CC BY
14
позицию в отношении забастовки и «втихую» стал просить рабочих прекратить забастовку и возвратиться на рабочие места. В мае 2001 г. БАЛ КО была куплена частной индийской компанией примерно за 5515 млн. рупий.
Случай с приватизацией БАЛ КО показывает, в какой степени сопротивление рабочих, а также критика со стороны политических партий и общественности могут затянуть процесс приватизации предприятий госсектора. Двуличную позицию главного министра Джоги автор объясняет тем, что как политик и член партии ИНК он должен был играть роль оппозиционера по отношению к центральному правительству, а как лицо, занимающее важную должность в своем штате, ему приходилось сначала публично поддерживать требования рабочих и профсоюзов. В таком положении уже оказались или еще окажутся в будущем многие политические деятели Индии, независимо от их политической ориентации (с. 223).
Г. М. Кожевников
2004.03.050-051. ЭКОНОМИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ БИРМЫ.
2004.03.050. MCCARTHY S. Ten years of chaos in Burma: foreign investment and economic liberalization under SLORC/SPDS 1988 to 1998 // Pacific affairs. - Vancouver, 2000. - Vol.73, N 2. - P. 233-264.
2004.03.051.CLARC A.L. Burma in 2002 // Asian survey. - Berkeley, 2003. - Vol.43, N 1. - P. 127-134.
С.Маккарти (050) (Центр исследования этики бизнеса, Брис-бейн, Австралия) напоминает, что 8 сентября 1988 г. военные Бирмы под руководством генерала Со Маунга свергли генерала Не Вина, положив конец 14-летнему конституционному военному правлению, и установили прямое военное правление, создав Государственный совет восстановления закона и порядка (ГСВЗП). В декабре 1997г. ГСВЗП был переименован в Государственный совет мира и развития (ГСМР).
При Не Вине иностранные инвестиции были запрещены, проводилась политика автаркии, страна, бывшая крупнейшим экспортером риса, лишилась этого источника валютных поступлений и оказалась среди беднейших стран Юго-Восточной Азии (ЮВА). Принятый ГСВЗП в 1988г. Закон об иностранных инвестициях был направлен на получение твердой валюты в виде прямых иностранных инвестиций (ПИИ), экспортных поступлений, высоких технологий, специа-
листов, роста занятости. Поощрялось создание иностранных предприятий, полностью иностранных или совместных предприятий (СП), включающих 35% иностранного капитала и организации, представляющие «Бирма холдинг корпорейшн», где 60% акций принадлежало Министерству обороны; остальное было поделено между действующими и отставными офицерами. «Бирма холдинг корпорейшн» капитализировала 22% ВВП, что позволяло военным держать экономику страны в своих руках. Была создана Бирманская инвестиционная комиссия, к 1995 г. она санкционировала 95% поступивших инвестиционных предложений. Закон предоставлял иностранным инвесторам ряд льгот и гарантии от национализации, однако инвестиции и прибыли должны были переводиться в кьяты по официальному курсу 1 доллар = 6 кьят, при неофициальном курсе 300-400 кьят за 1 доллар (050, с. 236).
Государство ослабило свою монополию в области производства и продажи тика, некоторых драгоценных камней, нефти и природного газа, портового обслуживания, воздушного и железнодорожного транспорта. Но в добывающей и нефтегазовой отрасли иностранная сторона должна была подписать контракт о разделе продукции с соответствующим государственным учреждением. Государство сохранило свою монополию в почтовых и телекоммуникационных услугах, радиовещании и ТВ, производстве вооружения, экспорте риса и производстве электроэнергии. Отдельно рассматривались предложения о создании СП в банковском деле, и к 1995 г. в Рангуне уже было много иностранных банков, но они не имели лицензии на операции с иностранной валютой. Иностранцы не могли приобретать землю, разрешалась только аренда сроком на 30 лет, что было достаточно привлекательно для добычи нефти и газа, строительства отелей.
