CC BY
93
2004.01.023-024. СОВРЕМЕННЫЕ ПРОБЛЕМЫ ЦЕНТРАЛЬНОЙ И ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ. (СВОДНЫЙ РЕФЕРАТ).
1. ПОЛЬША-ГЕРМАНИЯ-ЕВРОПА.
POLSKA-NIEMCY-EUROPA: Ksiega jubileuszowa z okazji 70 rocznicy urodzin prof.E.Holzera / Inst. studiow polit. RAN; red. Karaskiewicz K. - W-wa, 2000. - 626 s. - (Текст англ., нем., польск.).
2. ДЖОНСОН Л.Р. ЦЕНТРАЛЬНАЯ ЕВРОПА. ВРАГИ, СОСЕДИ, ДРУЗЬЯ. JOHNSON L.R. Central Europe: Enemies, neighbors, friends. - N.Y.; Oxford: Oxford univ. Press, 1996. - XI, 339 p.
Реферируемые книги - свидетельство растущего интереса к региону Европы, именуемому одними исследователями «Центральная и Восточная Европа» (ЦВЕ), а другими - просто «Центральная Европа», что в свою очередь свидетельствует о различии в подходах и оценках к этой проблематике.
Книга первая представляет собой сборник статей ведущих специалистов Польши и Германии, посвященных различным аспектам их взаимоотношений, как и места в объединенной Европе. Издание подготовлено в честь 70-й годовщины профессора Ежи Хольцера, известного ученого-германиста, сотрудника Историче-ского института Варшавского ун-та и Института политических исследований Польской академии наук.
Тимоти Гартон Эш (Оксфорд) в своей статье дает ретроспективу движения Солидарности, которую называет «первой бархатной революцией» (1980-1981) (1, с. 43-58). Солидарность была первым польским опытом массовой самоорганизации, поставившей цель мирными средствами (нажима и переговоров) добиться свержения коммунизма. Этот опыт, в конечном счете, увенчался успехом. Ее воздействие на советских политиков и интеллектуалов было значительным. Основные элементы новой политики, развитые Солидарностью, - формы мирного протеста и гражданского сопротивления, переговоры верхушки за Круглым столом - впоследствии, в 1989 г., распространились по всей Центральной Европе. Польша стала ледоколом, положившим начало концу коммунизма. Двухсотлетняя борьбы за независимость завершилась. Новая Польша сталкивается с серьезными проблемами, но уже иного порядка.
Эти современные проблемы трактуются в ряде статей, посвященных вопросам природы Европейского союза и участия в нем Польши. Юзеф Фишер (Варшава) рассматривает «возникновение и деятельность Европейского союза» (1, с. 141-168). Он был создан 50 лет назад как некий итог многолетней истории Европы. Чувство европейской идентичности развивалось и крепло на нашем конти-ненте многие столетия. В 1849 г. в ходе Конгресса друзей в Париже Виктор Гюго высказался за создание Соединенных штатов Европы. Идея
набирала все больше сторонников, но обе мировые войны затормозили ее осуществление.
После Второй мировой войны ею занялись политики, государственные мужи. В 1946 г. У.Черчилль на международном форуме в Цюрихе высказался за создание Соединенных Штатов Европы, а в 1947 г. сам возглавил движение за европейское единство. На созванном в том же году съезде в Гааге возобладала точка зрения, согласно которой объединение европейских стран произойдет не по образцу США, а с сохранением суверенности государств-членов. В 1949 г. 10 государств подписали Статут Совета Европы. В это же время возник ряд других организаций, объединявших Европу на других направлениях - экономическом, военном, атомном (ЕЭС.ЕОУС, ЗЕС, Евратом). Все они позднее преобразовались в одну организацию - Европейский союз. В состав ЕС вначале входило 10 стран-основателей, сегодня же он расширился до более чем 40 членов, в связи с тем, что после развала коммунизма в Совет вошли представители стран Центральной и Восточной Европы. От госу-дарств-кандидатов требуется, чтобы они достигли определенного уровня демократизации, а также ратифицировали Статут Европей-ского союза и Европейскую конвенцию прав человека. С недавнего времени большой акцент ставится также на подписание Конвенции охраны прав национальных меньшинств. В связи с этими событиями роль ЕС в 90-е годы существенно возросла.
