CC BY
18
2004.01.002. ШЕСТЫЕ ПОЛИВАНОВСКИЕ ЧТЕНИЯ: Сб. ст. по материалам докл. и сообщ. (Смоленск, 20-21 мая 2003 г.) / Смоленск. гос. пед. ун-т; Редкол.: Королева И. А. (отв. ред.) и др. — Смоленск, 2003. — Ч. 1-3.
Первая часть сборника открывается разделом "Идеи Е.Д.Поливанова в свете современных лингвистических концепций".
В статье В.М.Алпатова "Е.Д.Поливанов и лингвистика XX века" основное внимание уделено определению характерных черт позиции ученого в общем контексте лингвистической науки первой половины XX в. Время деятельности Поливанова приходится на переходный период в истории языкознания, связанный со становлением структуралистской научной парадигмы. Основными предшественниками Поливанова были Н.В.Крушевский и И.А.Бодуэн де Куртенэ, а также Ф. де Соссюр, причем своего учителя Бодуэна Поливанов всегда ставил выше Соссюра. "Общими чертами в концепциях Бодуэна де Куртенэ и Соссюра можно считать понимание языка как системы, стремление рассматривать явления языка в их взаимосвязи, точность и четкость формулировок, признание правомерности того подхода к языку, который Бодуэн де Куртенэ называл статическим, а Соссюр — синхронным. И как раз эти общие черты двух концепций присутствуют и у Поливанова" (с. 9). В то же время в позициях Соссюра и Бодуэна были два существенных различия, в обоих случаях Поливанов следовал за своим учителем. Первое различие касается роли фонологии: именно Бодуэн сыграл важнейшую роль в становлении фонологии как научной дисциплины. Поливанов развивал фонологические идеи Бодуэна, более того, он вплоть до 30-х годов сохранял психологическое понимание фонемы, когда его коллеги уже перешли на функциональную трактовку фонемы. Второе различие касается трактовки синхронии и диахронии (статики и динамики, в терминологии Бодуэна). В отличие от Соссюра, Бодуэн не считал синхронию самостоятельной позицией, для него движение языка было абсолютным, его статика — относительной. Вслед за Бодуэном Поливанов "считал, что статический подход к языку правомерен, но познать сущность языка можно только в динамике" (с. 11). Отсюда интерес ученого к механизмам языковых изменений. Кроме того, он понимал под динамическим анализом языка не только обращение к его прошлому, но и возможность прогнозирования будущего развития языка. Своеобразие позиции Поливанова привело к тому, что "в мировой лингвистике 20-х и особенно 30-х годов Евгений Дмитриевич был во многом одинок: он был далек и от традиционного
15
2004.01.002
эмпирического подхода, и от главной линии развития мирового структурализма" (с. 14). Однако в настоящее время отличительные черты позиции ученого воспринимаются иначе, как продуктивные подходы в решении актуальных проблем.
В статье Н.А.Солдатовой "Проблемы сопоставительного изучения культуры речи в трудах Е.Д.Поливанова" указывается на роль ученого как одного из основоположников (наряду с Г.О.Винокуром, Л.В.Щербой, Л.П.Якубинским) культуры речи как современной лингвистической дисциплины. Деятельность Поливанова в этом направлении была связана в первую очередь с социальными и культурными преобразованиями, происходившими в России того времени. В то же время он стоял и у истоков сравнительного изучения культуры речи, о чем свидетельствует проведенное им сравнение российских и французских традиций культуры речи.
В разделе также публикуются статьи: В.А.Маслова "Е.Д.Поливанов и поэтический язык", Е.А.Федорченко "Идеи Е.Д.Поливанова и перспективы развития современного терминоведения", Л.П.Рупосова "К проблеме эволюции специальной лексики русского языка второй половины XVII в. в свете учения Е.Д.Поли-ванова", В.Н.Беляева "Развитие идей Е.Д.Поливанова в современных исследованиях языка и культуры как семиотических систем", Е.Н.Шаброва "Изучение диалектных коренных гнезд в свете идей Е.Д.Поливанова".
Далее следует раздел "Проблемы социолингвистики", в котором, в частности, публикуются работы: Н.В.Юдина "О соотношении социальных и когнитивных способностей человека", Л.Г.Смирнова "К вопросу об аксиологической языковой картине мира", Т.К.Вере-нич "О некоторых особенностях современной языковой политики в России", Л.И. Шаповалова "Опыт описания языковой ситуации малого города".
Вторая часть сборника содержит разделы: "Общие вопросы языкознания" и "Слово в тексте". В первом разделе публикуются, в частности, статьи: Д.Р.Фахрутдинова "К вопросу о терминологической полисемии", И.Г.Добродомов "Видовая или залоговая форма идет себе в системе русского глагола?", Л.А.Галицейская, С.Ф.Мурашко "Лексическая вариация в английском языке", М.Г.Симакова "О принципах анализа падежной системы". Во втором разделе помещены статьи, исследующие структурные характеристики текста главным образом на материале художественных произведений.
Третья часть сборника состоит из трех разделов. В разделе "История языка и диалектология" публикуются, в частности, статьи: М.В.Пименова "Эволюция способов представления действительности (на материале древнерусского текста)", О.В.Никитин "О традиции изучения памятников деловой письменности", С.В.Борисова "Русская терминология. К истории ее становления и развития", Е.Н.Борисова "Бытовая терминология в южнорусской письменности Х^-Х^П вв.", Н.Ланге "К проблеме исследования писем А.С.Пушкина. Состояние вопроса"; ряд статей посвящены смоленским говорам. В этом же разделе О.В.Никитин публикует архивные материалы, посвященные 100-летию Московской диалектологической комиссии (заметки по истории русского языка Н.Н.Дурново и письмо Н.Н.Дурново М.Н.Петерсону от 4 января 1926 г., отчет В.Г.Орловой).
Два других раздела третьей части — "Вопросы методики обучения русскому языку" и "Лексикография сегодня".
С.А.Ромашко