Членство Бирмы в АСЕАН также делало ее перспективной для иностранных инвесторов. Их привлекала еще и дешевизна рабочей силы: местная зарплата составляла 20—30 долл. в месяц, по сравнению с 200 долл. в Таиланде, но рабочая сила была недостаточно образованна и не имела навыков в современных производствах и бизнесе. Хотя уровень грамотности в стране был высок, закрытие университетов в 1988г. на четыре года отразилось на состоянии квалифицированных кадров и уровне профессионализма; сказывались отсутствие преподавания английского языка в течение десятилетий, слабое вла-
дение компьютером. Иностранные фирмы специально занимались обучением персонала. Рабочие в Бирме не могут создавать свои организации, вести переговоры с предпринимателями, контролировать условия труда.
В стране мало частных банков, нет реальной конкуренции, рынка акций, независимого ЦБ. Иностранные инвесторы не имеют выбора, действуя только по правилам ГСМР. Он устанавливает уровень процента для частных и государственных банков (17%) ниже уровня инфляции (21-59% за 1990-1995 гг.) (050, с. 239). «Поскольку Бирма не могла заимствовать в Мировом банке или МВФ, у ГСМР не было перспективы стабилизировать валюту, модернизировать банковскую систему или разрешить иностранным банкам независимо работать с местными банками» (050, с. 240). До недавнего времени только трем госбанкам и четырем частным банкам было разрешено обменивать валюту. В 1995 г. ГСВЗП решил открыть десять обменных пунктов для покупки-продажи валюты по рыночному курсу.
При внешнем долге 5,5 млрд. долл., обязательствах по его обслуживанию, резервах иностранной валюты всего в 0,5 млрд. долл., Бирма не могла допустить свободный рынок валюты. В 1995г. ГСВЗП разрешил иностранным банкам создавать СП с местными банками, но при жестком контроле и немыслимо завышенном курсе кьята это разрешение ничего не меняло. Официальный курс кьята, завышенный более чем в 60 раз, создавал непреодолимый барьер для иностранных инвестиций.
При жесткой американской политике в отношении Бирмы МВФ не мог помогать ей, а без поддержки международных финансовых институтов Бирма была не в состоянии установить реальный курс кьята и одновременно обслуживать внешний долг. Тем временем ГСВЗП поощрял инвесторов использовать черный рынок.
Инфраструктура Бирмы в последние 50 лет оставалась в запущенном состоянии. Из 27 тыс. км автодорог только 3,2 тыс. км были асфальтированы, дороги в сельских местностях, где проживает 75% населения, непроходимы в сезон дождей и малопригодны даже в сухой сезон. Складские мощности, электроснабжение и связь даже в городах недостаточны. Немногочисленные новые дороги строятся с помощью принудительного труда крестьян и солдат.
ПИИ в первую очередь направлялись в добычу нефти и газа, в конце 1989г. здесь начали действовать южнокорейские, японские,
австралийские, американские, английские, французские, голландские фирмы. С участием таиландской компании строился трубопровод для экспорта природного газа из залива Мартабан в Таиланд. За экспорт нефти и газа правительство надеялось получать по крайней мере 100 млн. долл. в год. Вторая отрасль, пережившая бум инвестиций, - отели и туризм. Планируя поощрять туризм, правительство в 1995 г. приняло 20 иностранных проектов строительства отелей; только Гонконг инвестировал в строительство отеля в Рангуне 700 млн. долл. и в строительство делового центра 200 млн. (050, с. 245). Значительно выросли инвестиции в добычу золота и медные рудники. Иностранные инвестиции в обрабатывающую промышленность должны были поддержать главным образом мелкие предприятия. Южнокорейские и японские компании открыли производство компонентов электроники, кровельных материалов, кабельных изделий. Инвестиции в транспорт были незначительны. Самыми крупными инвесторами были США и Франция, затем следовали Англия, Таиланд и Малайзия. Сингапур - ведущий торговый партнер после Китая - инвестировал в строительство отелей, в аэропорт в Мандалае; Япония - в гуманитарные проекты, в инфраструктуру.
Политика ГСВЗП не создавала импульсов для широкой передачи технологий, не помогала развитию конкуренции, не уделяла внимания обучению рабочих, не придавала должного значения роли иностранных инвесторов в развитии местного производства. Главной целью правительства было получение твердой валюты. Туризм и добывающие предприятия занимали немного рабочих, отсутствие долгосрочных инвестиций в сельское хозяйство привело к нехватке риса, «бесконтрольная эксплуатация природных ресурсов истощала экономический потенциал страны» (050, с. 249). Даже если экспорт газа обеспечит поступление 164 млн. долл. в год, это составит только 2% ВВП.
