CC BY
19
_2004.02.018-021. МУСУЛЬМАНСКИЙ МИР И ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ.
2004.02.018. ЛАУМУЛИН М. Исламские игроки на центрально-азиатском поле: интересы близлежащих мусульманских государств в странах региона // Центр. Азия и Кавказ. - Lulea, 2003. - № 2. - С.62-72.
2004.02.019. ЧОТОЕВ З. Влияние Турции на развитие государств Центральной Азии // Там же. С.83-101.
2004.02.020. ЧОТОЕВ З. Турция в процессе развития антитеррористической кампании // Там же. - № 3. - С.106-116.
2004.02.021. Moustakis F., Ackerman E. September 11: a dynamic for Russo-Turkish co-operation or conflict? // Centr. Asian survey. - Oxford, 2002. -Vol. 21, N 4. - P.423-434.
М.Лаумулин (018) (Казахстанский институт стратегических исследований, Алма-Ата), признавая основную роль внутриполитических противоречий и тяжелого социально-экономического положения в странах Центральной Азии (ЦА) в обострении исламской угрозы, все же призывает не недооценивать стремление ряда арабских государств, Пакистана и талибов Афганистана способствовать политизации ислама в регионе. Напротив, Иран, нередко обвиняемый в экспорте исламской революции, здесь ведет умеренную политику. Турецкая политика является частью стратегии Запада, на нее также воздействует тюркский фактор.
Особняком стоит Афганистан: его взаимосвязь с ЦА в сфере безопасности очевидна. Афганистан (с апрельской революции 1978 г.) остается основным источником нестабильности в Евразии как производитель и поставщик наркотиков, экспортер терроризма. Это остро ощущается в ЦА, особенно в Таджикистане и Узбекистане. Естественно, центральноа-зиатские государства активно содействовали антитеррористической операции в Афганистане.
Первым готовность к сотрудничеству проявил Узбекистан. Он заинтересован в длительном военном присутствии «в Афгани-стане США и их союзников» (018, с.64) и сумел обеспечить представительство узбеков в кабульском правительстве. Решение Ташкента предоставить свою территорию для антитеррористичекой операции в Афганистане - часть его курса на стратегическое сотрудничество с США, тогда как аналогичное решение Душанбе принято под влиянием России, от которой Таджикистан зависит больше, чем другие государства ЦА. Казахстан и Киргизия поддержали антитеррористическую борьбу, Туркмения заявила о своем нейтралитете.
Отказавшись от поддержки талибов после их свержения, Пакистан не укрепил свою внешнеполитическую безопасность, но поставил под удар внутриполитическую стабильность из-за угрозы усиления исламистов. «В отличие от Пакистана, который безуспешно пытался играть некую геополитическую роль в Центральной Азии, иранский фактор для этого региона - величина постоянная», как геополитический сосед стран ЦА, прикаспийских и кавказских государств (018, с.71). Для ЦА наряду с обычной заинтересованностью в экономических связях с Ираном очень важно, чтобы либерализация и деклерикализация иранского общества прошли без конфронтации между реформаторами и консерваторами и чтобы этот процесс быстрее восстановил нормальные политические отношения с Западом, прежде всего с США: это ускорит осуществление проектов каспийских нефтепроводов.
«В ходе сложной международной антитеррористической кампании многовекторная политика Казахстана, - заключает автор, - еще раз подтвердила свою эффективность и за прошедший год сыграла роль стабилизирующего фактора в отношениях Центральной Азии с мусульманским миром в условиях, когда некоторые государства региона совершили очевидный крен в сторону Запада» (018, с.72).
З.Чотоев (019) (Анкарский университет, Турция) напоминает, что Турция признала в декабре 1991 г. суверенитет Казахстана, Киргизии, Туркмении и Узбекистана. Запад, особенно США, поощряли ее к развитию связей с новыми республиками, чтобы противодействовать влиянию в регионе Ирана, Афганистана, Китая, а также ослабить притяжение ЦА к России. В свою очередь, новые государства тянулись к родственной по языку, культуре и религии Турции - стороннице прозападного курса и светского развития.
В январе 1992 г. при МИД Турции создано Агентство по сотрудничеству и развитию тюркоязычных стран (ТИКА), с 1993 г. проходят ежегодные форумы дружбы, братства и сотрудничества между тюркскими государствами, организованные правыми националистами во главе с А. Туркешем. В деятельности этой неофициальной организации, пропагандирующей идеи пантюркизма, принимали участие и официальные лица турецкого правительства, что вызывало недовольство России (019, с.84)1. В тот период Турция явно стремилась стать лидером центральноа-зиатских тюркских государств: она содействовала их приему во многие
1 См.: Gonlübol M. Olaylarla türk di§ politicasi (1919-1995). - Ankara, 1996. - S.701. Здесь и далее описание по реф. источнику.
