CC BY
17
IV. ЧАСТНЫЕ СОЦИОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ
2004.01.010. ЯСЕЦКИЙ К. ЭЛИТА БИЗНЕСА В ПОЛЬШЕ: ВТОРОЕ РОЖДЕНИЕ КАПИТАЛИЗМА
JASIECKI K. Elita biznesu w Polsce: Drugie narodziny kapitalizmu- W-wa: Wydaw. IfiS PAN, 2002. - 322 S.
Кшиштоф Ясецкий (Институт философии и социологии Польской Академии наук) подводит итоги многолетних исследований новой польской элиты бизнеса - ее возникновения, формирования, каналов рекрута-ции, стратегии экономической деятельности, активности в политической сфере.
Современные институциональные определения элиты делают упор не столько на элитарные группы типа «политического класса», сколько на ресурсы, которыми располагают люди, осуществляющие власть в разных сферах общественной жизни. Если концепции стратификации сосредоточивают свое внимание на характеристиках коллективных социальных актеров (аристократия, крупные капиталисты, генералитет и т.п.), то с институциональной точки зрения элиты, по Веберу, рассматриваются главным образом через призму роли и функций людей, принимающих решения в центрах политической, экономической или культурной власти. В соответствии с этим подходом социальные элиты представляют собой определенную общность, состоящую из функционально дифференцированных, автономных групп, выделенных в связи с их особой сферой деятельности в обществе.
В исследованиях различных элит определения и интерпретации, выработанные для изучения политических элит, переносятся на их экономический эквивалент.
В развитых странах экономические элиты в определенной степени социально и исторически дифференцированы. В их состав входят наследственные собственники, «старые» и «новые» крупные предприниматели, наиболее значительные акционеры и ведущие менеджеры крупнейших
фирм. Однако на верхушке иерархии бизнеса эти группы взаимопроникают, так как характерной чертой этой среды является сочетание многих функций, выполняемых отдельными лицами, которые обычно входят в состав контрольных комиссий, дирекции крупнейших фирм, фондов. Такое положение в сети социальных отношений на уровне экономических элит дает возможность оказания значительного влияния, выходящего за пределы экономики. Такого рода отношения создают также социальные предпосылки выделения среди многочисленной общности предпринимателей и менеджеров верхушки, составляющей тесную элиту экономики. Ее отличительной особенностью является густая сеть связей и сосредоточение контроля в руках немногочисленной группы, управляющей крупнейшими фирмами.
Существуют два главных отличия, позволяющие выделить экономическую элиту среди других групп высших слоев социальной структуры. К ней относятся обычно лица, обладающие собственностью и выполняющие руководящие функции в крупнейших хозяйственных организациях. Она является также одной из главных составных частей высшего класса.
Отличительной чертой хозяйственной элиты в странах стабильной рыночной экономики является большая гомогенность этой среды. Ее показателями является сближение таких ключевых позиций статуса, как доходы, образование, происхождение, стиль жизни и политические взгляды. Группы, относящиеся к экономической элите, имеют обычно тесные общественные и личные контакты, схожие ожидания от исполняемых ролей, близкие ценности и установки, внутригрупповые браки и родственные отношения.
В Польше в период трансформации, когда все еще существуют крупные государственные предприятия и общественный сектор преобладает во многих отраслях хозяйства, экономическая элита - это понятие с несколько иным содержанием, чем в обществе с развитой рыночной экономикой. Эта группа в таких условиях более гетерогенна с точки зрения социального состава и культуры организационной деятельности. В ее составе оказываются группы совершенно разного характера и статуса: большая группа бывших менеджеров государственных и приватизированных предприятий, новые частные предприниматели и руководящие кадры с участием зарубежных инвесторов.