Крупнейшим источником экспортных доходов правительства считаются наркотики: по одним данным, только экспорт героина дает 1 млрд. долл. в год (почти 50% всего экспорта); по другим -поступления от экспорта наркотиков составляют от 2 млрд. до 8 млрд. долл. К 1997 г. производство опиума в Бирме превысило 2500т -вдвое больше, чем в 1988 г. С 1988 г. высший генералитет извлекал прямые доходы из наркоторговли, особенно после заключения соглашения о прекращении огня с этническими повстанцами на северо-востоке
страны. Действуя в сотрудничестве с частями бирманской армии, бывшие повстанческие группы не только поощряли производство сырого опиума, но также осуществляли его переработку в амфетамин и метамфетамин для таиландского рынка. Наркобароны имеют резиденции в Рангуне по соседству со своими партнерами из армии. Наибольшая часть бирманского героина идет в Китай через Шанское государство, этот маршрут очень зависит от поддержания бирманско-китайских отношений. Бирманские национальные счета не отражают 3 млрд. долл., заплаченных бирманским правительством за китайское вооружение. Получается, что оно было профинансировано наркоденьгами.
Страны АСЕАН, Японию, Индию и некоторые западные страны беспокоит китайская экспансия в Бирму - предоставление неофициальных беспроцентных займов, крупной военной помощи, прямые инвестиции в бизнес и инфраструктуру. Приграничная торговля с Китаем составляла от 40 до 60% всей бирманской внешней торговли в 1995/96 гг., Китай является главным торговым партнером Бирмы, легальная и нелегальная приграничная торговля оценивается более чем в 1 млрд. долл. в год. В связи с этим соседи, в частности, Индия, намерены расширить свою приграничную торговлю с Бирмой, чтоб сдержать растущее китайское влияние. Страны АСЕАН объединило желание противостоять расширению китайского военного и политического влияния в регионе и предоставить Бирме альтернативу Пекину. Эта политика получила название «конструктивного обязательства». Средняя позиция («ограниченные обязательства») была занята Японией, ЕС и США до введения санкций. Эти страны рассчитывали на ускорение демократизации в ходе экономического развития, поскольку будет создаваться «средний класс». Этот подход не учитывал трех моментов: 1) экономическая политика сосредоточивалась полностью на краткосрочных целях; 2) азиатские «тигры» не могут быть примером, так как они развивали экспортные отрасли, опираясь на массированную помощь США; 3) наибольшая доля накопленного капитала связана с китайскими предпринимательскими интересами и принадлежит высшему офицерству, оно и составляет «средний класс» в Бирме и имеет доступ к местному и иностранному капиталам.
В 1998г. Филиппины и Таиланд предложили новый курс для отношений стран АСЕАН с Бирмой под названием «гибкие обяза-
тельства»: в отличие от традиционного метода уступок, они (возможно, под давлением США и МБ/МВФ) поставили вопрос о правах человека в Бирме. Возможно также, что Филиппины оценивали китайскую экспансию серьезнее, чем ее соседи. Введение санкций США и действия других правительств и демократических сил проводились в надежде на успех, которого они достигли в 80-х годах в Южной Африке. Но тогда ее соседи поддержали бойкот, а соседи Бирмы продолжали свои отношения с Бирмой, действия АСЕАН сводили все санкции к нулю.
Некоторые специалисты считают, что азиатский финансовый кризис был симптомом неразвитости и неустойчивости азиатских экономик, в которых рост экспорториентированных отраслей не сопровождался развитием необходимых институтов. Бирманские финансовые институты абсолютно не были способны поощрять инвестиции, не было реального расширения
экспорториентированных производств, за исключением наркоторговли, но бирманская экономика была очень мало затронута «азиатской инфекцией». Тем не менее кризис сказался на поступлениях валюты и инвестиций из стран АСЕАН и Японии. В середине 1998 г. таиландские и индонезийские инвестиции в Бирму прекратились, а малайзийские, сингапурские и южнокорейские -уменьшились значительно; замедлилось строительство газопровода таиландской стороной, а поскольку поступления от экспорта газа должны были пойти на погашения китайских займов, бирманское командование оказалось в затруднительном положении. Единственно возможным решением было принять предложение Китая об использовании им бирманских морских портов. США, ЕС, не говоря уже об Индии, увидели в этом опасность дестабилизации региональной ситуации.
