CC BY
9
ших штатов на северо-западе Индии, вызванное обострившейся сепаратистской борьбой в регионе, не прекратило военных конфликтов, но в некоторой степени сократило их ожесточенность и интенсивность, позволив в то же время инкорпорировать племенную элиту в политическую жизнь Индии.
В заключение автор подчеркивает, что Индия смогла решить проблемы, связанные с этнорегиональными и культурными различиями, только при помощи политических и конституционных рычагов. Это невозможно объяснить без осознания своеобразия циви-лизационного базиса современной Индии.
О.О. Гончаренко
МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ
2006.02. 040. БЕРТ В. БИРМА, КИТАЙ И США.
BERT W. Burma, China and the USA // Pacific affairs. - Vancouver,
2004. - Vol. 77, N 2. - P. 263-282.
Китайские и американские отношения с Бирмой, по мнению американского специалиста, больше, чем с любой другой страной Юго-Восточной Азии (ЮВА), напоминают поляризацию времен холодной войны. Китайско-бирманские отношения сводятся к поддержке существующего режима. Политика США - это изоляция последнего из-за пренебрежения к демократии и правам человека. КНР ищет стратегических союзников и полезных экономических партнеров. К тому же ему близок авторитарный режим по духу, хотя ксенофобия в Бирме и самоизоляция больше напоминают Китай при Мао Цзэдуне.
В 90-х годах бирманский режим стал больше ориентироваться на регион, в июле 1997 г. страна стала членом АСЕАН. Китай же осуществляет экономическую и военную экспансию в Бирму, которая усиливает его позиции против Индии и ЮВА, обеспечивает ему доступ к Индийскому океану. Это беспокоит Индию и Таиланд и противно интересам США. Однако США не ставят эти моменты на первое место, их политика в отношении Бирмы выражается в моральных символах демократии и прав человека. Важными факторами китайской политики в отношении Бирмы являются геополитическая стратегия, передача вооружений, решение военных логистических проблем, создание коммуникационных баз и т. д. и
превращение Бирмы в политического и военного союзника. Экономические отношения двух стран приобретают все большее значение, но их объем намного меньше, чем у Китая с другими странами АСЕАН.
Таблица 1 (с. 265) Китайская торговля со странами АСЕАН
1999 г. 2000 г. 2001 г. 2002 г.
млн.долл. % млн.долл. % млн.долл. % млн.долл. %
Бирма 508 0,1 621 0,1 631 0,1 862 0,1
Таи- 4216 0,9 6624 1,5 7050 1,4 8558 1,4
ланд
Филип 2287 0,5 3141 0,7 3565 0,7 5259 0,8
пины
Ма- 5280 1,2 8045 1,8 9425 1,8 14270 2,3
лайзия
Син- 8563 1,9 10821 2,4 10935 2,1 14023 2,3
гапур
Бирма одна из первых стран, с которыми китайское правительство установило отношения после прихода к власти в 1949 г. В настоящее время китайское экономическое проникновение в Бирму значительно. Бирманские экономические реформы, начатые в 1988 г. и ускоренные в 90-е годы при поддержке Китая, стимулировали экономические связи двух стран. Торговля с Китаем составляла в общей бирманской торговле 12,7% в 2001 г. и 17% в 2002 г. и намного превосходила долю Китая в торговле с любой страной ЮВА. Но абсолютный объем бирманской торговли очень мал: торговля Сингапура с Китаем более чем в два раза превышает объем всей бирманской внешней торговли. Значительная часть бирмано-китайской торговли приходится на приграничную торговлю, лега-
лизованную в 1988 г. В 1989 г. она равнялась 300 млн. долл., а сейчас оценивается в более чем 1 млрд. долл. (с. 266).
Наплыв китайских товаров и людей в северную Бирму привел к «китайской колонизации» и окитаиванию Мандалая и Верхней Бирмы, сопровождаемому культурным упадком и социальной дезинтеграцией Мандалая, вздул цены на недвижимость и предметы потребления. Сократилась численность этнических бирманцев в центре Мандалая, которые были вытеснены в ближайшие города-спутники, иногда с помощью властей.
С участием Китая в Бирме активно сооружается транспортная инфраструктура, дороги и аэропорты, дамбы, покупаются средства транспорта, принимается помощь в добыче минералов. Соседние страны волнует китайское проникновение в бирманскую экономику и строительство инфраструктуры, поскольку это создает потенциал для китайских стратегических позиций против стран ЮВА. Они помнят, что еще с XIII века Китай временами покушался на бирманский суверенитет и использовал ее как коридор для своих стратегических целей. В настоящее время Китай разрабатывает путь через Бирму к Андаманскому заливу и Индийскому океану. Китайская экспансия в бирманскую транспортную и коммуникационную систему является частью общих китайских усилий «увеличить доступ к ЮВА, включая Вьетнам, Лаос и Таиланд» (с. 266). Через Вьетнам, Лаос и Бирму китайская торговля может проникнуть дальше в регион. Это и стратегическая цель, и естественное следствие растущего экономического развития Китая и региона.