Поэтому автор дает рабочее определение экономической элиты, в которую входят все владельцы, крупные акционеры и руководящие кад-
ры крупнейших фирм с большим масштабом деятельности, а также некоторая тонкая прослойка - субэлита или подгруппа данной категории. Ее создает формирующаяся отдельная группа менеджеров, а также владельцев и совладельцев новых частных фирм, приватизированных предприятий с наименьшим участием доли государства. Автор определяет эту группу как элиту частного бизнеса, или элиту бизнеса общности, отдельной от других сегментов экономической элиты. Эта группа может считаться сердцевиной формирующейся польской элиты бизнеса. Это понятие автор употребляет в чисто описательном смысле в отношении ее функций в экономической системе, без ценностных определений.
Десятилетний период системных изменений показал тесную связь между направлением трансформации и появлением относительно немногочисленной, экономически весомой и политически влиятельной экономической элиты, в том числе элиты бизнеса в частном секторе. Об этом свидетельствует тот факт, что совокупная стоимость собственности пятисот самых богатых поляков в 2000 г. составляла 16 миллиардов долларов, что приблизительно соответствует 10% национального продукта Польши 1999 г., пересчитанного по курсу обмена.
С точки зрения материальных привилегий и капитальных ресурсов, экономическая элита как целое не имеет эквивалента ни в каком бы то ни было другом сегменте польских элит. Материальные ресурсы, сосредоточенные в этом сегменте экономической элиты, составляют фрагмент более широкого процесса аккумуляции различных аспектов статуса, который осуществляется в польском обществе при переходе к рыночной экономике. Тенденция к созданию и углублению дистанции между элитой бизнеса и остальным обществом становится особенно заметной и имеет экономические предпосылки. Показателями этого являются величина доходов, стоимость частной собственности, в том числе акций крупнейших индивидульных инвесторов.
Процесс формирования элиты частного бизнеса как одного из новых актеров трансформации автор прослеживает на фоне исторического контекста: периферийного характера капитализма в Польше перед Второй мировой войной, структурных особенностей частного сектора в Польской Народной Республике, аккумуляции частного капитала на закате государственного социализма, а также системных и социальных изменений, которые наступили после его распада в конце восьмидесятых годов. Результаты этого анализа сформулированы автором в нескольких пунктах.
Первый пункт касается специфики возникновения элиты бизнеса в период перехода к рыночному хозяйсту и либеральной демократии. На начальном этапе ее определяют институциональное и структурное наследие планово-распределительной экономики, опирающейся на монополистический государственный сектор, который ограничивал долю фирм частного сектора и размещал их на задворках политически контролируемого общественного сектора. В семидесятых годах в Польше стали заметны первые значительные проявления накопления элитами того времени определенных ресурсов, которые при благоприятных условиях могли быть капитализированы в частном секторе. Такие благоприятные условия появились в восьмидесятые годы, когда кризис экономики бюджетного дефицита стал одной из причин постепенной либерализации политики властей по отношению к частному сектору. Хотя экономическая политика государства в этот период отличалась большой изменчивостью (например, борьба со спекуляцией в 1981-1985 гг., во время попыток получения иностранного капитала), она, однако, постепенно становилась все более благоприятной для частного предпринимательства. Был снижен подоходный налог на частные фирмы, были введены более удобные формы учета и расчетов субъектов этой хозяйственной группы, были либерализованы принципы взыскания фискальных сборов в пользу государства, возросла свобода действий (например, в ценообразовании), расширено поле действия выгодных для частного сектора принципов сотрудничества с предприятиями общественного сектора, Наконец, в декабре 1988 г. были отменены ограничения в организации частных предприятий, и каждый смог заняться хозяйственной деятельностью. Тогда же начали возникать состояния некоторой части «пионеров капитализма», которые вскоре вошли в списки самых богатых поляков.
