CC BY
12
ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ И ЗАКАВКАЗЬЕ
2002.02.008-013. ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ЦЕНТРАЛЬ-НОЙ АЗИИ И ЗАКАВКАЗЬЯ.
2002.02.008. BHATTY R., BRONSON R. NATO mixed signals in the Caucasus and Central Asia// Survival. - L., 2000. - Vol.42, N3. -P.129-145.
2002.02.009. NURIYEV E. Geopolitical breakthrough and emerging challenges: the case of the South Caucasus// Perceptions. - Ankara, 2001. - Vol.6, N2. - P.138-157.
2002.02.010. Asie centrale, mouvements transnationaux et strategies d'influ-ence// Defense nat. - P., 2001. - А.57, N7. - P. 97-127; N 8/9. -P. 89-91.
2002.02.011. ROY M.S. India's interests in Central Asia// Strategic analysis. -New Delhi, 2001. - Vol. 24, N 12. - P. 2273-2289.
2002.02.012. TOLIPOV F. Nationalism as a geopolitical phenomenon: the Central Asian case// Centr. Asian survey. - Oxford, 2001. - Vol. 20, N 2. - P. 183-194.
2002.02.013. SADRI H. Trends in the foreign relations of Turkmenistan// J. of South Asian a. Middle Eastern studies. - Villanova, 2001. - Vol. 94, N 4. - P.1-12.
Р.Бхатти (Кембриджское Общество по исследованию проблем энергетики, США) и Рейчел Бронсон (Совет по международным отношениям, Нью-Йорк) утверждают, что у НАТО не выработана четкая стратегия в отношении стран Закавказья и Центральной Азии (ЦА) (008). В 1994-1997 гг. усилилось их взаимодействие в рамках программы «Партнерство во имя мира», затем Азербайджан и Грузия продолжили его, а участие государств ЦА снизилось, ибо с нарастанием угрозы проникновения талибов они острее ощутили необходимость поддержки со стороны России.
Позиции НАТО ослабляет также отсутствие единого подхода к региону. Интересы США здесь связаны с нефтяными компаниями. Поэтому в 1992-1997 гг. в регион направлено, по словам авторов, около 2 млрд. долл. в соответствии с Актом в поддержку свободы (008, с.134). В 1997 г. американский генерал Дж.Шихан заявил: если вооруженные силы ЦА будут вовлечены в миротворческие операции под эгидой ООН, США готовы в этом участвовать. Это, очевидно, первое заявление «о готовности США послать военные силы в Центральную Азию»(там же).
Турция оказывает поддержку Азербайджану (поставка оружия во время карабахского конфликта) и Грузии (помощь в обучении военных). В ЦА она менее активна, хотя этнически связана со всеми тюркскими народами. Франция, Германия и Великобритания вовлечены в регион меньше, чем США или Турция.
«Пока члены НАТО разбираются, какие обязательства они хотят принять в Закавказье и Центральной Азии, Россия, Китай и Иран активно преследуют здесь свои интересы. В военном отношении господствующей силой остается Россия» (008, с.137). Если в Азербайджане и Грузии националисты возбуждали антироссийские настроения, то для ЦА Россия - естественный союзник и опора в борьбе против угрозы, исходящей от исламских фундаменталистов, базирующихся в Афганистане и Пакистане. Иран также оказывает помощь антиталибским силам в Афганистане. Интересы Китая в ЦА обусловлены его энергетическими потребностями.
Ситуация в регионе осложняется локальными конфликтами, в которых страны НАТО и Россия могут поддержать разные стороны; Китай рассматривает как «недружественную» программу «Партнерство во имя мира»; наконец, нельзя исключить различия в политике самих членов Альянса по отношению к Закавказью и ЦА (например, европейцы опасаются США, которые могут использовать в своих интересах упомянутую программу, а также Турцию).
Авторы призывают четче разделить политику отдельных членов НАТО в Закавказье и ЦА и организации НАТО в целом: «Анкара и Вашингтон могут иметь важные национальные интересы в регионе, но отнюдь не слишком ясно, насколько они взаимосвязаны с интересами НАТО как института» (008, с. 141). В противном случае альянс может быть использован как щит своими более напористыми членами.
Директор Центра международных исследований (Баку, Азербайджан) Э.Нуриев полагает, что признак, объединяющий три республики Закавказья - это «хрупкая стабильность», во всем остальном положение в
каждой из них особое (009). Армения - верный сателлит России и проводник ее интересов в Закавказье. Азербайджан ввиду нерешенности карабахского конфликта вынужден искать помощь у США и Турции, сотрудничать с НАТО. Грузия с первых лет независимости придерживается прозападного курса, она присоединилась к Азербайджану в стратегическом партнерстве с Турцией. Баку и Тбилиси надеются, что нефтепровод Баку-Джейхан даст им возможность более активно сотрудничать с НАТО.
