CC BY
10
2002.02.012. КОЕН Б. ЕСТЕСТВЕННО-НАУЧНЫЕ И ГУМАНИТАРНЫЕ ДИСЦИПЛИНЫ: ДВЕ КУЛЬТУРЫ И ИССЛЕДОВАНИЯ НАУКИ.
COHEN B. Science and humanities: Across two cultures and into science studies // Endeavour. - Oxford etc., 2001. - Vol. 25, N1. - P.8-22.
В истории отношений между естественной наукой и гуманитарными областями знания, по словам американского автора, в последние годы произошел новый поворот. С начала 1970-х годов социологами и культурологами стали высказываться сомнения в особом эпистемологическом статусе науки. Критике был подвергнут образ науки как системы знаний, изменение и развитие которой подчинено исключительно канонам методологии и логики. Одним из следствий этого нового взгляда стала ревизия традиционных представлений о наличии жестких границ между естественно-научными и гуманитарными дисциплинами. Многие науковеды и другие ученые бросились на защиту науки от нападок со стороны релятивизма, конструктивизма и субъективизма. В результате в 90-е годы развернулась острая дискуссия, получившая название "научные войны" (science wars).
"Научные войны", по мнению ряда авторов, очень напоминают спор о двух культурах, инициированный Ч.Сноу. В 1959 г. Сноу прочитал в Кембриджском университете лекцию, названную "Две культуры и научная революция". В ней он интерпретировал старую проблему противопоставления "наук о духе" (гуманитарных дисциплин) и "наук о природе" (естественных дисциплин) как конфликт двух культур. Цель Сноу была двоякой: во-первых, доказать, что в британском образовании необходимо больше внимания уделять естественным наукам, поскольку именно они способны обеспечить "лучшее" будущее; во-вторых, отстоять идею, что налаживать коммуникации между противниками в "холодной войне" легче с помощью идеологически нейтрального международного научного сообщества (с.9).
Концепция Сноу явно перекликалась с настроениями "холодной войны" с ее стремлением добиться превосходства над противником. Это выразилось в том, что его позитивистская наука не просто
отличалась от гуманитарных областей знания, но превосходила их по всем параметрам: достоверности, надежности, доверию со стороны общества и обеспечения безопасности. Естественно, такая позиция не могла не вызвать возражений. В 1962 г. известный английский литературный критик Ф.Р.Ливис (Leavis) выступил с ответом на тезис Сноу, тем самым положив начало спору о двух культурах. Ливис, в противоположность Сноу, доказывал превосходство и нравственный авторитет гуманитарных знаний и подчеркивал их ценность с точки зрения образования будущего британского общества.
Лекция Сноу стала кульминацией предшествующих десятилетних размышлений о культурной границе между наукой и гуманитарными областями знания. Решающую роль в том, чтобы исследователи обратили свое внимание на эту проблему, сыграла нарождающаяся новая дисциплина - история науки. Не обозначив границу между естественно-научными и гуманитарными дисциплинами, истории науки было бы трудно институционализироваться в США и Великобритании. В 1924 г. Дж.Сартоном было основано Общество истории науки, через 12 лет после создания журнала "ISIS". Проблема двух культур была сформулирована им в 1930 г. "Наиболее угрожающий конфликт наших дней состоит в различии мнений... так называемых гуманитариев, с одной стороны, и ученых - с другой" (цит. по: с.9). Создавая новую дисциплину, Сартон намеревался перекинуть мост между этими двумя областями, объединив позитивистскую философию науки с новыми идеями в изучении истории цивилизации.
В 1936 г. в Кембриджском университете был создан Комитет по истории науки (History of science committee), в который входили и ученые, и гуманитарии. Первоначальная цель Комитета состояла в том, чтобы собрать вместе представителей обеих сторон - обеих культур - и, таким образом, помочь их пониманию друг друга. Интересно, что Сноу работал в то время в Кембридже (в 30-е годы) и знал о Комитете и его задачах. Под влиянием кембриджских интеллектуалов и неопозитивистской философии, доминировавшей в то время, Сноу в своей концепции 1959 г. исходил из представлений логического позитивизма о науке. Он рассматривал естественную науку в качестве эпистемологии, которая находится на вершине пирамиды
знания, что и объясняет ее преимущество по сравнению со всеми другими способами познания мира.
И сегодня, полагает автор, мы можем по-прежнему доверять науке как наилучшему способу познания мира. Однако это утверждение не должно обосновываться, как показали науковедческие исследования, неявным допущением относительно ее особого эпистемологического статуса. Как пишет автор предисловия к новому изданию "Двух культур" (1993) С. Коллини (Collini), сейчас мы рассматриваем науку "просто как один из видов культурной деятельности наряду с другими, такими как мировоззрение общества, его искусство или религия, и равно неотделимого от фундаментальных вопросов политики и морали" (цит. по: с.9). Историк техники Л.Маркс (Marx, 1994), суммируя произошедшие изменения во взглядах на науку, также отмечает: "Вместо старой веры в возможность достижения одной конечной истины наиболее прогрессивные исследователи науки повернулись в сторону всеохватывающего историзма, признавая, что любые формы мышления и практики чувствительны к историческим и социальным условиям. Эта тенденция, отдающая предпочтение контекстуальным моделям мышления, способна уменьшить, если не преодолеть, разрыв между двумя культурами" (цит. по: с.10).
