CC BY
20
СОЦИОЛОГИЧЕСКАЯ ТЕОРИЯ
1. СОЦИАЛЬНАЯ ТЕОРИЯ ПЬЕРА БУРДЬЕ
2004.04.001. МАРТИН Дж. ЧТО ТАКОЕ ТЕОРИЯ ПОЛЯ?
MARTIN J. What is field theory? // American j. of sociology. - Chicago,
2003. - Vol. 109, N 1. - P. 1-49.
Джон Мартин (Университет штата Висконсин, Мэдисон, США) убежден, что в настоящее время в социологии отсутствует теоретический кризис. Однако еще не решены следующие фундаментальные проблемы: 1) не выработан критерий оценки качественной теории; 2) не выяснен онтологический статус ключевых теоретических элементов; 3) сохраняется влияние социальных и политических взглядов социологов на их теоретические концепции. Социологам удалось преодолеть ложный дуализм между макро- и микросоциальным, между социальным и индивидуальным, статичным и динамичным, структурой и агентностью, количественным и качественным. Эти противоположности являются не антиномиями, а аспектами, сторонами сложной социальной реальности. Для исследования этой реальности автор статьи предлагает воспользоваться разработанной П.Бурдье теорией социального поля.
Бурдье рассматривает теорию поля как социальную топологию, разделенную на несколько областей, хотя и связанных с социальным пространством, но «выделяемых аналитически». Поля он отождествлял с измерениями экономического, культурного, социального и символического капитала. Также в качестве полей Бурдье анализировал спорт, искусство, французский академический мир. Каждый социальный агент занимает свою позицию на поле, имеет свои достижения и проблемы. Поле обладает относительной автономией. Это означает, что индивиды не игнорируют внешние события или факторы, а рассматривают их исходя из логики конкретного поля.
Каждое поле имеет внутреннюю согласованность, цельность, основанную на консенсусе о природе социальной игры и общей структуре социального пространства. Такая цельность является динамической, поскольку поле является «площадкой» борьбы за определение легитимных принципов «разделения поля». Во время соревнований по шахматам, теннису или борьбе выясняется не конкретный победитель, а то, какой вид шахмат, тенниса, борьбы будет доминировать на поле в будущем. Бурдье полагает, что соперничество в поле координируется не «идеологией», не осознанной стратегией, а габитусом - культурным бессознательным, матрицей диспозиций, позволяющих организовать эмоциональное восприятие. Важно, что габитус связан с позицией в поле или социальном пространстве. Это приводит к «онтологическому взаимодействию» (согласованности) между миром и нашей способностью осмысливать его.
Бурдье подчеркивает важность социальной судьбы - предопределенности социальной позиции индивидов, детерминированной габитусом и капиталом его семьи. Теорию Бурдье критикуют за редукцию к воспроизводству существующей социальной структуры. Автор статьи считает такую критику ошибочной, поскольку теория поля - это аналитический подход, а не формальная статическая система. Кроме того, Бур-дье удалось сформулировать социологическую концепцию рефлексивности, показав важность учета всех взаимоотношений между исследователем и индивидами.
Современное представление о социальном поле было сформулировано К.Мангеймом, описавшим действия международных торговцев. Поле возникает тогда, когда действия социальных агентов оказывают друг на друга взаимное влияние, несводимое к воздействию существующих институциональных механизмов. Если агенты стремятся к достижению общих целей, то они объединяются. Когда обостряется конкуренция и увеличивается потребность в компромиссе, то также возникает поле. В таком случае влияние поля оказывается сильнее, чем влияние установленного обычая или рациональной организации.
Концепцию поля, пересекающуюся с теорией Бурдье, предложили ДиМаджио и Пауэлл. Они задают вопрос: почему между разными организациями так много общего? Отвечая на этот вопрос, они определяют организационное поле как совокупность организаций, которые образуют область институциональной жизни. Эта область включает в себя главных поставщиков, потребителей ресурсов и продуктов, контролирующие
агентства и другие организации, поставляющие подобные услуги или продукты. Поля возникают тогда, когда увеличивается степень взаимодействия между организациями, появляются четко определенные межорганизационные структуры доминации и типы коалиций; возрастает поток информации между организациями; члены организаций воспринимают себя участниками общего дела. Позиция индивида на поле может быть выявлена эмпирически с помощью исследования его межличностных отношений.
Теоретики поля, употребляя термин «поле», придают ему разный смысл. Во-первых, поле понимается как аналитическая область, в которой находятся индивиды или институты. Во-вторых, поле описывается как организация сил. В-третьих, поле воспринимается как пространство конкуренции, как «поле битвы».