международные организации, за два года через Эксимбанк правительство выделило этим республикам кредиты на 1,2 млрд. долл. (019, с.84)1.
Однако вскоре выяснилось, что лидеры ЦА не хотят ограничиваться сотрудничеством с Турцией, тем более что она претендовала на роль опекуна. Например, на саммите тюркоязычных государств в 1992 г. в Анкаре Н.Назарбаев открыто сказал о нежелании развивать отношения на этнической или религиозной почве (там же)2. К тому же обнаружилась экономическая слабость Турции, не сумевшей предоставить обещанную экономическую помощь. Анкаре пришлось перевести свои связи с тюр-коязычными республиками ЦА на более прагматичную основу и учитывать свои отношения с Россией.
Наиболее активно взаимосвязи с государствами региона развивались в образовательно-культурной сфере. В марте 1992 г. подписан ряд соглашений о бесплатном обучении в Турции студентов, открытии ею учебных заведений в республиках ЦА и т.д. С апреля 1992 г. началась трансляция турецкого канала «ТЯТ аугаБуа» на эти республики; хотя Турция - светское государство, при содействии ее Государственного управления по религиозным делам в регион стала направляться религиозная литература, построено по одной мечети и культурному центру в каждой республике, а в Киргизии и Туркмении открыты факультеты теологии. Попытка создать совместные учебники по истории потерпела неудачу.
По данным МИД Турции с 1992 г. в стране учились свыше 10 тыс. студентов из региона, в 2000 г. - около 7 тыс. (019, с.85). Одновременно турецкое правительство открыло казахско-турецкий университет «Ахмет Есеви» в г. Туркестан, киргизско-турецкий университет «Манас» в Бишкеке, туркмено-турецкий междуна-родный университет в Ашхабаде, а также в регионе появилось множество негосударственных вузов и лицеев (019, с.85)3. Тем самым создавалась альтернатива образовательной системе России, русской культуре, и частично удалось воспитать слой интеллигенции, близкой по духу турецкому народу. Но многие не сумели кончить турецкие вузы из-за языковых трудностей и ухудшения условий жизни студентов (снижение с 1993 г. стипендий, льгот на питание и т.д.), что вело к негативному восприятию Турции.
1 См.: Gönlübol M. Olaylarla türk di§ politicasi (1919-1995). - Ankara, 1996. - S.701. Здесь и далее описание по реф. источнику. - С.698-699.
2 Türk di§ politicasi/ Ed. Oran. B. Cilt 2 (1980-2001). - Istanbul, 2001. - S.388-389.
3 Avrasya etüdleri, 2000. - N 17. - S.43.
К 2000 г., по данным Министерства образования Турции, в ЦА было 120 турецких школ (больше половины - частные) с общим количеством более 20 тыс. учеников (019, с.86)1. Уровень образования в вузах ЦА, созданных Турцией, поддерживается на уровне стандартов последней, что создает конкуренцию местным вузам. Например, открытый в 1997 г. киргизско-турецкий университет «Манас» уже к 2002 г. вышел в пятерку самых престижных в стране.
Развивая торгово-экономические связи с ЦА, Турция стимулирует экспорт своих товаров путем предоставления кредитов. В 1992-1998 гг. ее товарооборот со странами ЦА возрос с 161 млн. до 970 млн. долл., турецкие фирмы реализовали за 1992-2002 гг. множество крупных и мелких строительных подрядов общей стоимостью свыше 7 млрд. долл., прежде всего в Казахстане и Туркмении - строились жилые дома, отели, административные и промышленные объекты, дороги, аэропорты и т.д.; кроме того, свыше 3 млрд. долл. инвестировали турецкие фирмы - 150 фирм в Казахстане, 200 - в Киргизии, 100 - в Узбекистане и 300 - в Туркмении; открыты турецко-казахский международный банк (Эмлат) с долей участия турецкого капитала в 35%, Зираат банк (94%) и Демир банк (100%), в Киргизии - Демир банк (60%), в Узбекистане - Зираат банк (50%), в Туркмении - Зираат банк (50%) и Халк банк (25%) (019, с.87)2.
