CC BY
116
2004.01.025. НАМАЗОВА А. С. БЕЛЬГИЯ. ИСТОРИЧЕСКИЙ ОПЫТ: ТРАДИЦИИ И СОВРЕМЕННОСТЬ: КУРС ЛЕКЦИЙ / Ин-т всеобщ. истории ран; Сарат. гос. ун-т. - М., 2001. - 174 с.
Последние десятилетия XX столетия, говорится во Введении, отмечены возрастающим интересом к истории так называемых малых стран Европы, являющихся малыми по территории и численности населения, но играющих важную роль в мировом развитии и в процессе формирования общеевропейской цивилизации.
Одной из таких малых стран является Бельгия, изучение истории которой, отмечает автор, дает богатейший материал для более глубокого анализа проблем образования национального государства в XIX в. его закономерностей, специфики.
В первой главе рассматривается история страны от римского завоевания до Нидерландской революции XVI в. Вторая - посвящена истории революции, первой попытке обретения самостоятельности и трагической судьбе Вильгельма Молчаливого - принца Вильгельма Оранского, основателя правящей и ныне Оранско-Нассауской династии.
Долгая кровопролитная борьба против испанской монархии закончилась по-разному для южных и северных Нидерланды. Южные (или валлонские) Нидерланды вернулись под власть испанских Габсбургов, и первая попытка обретения независимости для бельгийских провинций закончилась поражением, тогда как Северные Нидерланды в упорной борьбе завоевали независимость и создали самостоятельное государство - буржуазную Республику Соединенных провинций. В 1609 г. Испания после ряда тяжелых военных поражений вынуждена была заключить перемирие на 12 лет. По этому договору она признала независимость Республики Соединенных провинций и право их вести торговлю с португальскими колониями в Ост-Индии. Устье Шельды было закрыто для торговли, что обрекало бельгийский Антверпен на неминуемое экономическое разорение. Заключение перемирия 1609 г. знаменовало собою победу революции на севере Нидерландов. Отныне развитие двух частей некогда единых испанских Нидерландов пошло по разным направлениям.
В третьей главе рассмотрена история Брабантской революции 17871790 гг. - второй попытки завоевания независимости. По мнению автора, революция в Брабанте носила ограниченный характер, силам духовенства и крупных землевладельцев удалось воспрепятствовать проведению реформ, направленных на ликвидацию феодальных порядков в стране. Конституция, принятая Национальным конгрессом, носила буржуазно-аристократический характер и игнорировала интересы городской и сельской бедноты. Воспользовавшись тяжелым внутриполитическим положением в стране, австрийские власти направили на Брюссель 30-тысячную армию, которая, не встречая серьезного
сопротивления, восстановила власть австрийских Габсбургов над бельгийскими провинциями (с. 48).
Четвертая глава посвящена буржуазной революции 1830 г. и ее итогам. Революционные события 1830-1831 гг. в ряде стран Европы привели к коренным переменам в международной обстановке на европейском континенте, внеся заметные изменения в территориально-политическую систему, покоившуюся на трактатах Венского конгресса 1814-1815 гг. Нужно отметить, что анализ российской политики в отношении Бельгии составляет одну из основных «линий» книги.
Буржуазная революция в Бельгии привела к распаду Нидерландского королевства, одного из компонентов Венской территориальной системы, и к появлению на политической карте Европы нового государства. В конце августа 1830 г. началось восстание в Брюс-селе, а через месяц вся территория Бельгии уже контролировалась повстанцами. Конституция, принятая конгрессом, была опубликована 7 февраля 1831 г и, с формальной точки зрения, стала самой либеральной на континенте. В дальнейшем она послужила образцом для конституций Италии, Испании и ряда других стран. Однако окончательно решила судьбу Бельгии Лондонская конференция пяти ведущих европейских держав (России, Англии, Франции, Австрии, Пруссии), которой посвящена отдельная глава. Дипломатические переговоры в Лондоне обеспечили Бельгии независимое существование, а договоры, принятые конференцией, обеспечили ей «вечный» нейтралитет.
В шестой главе рассматривается история правящей династии Бельгии и отдельных ее представителей. Глава седьмая посвящена анализу социально-экономического положения, становлению гражданского общества в Бельгии во второй половине XIX в.