Начатая политическими решениями либерализация экономики на закате государственного социализма привела в движение два параллельных процесса: 1) «номенклатурной аккумуляции», наиболее выгодной для высших слоев общества, части партийно-государственного истеблишмента, директоров и управляющих предприятиями, получивших самые большие возможности использования высокого положения для капитализации ресурсов, и 2) «спонтанного» рыночного накопления, которое было разблокировано отменой ограничений на развитие индивидуального предпринимательства, и хозяйственным обустройством рыночных ниш. Изменение системы в условиях отсутствия соответствующей институциональной структуры придало, однако, особый колорит обоим
названным процессам, в которых значительную роль играло (и продолжает играть) «шкурное» поведение, типичное для ранних стадий рыночной экономики. Элементы такого поведения были обусловлены беспрецедентным характером постсоциалистической трансформации, отличающимся от других образцов перехода к рыночной экономике и определяемым как создание «капитализма без капиталистов и без частного капитала».
Оба названные процесса аккумуляции капитала создали предпосылки появления «средних классов» и элит бизнеса. С началом системной трансформации в 1989 г. возникновение этих социальных категорий стало элементом новой концепции общества, согласно которой эти социальные группы являются одной из главных движущих сил экономического развития и ключевым носителем капиталистической рациональности. Такой подход стал показателем «трансформационной правильности» новых политических элит, принятым очередной властью. В то же время реформаторские элиты оказались в уникальной ситуации архитектора политики, проводимой в интересах несуществующих еще классов и слоев (предпринимателей, «среднего класса»). Такое положение привело к тому, что ключевая роль оказалась у политической элиты и государства, которые стали главными актерами трансформации независимо от идеологических деклараций или предпочтений ее инициаторов и продолжателей.
Формирование «капитализма без капиталистов и частного капитала» в условиях централизованного государства и слабости рыночных субъектов изменений вызвало использование политическими элитами бюрократии и созданными сверху институтами. В ходе этого процесса происходило «огосударствление» либерализма заключающееся в поддержке или подмены частного капитала действиями государственных чиновников («видимая рука государства»).
«Теоретический интерес» реформаторов выразился в упоре на формирование новых макросистемных механизмов, создаваемых для поддержки развития частного сектора и экономических привилегий руководящих кадров предприятий или их владельцев, и в демобилизации политической активности общества, а также в попытке свести субъектов изменений к «среднему классу».
Обратной стороной участия государства и политической элиты в поддержке капитализма становится нежелание уйти из хозяйственной сферы, прогрессирующая бюрократизация, а также создание олигархиче-
ских или клиентелистических связей между политической элитой и экономической элитой. Кроме деятельности в интересах общества в целях «трансформационной миссии», политическая элита имеет свои частные интересы (групповые, слоевые, индивидуальные), которые отчетливо видны в очередных институциональных реформах. Эта элита не только создает системные рамки рыночной экономики, дающие другим возможность накопления капитала и вхождения в «средний класс» или «высший», она сама также принимает активное участие в формировании этих новых сегментов социальной структуры. При этом она пользуется особыми приемами под полным своим контролем (гиперфискализм, оплачивание руководящих кадров в общественном секторе, создание квазирыночных государственных агентств и выведение из них капитала, строительство офисов центральной администрации, администрации самоуправления и т.п.).
Второй пункт авторского анализа касается состава и социального профиля новой экономической элиты. Военные годы и ликвидация после 1945 г. буржуазии, финансистов и земства привели к тому, что новые лидеры бизнеса являются главным образом продуктом структурных изменений в ПНР, в том числе процессов продвижения и мобильности низших классов. В отличие от западных стран, в Польше (так же, как и в других странах Восточной и Центральной Европы) произошел перерыв социальной и исторической постепенности. Возрождающиеся классы и слои, вырастающие на почве государственной коммерциализации экономики и экспансии частного сектора, имеют мало общего с наследием предвоенных высших классов или давней мелкой буржуазии. Опираясь на рейтинги ведущих фирм, можно выделить три основных институциональных сегмента, которые, польской экономике особенно «элитотворче-ские»: 1) владельцы и менеджеры крупнейших польских частных предприятий, 2) руководящие кадры иностранных предприятий в Польше и 3) президенты и директора крупнейших государственных фирм. Среди названных сегментов ближе всго к статусу элиты бизнеса владельцы и менеджеры крупнейших польских частных предприятий. Их можно признать своеобразной сердцевиной формирующейся национальной экономической элиты.
