CC BY
38
2004.02.021. ЦИММЕРЛИНГ А.В. ТИПОЛОГИЧЕСКИЙ СИНТАКСИС СКАНДИНАВСКИХ ЯЗЫКОВ. - М.: Яз. слав. культуры, 2002. - 896 с.
Антон Владимирович Циммерлинг - доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка Московского государственного открытого университета, специалист в области скандинавских языков.
Цель книги состоит в синтаксическом описании языков, принадлежащих к одной языковой подгруппе (скандинавской), на основе предлагаемого автором типологического аппарата.
Монография состоит из четырех глав. В первой главе обсуждается аппарат описания скандинавских языков, основанный на анализе линейных отношений внутри простого повествовательного предложения. Вторая глава носит обзорный характер и посвящена анализу концепций различных авторов, исследовавших порядок слов в германских языках. В третьей главе рассматривается синтаксис порядка слов в современных скандинавских языках - датском, шведском и норвежском (при этом автор относит это понятие к обоим вариантами норвежского языка - букмолу и нюношку). Здесь же анализируется порядок слов в памятниках древнескандинавского (от рунических надписей до 1350 г.) и средне-скандинавского периода (от 1350 до 1600 г.). Глава четвертая связана с линейной конструкцией простого предложения постольку, поскольку отражает эволюцию субъектно-предикатных отношений в скандинавских языках от древнескандинавской эпохи до современного состояния.
В главе первой "Порядок слов как объект исследования: Базовые идеи и инвентарь объяснений" представлена концепция автора о рангах и единицах синтаксиса и об областях и аспектах изучения синтаксиса. Автор рассматривает соотношение топологических (связанных с порядком слов) описаний, основанных на механизмах линеаризации, и механизмов описаний, выстраивающих дерево составляющих. Предлагаемая автором модель сосредоточена на изучении перемещений. Элементы, которые в топологическом синтаксисе принято называть закрепленными и подвижными, он называет "пассивными" и "активными", а ограничения на перемещения в пределах простого предложения - "моделью эшелонированной расстановки".
Подробно рассматриваются три возможных типа языков с точки зрения стратегий кодирования разных языковых категорий посредством порядка слов.
К первому типу относятся языки, в которых топологические ограничения связаны с размещением составляющих предложения, имеющих
одинаковую синтаксическую функцию. Соотношение формы и содержания в языках этого типа представляется им в виде триады:
Дистрибутивные классы < Функционально- > Топологические слов
синтаксические категории ограничения
В другом типе языков порядок развертывания предложения нечувствителен к таким категориям, как "подлежащее", "дополнение", "финитный глагол", "сентенциальное наречие". В этих языках ограничений на места глагола и его аргументов нет, но составляющие предложения получают индексы коммуникативных категорий - темы и ремы, фокуса контраста, эмфазы и т. п. Систему данного типа условно называют нефиксированным порядком слов. В качестве классического примера языка, в котором происходит подобное кодирование коммуникативных категорий, автор приводит современный русский язык. К третьему типу языков автор относит так называемые "ваккернагелевские языки", а именно языки, в которых происходит кодирование тактовых групп. Этот тип был впервые отмечен швейцарским компаративистом Я.Ваккернагелем, заметившим, что существуют языки, в которых слабоударные элементы фразы независимо от своей синтаксической функции занимают позицию после первого ударного слова, образуя с ним единую тактовую группу.
Вместе с тем автор признает, что ситуация осложняется тем, что наряду с чистыми представителями выделенных типов встречаются языки со смешанным кодированием. Так, "наблюдения над теми германскими языками, где явно преобладает кодирование синтаксических функций - английским, датским, нидерландским, - показывает, что реально не все топологические ограничения полностью формализованы, в частности, расстановка некоторых типов обстоятельств зависит от их коммуникативного статуса" (с. 69). Это позволяет автору постулировать иерархию, нарушающую предлагаемое им самим выше деление на три топологических типа языков: "чистые формальные ограничения > смешанные ограничения > чистые коммуникативные и просодические ограничения".
Задачу второй главы "Порядок слов в скандинавских языках: Традиции анализа" автор формулирует как "оценку вклада разных доктрин от младограмматизма и функционализма в изучение порядка слов в скандинавских языках" и "выявление слабостей и недочетов самих научных теорий, обнаруживаемых при столкновении с материалом скандинавских языков" (с. 111). Анализируются работы младограмматиков (от Г.Пауля
до Э.Вессена), а также работы структуралистов, к которым автор относит Ж.Фурке, Э.Драха, П.Дидериксена, С.Н.Кузнецова, Л.Хельтофта.