В 2000 г. сообщалось, что Юньнань предпринимает 10-летний план строительства наземно-водно-воздушной транспортной сети стоимостью 180 млрд. юаней для связи провинции с Вьетнамом, Бирмой, Лаосом и Таиландом. Но китайско-бирманские отношения беспокоят степенью китайского политического и военного проникновения в Бирму. Особенно тревожно соглашение 1997 г. о строительстве всех видов дорог к глубоководному бирманскому порту Кваукруи в Бенгальском заливе. Китай поддержал строительство моста чрез Ирравади, модернизацию аэропортов в Мандалае, Мейктиле и Пегу, что может дать воздушный доступ Китаю к Бенгальскому заливу и морским портам, что позволит китайским судам там швартоваться и загружаться. В Рангуне с помощью китайских
финансов и специалистов строится новый порт, чтобы продвинуть китайский экспорт на китайских судах водоизмещением 10 тыс. т., что превышает мощность большинства бирманских судов.
Высокий уровень дипломатических и военных контактов был составной частью отношений между двумя странами и активно продолжался в 90-е годы. Многочисленные специализированные делегации, представляющие все виды политических, экономических и военных групп, двигались туда и сюда. Руководители стран и высокие чины подписывали экономические, технические и культурные соглашения о сотрудничестве и помощи: о китайских займах Бирме, об обмене военными специалистами, о продаже Бирме военных судов по «дружеским ценам», о подготовке бирманских воздушных и морских офицеров, об обмене разведданными и т.п. Военная помощь Китая только по договоренности 1990 г. включала поставки двух дюжин самолетов, 60 средних танков, противоздуш-ной артиллерии и других видов вооружения - всего на 1,2 млрд. долл. Вторая сделка была заключена в 1994 г. на 400 млн. долл. и включала морские суда, бронетранспортеры, вертолеты, артиллерию и мелкое вооружение. В 2002 г. Китай поставил Бирме 200 военных грузовиков, 5 новых военных кораблей и др. В итоге он сделал Бирму одним из наиболее милитаризованных государств ЮВА, даже несмотря на то, что часть вооружения была слишком старой и уже вышла из употребления. При этом Бирма закупила в России 10 самолетов МИГ-29 - к неудовольствию китайцев - и в июле 2001 г. договорилась купить у нее 10-тимегаваттный атомный реактор (с. 268, 270).
В 1998 г., когда Бирма столкнулась с кризисом платежного баланса, и резервы упали до 90 млн. долл., Китай предоставил 150 млн. долл. заем правительству. Визит китайского президента в Бирму в 2001 г. рассматривался как закрепление 30-летнего соглашения двух стран о расширении наземной и водной транспортной системы Бирмы с целью обеспечить Китаю доступ к морю. В ходе одного из ответных визитов Бирма получила в 2003 г. заем в 200 млн. долл. для энергетического проекта близ Мандалая (с. 269).
Более угрожающим считают то, что Бирма оживляет связи с Северной Кореей, включая визиты военных руководителей и закупки вооружения. При этом правительство Бирмы отрицает любое участие в терроризме.
С окончанием холодной войны Китай больше не нуждается в Бирме как бастионе против проамериканских государств в ЮВА и в его конкуренции с Советским Союзом за влияние в регионе. «Бирма становится одним более слабым государством, которое Китай пытается использовать для своих целей силового давления и влияния в ЮВА - роль, уменьшенная по сравнению с годами холодной войны, но все еще важная с точки зрения Пекина» (с. 270). Китайское понимание безопасности сменилось с ориентации на сушу и север на взгляд на юг и море. Эта смена в значительной степени связана с защитой морских путей китайского экспорта, 85% которого идет сейчас по морю, и импорта нефти. Китай развивает новый класс фрегатов и современных эскадренных миноносцев, укрепляет свои воздушные силы путем покупки и производства русских СУ-27 и СУ-30, все это с целью повышения уровня и эффективности морских и воздушных сил.
В 90-х годах бирманский режим стал больше ориентироваться на свой регион, в июле 1997 г. страна стала членом АСЕАН. Бирманские отношения с АСЕАН дают возможность диверсифицировать отношения страны и сократить ее зависимость от Китая. Отношения Бирмы с Таиландом отмечены давним напряжением и частыми военными стычками на границах. Две страны исторически враждовали, это подогревалось постоянными проблемами с беженцами и повстанцами, действующими против хунты и находящими убежище в Таиланде. Таиланд имеет наибольший экономический потенциал в регионе и лидирует в проектах его развития. Недавно достигнуто соглашение между шестью странами - Таиландом, Бирмой, Лаосом, Камбоджей, Вьетнамом и Индией - о «дорожной карте» для развития, включая туризм. Таиланд выступает за перемены в Бирме, хотя это и не нравится бирманскому правительству.