Результаты многих социологических исследований (Внук-Липиньский и Василевский, исследование 1993 г., опрос 228 директоров и заместителей директоров крупнейших государственных предприятий из списка «500», 148 президентов и вице-президентов крупных компаний,
212 руководителей высшего ранга частного сектора; Дранг и Индрашке-вич, исследование 1993 г., опрос З98 главных директоров, президентов и главных бухгалтеров региональных государственных предприятий, 106 компаний, 206 руководителей в специально выбранных воеводствах; Фе-дерович, исследование 1998 г., опрос руководящих кадров 16 крупнейших польских банков; Василевский, исследование 1998 г., опрос 194 владельцев, президентов, директоров, членов правления и главных бухгалтеров, находящихся в списках «500» крупнейших фирм; исследование автора 1991-1999 гг., опрос самых богатых поляков, занимавших первые 100 мест в национальных рейтингах, и др.) позволяют сделать вывод о том, что среда современной польской экономической элиты является чем-то качественно новым как в экономическом смысле (источники капитала, обстоятельства и пути начала занятий бизнесом, имеющиеся ресурсы), социального состава и происхождения, так и в политико-культурном: политическая родословная, каналы социализации, образцы поведения в общественной сфере, исторические ассоциации, формы организации бизнеса и т.п. Нынешние руководители и владельцы крупнейших польских предприятий чаще всего ведут свое происхождение от руководящих, в широком смысле, кадров государственных предприятий конца восьмидесятых годов: директоров предприятий или специалистов. Мала доля бизнесменов, вышедших из «частной инициативы». Исключение составляют владельцы и руководящие кадры фирм, возникших в восьмидесятые годы, сотрудничающих с иностранным капиталом («по-лонийные союзы», реэмигранты). Отличительной чертой новой экономической элиты «является скорее низкий статус происхождения и в то же время социальное продвижение, достигнутое благодаря использованию правил отбора кадров, которые функционировали в ПНР, в том числе возможность получения образования или партийная принадлежность. О значении последнего фактора свидетельствует тот факт, что, по итогам многих исследований, доля членов ПОРП в экономической элите в первые годы трансформации составляла от 40 до 60%. Это, однако, не означает, что логика изменений в экономической элите следует тезису о «раскрепощении» хозяйственных кадров государственного социализма. Хотя в отличие от политической элиты, в которой происходила замена, в экономической элите более сильным оказалось воспроизводство и саморек-рутация из собственной среды (круговорот в пределах элиты), однако процесс формирования этого слоя был более сложным и имел также других актеров. В его составе оказываются политическая оппозиция, в том
числе деятели «Солидарности», занимающие ключевые позиции на предприятиях на волне поддержки рабочего самоуправления, и лидеры профсоюзов, а также люди, выдвинутые новой политической элитой в начале девяностых годов и позднее. С этой точки зрения, вопрос номенклатуры является только одним из аспектов формирующейся новой экономической элиты.
Сегодня гораздо более важными, чем политические разделения, так сильно акцентированные в начале трансформации, стали другие критерии - можно, например, говорить о процессе «раскрепощения» руководящих элит бывших государственных предприятий, в ходе которого политические взгляды хозяйственных актеров отходят на задний план. Более существенным является выделение новых владельцев, которые становятся самостоятельными актерами трансформации, имеющими собственные интересы и политические предпочтения. Растет также роль и иной деятельности лидеров бизнеса - способа функционирования в экономике, нового подхода к условиям труда, репрезентации хозяйственных интересов в публичной сфере.