В статье Бронислава Геремека (Варшава) «Польша в Европе: Геостратегические дилеммы» (1, с. 193-200) рассматриваются фундаментальные изменения в мире после 1989 г., которые «затрону-ли не только геополитику, но даже политическую географию», констатирует автор. Три государства, с которыми соседствовала Польша, перестали существовать, а вместо них появилось семь новых соседей. Геополитическая ситуация Польши в понятиях историче-ской «временной длительности» определялась отношениями с Германией и Россией. На протяжении тысячелетия между Польшей и Россией, а также Германией случались периоды сотрудничества и мирного сосуществования, но преобладали периоды враждебности и конфронтации. Два последние столетия, со времени раздела Польши Пруссией, Россией и Австрией в конце XVIII в. до раздела страны между Третьим рейхом и СССР - создали образ Польши - ранее сильной державы - как жертвы империалистической экспансии со стороны Востока и Запада. Это имело свои политические и социо-психологические последствия, ибо на главной оси современной европейской политики Польша встречала, главным образом, угрозы своей национальной идентичности. Сегодня ситуация изменилась коренным образом. Изучение польского общественного мнения показывает, что после 1989 г. постепенно снижается недоверие к великим соседям и растет чувство внутренней безопасности. Это явно связано с фактом, что Польша с 1991 г. является ассоциированным членом Европейского союза, а с 1999 г. - членом НАТО, но
главная причина - складывание новых отношений Польши с Германией и Россией. Выражением этого явилось подписание договоров: с Германией - об установлении границ в 1990 г. и «О добрососедстве и сотрудничестве» в 1991 г.; с Россией - «О дружественном и добрососедском сотрудничестве» в 1992 г. При этом немцы заявили о своей поддержке вступления Польши в Европейский союз.
В дебатах историков об истоках различий в развитии Западной и Восточной Европы указывался ряд факторов, в том числе раскол на два военно-политических блока в период «холодной войны». В связи с этим в особой ситуации оказывается группа стран между Россией и Германией, включая крупнейшее среди них - Польшу. Ее опреде-ляют как Центральную и Восточную Европу (в отличие от концепции Mitteleuropa, выдвинутой в 1915 г. Ф.Науманном, а также для исклю-чения из нее Германии), отмечая ее особое положение между Востоком и Западом Европы. После 1989 г. именно это срединное положение явилось основой сотрудничества в различных интеграционных структурах (Вышеградская группа, Центрально-Европей-ская зона свободной торговли, Центрально-Европейская инициати-ва). Вместе с тем подчеркивалась принадлежность к европейской традиции, в отличие от стран Восточной Европы (как сферой зависимости от России) и от Балкан. За этим понятием различимы и политические реалии. Исторически страны Центральной Европы были полем борьбы между Германией и Россией за влияние в регионе, а в концепциях геополитики ХХ в. трактовались как государства, имеющие решающее значение в мировой игре. Наученные историческим опытом народы Центральной Европы вкладывают в это понятие отказ от гегемонистских притязаний как России, так и Германии.
В конце ХХ в. с исчезновением противостояния двух военно-политических лагерей понятие Центральной Европы скорее служит описанию переходной политической, либо географической ситуации. Главным стремлением стран региона стало членство в ЕС.