Первое представление о поле слишком абстрактно. С логической точки зрения теория поля может утверждать, что любое поле является бесконечно сложной структурой с бесконечно большим числом измерений. Однако теория поля не является чисто пространственной моделью. По мнению Бурдье, поле представляет собой совокупность структурированных позиций, которые часто описываются пространственными терминами. Тем не менее не все позиции индивидов являются частью конвенционального пространства и не все пространственные модели включают в себя поле. Например, измерениями пространства могут быть индивидуальные атрибуты. Позиция индивидов в поле может быть основана на межличностных отношениях, на общих целях. Образует ли группа индивидов поле, выясняется в ходе эмпирических исследований.
Второе представление о поле заимствовано из физики. Необходимо учитывать, что концепции, полезные в одной науке, могут быть лишены смысла в другой. Однако Бурдье, говоря о пользе концепции поля в социальных науках, вспоминает о Ньютоне и Декарте. Теория гравитации Ньютона опровергла реализм Декарта, считавшего движение следствием непосредственного контакта физических тел. Также и теория социального поля позволяет пересмотреть традиционные представления о взаимодействии индивидов и общества. Третье представление о социальном поле как о поле конкуренции между индивидами используется Бурдье и другими учеными чаще всего.
Борясь на поле за достижение своих интересов, индивиды соблюдают определенные «правила игры». Законы социальной игры отличаются от законов природы. Понимание того, что поля представляют собой
результат стремления индивидов достичь одни и те же цели, позволяет уточнить статус правил. Они не являются ни устойчивыми ограничителями, направляющими индивидуальное поведение, ни описанием главной тенденции. Когда образцы поведения признаются индивидами как формы социальной регуляции, то их соблюдение или несоблюдение принимает семиотическое значение. Индивиды нарушают правила именно потому, что это правила. Теория поля позволяет преодолеть один из фундаментальных недостатков традиционной социологической теории. Принято считать, что социализированный индивид имеет социально сформированные предпочтения, потребности и желания. При этом трудно объяснить, почему они отказываются от своих ценностей. Парсонс и Шилз считали этот факт следствием ошибочной интернализации, которая может привести к отказу от выполнения ожиданий. Такое объяснение исходит из того, что выполнение ожиданий не может быть следствием ошибочной интернализации. Гоффман считает конформизм и нонконформизм поведенческими стратегиями, имеющими свои преимущества и недостатки. Теория поля позволяет понять, что социальные правила не являются постоянными, что они могут изменяться.
Теорию поля нередко критикуют за трактовку социальной жизни как непримиримой, антагонистической «игры». Традиционная социологическая теория недооценивает значение конфликта, борьбы. Однако игнорирование конформизма и воспроизводства социальных отношений является неправомерным. Опасность подобного преувеличения не слишком велика. Во-первых, не все человеческое поведение осуществляется в социальном поле. Теоретики поля склонны полагать, что действие «вне поля» аналитически менее интересны, но это не так. Например, многие «дружеские связи» бизнесменов вызваны их деловыми интересами и должны анализироваться в терминах теории поля. Другие их отношения с людьми могут не иметь никакого отношения к сфере их деятельности и должны интерпретироваться иначе.
Во-вторых, сам термин «игра» не является таким тривиальным, как можно подумать. Индивиды проявляют склонность к регулируемой правилами борьбе в своих отношениях друг с другом. Если они называют это игрой, то почему исследователи должны употреблять другой термин. Польза метафоры игры состоит в том, что социолог не претендует на полное причинно-следственное описание поведения индивидов. Это поведение непредсказуемо, поскольку людям свойственно нарушать установленные правила. Потенциальная слабость метафоры игры состоит в
том, что она упрощает понимание дифференциации людей, которую вызывает социальное поле. Можно считать, что «игра» является совокупностью интерсубъективных ценностных ограничений социального взаимодействия, которые приводят к вертикальной социальной дифференциации индивидов. В упрощенном виде это разделение на победителей и проигравших. Однако в поле существует и горизонтальная дифференциация. Она имеет место тогда, когда люди несравнимы, несопоставимы друг с другом. Для того чтобы метафора игры не приводила к упрощению социальной действительности, необходим конкретный анализ.
В тех случаях, когда проводятся конкретные исследования, главное внимание обращают на уникальные, случайные особенности. Еще Дюркгейм отмечал, что законы относятся к абстрактным качествам, общим для членов определенного класса. Теория поля, напротив, подчеркивает значение ситуационной закономерности. Чем более подробно исследуется конкретный случай, тем очевиднее становится значение общих принципов. Опасность такого подхода состоит в том, что самые мелкие события в социальном поле могут рассматриваться как проявление общих закономерностей. Поэтому автор статьи считает, что теория поля должна формализовать только самые общие аспекты взаимосвязи между индивидом и полем. Теория поля плохо подходит для топологической формализации, но позволяет интуитивно понять сложные социальные явления. Такое интуитивное понимание теоретики поля считают главной особенностью хорошей теории.
По-новому теория поля рассматривает также мотивацию социального поведения. Агентность, согласно теории поля, имеет мало общего с философской «свободой» воли от социологической детерминированности. Утверждения теории поля являются описаниями типовых мотиваций индивидов, распределенных в определенном поле. Когда Бурдье называет их агентами, он в отличие от Гидденса никак не касается их философской свободы.