Первоначальное преобладание членов прежнего истеблиш-мента в экономической элите также ослабляет процесс смены поколений. Поскольку существовала дополнительная зависимость между руководящим стажем и членством в ПОРП (процент членов партии был самым большим среди руководителей с длительным стажем руководства), натуральный отсев этой группы лиц (например, в связи с переходом на пенсию) вызовет быстрое уменьшение участия бывших членов партии в экономической элите.
Результаты исследований социального состава экономической элиты подтверждают распространенный среди социологов взгляд, что одним из главных ресурсов, которыми располагают индивиды или социальные группы в период трансформации, является интел-лектуальный капитал, измеряемый уровнем и качеством образования. Этот тезис подтверждает высокая дополнительная корреляция между образованием владельца или менеджера и величиной фирмы, так же, как и малая доля лиц без высшего образования в элите бизнеса.
Исследования показывают и наличие иных, чем известные, критериев рекрутации кадров в экономику, например, факторы, связанные с политическими предпочтениями, которые не играют большой роли в малых и средних предприятиях. Экономика все еще вовлечена в игру за власть. Доступ к благам не является единственной производной хозяйст-
венных талантов разных актеров, она часто связана с местом, занимаемым в органах государственной власти и неформальных структурах политического влияния.
С самого начала усилению таких правил доступа к ценным хозяйственным благам способствовали также процессы приватизации. Продажа предприятий обычно подчинена политическим действиям. И власти занижают эмиссионную цену, принимая во внимание «доводы благодарности» со стороны новых владельцев.
В результате появляются факторы, ослабляющие значение компетенции части управляющих кадров высокого уровня, поэтому принадлежность к определенной политической группировке или «правильной» группе интереса может стать решающей в определении шансов «одинаково подготовленных». Вообще в экономической элите политические симпатии и антипатии распределяются иначе, чем у большинства поляков. В опросах обращает на себя внимание большой интерес к политике, а также частое голосование на выборах, которые чаще всего характеризуют людей, отличающихся высшим социально-профессиональным статусом.
Другим показателем взглядов и поведения экономической элиты в Польше является формальная деполитизация и дистанция по отношению к политическим партиям. Их проявлением является декларириуемое с начала трансформации редкое членство в политических партиях. Негативное отношение элиты бизнеса к членству в политических партиях не отличается значительно от поведения большинства поляков. В этом случае есть особый исторический и идеологический контекст, поскольку большая часть этой среды принадлежала ранее к ПОРП и занимала по рекомендации этой партии значительные должности во власти. С этой точки зрения, минимальная «партизация» этой среды составляет новое политическое качество. Такое поведение может быть интерпретировано как элемент создания новой идентичности, например перехода от роли партийного директора государственного предприятия к роли независимого предпринимателя или менеджера в частном секторе.
В целом хозяйственную элиту отличает преобладание экономического либерализма, избегание крайних политических ориентаций или ограниченный спектр партийных предпочтений. Исследования и зондажи показывают, что в этой группе на оси идейно-политических взглядов, обозначаемых в Польше главным образом через отношение к прошлому и мировоззренческим проблемам, преобладают скорее умеренные и ле-
вые взгляды, правые взгляды поддерживаются немногими, особенно в их радикальных версиях, например, националкатолические. В социально-экономических вопросах в этой среде решительно преобладают проры-ночные ориентации, связанные в Польше с либерализмом (поддержка приватизации снижение налогов, ограничение бюджета, поддержка иностранных инвесторов и т.п.).
Третий пункт, выделяемый автором статьи, касается стратегии успеха и новых образцов карьер в частном секторе. Качественный анализ типологии путей входа в большой бизнес позволяет выделить и охарактеризовать следующие типы стратегии такого входа: стратегия «старого» частного бизнеса (новая игра старыми средствами), стратегия «полоний-ных союзов» (игра привилегиями и разницей валютных курсов), стратегия «номенклатуры» (игра сетями политических связей и ресурсами частного сектора), стратегия в неформальном хозяйстве (игра «скрытыми ресурсами»), стратегия в «новом» частном бизнесе (игра рыночным потенциалом и политическими решениями), стратегия иностранных инвесторов (игра крупными ресурсами и культурными изменениями), технократическая стратегия (игра во власть и новый профессионализм).