Аналитические оценки влияния кризиса на Бирму полярны. По мнению одних западных аналитиков, правительство надеется на то, что предприниматели из азиатских стран снова будут инвестировать в Бирму, как только начнут поступать платежи за экспорт газа. Однако оно не понимает, что кризис необратимо изменил политические и экономические системы этих азиатских стран и что «обычный бизнес» больше невозможен и неприбылен. Другие аналитики полагают, что региональный экономический кризис сказался на Бирме Положительно, вынуждая хунту более серьезно отнестись к диалогу с оппозицией.
Известно, что перед азиатским финансовым кризисом бирманское правительство осуществляло денежную эмиссию, чтобы финансировать растущие военные расходы при сокращающихся налоговых поступлениях, а это неизбежно вело к инфляции -свыше 30% в
1997 г. и 45% в 1999 г. (1, с. 265) - и снижению стоимости кьята больше чем наполовину. Его падение (больше, чем в странах, пережившихкризис) скорее связано с плохим управлением со стороны генералов,чем с коллапсом азиатских финансовых рынков. В 1998г. дефицитбюджета вырос до 7% ВВП, а военная доля в бюджете в1999г. превысила 40%. Правительство могло финансировать этот дефицит только печатанием денег или продажей наркотиков. В начале
1998 г. оно предприняло попытку стабилизировать стоимость кьята,отозвав лицензии почти у 30 иностранных валютных частных дилеров, а ЦБ приостановил права десяти частных банков, занятых валютными операциями. Валютные резервы в 1998г. равнялись50-60 млн. долл., т.е. меньше однонедельного импорта, к тому жебыл серьезный риск дефолта внешнего долга, наибольшая часть которого приходилась на Японию. В августе 1998 г. ГСМР получил заему Китая на 150 млн. долл. для стабилизации резервных позиций. МВФ продолжал призывать правительство к девальвации кьята, нооно опасалось социального обострения.
Благоприятным следствием азиатского кризиса было первое за десять лет сокращение расходов на импорт оружия. Из-за девальвации китайского юаня бирманский импорт военного снаряжения стал более дорогим; теоретически Бирма могла бы обратиться к другим поставщикам вооружения, например, Сингапуру, но Бирма оказалась привязанной к Китаю закупками запчастей. По некоторым оценкам, в результате кризиса иностранные инвестиции в Бирму упали более чем на 70% в 1997/98 гг., к тому же уменьшились поток туристов и поступления в расчете на одного туриста. Попытка армейского руководства провести экономическую либерализацию окончилась в 1998 г., когда был установлен прямой контроль над экономикой, что было резко осуждено МВФ. Правительственный совет по торговой политике установил ограничения на импорт, в частности, на потребительские товары, контроль над пограничной торговлей и ограничения на вывоз иностранной валюты, контроль экспорта многих ключевых товаров, особенно сахара и риса. Но ограничения были неэффективны, поскольку в сельской местности стали создаваться запасы
потребительских товаров, а в .приграничных территориях процветала контрабандная торговля. Последняя была частью соглашения с бывшими повстанцами о прекращении огня, сохранялись связи с пограничными китайскими коммунами, ею были заняты и армейские части, расположенные вдоль границы. В январе 1998г. ГСМР запретил всякую торговлю «несущественными товарами» с Китаем. Местные цены на рис выросли более чем на 25%, а крестьяне продолжали накапливать его из-за неэффективной правительственной аграрной политики. Нехватка риса остается реальной опасностью для ГСМР, поскольку может привести к волнениям.