В начале Первой мировой войны территория Бельгии, несмотря на ожесточенное сопротивление бельгийской армии, возглавлявшейся королем Альбертом I, была занята германскими войсками (кроме небольшой части Фландрии). В то время, когда территория Бельгии была оккупирована германскими войсками, бельгийские колониальные части в сотрудничестве с британскими и французскими захватили владения Германии в Африке, подготавливая таким образом участие Бельгии в послевоенном разделе колоний. В отдельную главу выделена тема: Бельгия в Первой и Второй мировых войнах. Особо автор выделяет вопрос о позиции бельгийского монарха Леопольда III, приведшей к капитуляции бельгийской армии через 18 дней после германского вторжения 1940 г. В бельгийской исторической литературе, посвященной Второй мировой войне, существуют два направления: одно из них оправдывает политику Леопольда III, подписавшего акт о капитуляции, другое - обвиняет бельгийского короля в трусости. Если сравнивать события двух мировых войн для Бельгии, то, безусловно, приходится признать, пишет автор, что в
аналогичных условиях позиция двух бельгийских монархов Альберта I и Леопольда III была совершенно различной. И если Альберт снискал к себе всеобщее, всеевропейское уважение и восхищение, то Леопольд III подвергся остракизму в своей собственной стране и вызвал всеобщее презрение к собственной персоне у своих современников и потомков.
Последняя глава содержит концентрированный очерк социально-экономического, политического и, отчасти, культурного развития страны на протяжении XX в. Основное место в ней занимает вопрос о решении национально-коммунитарного (общинного) вопроса в Бельгии.
В политической жизни современной Бельгии, пишет автор, присутствует своеобразный фактор, не имеющий аналога в других западноевропейских странах и придающий ей специфическую окраску. Население Бельгии по национальному составу неоднородно. Около 55% составляют фламандцы, говорящие на фламандском языке и живущие в северной части страны, в южной части живут франкоязычные валлоны, составляющие приблизительно 35% от общего числа жителей страны. Примерно 10% населения сосредоточено в столичном округе Брюсселя, имеющем официальный статус двуязычного района.
Классическими элементами неоднородности в многокультурных государствах выступают обычно раса, религия и язык. В Бельгии фактором дифференциации является язык. В то же время, подчеркивает автор, в этой стране существуют также определенные различия (в частности, в области промышленности) в экономическом развитии Валлонии и Фландрии, хотя они не так велики, как в других странах.
«Бельгийское общество пронизывают три оси конфликтов: между верующими и неверующими, между католиками и протестантами, противоречия в социально-экономической сфере и в области лингвистических и коммуни-тарных отношений. До 1970 г. эти оси перекрещивались, что поддерживало известное равновесие. Но затем на первый план выступили лингвистические и коммунитарные проблемы. Три конфликта преобразовались в один - в коммуни-тарный» (с. 159).
Составляющие большинство населения Бельгии фламандцы в течение длительного времени рассматривали себя - и не без основания - в качестве национального меньшинства, ущемленного в экономических и национальных правах. Эта ситуация имеет свое историческое объяснение. Районы, ныне входящие в состав Фландрии, еще в Средние века были экономически и политически тесно связаны с франкоязычными областями, относящимися ныне к Франции и Валло-нии. В течение длительного времени Фландрия являлась экономически наиболее развитой областью Бургундского герцогства, где французский язык занимал доминирующее положение.
Вплоть до начала XX в. экономической базой господства бельгийской буржуазии была тяжелая промышленность, которая успешно развивалась благодаря наличию обширных угольных запасов. Это вызывало ускоренную индустриализацию Валлонии и придавало этому району первостепенное значение.
Введение после Первой мировой войны всеобщего избирательного права нарушило равновесие между сообществами, и именно тогда у валлонов родилось и осталось в общественном сознании чувство меньшинства.
Неравномерность в социально-экономическом развитии и уровне жизни населения обеих частей страны привела к разногласиям между национальными группами, размежеванию политических сил по национальному признаку, образованию националистических партий и группировок, расколу ряда партий.
Неравноправное положение Фландрии проявлялось в первую очередь в том, что фламандские трудящиеся подвергались дискриминации в области языка и культуры. Бельгийская буржуазия, говорившая по-французски (даже во Фландрии), игнорировала фламандский язык. Поэтому социальная борьба во Фландрии в отличие от Валлонии развивалась преимущественно как борьба за достижение лингвистического равенства.