Поле формируется совокупностью мотиваций - субъективными представлениями о том, за что стоит бороться. Такой подход отличается от традиционного представления о ценностях по двум причинам. Во-первых, ценности считаются не общими аспектами культуры, а специфическими особенностями данного поля. Следовательно, нормы можно считать способом описания мотивации группы людей. Во-вторых, хотя субъективные представления о том, «за что стоит бороться», воспринимаются как этические императивы, этот этический аспект является вто-
ричным для структуры поля. Субъективное восприятие ценностей как предписаний является когнитивным упрощением сложного процесса ориентирования в социальном поле.
Для социологии очень важно понять, как представления людей о мире включают в себя представления о других представлениях. Традиционная социология создает особый феноменологический подход для понимания различия между объектами сами по себе и тем, какими они нам являются. Этот подход позволяет объяснить механизмы межличностного взаимодействия, без которых социальная жизнь была бы невозможна. Одни теории подчеркивают интерсубъективность концептуальных паттернов, не придавая большого значения их связи с объектами самими по себе (конструктивизм). Другие теории отрицают важность интерсубъективности, поскольку не видят различия между объектами как таковыми и их восприятием индивидами (позитивизм).
Теория поля отрицает различие между феноменологическим и объективным описаниями социальной реальности. Отказ от бихевиористского подхода, противопоставляющего объективное описание ученого непосредственному восприятию индивидов, вызван необходимостью понимания того, как люди ориентируются в социальном поле. Хотя поле и является феноменологическим конструктом, оно имеет свою структуру и закономерности. Можно сказать, что поле - это интерсубъективно организованный феноменологический конструкт. Наше понимание социального поля осуществляется в социально-сконструированных категориях, относящихся к нашему поведению. Ощущения фундаментально организованы, поскольку являются следствием окружающего мира, имеющего собственные принципы организации. Задача воспринимающего состоит в том, чтобы опираться на заданные структурные принципы социального порядка, на то, что можно назвать причинно-следственной «тканью» окружающей действительности. Люди не имеют всей необходимой информации. Однако они знают, что они должны делать в каждый конкретный момент. Когнитивные задачи, стоящие перед индивидами, не являются культурными схемами, независимо существующими в их душах. Они представляют собой дополнение к тому, что «дает» окружающая среда. Это отрицание позитивистской концепции обыденного знания сближает теорию поля с американской прагматической традицией.
Теория поля позволяет по-новому взглянуть на проблему социологического объяснения. Обычно под объяснением социальных явлений подразумевают то, как социолог интерпретирует данные, полученные им
в ходе исследования. Таким образом, имеет место противопоставление между исследователем и объектом исследования. Теория поля считает объяснением социальное взаимодействие между индивидами, в ходе которого явления так объясняются им, что они понимают его. Для этого необходимо проанализировать, как позиция в социальном поле порождает мотивации, заставляющие индивидов совершать те или иные поступки. Дальнейшее развития теории социального поля требует проведения конкретных исследований, заканчивает свою статью Джон Мартин.
П.Н. Фомичев
2004.04.002. КРОСЛИ Н. ОТ РЕПРОДУКЦИИ К ТРАНСФОРМАЦИИ: ПОЛЯ СОЦИАЛЬНОГО ДВИЖЕНИЯ И РАДИКАЛЬНЫЙ ГАБИТУС. CROSSLEY N. From reproduction to transformation: social movement fields and the radical habitus // Theory, culture a. society. - L., 2003. - Vol. 20, N 6. - Р. 43-68.
В статье Ника Кросли (Манчестерский университет, Манчестер, Великобритания) анализируется то, как П.Бурдье подходил к исследованию процессов, посредством которых воспроизводятся общества и конкретные формы социальной практики. Его концепция габитуса позволяет описать формирование социальных структур и их воспроизводство от поколения к поколению. Классово обусловленные культурные преимущества передаются от родителей к детям через габитус. Школа превращает эти преимущества, воспринимаемые как «природная одаренность», в квалификацию. Понятие габитуса вместе с понятиями капитала и социального поля позволяют дать представление о социальной практике индивидов.
Однако социальные структуры не только воспроизводятся, но и изменяются. Необходимо исследовать то, как индивиды своими инновационными действиями модифицируют существующие структуры и создают новые, прерывая «цикл» их воспроизводства. Важно, что Бурдье считает конфликт, борьбу, изменение нормальными характеристиками процесса социального воспроизводства. Поля являются «площадкой» борьбы за доступ к культурному капиталу. Поэтому революция, например эстетическая, является отрицанием новыми поколениями форм и критериев предшественников и борьбой за свой авторитет. Однако такое понимание «нормальной» социальной борьбы не объясняет механизма радикальных социальных изменений. Правда, у Бурдье есть набросок теории «кризиса», возникающего тогда, когда в том или ином поле габи-