США ввели запрет на новые иностранные инвестиции в Бирму с 1997г., он следовал за серией мер, предпринимавшихся с 1988г., включая отмену всякой дву- и многосторонней помощи и помощи развитию, запрет продаж вооружения и военного снаряжения, понижение дипломатического представительства; ряд городов ввели санкции на закупки у компаний, имеющих дела с Бирмой. Запрет не повлиял ни на американские инвестиции, уже осуществленные или направлявшиеся в Бирму, ни на контракты о торговле и услугах. Но американское правительство утверждало, что санкции подействовали на экономику Бирмы, по крайней мере, на инвестиции. По официальным данным, в апреле 1998 г. иностранные инвестиции в Бирму равнялись 7,064 млрд. долл., в действительности они составляли 344 млн. долл. в 1996/97 гг. и 448 млн. в 1997/98 гг., сразу после объявления американских санкций. Влияние американских санкций на иностранные инвестиции должно рассматриваться в связи с рядом других факторов. Первым из них был, конечно, азиатский кризис, который снизил инвестиции соседей Бирмы. Колебания кьята снижали финансовую стабильность и предсказуемость инвестиционного климата, и правительство ввело жесткий контроль оттока иностранных резервов. Вдобавок растущая инфляция сокращала покупательную способность кьята. Целью санкций было заставить хунту улучшить положение с правами человека и установить диалог с Су Чжи. Но санкции не могли быть эффективными, изоляция ГСМР не позволяет ему понять силы глобализации и принять законы, благоприятствующие иностранным инвестициям. С другой стороны, если США отменят санкции, ГСМР объявит о своей моральной победе.
Ряд специалистов доказывают, что американская политика изоляции и санкций кубинского типа против Бирмы уже потерпела
неудачу, поскольку последние 30 лет бирманский режим сам старался изолировать себя от иностранного влияния; изоляция Бирмы просто усилила инстинктивную ксенофобию, поощряла ГСМР относиться серьезнее к китайской поддержке и своим доходам от наркотиков. Поэтому США должны отменить все барьеры. Западные санкции не были эффективны, поскольку азиатские предприниматели хотели осуществлять вложения в Бирме. Эти инвестиции могут способствовать демократизации, хотя реальный бирманский «средний класс» (офицерство и бизнесмены-небирманцы) предпочитает вкладывать свои доходы в Швейцарии и Сингапуре. В целом, иностранные инвестиции в бирманский экономический рост будут краткосрочными и выгоды от них кратковременными, «наркоторговля остается наиболее надежным источником дохода армии» (050, с. 261). Политика экономической либерализации 19881998 гг. потерпела неудачу. Бирманский народ еще хорошо помнит тысячи убитых армией во время протестов 1988 г., но десять лет спустя он слишком бедствует и политически апатичен, чтобы выступить против армии. Изменения могут наступить только в результате внешнего давления. «Но поскольку диалог между ГСМР и Су Чжи не может произойти в обозримом будущем, Запад должен концентрироваться на имеющихся дипломатических и торговых влияниях на Бирму через Японию и, неизбежно, через Китай» (050, с. 262).
А.Л.Кларк (051) пишет, что в мае 2002г., после более чем 18-месячного домашнего ареста, была освобождена Аун Сан Су Чжи. Несомненно, это событие обозначило решительные изменения в более чем десятилетней тупиковой политике ГСМР по отношению к Национальной лиге за демократию (НЛД) и к Су Чжи. «Однако ее освобождение, будучи символически и политически важным, не означает, что правящий ГСМР имеет какие-либо намерения допустить Су Чжи и НЛД к власти» (051, с. 128). Скорее это признание того, что без сотрудничества с Су Чжи правительство не сможет добиться увеличения иностранных инвестиций, помощи развитию внешней торговли; это также результат давления партнеров по АСЕАН и Японии и исключения Бирмы из МОТ в 2001 г. после доклада этой организации.
Несмотря на ужасающее состояние бирманской экономики и постоянные призывы международного финансового сообщества к правительству провести широкомасштабные экономические рефор-
мы, ГСМР не меняет своей политики, сохраняет ограничения импорта, деятельности частного сектора и довел инфляцию до 35%. При официальном обменном курсе кьята в 6,3—6,7 за американский доллар неофициальный курс равняется 900 кьятам за доллар, и в 2003 г. ожидался рост до 1000-1100 (051 с. 129, 130). Согласно правительственным данным, налоговые поступления в 2001/02 финансовом году выросли почти на 20%, однако, поскольку около 75% бирманской экономики относится к необлагаемой «серой» зоне, налоговая база правительства очень мала. Положение усугубляется тем, что до 75% правительственных расходов идет на неэффективные госпредприятия.