Следуя предложенной в первой главе троичной типологизации порядка слов, автор разводит также и синтаксические теории по трем вышеуказанным типам. Так, теория Хомского и теория ГринбергаЛемана попадают в разряд берущих в качестве эталона языки, в которых жестко фиксированы позиции большинства категорий, в первую очередь позиции глагола и его аргументов. Наряду с теориями Ваккернагеля - Уот-кинса теория Дидериксена отнесена к числу таких, которые "берут в качестве эталона языки, где позиции одних категорий (финитный гла-гол/сентенциональные клитики) фиксированы более жестко, чем места других" (с. 12). Коммуникативно ориентированные теории (Пражская школа В.Матезиуса и отечественные исследователи - И.И.Ковтунова, Е.В.Падучева и др.) "рассчитаны на языки, в которых число топологических ограничений минимально, а альтернации элементов грамматически не обусловлены" (там же). При этом подчеркивается, что почти все теории порядка слов стремились под разными названиями учесть коммуникативные факторы, однако их методы и результаты автор не считает удовлетворительными. Автор отмечает, что на общем фоне "в лучшую сторону выделяется модель И. А. Мельчука, в которой коммуникативные факторы меняют ранее выведенный порядок слов" (с. 212).
В главе третьей "Типология предложения в скандинавских языках: Параметры описания" описываются современные континентальные скандинавские языки - датский, норвежский и шведский, современные островные скандинавские языки - исландский и фарерский, древнескандинавские языки, синтаксические системы переходного периода на материале "Пятикнижия Моисея" на древнешведском языке (к. XIV в.) и перевод "Саги о Посошниках" с древнеисландского на датско-норвежский (ок. 1600 г.).
Делается вывод, что древнескандинавский язык был языком со свободным порядком слов; преобладающим типом кодирования было кодирование коммуникативных составляющих, а не синтаксических функций. Система линейно-акцентных преобразований обнаруживает черты преемственности по сравнению с более ранней системой, связанной с действием закона Ваккернагеля.
Для среднескандинавских памятников характерна смешанная стратегия кодирования синтаксических позиций. Единообразное позиционное кодирование большинства членов предложения еще отсутствует,
но в этот период уже упорядочиваются порядок в группах постверб + дополнение и цепочки беспредложных дополнений, а также запрет на вынос причастия прошедшего времени левее служебного компонента аналитической глагольной формы в активном залоге. В придаточных предложениях именно в этот период происходит закрепление глагола на третьем месте после сентенциональных наречий. Вместе с тем пока еще сохраняется вынесение коммуникативно выделенных второстепенных членов в начало придаточного предложения, запрещенное в современных языках. В этот же период начинают активно использоваться выделительным конструкции с эксплетивным словом det, der. Состав параметров описания выглядит следующим образом:
1) ограничение на продвижение финитного глагола вправо дальше второго места;
2) ограничение на продвижение финитного глагола влево в начало предложения; допустимость нарративной инверсии SV _ VS;
3) ограничения на размещение предикативного ядра; контактное и дистантное расположение подлежащего и финитного глагола;
4) ограничения на вынос элементов в предфинитную позицию;
5) дистантное и контактное расположение аналитических форм и конструкций;
6) ограничения на размещение аргументных слов;
7) ограничения на размещение сирконстантов;
8) количество разрешенных альтернаций внутри простого предложения;
9) продвижение глагола вправо в придаточном предложении;
10) конструкция с "килем" и наличие фильтра "that-trace";
11) допустимость стилистической инверсии с продвижением элементов влево в начало придаточного предложения;
12) допустимость экстракций элементов из состава придаточного предложения в состав главного предложения;
13) наличие коммуникативно и референтно обусловленных ограничений;
14) наличие признаков кодирования тактовых групп.
По данным параметрам делаются выводы о том, что на одном полюсе типологической шкалы находится язык древнейших скандинавских памятников, характеризующийся свободным порядком слов и разрешающий перестановки элементов в любой произвольно выбранной бинарной группе. Большинство членов предложения не имеет строго опре-
деленных линейных позиций, где происходит идентификация их синтаксической роли; на другом полюсе данной шкалы находятся континентальные скандинавские языки - датский, шведский, норвежский, - где альтернации в бинарных группах сведены к минимуму, а большинство членов предложения имеет строго определенные линейные позиции в постфинитной части высказывания, где происходит идентификация их синтаксической роли. В этих языках лишь начальная, предфинитная, позиция независимого предложения остается неассоциированной с определенной категорией и может быть описана как позиция нейтрализации. Важной характеристикой континентального скандинавского синтаксиса является взаимная выводимость линейной структуры независимого и придаточного предложения; аналогичное описание сохраняет силу по отношению к фарерскому языку, который по ряду параметров занимает промежуточное положение между континентальными скандинавскими языками и исландским.