Автор подчеркивает, что подобная деятельность турецких компаний способствует развитию рыночных отношений в ЦА. Особенно заинтересована Анкара в нефти Казахстана и Азербай-джана, а также газе Туркмении - для собственного потребления и транзита в Европу через ее территорию. Вместе с тем транспортировка туркменского газа не осуществилась по финансовым причинам, и Турция отдала предпочтение России (трубопровод «Голубой поток»). «Таким образом, несмотря на родственные связи Турции с республиками Центральной Азии и ее стремление содействовать развитию рыночных отношений в регионе, этот пример наглядно свидетельствует, что стратегические интересы порой вынуждают Анкару отдавать предпочтение более важному для нее экономическому и стратегическому партнеру, в данном случае России» (019, с.88).
Сотрудничество Турции с государствами ЦА в военной области и в сфере безопасности не вышло за пределы обучения военнослужащих ЦА в турецких военных академиях и совместных маневров (наряду с рос-
1 Türk di§ politicasi / Ed. Oran B. Cilt 2 (1980-2001). - Istanbul, 2001. - S.385.
2 Avrasуa etüdleri. - 2001. - N 20. - S.41-44, 53.
сийскими и американскими подразделениями) Центразбата миротворческих сил, проводимых в Казахстане, Киргизии, Узбекистане. Это объясняется, во-первых, сбалансированностью во второй половине 90-х годов политики по отношению к вернувшейся в регион России, во-вторых, технической и экономической слабостью Турции в военной сфере, в-третьих, отдаленностью от региона. С другой стороны, страны ЦА и Россия, сотрудничая в рамках Договора о коллективной безопасности и ШОС, не проявили желания включать в эти отношения Турцию. Только в результате военного присутствия США в ЦА после событий 11 сентября вопрос об участии Анкары в мероприятиях по обеспечению безопасности региона может быть решен (под американским покровительством) положительно.
Подводя итоги и определяя нынешние приоритеты, Чотоев вновь констатирует, что эйфория и бурный расцвет экономических и культурных связей Турции и республик ЦА сразу после получения независимости последними постепенно сменились более прагматичным подходом, поскольку экономическая слабость Турции не позволяет ей оказывать необходимую (и даже обещанную) поддержку ЦА, а центральноазиат-ские правительства не хотят сменить одного «старшего брата» на другого.
Анкара была вынуждена определить в качестве приоритетных торгово-экономические и культурно-образовательные связи с ЦА, ибо основное внимание она уделяет отношениям с Западом. Турция стремится к сбалансированным отношениям с Россией, республиками ЦА и Закавказья: «Именно сбалансированное торговоэкономическое и культурное сотрудничество, а не построение тюркского сообщества и доминирование в нем» (019, с.91). Хотя турецкая модель светского государства с мусульманским населением вызвала некоторое разочарование в республиках ЦА из-за несовпадения с особенностями менталитета и жизненным опытом их народов, отношения Турции с ними уравновешенны, взаимовыгодны и основаны на прагматичном подходе.
Во второй статье З.Чотоев (020) уделяет большее внимание внешнеполитическим аспектам обеспечения активности Турции в ЦА в свете ее участия в антитеррористической кампании, что объясняет сохранение у стран Запада стратегического интереса к ней как «прифронтовому государству». Будучи членом НАТО, Турция 12 сентября 2001 г. заявила о своей готовности поддержать военную антитеррористическую опера-
цию1, предоставила США военные базы, воздушные коридоры. «Участие мусульманской Турции в антитеррористической коалиции давало Дж. Бушу важное доказательство, что война против терроризма не является войной против вообще ислама и против всех мусульман» (020, с.110).
Правда, в отличие от войны в Афганистане, начало военных действий американских войск в Ираке застало правительство Турции врасплох, и вопрос о вхождении турецких подразделений в Северный Ирак, о воздушных коридорах привел к серьезному кризису в отношениях между США и Турцией. Он был разрешен, и 25 марта Вашингтон уведомил Анкару о предоставлении безвозмездной помощи в 1 млрд. долл. и кредитов - на 8,5 млрд. долл. (020, с.114)2
Если раньше Турция не могла противостоять влиянию Москвы и Пекина в ЦА, то участие в антитеррористической кампании открыло перед ней новые возможности, хотя кризис в турецко-американских отношениях сказался и в регионе. В качестве одного из вариантов развития событий автор допускает разрыв с США и сближение с Европой, тогда «Анкара вновь может активно развивать отношения со странами Центральной Азии и Кавказа. Но уже не в фарватере Вашингтона, а, вероятно, сближаясь с Россией» (020, с.115). Чотоев предостерегает, что в ходе войны в Ираке, «чрезмерно уверившись в своей стратегической важности, Турция оказалась на международной арене в положении не близкого и поддерживаемого союзника, а одинокого актера. И хотя быстрая нормализация отношений, основанная на взаимных интересах Москвы и Вашингтона, в ближайшем будущем сулит ей определенные перспективы, Турция решила какое-то время не играть в "опасные игры", а вести более осторожную политику» (020, с.116).
