CC BY
13
2000.03.005. ЭНДРЮ СЕЙЕР. "БУРДЬЕ, СМИТ И НЕПРЕДВЗЯТОЕ СУЖДЕНИЕ'.
ANDREW SAYER. "Bourdieu, Smith and disinterested judgement"// Sociological R.-Keele, 1999.-Vol. 47, № 3.-P. 4-331.
В своей статье Эндрю Сейер дает конструктивную критику теоретических воззрений П.Бурдье. Анализируя такие понятия, как габитус, стратегии поведения, экономический подход к культуре, автор подчеркивает их внутреннюю противоречивость.
Основной недостаток концепции габитуса (который рассматривается как глубоко укорененные бессознательные диспозиции, приобретенные актором из раннего социального опыта) автор видит в ее предрасположенности к социологическому редукционизму (особенно в эмпирических исследованиях).
Представление П.Бурдье о стратегиях поведения, вступая в противоречие с социологическим редукционизмом, дает нам иную картину социальной реальности, чем концепция габитуса: акторы действуют исходя из собственных эгоистических потребностей, борясь за власть в социальном поле. Несмотря на то, что эти стратегии бессознательны и предопределены габитусом, они подразумевают точный расчет и рациональные соображения со стороны акторов, т.е. действия, напрямую не зависящие от влияния социальных структур.
Таким образом, концепции габитуса и стратегии поведения создают два подхода к анализу действительности, которые не согласуются не только в теоретическом, но и в политическом плане. Первый характерен для левых сил, второй - для цивых партий и движений.
Экономический подход к культуре, хотя в какой то мере и снимает противоречие габитуса и стратегии поведения, по мнению автора, 'обедняет теорию П.Бурдье как с точки зрения ее способности дать объяснение социальному действию, так и ее критического потенциала по отношению к действительности" (с 407).
Действия актеров, которые с первого взгляда кажутся незаинтересованными (социализация, обучение, демонстрация вкусовых предпочтений) оказываются способами борьбы за социальный, образовательный, культурный и символический капитал, обеспечивающий своим владельцам какое-либо преимущество перед другими. Меновая стоимость такого капитала зависит от исхода борьбы в социальном поле. В результате инструментальной деятельности
индивидов формируются культурные образцы, ценность которых определяется в значительной мере их меновой стоимостью, которая в свою очередь зависит от позиции индивида в социальном поле.
Автор полагает, что такой инструментальный подход обедняет понятие "культура', так как она "носит не только инструментальный, но и диалоговый характер' (с. 408). К тому же П.Бурдье не учитывает непосредственную ценность объектов реальности, говоря лишь об их ценности, как продуктов обмена.
Все указанные противоречия, как считает автор, происходят по причине нежелания П.Бурдье признать существование непредвзятых суждений акторов. Описанные выше понятия - "габитус, сратегии поведения, экономический подход к культуре - созвют представление о социальном действии, как инструментальном, эгоистическом и аморальном, совершая которое, акторы либо не имеют никакого собственного мнения, либо их мнение предопределено личным интересом и габитусом" (с. 409).
Отрицая существование непредвзятых суждений, П. Бурдье приходит к опровержению своей собственной теории, ее способности адекватно отражать реальность, так как и его собственное мнение оказывается заранее предопределенным. По этой причине автор считает нужным показать, что непредвзятые суждения все же существуют на примере суждений о потребительской стоимости объектов, эстетических и моральных суждений.
Все объекты имеют непосредственную ценность или потребительскую стоимость, которая определяется их качеством, удобством, практичностью и т.п. И если индивид выбирает для себя, например, машину 'БМВ', то этот выбор не всегда зависит от престижности подобной марки и вкусовых пристрастий доминирующей группы, но и от ее реальных достоинств. Так, по мнению автора, следует различать утилитарную ценность объекта и его меновую стоимость, зависящую от борьбы в социальном поле. Именно, суждения об этой утилитарной ценности и являются относительно непредвзятыми.
Другим примером непредвзятого мнения являются эстетические суждения. Как полагает П.Бурдье, эстетические пристрастия зависят от габитуса. '"Однако габитус лишь частично предопределяет вкус" (с. 411). Люди могут наслаждаться оперой, но они предпочтут пение Паваротти какому-либо непрофессиональному певцу, не по причине различий в их социальном положении, а потому, что Паваротти поет лучше.
В защиту возможности существования непредвзятых суждений автор так же приводит 'Теорию нравственных чувств' Адама Смита. Э.Сейер считает, что суждения морали или нравственные чувства не зависят от эгоистических интересов акторов или от обычаев и нормативных установлении общества, в котором они живут. Нравственный поступок - это не скрытый способ достижения признания, как полагают многие. '"Отличительной чертой такого действия является то, что оно все равно будет совершено, даже если оно будет иметь скверные последствия для действующего лица' (с. 413). Таким образом, нравственные соображения и действия не носят инструментальный характер, а нравственность несводима к характеристикам габитуса.
