку, умноженную на огромный ядерный потенциал» (с. 25).
С представлением о маргинализации России в списке американских внешнеполитических приоритетов не соглашается А.Д.Богатуров. Он указывает, что наша страна остается важной для США в качестве крупнейшего элемента евразийского пространства, которое является основным объектом современной внешней политики США. Например, для Вашингтона имеет большое значение «способность Москвы увеличивать или уменьшать конкурентоспособный силовой, экономический и иной потенциал КНР» (с. 42). Иными с ло-
вами, позиция России в евразийской стратегии США является важным фактором.
В то же время, по мнению А.Д.Богатурова, в данной стратегии стабильно присутствует стремление Вашингтона ослабить государства и международные союзы, в сотрудничестве с которыми США заинтересованы по геополитическим, экономическим и прочим соображениям. После такой «размягчающей обработки» региональной среды Соединенным Штатам становится проще встраивать интересующие их страны и институты в свои международные проекты и ориентировать их на содействия Вашингтона в достижении американской стратегии.
Разделяет это тучку зрения и докт. ист. наук, профессор Ю.П.Давыдов: «Не создавая проблем в системе взаимоотношений стран СНГ, но подключаясь к подобным проблемам, США (НАТО) как бы присутствуют в них... США могут легитимно влиять на способ их разрешения, становясь таким образом важным фактором взаимоотношений России и остальных стран постсоветского пространства». Вместе с тем этот автор не разделяет тревоги А.Д.Богатурова по поводу последствий для России «размягчения» американцами соседних с ней регионов на западе и юге. Ю.П.Давыдов полагает, что «Запад совершенно не обязательно будет выступать в качестве антироссийского фактора на постсоветском пространстве... По мнению Вашингтона и его союзников... интересы запада совместимы с интересами России демократической, но они не совместимы с интересами России имперской» (с. 194).
В.М. Соломатина
2005.02.020. ТЭНГИ А. РОССИЯ И ЕВРОПА 25-ТИ: К ЕДИНОЙ СФЕРЕ БЕЗОПАСНОСТИ?
TINGUY A. de. La Russie et l'Europe à 25: vers un espace commun de sécurité? // Défense nat. - P., 2004. - № 8/9. - P. 131-142.
Ключевые слова: отношения между Россией и ЕС.
Основываясь на новейших источниках, А.Тэнги рассматривает внутренние и внешние условия формирования единого пространства в сфере безопасности между ЕС и Россией. Отношения между постсоветской Россией и Европейским союзом, определявшиеся начиная с 1999 г. как отношения стратегического партнерства, получают новый импульс в начале XXI в. «Их решение о создании единого пространства в