Ф.Мустакис (Британский королевский морской колледж, Дортмут, Великобритания) и Элла Экерман (Шотландский центр международной безопасности, Абердин, Великобритания) (021) пытаются выяснить, насколько события 11 сентября и война в Афганистане повлияли на российско-турецкие отношения и ситуацию в ЦА. Они, так же как З.Чотоев, констатируют взрыв энтузиазма относительно «турецкой миссии» в ЦА и Закавказье после создания здесь независимых государств3. В свою оче-
1 Radikal. - 2001 г. - 13 сент.
2 Radikal. - 2003 г. - 26 марта.
3 Idris B. The Turkish model and the Turkish republics // Perceptions. - 1998. - Vol. 3, N
3.
редь, Запад прокламировал «турецкую модель» в качестве примера для "ЦА.
Во исполнение обоюдного желания вовлечь Турцию в централь-ноазиатское пространство в 1992 г. создано Турецкое агентство международного сотрудничества, с шестью мусульманскими республиками подписано более 350 соглашений, под поручительство правительства Эксимбанк предоставил региону свыше 886 млн. долл. кредитов, укреплялись деловые связи, расширялся обмен студентами (021, с.425)1. Наконец, Турция оказала активную, хотя и тайную, поддержку Азербайджану в нагорнокарабахском конфликте, добивается прокладки нефтепровода Каспий - Джейхан.
Россия, особенно в последние годы, сотрудничает с ЦА в сфере безопасности. Заключен Договор коллективной безопасности (ДКБ), в который вошли все государства ЦА, исключая Туркмению. Его цель -предотвращение угроз, исходящих из Афганистана, и локализация конфликта в Таджикистане, однако полной интеграции в сфере безопасности ДКБ не достиг, а военные тяготы его исполнения остались на одной России. Более решительная попытка создания центральноазиатской системы безопасности предпринята в октябре 2000 г. в Бишкеке, когда Совет коллективной безопасности СНГ, включающий Россию, Белоруссию, Армению, Киргизию, Таджикистан и Казахстан, подписал соглашение о коллективной системе безопасности. «Теоретически новая централизованная система безопасности должна создать для России и республик Центральной Азии возможность тесного военного сотрудничества и тем самым обеспечить столь желанную стабильность в регионе. Однако кризис в Афганистане ясно показал, что на практике Россия не имеет такого влияния в Центральной Азии, как она думает, и более важно, что политика Москвы в регионе должна быть серьезно пересмотрена с учетом новых реальностей» (021, с.428-429).
Россия, сама будучи жертвой терроризма, немедленно откликнулась на события 11 сентября. Турция также заявила о своем сотрудничестве с США в борьбе с терроризмом, рассчитывая, что Запад сочтет ее важным союзником в противодействии террористической угрозе, порождаемой исламским фундаментализмом. Турция - часть исламского мира и одновременно, будучи светской демократией, она - часть западного мира. Ее действия совместно с последним могут предотвратить превра-
1 Kabasakal O. The economic and trade relations of Turkey with Turkish republics // Eurasian studies. - 2001. - Vol. 20. Spec. iss.
щение неизбежной войны в «столкновение западной и исламской циви-"лизаций» (021, с.430).
Естественно, что обе страны после 11 сентября пытаются выработать общую линию действий в борьбе против международного терроризма: министры иностранных дел подписали 16 ноября 2001 г. «План действий по развитию сотрудничества между Российской Федерацией и Республикой Турция», который призывает к партнерству в «региональных и международных отношениях во всей Евразии» (021, с.431). Это включает политическое разрешение конфликтных ситуаций, укрепление стабильности и создание условий для устойчивого развития в ЦА. Тем самым российско-турецкие отношения после 11 сентября получили новый политический импульс в дополнение к существующему экономическому сотрудничеству, поскольку обе страны стремятся использовать новую геополитическую ситуацию в своих интересах. В частности, Турции важна стабильность в ЦА для проникновения сюда турецких фирм, России - во имя интеграции СНГ с нею во главе. «События после 11 сентября дали большие возможности обеим странам покончить с прежними антагонистическими отношениями и открыли новую эру сотрудничества, основанную на поддержке взаимных интересов в Центральной Азии и на Кавказе» (021, с.433).
С.И.Кузнецова