С 2001 г. Бирма стала стратегическим игроком в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Это началось с того, что страны региона стали добиваться ослабления крепких бирмано-китайских связей. В частности, Индия, Малайзия, а позднее Россия пытались установить более тесные связи с Бирмой; Таиланд и Япония имеют с ней долгосрочные связи, хотя с Таиландом часто возникают недоразумения. Из-за стратегической близости Китая и Индии Бирма играет важную роль в их обоюдных попытках укрепить свое влияние в регионе и ослабить влияние других стран. Членство Бирмы в АСЕАН открыло двери для инвестиций и торговли со странами Ассоциации, которые стали решающими для экономического развития страны, хотя их поток резко сократился после азиатского кризиса, и в последнее время политика АСЕАН не очень благоприятна для Бирмы. Так, страны -члены АСЕАН в июле 2002 г. разрешили отдельным странам либерализовать определенные сектора их рынков по собственному усмотрению, что позволяет Бирме не либерализовать свою экономику. Такое решение АСЕАН «определенно не поможет беднейшему члену АСЕАН» (051, с. 131).
Китай остается бирманским «большим братом», а Бирма -зависимой от китайской торговли, военной помощи и вливаний в инфраструктуру. Экономические и торговые отношения двух стран росли постепенно с 90-х годов, и в 2002 г. двусторонняя торговля должна была достигнуть 600 млн. долл. (80% бирманского импорта и только 20% экспорта). Вдобавок Китай помогает строить три электростанции (051, с. 131).
Отношение ЕС к Бирме, по-видимому, не будет меняться к лучшему, хотя после освобождения Су Чжи Бирму дважды посетили его представители. Основные пункты переговоров - продвижение
договоренностей ГСМР с НЛД и этническими меньшинствами, растущее производство опиума, принудительный труд и права человека, принятие и/или ратификация конвенций об антитерроризме, химическом оружии и международной организованной преступности.
Бирма значительно укрепила свое геополитическое значение в регионе, когда в мае 2002 г. было подписано соглашение с Россией о строительстве центра ядерных исследований с реактором мощностью 10 мегаватт, двух лабораторий, а также необходимой инфраструктуры на общую сумму 150 млн. долл. Россия явно надеется, что это поднимет ее роль в регионе.
Крупнейшим донором Бирмы по линии официальной помощи развитию является Япония; это касается, главным образом, гуманитарной помощи и развития инфраструктуры. Через четыре дня после освобождения Су Чжи Япония возобновила официальную помощь развитию и вскоре подписала соглашение о предоставлении 28 млн. долл. для ремонта Балучаунгской ГЭС и около 7 млн. на медицинское оборудование для госпиталя в Рангуне (051, с. 132). Однако Япония больше не намерена давать Бирме займы в иенах, потому что она не расплатилась по прежним займам.
США и после освобождения Су Чжи сохраняют санкции, но есть некоторое улучшение в двусторонних отношениях: Агентство международного развития США объявило о предоставлении через неправительственные организации 1 млн. долл. на программу борьбы со СПИДом. В августе 2002 г. Бирма подписала совместную декларацию США - АСЕАН о борьбе с международным терроризмом.
Отношения Бирмы с Таиландом по-прежнему напряженные, периодически закрывается граница одной из сторон из-за пограничной стрельбы, поскольку каждая страна ведет военные действия против проживающих здесь этнических повстанцев и в связи с транспортировкой наркотиков. В 2002 г. были предприняты большие усилия для нормализации отношений между двумя странами, особенно ввиду того, что Таиланд зависит от поставок бирманского газа, а бирманская экономика — от крупных поступлений валюты за его поставки. Таиланд готов покупать минимум 6 млн. куб. м в сутки в 2002 г. и увеличить закупки в 2004г. до 7 млн. Заинтересованность Бирмы в экспорте газа сыграла свою роль и в освобождении Су Чжи (051, с. 133).
С. М. Макарова