Вступление Бирмы в АСЕАН при поддержке Китая и оппозиции Запада было поворотным пунктом в ее возвращении в мировое сообщество, появились надежды «на восстановление ее легитимности в остальном мире и оживление ее экономики» (с. 272). Уже очевидно, что в Ассоциации бирманская позиция будет по разным вопросам дополнять китайскую, которая нацелена на расширение отношений Китая с институтами АСЕАН.
Откликаясь на таиландские и филиппинские призывы модифицировать принцип невмешательства во внутренние дела стран-
членов. Ассоциация поддержала новую версию «гибких обязательств» стран-членов; Бирма сопротивлялась этому предложению, которое могло поощрять критику авторитаризма хунты.
Отношения Японии с Бирмой уникальны; японская экономическая помощь Бирме с 60-х годов играет очень крупную роль в бирманской экономике. В 1988 г. она составила 78% всей двусторонней помощи стране. Япония неохотно поддерживала американские санкции, ее позиция после 1989 г. может быть определена как компромисс между жесткой линией США и позицией стран АСЕАН.
Несмотря на улучшение китайско-индийских отношений Китай учитывает индийские претензии доминировать в Индийском океане, считает Индию наиболее вероятным оппонентом в региональных конфликтах на своих южных границах. Китай не согласен «сделать Индийский океан Океаном Индии». Китайское сотрудничество с Бирмой противостоит Индии с целью показать, что она не является хозяином в Южной Азии. В то же время многие индийцы воспринимают китайское стремление в Индийский океан как претензии на статус сверхдержавы и защиты своего мореплавания в двух больших океанах. Использование портов в Бирме или Таиланде позволяет китайским судам действовать без привязки к своим далеким портам. Уже в начале 90-х годов индийцы, таиландцы и японцы выражали беспокойство по поводу намерений Китая построить тесное морское и воздушное бирмано-китайское сотрудничество, особенно в Андаманском море и Бенгальском заливе.
В последние годы расширились связи Индии с Бирмой и странами ЮВА, что мотивировано частично желанием Индии воздействовать на Китай, а частично индийской политикой «смотреть на Восток», ее желанием укрепиться в ЮВА и стимулируется ее растущим, вслед за реформами, экономическим динамизмом. В декабре 1997 г. Индия, Бангладеш, Бирма, Шри Ланка и Таиланд (затем присоединились Непал и Бутан) создали экономическую кооперацию, в феврале 2004 г. было подписано соглашение о свободной торговле. Индийско-бирманская торговля небольшая -258 млн. долл. в год, но быстро растет. Индийская торговля с ЮВА оценивалась в 2003 г. в 12,5 млрд. долл., в 2007 г. ожидается рост до 30 млрд. (с. 274). Индия, Таиланд и Бирма договорились о строительстве дороги из Таиланда в Индию через Бирму, с началом строительства в 2004 г., планируются и другие крупные индо-
бирманские экономические проекты, в частности, трубопровод к Бенгальскому заливу, разработки природного газа в заливе для экспорта в Индию, создание пунктов приграничной торговли, участие Индии в строительстве бирманского глубоководного порта Давей и дороги к нему.
В то же время руководители Индии поднимали проблемы притока китайских вооружений в Бирму и строительства морских сооружений в переговорах с бирманскими лидерами, определяя Китай как наибольшую опасность для Индии и обвиняя его в усилении военного присутствия вдоль бирманской линии Индийского океана. В 2002 г. Индия и Бирма обменялись консульствами, сотрудничали в подавлении и контроле за повстанцами. Бирма закупала у Индии военное оборудование и принимала помощь в подготовке летчиков. Индия предпочитала разрешать проблемы с Китаем путем дипломатии с позиций умеренных и непровокационных. Но индийское противостояние китайскому присутствию в Бирме и Южной Азии очевидно возрастало; Китай же становился все явственнее господствующим в Восточной и ЮВА. По мнению одного из американских обозревателей, Бирма после визита в 2000 г. Клинтона в Индию стала значительным, хотя и не объявленным компонентом индо-американского стратегического партнерства, поскольку Индия могла быть агентом более эффективной американской стратегии ослабления китайского влияния и изменений в Бирме.