Наиболее экспансивными и символизирующими «пионерский» период капитализма после распада планово-распределительной экономики были две группы частных фирм: «люди, которые сами себя создали» и предприятия с номенклатурным происхождением, особенно приватизированные в аукционе крупные государственные предприятия (главным образом, управления внешней торговли и фирмы, экспортирующие услуги). Общей чертой наиболее развивающихся фирм была связь с финансами и циркуляцией денег, с обменом иностранных валют и банковской системой. Например, «новые» частные фирмы смогли гибко использовать спрос на товары первой необходимости, мало доступные в экономике дефицита с помощью быстрого оборота товаров. В свою очередь, в группе внешнеторговых организаций главным козырем было обладание большим капиталом или доступом к капиталу, а также умение использовать различные финансовые инструменты, особенно на иностранных рынках.
Среди других важных черт деятельности бизнеса было сосредоточение на торговых операциях, реализуемых в крупных масштабах («торговый капитализм»), например, в виде оптового импорта дешевой электроники и бытовой техники с Дальнего Востока, а также умение сделать правильный выбор или эффективное размещение профиля активности
фирмы в выгодной рыночной нише. Наконец, границы и устойчивость выгод, связанных с применением этих стратегий, зависели от умелого соединения указанных черт с эффективным и инновационным управлением ресурсами и изысканием средств, финансирующих развитие.
В свою очередь различия стратегии успеха были следствием коренных отличий ресурсов (кадровых, финансовых и т.д.), момента старта, статуса собственности, отрасли или связей с внешним окружением. В представленой типологии находятся хозяйственные организации с совершенно разными характеристиками, например, старый частный бизнес с ремесленными корнями, «полонийные союзы», приватизированные внешнеторговые организации, фирмы «теневой сферы» и новые предприятия, возникшие на волне исключительной конъюнктуры в начальном периоде трансформации.
Многочисленность путей вступления в большой бизнес в Польше нашла свое отражение в мнообразии карьер в экономике. Автор выделяет три главных дороги восхождения на вершины иерархии бизнеса в частном секторе: «номенклатурный» путь, путь «людей, которые сами себя создали», и технократический, бюрократически-менеджерский путь. Часто пути вступления в бизнес невозможно отнести к какому-то определенному типу или они составляют комбинацию нескольких типов.
По мере развития рыночной экономики в Польше образцы карьер все больше накладываются друг на друга, проникают друг в друга, что связано, с одной стороны, с распространением новых профессиональных стандартов, а с другой - с размыванием специфики фирм, с их развитием, делающим предприятия похожими на других важных участников рыночной игры. Наиболее динамично фирмы эволюционируют в сторону крупных хозяйственных организаций (холдингов, групп капитала и т.д.), которые отличаются все более сложными структурами собственности и управления.
Четвертый пункт, анализируемый Ясецким, касается политического влияния бизнеса как нового актера трансформации. Тезис о существовании множества путей в процессе формирования капитала и создания крупных хозяйственных объединений в первые годы трансформации основан на убеждении, что плюрализм польского общества вызывает также плюралистический характер создающихся экономических элит.
Исследования активности экономической элиты, проводимые во второй половине девяностых годов, показали ограниченный характер влияния бизнеса на отношения с миром политики. Продолжают домини-
ровать сформированные в ранний период трансформации асимметричные зависимости между политической элитой, государством и хозяйственной элитой, когда главными актерами стали лидеры правящих группировок и связанный с ними «политический класс», который пытался ограничить бизнес ролью клиента. Однако проведение радикальных рыночных реформ, коммерциализация и приватизация экономики создают предпосылки роста значения хозяйственной среды в отношениях с политическими элитами.