При попытке оценить роль принципа кодирования тактовых групп в упорядочивании категорий предложения шкала выглядит иначе: древнескандинавский > среднескандинавский > норвежский > фарерский > датский, шведский, исландский. Это объясняется тем, что в шведском, датском и исландском языках имеет место длительное давление письменной традиции на речевую деятельность носителей языка, тогда как сохранение отдельных элементов кодирования тактовых групп в норвежском и фарерском связано с молодостью литературной нормы.
С этим же явлением автор связывает ограничения на перестановку поствербов по отношению к дополнениям фразовых глаголов. Все континентальные скандинавские языки различаются по этому параметру: в датском языке беспредложные дополнения предшествуют поствербу, в шведском следуют за поствербом, в норвежском языке принцип следования определяется принципом тактовых групп. В исландском и фарерском языках место дополнений по отношению к фразовым глаголам, по наблюдению автора, является не грамматической, а словарной характеристикой, зависящей от конкретной глагольной лексемы, хотя статистически преобладает порядок Р^О. Подобным же способом сравниваются реализации остальных перечисленных выше параметров в древних и современных скандинавских языках.
Глава четвертая "Субъектно-предикатные отношения и конструкция предложения в скандинавских языках: Тенденции эволюции" посвящена проблемам семантического, а не линейного синтаксиса. В этой главе автор выра-
жает свое несогласие с предшествующими исследователями скандинавских языков, утверждавшими, что древнескандинавский язык демонстрирует развитие в сторону номинативного строя (С.Д.Кацнельсон, М.М.Гухман, Я.Форлунд, Л.Хельтофт и др.). Автор книги считает, что "в историческую эпоху... не произошло никакого увеличения или уменьшения номинативно-сти" и что "поверхностное падежное оформление подлежащной ИГ не следует фетишизировать, объявляя его признаком особой стадии в развитии синтаксиса (учение Э.Сэпира - И.И.Мещанинова)" (с. 776). Обосновывая свою точку зрения, автор дает широкое определение подлежащему в русле ролевой грамматики как "привилегированной ИГ, занимающей наивысшее место в иерархии ИГ, присоединяется к точке зрения Г.Пауля о бинарной природе любой предикации. Одновременно признается, что в современных скандинавских языках существуют ясные операционные критерии выделения подлежащего и подведения под данную категорию ИГ в им. п. и эксплетивных служебных слов; формально-синтаксические свойства подлежащего превалируют над его ролевыми и семантическими свойствами. Напротив, в языке древнейших скандинавских памятников ролевые и семантические свойства подлежащего превалируют над падежным оформлением.
В качестве базовых конструкций древнескандинавского предложения помимо номинативной предикатной конструкции выделяются три предикатные конструкции, требующие оформления одушевленного субъекта косвенным падежом: аффективная, статичная и пассивная. В современных скандинавских языках выделяются не разные конструкции предложения, а списки безличных предикатов, у которых валентность на ИГ в им. п. со значением семантического предиката отсутствует.
Автор представляет синтаксис субъектно-предикатных отношений как саморазвивающуюся подсистему, в минимальной степени связанную с процессом преобразования линейных отношений, на том основании, что в проанализированном им "данонорвежском" (с. 389) тексте 1600 г. падежный синтаксис почти полностью соответствует современному континентальному типу, тогда как с точки зрения типологии порядка слов в нем еще представлены черты переходного периода.
В "Заключении" выдвигается гипотеза о том, что такие черты древнескандинавского синтаксиса, как выделение сверхфразовых единств в качестве основной единицы сегментации текста, закон Ваккер-нагеля как принцип размещения сентенциональных клитик в спаде предложения, отсутствие словарного разделения личных и безличных глаголов и порождение безличных предложений путем редукции субъектной
ИГ, могут быть типичны для состояния младописьменного языка, предшествующего распаду языковой общности.
Приложение содержит словарь древнеисландских предикатов, собранный на основе картотеки Словаря древнеисландской прозы из Института Арне Магнуссона в Копенгагене и анализа памятников, проведенного автором.
Д.Н.Никуличева