Возникает вопрос: каким образом эти изменения в понимании науки сказались на интерпретации проблемы двух культур? Т.Кун, которого автор считает предвестником конструктивистского движения, заставил пересмотреть отношения между естественной наукой и гуманитарными областями знания. Он предложил концепцию науки как культурно опосредованной, коллективной деятельности, агентами которой выступают не отдельные исследователи, а научные сообщества. Таким образом, Кун продемонстрировал роль внетеорети-ческих, социокультурных факторов в развитии научного знания.
Социальное определение науки свидетельствует о том, что, как дисциплина, она имеет те же фундаментальные основания, что и другие формы познавательной деятельности. В таком случае гуманитарные дисциплины находятся на одном уровне с наукой, и поэтому наведение мостов от одного эпистемологического уровня к другому становится просто не нужным. Это не значит, что все исследователи
согласны с таким мнением или что достижения естественно-научных дисциплин не отличаются от успехов гуманитарных. Автор, по его словам, лишь хочет сказать, что "социология и культурология создали такой портрет науки, который исключает существование двух самостоятельных и оппозиционных друг другу интеллектуальных культур" (с.12).
Одно из существенных изменений, произошедших в понимании науки со времен Сноу, - это идея о локальном характере знания. К.Гиртц (Geertz), автор книги "Локальное знание" ("Local knowledge", 1983), называет социальные науки, о которых Сноу забыл, третьей культурой и утверждает, что все наше знание локально. По его мнению, "наиболее эффективные академические сообщества по своей численности не намного превышают обычную крестьянскую деревню и почти в такой же мере привязаны к своим традициям и верованиям" (цит. по: с.13).
Дж.Роуз (Rouse) в своей книге "Знание и власть" ("Knowledge and power", 1987) и последующих работах также доказывает, что научное знание представляет собой "достижение, всегда уходящее своими корнями в локальное ноу-хау". По его словам, культурологические исследования научного знания "демонстрируют наличие постоянного движения через границы, которые якобы отделяют научное сообщество от остальной культуры" (цит. по: с.14). Эти идеи согласуются с анализом, проведенным Куном и показавшим, что значимые ценности научной практики носят локальный характер. Когда социальные науки в целом или социология науки в частности претендуют на статус третьей культуры, они тем самым дезавуируют концепцию о существовании двух оппозиционных, интеллектуальных культур.
Исследования научной риторики и дискурса, которые принадлежат к новой области с условным названием "литература и наука", вообще отказываются от деления на две культуры. Эти исследования показывают, что и наука, и гуманитарные области знания уходят своими корнями в одну общую культуру.
Таким образом, с развитием междисциплинарных исследований науки концепция Сноу о двух культурах была пересмотрена: история науки пытается перекинуть мост между этими двумя культу-
рами; социология науки фактически отрицает подобное разделение, описывая три культуры и больше; сторонники же нового направления "литература и наука" стирают границы между этими областями знания, выявляя их общие культурные корни.
Так можно ли считать, что "научные войны" представляют собой современную версию прежнего спора о двух культурах? Между ними действительно существует определенное сходство.
Начало "научных войн" автор датирует 1994 г., когда вышла в свет книга двух известных американских ученых П.Гросса и Н.Левита "Предрассудки: Академические левые и их ссоры с наукой"1, целиком посвященная ответу различным критикам науки. В данном случае естественная наука, от лица которой выступают Гросс и Левит, противостоит гуманитарному подходу, представителями которого являются критикуемые ими "академические левые". С их точки зрения, суть спора состоит в том, что наука, самостоятельный и высший способ познания, подверглась нападению со стороны аутсайдеров и не-ученых. "Защитники науки", по словам автора, используют разделение на аутсайдеров и инсайдеров в качестве риторического приема. Тем самым они пытаются подчеркнуть, что выступают от имени науки с ее авторитетом и властью и поэтому заслуживают большего доверия. Учитывая эту стратегию, не следует удивляться, что язык "научных войн" аналогичен тому, который использовался в споре между Сноу и Ливисом. "Академические левые", как их характеризуют Гросс и Левит, - это самоуверенные и напыщенные дилетанты, разделяющие ошибочные теории и идеологические предрассудки. Вопреки их мнению наука объективна, надежна и представляет собой саморегулирующуюся систему, которая опирается на твердый методологический фундамент. Как в свое время Ливис выступил против мнения Сноу о науке как о высшем авторитете и нравственном эталоне, так и современные социологи не могут согласиться с тем, что наука представляет собой исключительное, объективное и привилегированное предприятие.
Несмотря на определенное сходство, между спором о двух культурах и современными "научными войнами" существуют явные
1 Gross P., Levitt N. Higher superstition: The academic left and its quarrels with science. - Baltimore, 1994. - Привед. по реф. источн.: с.22. - Прим. реф.
структурные расхождения. Сноу и Ливис в принципе разделяли одну общую позицию; они расходились лишь в том, какая из двух областей знания достовернее и эффективнее. В отличие от этого участники "научных войн" стоят на двух разных позициях. "Защитники науки" уверены в существовании двух культур, и поэтому, по их мнению, социологи и культурологи, принадлежащие к другой культуре, ничего не могут сказать о "большой" науке. Их противники утверждают, что противопоставление естественно-научных и гуманитарных дисциплин не имеет эпистемологических оснований.
Таким образом, "правомерность разграничения двух интеллектуальных культур сегодня выглядит более сомнительной, чем это было в 50-е годы, во времена "холодной войны". В настоящее время спор идет о самом существовании такой границы, тогда как ни Сноу, ни его критики в этом не сомневались" (с.20).
Т. В. Виноградова