С развитием рыночной экономики и консолидации нового строя этот процесс находит свое отражение в автономизации экономики от политики, в расширении сферы рыночной регуляции и росте значения элиты бизнеса в общственной сфере (изменение рациональности системы, финансирование политики бизнесом, накопление экономических ресурсов в руках хозяйственной элиты и т. д.). Вместе с развитием частного сектора динамика изменений укрепляет значение элиты бизнеса в отношениях с политической элитой, поскольку изменяются также сила и средства, которыми располагают главные актеры трансформации. Рост политического влияния, благодаря хозяйственной элите, формирует в Польше новый вид равновесия между политической элитой, бюрократией и элитой бизнеса. Возникает новая комбинация бюрократической и капиталистической структуры власти, в которой привилегированной стороной по-прежнему являются политические элиты, но существенно растет значение экономических элит.
Логика рыночных перемен изменила также господствующие моти-вационные и культурные образцы. Явление положительного отношения к рыночной экономике, а следовательно, и к частной собственности, предприимчивости и богатству начало нарастать в период заката ПНР. Оно распространялось в период экономического кризиса восьмидесятых годов, хотя в ту пору оно носило характер скорее позволения, чем одобрения и принятия. После 1989 г. общее качественное изменение взглядов на общество распространилось также на отношение к обогащению, что интерпретируется как натуральный процесс изменения сознания, сопутствующий развитию рыночного хозяйства и частного предпринимательства. После падения социализма формирующиеся новые элиты бизнеса пытаются перенять некоторые функции интеллигенции. Они пропагандируют новые формы поведения и стиля жизни, которые в некоторых аспектах становятся привлекательными для других социальных групп с высоким статусом. Они создают и распространяют новые критерии се-
лекции, идентичности и групповой принадлежности (в том числе также стандарты потребления и отдыха). Проявлением таких образцов становятся престижные банкеты, балы, концерты, организуемые элитой бизнеса, а также менее официальные пикники или встречи с друзьями с участием важных лиц из сферы политики, СМИ и культуры, Заметны также старания части предпринимателей и фирм, чтобы по западному образцу формировать свой положительный имидж в обществе.
Э.П.Васильева
2004.01.011. ВЕЧЕРНИК Ю. СРЕДНИЙ КЛАСС И ЧЕШСКИЕ РЕФОРМЫ: ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ МЕЖДУ ПОЛИТИКОЙ И СОЦИАЛЬНОЙ СТРАТИФИКАЦИЕЙ.
VECERNIK J. The middle class in the Czech reforms: the interplay between policies and social stratification. // Communist end post-communist studies. -Prague, 1999. - N32. - P. 397-416.
Юрий Вечерник (Институт социологии Академии наук Чехии) в своей статье рассматривает проблемы формирования среднего класса в современной Чехии. В ходе посткоммунистической трансформации происходит замена тоталитаризма демократическим режимом, командной системы рыночным механизмом, социальная реформа направлена на вытеснение государственного патернализма смесью ограниченной государственной поддержки и индивидуальной ответственности. Реформы имеют своей целью создание политически открытого, экономически эффективного и социально интегрированного общества.
Посткоммунистическая трансформация хорошо исследована в политическом и экономическом контекстах, полагает Вечерник, но то, что она означает в рамках социальной трансформации, известно в меньшей степени. Важную роль в этой трансформации играет развитие среднего класса, который является основой гражданского общества.
Коммунистические режимы настаивали на гегемонии рабочего класса. Средний класс - мелкие предприниматели и «белые воротнички» - представлял своим существованием вызов марксистской ортодоксии и рассматривался в качестве опасности для коммунистических режимов.
Падение коммунизма «открыло дверь» для трех значительных перемен в обществе, которые поставили средний класс в центр социально-экономической динамики. Первой из этих перемен была «капиталистическая революция», давшая импульс для развития «свободной торговли» и рыночной системы. Второй из них была «информационная революция»,
