CC BY
50
2002.04.018. ЮНАЛЕЕВА P.A. ТЮРКИЗМЫ РУССКОГО ЯЗЫКА: (Пробл. полиаспект. исслед.). - Казань: Таглимат, 2002. - 172 с. -Библиогр.: с. 147-166.
В исследовании отмечается, что разработка вопросов взаимовлияния языков на лексико-семантическом уровне является одной из важнейших задач современной лингвистики.
Изучение проблем русско-тюркских языковых связей имеет давнюю историю. Интерес к восточным словам, возникший уже в ХУШ столетии, особенно интенсивно проявляется во второй половине нашего века. И это объяснимо многими факторами
Большинство работ по проблемам русско-тюркской контактологии рассматривают влияние русского языка на тюркские языки. Немало публикаций и обратного характера, но преимущест-венно в виде статей. Однако нет исследований, которые выбрали бы в органическом единстве различные аспекты изучения и разный материал анализа.
В данной работе определены теоретические основы и методика исследования тюркских заимствований, предложен новый подход к выявлению семантических изменений и способа определения системных связей.
Используемый в работе комплексный подход осуществлен в проведении хронолого-этимологических изысканий, историко-семантического, лингвогеографического, функционально-стилистического и социолингвистического исследования, а также в установлении системных связей тюркских заимствований в процессе функционирования их в русском языке и в сравнении семантической структуры русских тюркизмов с другими восточно-славянскими языками, в выделении лексико-семантических групп слов русского языка, в которых бытуют слова с тюркским элементом.
В исследовании отмечаются отличительные черты тюркизмов сравнительно с западноевропейскими заимствованиями: разнотем-ность, сфера употребления, пути проникновения, семантические изменения в процессе функционирования, стилистический статус.
В результате анализа определены специфические особенности тюркизмов в системе заимствований русского языка.
Основным лексическим объектом являются названия одежды, однако в целом ряде случаев привлекаются слова и других тематических групп бытовой лексики.
По этимологии некоторых тюркизмов существует в литературе несколько концепций, автор придерживается наиболее приемлемой, с его точки зрения. В результате многоаспектного анализа или отвергается существующая этимология и выдвигается новая, или уточняется слово -прототип тюркизма, или предлагается имеющее доказательную силу объяснение принципа номинации слова на тюркской почве, что позволило внести определенные коррективы в хронолого-этимологическую характеристику ряда лексем.
Системно-семантическое описание переносных значений анализируемых тюркизмов через набор определенных моделей позволило выявить закономерность системных связей.
Рассмотрение тюркизмов в синонимических рядах, в семантико-стилистической взаимосвязанности лексем дало возмож-ность представить определенные тенденции изменения заимство-ваний в процессе эволюции словарного состава русского языка.
Для анализа привлечен широкий и разнообразный по характеру языковой и этнографический материал (памятники русской деловой письменности, печатные и рукописные словари русского языка и других славянских языков, а также лексикографические материалы древних и современных тюркских языков и диалектов, материалы картотек исторических и диалектных словарей, произведения художественной литературы, сведения исследований о языковых контактах и этнических связях и др.).
По мнению автора, многоаспектный подход, используемый при изучении тюркизмов, может быть продуктивным и приемлемым к исследованиям заимствований не только тюркского происхождения.
Существующие лексикографические и лексикологические сведения о тюркизмах не могут полностью удовлетворить, в силу того, что они более или менее обстоятельно определяют язык-источник и хронологию вхождениия и в лучшем случае классифицируют по тематическим группам и отмечают признаки фонетико-морфоло-гической и семантической освоенности тюркских по происхождению лексем. В то время как важным представляется не столько конста-тация языкового источника и хронологического среза иноязычного слова (хотя значительность этого отнюдь не снимается), сколько выявление способа проникновения, сферы и характера функцио-нирования, системной лексико-семантической взаимосвязи их с общим словарным составом русского языка.
Рассмотрение этих вопросов, чему посвящены последующие разделы работы, позволило установить в общем виде некоторые специфические особенности тюркизмов в ряду заимствований из других языков и прежде всего западноевропейских "нового" времени.
Во все периоды функционирования русский язык пополнялся за счет иноязычных слов. Менялись время, исторические условия, менялся круг контактирующих языков и вместе с этим изменялись пласты воспринимаемой лексики.