Мало шансов, что попытки изменить положение Китая в Бирме будут успешными, даже при участии США. Американская политика в отношении Бирмы сильно мотивирована соображениями относительно недемократической природы режима, наступлениями на права человека, производства героина. Эта политика вызвана особенным давлением Конгресса, но продолжающееся участие Юнокал в трубопроводном проекте показывает, что США не намерены полностью пресечь американские инвестиции в Бирме. Нынешняя политика США в Бирме не только неэффективна в борьбе с китайским влиянием, но также не способствовала улучшению ситуации с правами человека. Санкции, наложенные американским правительством на Бирму в 1997 г., включали запрет новых инвестиций, а затем в 2003 г. - запрет импорта в США, замораживание бирманских счетов в США и запрет помощи от Миро-
вого банка и МВФ. Эти санкции мало воздействуют на Бирму, но ухудшают возможности американских компаний. Для США также неблагоприятно политическое неучастие в Бирме, что резко лимитирует их влияние. В Бирме санкции больнее ударяют по бедным и неблагополучным слоям, в то время как военная элита может обеспечить себя хорошо и в этой ситуации. Бирманский экономист, проживающий в Сингапуре, У Кхин Маунг Чжи считает, что американские торговые санкции могут уничтожить бирманскую текстильную промышленность (и ее рабочие места), но будут иметь незначительное влияние на экономику в целом.
Общий интерес США, Бирмы и Китая - борьба с наркотиками. Наркотическая эпидемия в Китае - это издержки китайской политики сотрудничества с Бирмой: соглашение о прекращении военных действий с группами меньшинств и автономия, предоставленная им, привели к увеличению экспорта наркотиков в Китай, особенно в Юньнань, сопровождающегося эпидемией СПИДа. Наркотики становятся растущей проблемой в китайско-бирманских отношениях, поскольку режим не в состоянии или не желает контролировать ситуацию.
Желание Китая участвовать в многосторонних институтах в регионе и продвигать «новый международный экономический и политический порядок» лакирует китайский имидж как силу, выступающую за мир и стабильность, независимо от его реальных целей. Это контрастирует с американским акцентированием проблем безопасности, особенно терроризма. США сейчас сконцентрировались на широких целях продвижения либерализации и экономического развития и интеграции Бирмы в прогрессивную ЮВА. Страны АСЕАН, особенно Таиланд и Филиппины, готовы отказаться от доктрины невмешательства во внутренние дела стран -членов Ассоциации и критиковали бирманскую внутреннюю политику, в частности АСЕАН призывали режим освободить Аун Сан Су Чжи из-под ареста, но пока это не дает результатов. Неясно, что может дать больший результат - американское давление на правительство или близорукая надежда АСЕАН на обязательства Бирмы как члена Ассоциации. Карательная политика изоляции не сработала даже по отношению к Кубе и Южной Африке. «Нет международного консенсуса о политике относительно Бирмы, экономика предлагает мало путей ее подъема». (с. 279).
Несмотря на некоторые заявления, Бирме не суждено стать инструментом Китая, однако есть неразрывная связь между ним и нынешним военным правительством. Рангун зависит от Пекина в политической, экономической и военной поддержке до тех пор, пока хунта сохраняет свою политическую и экономическую изоляцию. Значительные перемены откроют другие ресурсы и возможности, это не будет триумф «власти народа», но начнется процесс постепенной демократизации и экономического оживления, возможно сродни чилийской модели при Пиночете. Бирме не хватает не только автономного гражданского общества, но также и адекватного уровня жизни, экономической инфраструктуры, образования, партийных и выборных институтов, гражданской культуры, идей относительно замены текущего порядка. После 40 лет политической, экономической и социальной стагнации перспективы быстрого восстановления и быстрой трансформации туманны. Однако любая значительная перемена может заметно улучшить местные условия и международные связи.
Каково будет китайское отношение к реальным переменам в Бирме? Нет сомнений, что Китай постарается сохранить Бирму в сфере своего влияния, хотя отдает себе отчет в заторможенном состоянии бирманской экономики, политики и общества, их слабости и уязвимости. Китай может найти компромисс с более современным бирманским режимом. Перемены в Бирме вызовут благоприятную реакцию в США, инициируют дипломатические контакты на высоком уровне и предоставление помощи разным сферам, в частности, для подготовки технического персонала для строительства дорог и инфраструктуры, чтобы отказаться от применения принудительной рабочей силы в этой отрасли. Помощь также может быть предложена для строительства демократической инфраструктуры. Япония также предоставит помощь правительству, проводящему реформы.
АСЕАН, Европа, Япония, США могут сформулировать общую стратегию, чтобы стимулировать перемены в Бирме. Но для этого нужна координация. Ясно, что прежние подходы имели малое воздействие на правящий режим, настало время обдумывания и инициатив для выработки политики, которая сможет подтолкнуть Бирму в направлении модернизации.
С.М. Макарова