Ситуация существенно изменилась после Второй мировой войны, причем межобщинные отношения еще более обострились. Угольные запасы Валлонии истощились, и уголь перестал быть в Бельгии основным энергетическим сырьем. Экономический центр страны переместился с юга на север. Государство стало проводить по отношению к Фландрии ту же политику, что и к Валлонии ранее, вкладывая огромные капиталы в развитие новых отраслей промышленности северного района. Сюда же после окончания войны усилился приток иностранного капитала: западногерманского, французского и особенно американского. Фламандская община стала мощной в экономическом и демографическом отношениях, возросли ее лингвистические и культурные запросы: язык не являлся больше второстепенным, а культура перестала быть только фольклорным явлением. Теперь фламандская община претендовала на полное равноправие в государстве, требовала культурной автономии с правом самостоятельного решения соответствующих вопросов вне унитарных структур.
Совершенно иную эволюцию переживала валлонская община. Рост общественного самосознания проходил в ней медленнее: не было необходимости бороться за лингвистическое и культурное самоутверждение, поскольку язык и культура валлонской части страны использовались унитарной буржуазией, стремившейся навязать их всей Бельгии. Ныне Валлония находится в неблагоприятном положении при переоборудовании старых предприятий и при размещении новых отраслей индустрии. Для бельгийских и иностранных предпринимателей гораздо выгоднее вкладывать капиталы во фламандские районы вблизи главных портов.
В 60-70-е годы XX в. в лингвистическом плане национальный консенсус был достигнут. Начиная с этого времени происходит перемещение отношений между сообществами из чисто лингвистической в экономическую область. В соответствии с конституционной реформой 1970 г. в стране признавалось наличие трех культурных сообществ (французского, фламандского и немецкого), четырех лингвистических районов (французского, фламандского, немецкого языков и двуязычного Брюсселя). Однако эта государственно-административ-ная реформа касалась лишь культурно-лингвистических требований общин и не нормализовала отношения валлонской и фламандской сторон. Валлония, Фландрия и Брюссель не получили реальных прав решения своих экономических, политических и социальных проблем. Бельгийское правительство продолжало придерживаться унитарных методов политического и экономического руководства страной. А это придало реформе формальный, ограниченный характер, подчеркивает автор.
За последние десятилетия в Бельгии произошли значительные изменения в соотношении экономических потенциалов фламандского и валлонского регионов. В настоящее время приходится уже говорить об экономическом отставании Валлонии от Фландрии по доходу в пересчете на душу населения.
Особенностью политической жизни Бельгии девяностых годов является наличие в ней двух центробежных общественных сил - фламандского (ФД) и валлонского движений (ВД). Фламандское движение обязано своим появлением «ошибкам слишком централизованного государства, допущенным скорее в прошлом, нарушениям в лингвистической области, чем ясным целям и собственному видению будущего» (с. 165). Валлонское движение, в котором доминирующие позиции занимают социалисты, также стремилось к разрушению унитарного государства. В отличие от ФД, которое более активно действует в среде интеллектуалов, оно пользуется широкой поддержкой народных масс.
Реформа 1980 г. усилила коммунитарные противоречия вместо того, чтобы их разрешить, отмечает автор. После второго пересмотра конституции с 1 октября 1980 г. вступил в силу закон об учреждении законодательных органов регионов и сообществ - Фламандского совета, Совета валлонского сообщества и Валлонского регионального совета. Вне рамок общенационального правительства также были сформированы соответствующие региональные исполнительные органы.
В 1988 г. конституция пересматривалась в третий раз, в нее были внесены статьи, гарантирующие каждому гражданину право обходиться с помощью родного языка только в пределах своей языковой общины, но не за ее границами.
В январе 1989 г. произошло важное политическое событие: королевство Бельгия завершило переход от унитарного государства к федеративной форме правления.
Федерализация Бельгии означает, заключает автор, что центр руководства экономикой, социальной политикой, культурой, образо-ванием и здравоохранением переносится в регион. Децентрализация, четкое разделение ответственности и финансовых возможностей между национальными общинами в значительной степени улучшили отношения между фламандцами и валлонами. Введен особый статус для Брюссельского региона, где тщательно оберегаются права фла-мандского меньшинства. В официальной переписке и в устных обращениях в государственных учреждениях гарантируется полное двуязычие.
И.Е.Эман