Для стран региона, особенно Польши, это означает особые отношения с Германией. Эта держава, видный член ЕС, перестала представлять угрозу для Польши, напротив, рисуется перспектива взаимовыгодного сотрудничества. Прошлое польско-немецких отношений гораздо менее влияет на отношение поляков к немцам в настоящем, хотя «симпатии», согласно опросам, растут медленно (в 1996 г. 43% против 30%)
Нормализовались и отношения с Россией. Тем не менее, считает автор, Россия остается партнером с «трудно предсказуемым поведением». Необходимо поставить вопрос о роли России в Европе, ни в коем случае не исключая это государство из Европы; напротив, необходимо укреплять открытость в особенности к тем обществен-ным кругам, которые с XIX в. делали ставку на европейскую модель развития России.
Поляки пришли к концу ХХ в. с чувством безопасности, которого были лишены на протяжении новой истории, и с уверенностью, что над их исторической судьбой не тяготеет угроза подчинения великим соседям - России и Германии. Сотрудничество с давними противниками становится основой политики будущего на оси Восток-Запад. Для Западной Европы в ее пути на Восток Польша играет роль моста, а для Восточной Европы, открытой к Западу, путь также лежит через Польшу. География и политика усиливают ее роль в формировании будущего образа Европы.
М.Мюллер (Галле) анализирует «Западноевропейский взгляд на историю Центральной и Восточной Европы. Традиции и современные тенденции» (1, с. 408-420).
Не только в Германии, но и среди западных исследователей ведутся интенсивные дебаты о том, является ли история ЦВЕ леги-тимным объектом историографии. Именно в Западной Европе и США в период до 1939 г. эта история составляла подраздел европей-ской истории, и сегодня западные историки оказались перед необхо-димостью пересмотра смысла существования такой дисциплины в Европе без «железного занавеса».
В целом европейская историография исходит из специфиче-ского предвзятого понимания того, что следует считать достижением исторического развития или прогресса в Европе, считает автор. Поэтому она сосредоточена на концепции отсталости, укрепившейся в годы «холодной войны». Фактически большинство западноевропей-ских исследований региона так или иначе связаны с продолжа-ющимся спором: участвовала ли европейская периферия в создании ценностей Западной Европы или просто имитировала Западную цивилизацию, причем со значительным опозданием и весьма несовершенно; или же, напротив, играла активную роль в этом процессе, доставляя элементы, отсутствующие на Западе. При этом, замечает М. Мюллер, следует выделить отличительные черты немецких исследований восточноевропейских стран - так называ-емый Остфоршунг. Речь идет о том, что эти исследования были особенно переплетены с национальной историей, прежде всего, с исторической ролью Германии в Восточной Европе. Фактически Остфоршунг был озабочен в первую очередь этническим германским элементом в истории Восточной Европы, будь то в роли правящих элит, колонизаторов или культуртрегеров. Это с самого начала ограничивало аналитические возможности Остфоршунга и способст-вовало его изоляции от западной историографии его времени. После 1989 г. западной историографии, по убеждению автора, еще пред-стоит освободиться от предвзятых методологических и идеологиче-ских установок, влияющих на традиционное восприятие Европей-ского Востока как отсталого и полуевропейского по самой своей природе.
Гельмут Вагнер (Берлин) ищет ответа на вопрос «Существует ли возможный путь к Конституции Европейского союза? От конституции, опирающейся на заключенные договора, к едино-образной конституции в форме договора» (1, с. 503-530). С момента заключения Маастрихтского договора в 1992 г., а в особенности, с момента подписания Амстердамского договора в 1997 г., возникшего в итоге переговоров на конференции европейских правительств, начались дебаты на тему европейской конституции. До 2000 г. она велась в узком кругу специалистов-правоведов, а теперь наступил этап широкого общественного обсуждения. В ходе его немецкая сторона выдвинула лозунг: «Конституция в форме договора». Установление единой европейской конституции не может быть, в отличие от национальных конституций, единовременным историче-ским актом. Это процесс, который развивается с момента возникновения в 1951 г. первой общей организации - Европейского сообщества угля и стали (ЕОУС).
В рамках парламентской системы парламент осуществляет власть от имени народа. Но кто является «народом» в союзе госу-дарств? От кого исходит союзная власть? В Европейском сообществе, как известно, объединилось много народов, и все они хотят сохра-нить политическую автономию и культурную идентичность. Отсюда следует, что европейские народы являются конституирующими эле-ментами Евросоюза.