Выявив основные недостатки теории П.Бурдье в аналитическом плане, автор переходит к оценке критического потенциала данной теории по отношению к действительности.
Несомненно, теория П.Бурдье критична, она разоблачает "слабые" формы несправедливости и доминирования, которые обычно воспринимаются как данность. Например, одна из работ П. Бурдье посвящена особенностям оценки знаний студентов. П.Бурдье полагает, что преподаватели бессознательно ориентируются не на действительные способности учеников, а на их классовое положение, что, в сущности, несправедливо.
Заключения такого рода предполагают наличие у теоретика, который их делает, четких нравственных позиций и представлений о том, что справедливо, а что нет. Однако П.Бурдье избегает определения своей нравственной позиции, поскольку отрицает существование непредвзятых суждений. Таким образом, критика и "разоблачение" становятся бессмысленными. Критика возможна лишь тогда, когда она раскрывает некоторые извращения порядка, который в дальнейшем может быть восстановлен. Если же эти искажения в порядке вещей и их нельзя избежать никогда, то нет смысла разоблачать их.
Автор считает, что решить данную проблему можно, лишь предположив, что "непредвзятые суждения возможны, хотя они часто бывают искажены габитусом и борьбой в социальном поле" (с. 416). Самыми важными суждениями такого рода являются суждения морали. Они важны для критического анализа действительности, так как определяют справедливый миропорядок.
П.Бурдье не уделяет должного внимания нормативным суждениям, поэтому его критика негативна, он помогает обнаружить все источники
деформации, но не показывает, какая критика будет нужна потом. Положительный критический подход к реальности автор находит у Адама Смита. Смит сначала обозначает правильный порядок вещей (нравственные чувства), а лишь затем говорит о возможных искажениях (за счет неравноправия).
Этот справедливый порядок предполагает иерархию ценностей, а значит, необходимость иерархических суждений. Однако П.Бурдье критикует все виды иерархий. В своей работе "Homo AcademicuS' он прослеживает социальные причины академической иерархии степеней, должностей и дисциплин. Автор не согласен с такой критикой, при всей возможности социального предопределения, нельзя рассматривать все объекты действительности на одном уровне, иерархия сохраняется всегда и зависит от внутреннего строя объектов.
Нормативные суждения, по мнению автора, необходимы не только для построения иерархии, но и для понимания разницы между заслуженным и незаслуженным признанием и положением. П.Бурдье лишь постулирует наличие "культурной практики, которая может выступать в форме капитала и предоставлять преимущество его обладателю' (с. 420). Автор же задается вопросом "о справедливости получения такого преимущества' (с. 420).
Чтобы ответить на поставленный вопрос, автор пересматривает концепцию "символического капитала" ПБурдье, придерживаясь марксистской традиции. Обычные предметы отличаются от ' капитала" тем, что помимо меновой стоимости они обладают потребительской стоимостью, которую "капитал" ie имеет. Так мы можем получать образование и ради него самого, и с целью приобретения "образовательного капитала".
"Понимание разницы между предметом и связанным с ним капиталом жизненно важно, как для описания реальности, так и для критикй' (с. 421). Ценность капитала зависит от числа его обладателей, в отличие от ценности товара. Некоторые вещи нельзя сравнивать непосредственно (например, гуманитарные и естественные науки), но сопряженный с ними капитал вполне подлежит сравнению.
Связь между потребительской стоимостью объекта, его меновой стоимостью в виде капитала и тем эффектом, к которому приводит обладание ими, вполне условна. С той же степенью условности стоит подходить к пониманию заслуженного и незаслуженного признания или преимущества. Признание заслуженно в той мере, в которой оно связано
с непосредственной ценностью объекта. Однако, получая незаслуженное преимущество, актор может использовать его на благие цели.
"П.Бурдье, отказываясь принять в расчет незаинтересованные суждения, ограничивает свою теорию представлением о меновой стоимости объектов" (с 423). Таким образом, его теория приобретает лишь описательный характер, она не способна объяснить первоначала тех явлений, которые он критикует.
Эндрю Сейер считает, что только признание существования нормативных суждений акторов поможет объяснить их действия (не только с точки зрения их социальной предопределенности) и тем самым поднять теорию П.Бурдье на новый аналитический уровень.
В заключение автор намечает некоторые стратегии использования пересмотренного подхода П.Бурдье к анализу политических ценностей, а также кратко описывает те попытки, которые уже были предприняты в этом направлении.
Д.Архипова