Проникновение тюркизмов происходило в условиях, отличных от периода вхождения западноевропейских заимствований. Для процесса заимствования из западноевропейских языков характерна дублетность наименования, лексическая избыточность. Иным было положение с тюркизмами, которые, являясь названиями новых, жизненно важных в повседневном быту реалий (сундук, амбар, стакан, чулки, тулуп, карман, и др.) заполнили свободные ячейки номинационной шкалы. Поэтому тюркизмы во "внутрипластовом" плане явились и долгое время были единственным средством номинации и отражали период лексико-семантической недостаточности. В дальнейшем, вживаясь в русский язык, обрастая переносными значениями, в "межпластовом" плане тюркизмы начали утрачивать монопольность лексемы и пополнили ряды лексико-семантической избыточности. Явление лексической избыточности, таким образом, коснулось тюркизмов лишь позднее, притоком западноевропеизмов, которые в ряде случаев оказались более жизнеспособными (см. синонимические ряды: башмак - ботинок; штаны -панталоны - брюки). Поэтому не случайно даже пуристические настроения, развернутые во второй половине XVIII в. вели наступление против западноевропеизмов; "заимствования старого времени из древних языков пересмотру, как правило, не подвергались: они считались пришедшими в язык по необходимости и обогатившими его". К числу последних можно отнести и тюркизмы. Небезынтересной в этом отношении является подача старых тюркизмов в лексикографических источниках". Так, в Рукописном лексиконе первой половины XVIII в. многие из них представлены в качестве вокабулы, не требующей каких-либо комментариев: ср. аршин, барыш, бахрома, башмаки, вьюк, товар, толмач и т.п. Более того, некоторые тюркизмы как вполне освоенные сами выступают в роли комментатора, толкующего значение того или иного слова; клеть - амбар кладовой, кляча -лошадь, терем - чердак и т.п.
Среди тюркизмов (и, в частности, тематической группы названий одежды) выделяются лексемы неодинаковой степени освоения обозначаемого ими понятия. Часть тюркизмов не ощущается как чужеродное, она являет собой лексическое наследие русского языка, иностранное происхождение которого выявляется только на уровне этимологизации. В этой группе тюркизмов выделяются две разновидности. В первую входят обозначения широко употребительных реалий, лексемы, активные в словооб-разовательном отношении, являющиеся производящей основой широкого словообразовательного гнезда; они стилистически нейтральны и фразеологически продуктивны, выступая компонентом устойчивых оборотов русского языка. Среди них отмечаются слова, которые до настоящего времени сохраняют статус основного, а порой единственного средства номинаций данной реалии. К этой разно-видности тюркизмов можно причислить: лошадь, товар, чемодан, балалайка, утюг, колпак и др.
Вторая разновидность первой группы тюркизмов представлена лексемами, которые не воспринимаются как заимствования, но они не столь широко употребительны, в их функционировании заметны сдерживающие моменты: они преимущественно диалектного или разговорно-просторечного характера (например, рундук "ларь", елань "поляна", бахилы "вид обуви").
Хотя впоследствии и по-разному сложилась судьба тюркизмов первой группы, но в определенный период их употребление было узуальным. Они-то и составляют разряд собственно заимствованных слов, в отличие от той части тюркизмов, которые являлись обозначением не входящих в систему воспринятых реалий.
Неосвоенность реалий вызвала неосвоенность самих слов, употребление их окказионально, ситуативно. Эти тюркизмы отно-сятся к числу экзотизмов в русском языке и составляют вторую группу тюркских заимствований. Строго говоря, большинство заимствованных слов -исторически экзотизмы, учитывая то, что времени вхождения их в лексическую систему языка предшествует период, когда обозначаемая реалия еще осознается чужой. Это в особенности относится к названиям конкретных предметов, и в частности одежды. Сказанное касается как поздних, так и ранних заимствований, что не только логически увязывается, но и фактически доказывается маркированной подачей на первых порах тюркизмов; они сопровождаются в тексте и словарях отсылкой к более понятной, общеупотребительной лексеме.
Первоначально новая вещь воспринимается как чужая, принадлежащая чужому, а потому ее обозначение экзотично. Впоследствии, начиная сам использовать эту реалию, носитель языка вводит в речевой оборот и ее название, так или иначе приспосабливая к нормам языка. Постепенно происходит перемещение некогда экзотизма через ступень первоначально окказионального употреб-ления в разряд заимствованных слов, некоторые из которых, обрастая грамматическими и семантическими дериватами, в дальнейшем перестают осознаваться как заимствование, прочно войдя в синони-мический ряд лексем, а порой становясь единственным языковым средством: номинации (например, халат, фата, кайма и т.п.).
Среди экзотизмов наблюдаются неодинакового свойства слова. По степени употребительности одни из них являются экзотизмами-историзмами (бутурлык, доспех на ноги всадника), другие -экзотизмамй-архаизмами (калауз "карман", чарыки "обувь из сыромятной кожи").
Особый класс тюркизмов, занимавших своего рода промежуточное положение между первой и второй группами, составляют лексемы, имеющие широкое распространение и довольно активное употребление, но сохраняющее иноязычность, восприни-маемые как чужеродное для русского языка ввиду несвойственности русскому быту самой реалий (гарем, чапан, папаха и т.п.).
Е..А. Казак