Итак, с одной стороны, речь идет о том, что Евросоюз уже обладает конституцией в форме подписанных и ратифицированных европейских договоров. С другой стороны, не должен ли он вначале стать «государством», а граждане государств-членов - его «народом», создав тем самым основу для настоящей конституции.
Существует простая и вполне прагматическая причина ожив-ления этого спора. Многое говорит о том, что использовавшаяся до сих пор процедура «конституции на основе договоров» сталкивается с непреодолимыми ограничениями. Это происходит потому, что рост численности государств-членов сильно затрудняет исполнение последующих договоров. Самая незначительная ревизия существу-ющих договоров потребует заключения нового общего договора. Отсюда стремление замены конституции, основанной на договорах, единой конституцией, понятной и удобной в использовании. При этом народы, входящие в Евросоюз, считает автор, должны сохранять право влияния на конституцию всего союза, подобно тому, как граждане государств - членов ЕС располагают таким правом в отношении конституций своих государств.
Монография Лонни Джонсона (2) - одно из исследований, освещающих проблемы истории Центральной Европы с новых позиций, что стало возможным после распада СССР и краха коммунизма в Европе.
В период «холодной войны», пишет автор, железный занавес разделял Европу на коммунистический Восток и демократический Запад. Вследствие этого стало привычным рассматривать данную часть континента с идеологических позиций биполярного мира. Однако люди, жившие по обе стороны железного занавеса, продолжали считать себя «центральноевропейцами»; в этом плане идея Центральной Европы была одной из движущих сил революционного 1989 г. (2, с. 11). В своей книге (2) Джонсон, американский историк, получивший образование также и в Европе, дает широкий обзор и сравнительный анализ ключевых событий в историческом регионе, включавшем современную Германию, Польшу, Чехию, Словакию, Авст-рию, Венгрию, Словению, Хорватию, отличая тем самым свое понятие Центральной Европы от Восточной и Юго-Восточной Европы. Хронологические рамки охватывают период от обращения в христианство языческих народов региона около 1000 г. до революций 1989 г. и современных проблем посткоммунистических государств. Автор рассматривает регион как целое, с его отличительными чертами, разнообразием, взаимодействием культур и истоками этнонациональных конфликтов. Эта история была эпической и трагической одновременно. В течение столетий малые нации стойко боролись против могущественных империй -Османской Турции, Габсбургской Австрии, имперской Германии, царской России, нацистской Германии и Советского Союза и, как правило, проигрывали.
После событий 1989 г. перед странами региона встали новые проблемы по преобразованию пост-коммунистических государств в демократии с рыночной экономикой. В результате Центральную Европу можно считать самым динамичным и неспокойным регионом Европы. «Оглядываясь назад, - пишет автор, - можно отметить поразительные параллели между 1918 и 1989 гг. в Центральной Европе. Обе даты обозначают крушение великих империй, откат русского влияния в регионе вследствие внутренней революции и неразберихи, наступление демократии для угнетенных народов и начало самоопределения. Но после Первой мировой войны Европа не сумела интегрировать Германию в новый порядок и предотвратить Вторую мировую войну. После 1989 г. перспективы для стран Центральной Европы значительно лучше, нежели в 1918 г. Российское влияние вторично за столетие радикально сократилось, хотя еще и внушает тревогу. Но главное - Германия полностью интегрирована в Европейский союз, что ограничивает ее возможности независимых действий; что касается ЕС, то он твердо намерен включить страны ЦВЕ в свой состав. Тем не менее, являясь геополитическим центром Европы, регион по-прежнему испытывает беспокойство по отношению к Германии и России. Они озабочены тем, что ими пренебрегает Запад и им угрожает Восток. Таковы исторические константы региона», - заключает автор (с. 296).
Т.М.Фадеева