Республики Закавказья - объект геополитического соперничества России и Ирана, с одной стороны, США и Турции - с другой. Россия рассматривает Закавказье как традиционную зону своего влияния и в последние годы усилила давление на прозападные режимы Азербайджана и Грузии, сместив центр своих интересов в сферу экономики (нефть). Игнорировать позицию России опасно, учитывая существующие этнические конфликты. В свою очередь активность Ирана объясняется возможным в перспективе соперничеством с Азербайджаном на нефтяных рынках. Турция, как член НАТО, рассматривается Баку и Тбилиси в качестве союзника в военной и политической сфере, но экономическая слабость и частные смены политического курса снижают ее влияние в регионе. Наконец, США в последние годы включили Закавказье в число важных стратегических объектов, хотя и признают ведущую роль России в регионе. «Азербайджан и Грузия пытаются полнее вовлечь США в геополитические отношения в регионе. Вашингтон же оставляет их лицом к лицу с Москвой» (009, с.156).
Нуриев призывает ООН и ОБСЕ быть более настойчивыми в утверждении мира и стабильности в регионе. Переходный период от советских республик к полной независимости далек от завершения. Предстоит еще долгая борьба «за подлинную жизнеспособность независимых государств» (009, с.157).
Проведенный журналом «Defense nationale» 3 апреля 2001 г. коллоквиум по ЦА (010) был открыт вступительным словом директора Центра анализа и прогнозов М.Фуше, отметившего сложность геополитического положения ЦА, нестабильность и авторитарность режимов, а также серьезность исламской угрозы.
М.-Р. Джалили (Институт международных исследований, Женева) подчеркнул, что в странах ЦА пока происходит переход от советского тоталитаризма не к демократии, а к авторитаризму или полуавторитаризму. Так, вначале Киргизия заслужила репутацию «оазиса демократии»
(010, № 7, с.89), но с 1996 г. там растут полномочия президента, в Казахстане - та же тенденция усиливающегося авторитаризма президента, в Узбекистане с самого начала вся власть сосредоточена в руках И.Каримова, в Таджикистане ситуацию определяло трудное окончание гражданской войны, в Туркмении с первых дней утвердился культ личности Туркменбаши («сталинистский диснейленд») (010, № 7, с.112). В отсутствие четкой процедуры наследования власти смерть президентов грозит нестабильностью во всех республиках.
О. Рой (Национальный центр научных исследований) посвятил выступление исламистским движениям. В отличие от «официального ислама», полностью контролируемого властями, возникли движения, связанные с талибами и приобретшие политический оттенок, в Ферганской долине Узбекистана и в таджикистанском Гарме. Узбекская и таджикская части Партии исламского возрождения (ПИВ) развивались разными путями.
В ПИВ Таджикистана узбеки, живущие на севере, оппозиционны коалиционному правительству, таджики южных районов вошли в него на правах младших партеров. Так возник «исламонационализм» (010, № 7, с. 117). Таджикские исламисты, проявляя этническую солидарность, поддерживают в Афганистане Масуда, к тому же идеологически они не приемлют талибов: «Они выбрали в 1997 г. этнический национализм, а не идеологический сверхнационализм» (010, № 7, с.118). В этом, по словам автора, они сходны с палестинским «Хамасом», ливанским «Хезболла», Исламской Республикой Иран.
Напротив, узбекские исламисты, с которыми И.Каримов никогда не вступал в переговоры, поддерживают в Афганистане талибов. Они приняли новое название - Исламское движение Узбекистана (ИДУ) и ведут вооруженную борьбу против правительства (два вторжения в августе 1999 г. и 2000 г. на юг Киргизии с целью пробиться в Ферганскую долину Узбекистана). «В отличие от таджиков, принявших националистическую логику, узбеки остались верны транснациональной логике» (010, №7, с. 119).
Наконец, пока мало известно третье исламистское движение, появившееся после 1996 г. среди узбеков на юге Киргизии, - Партия освобождения (Хизб-ат-Тахир). Его аудитория - необразованная, деклассированная молодежь.
Рой полагает, что стратегической исламистской угрозы нет: «Талибы не планируют экспортировать свою модель в Центральную Азию» (010, №7,
с. 121). Опасность в том, что они дают пристанище нескольким тысячам бойцов - исламистов Узбекистана, но Ташкент надеется разрешить эту проблему путем переговоров, «отказываясь вступить в «священный союз» с Россией против исламистской угрозы» (там же).
В.И.Чебали (Институт международных исследований, Женева) доказывал, что роль ОБСЕ в ЦА еще не получила четких очертаний.
Ж.Дорронсоро (Институт политологии, Ренн) утверждает, что влияние талибов на ЦА весьма незначительно, ибо «поддержка «Талибана» различными исламистскими движениями в Центральной Азии сравнительно слаба и не является решающим элементом в эволюции этих движений» (010, № 8/9, с. 92).
В заключении к коллоквиуму генерал Б.Эли, напротив, предупреждает о возможной угрозе ЦА со стороны Афганистана, «играющего важную роль в стабильности или нестабильности региона» (010, № 8/9, с.94).
М.С.Рой (Институт исследования проблем обороны, Индия) подчеркивает стратегическое значение ЦА для Индии (011). Любое проявление религиозного экстремизма в ЦА поощрит подобные же действия в Кашмире. Афганистан и Пакистан одинаково угрожают стабильности ЦА и Индии, ибо они являются источником религиозного экстремизма (политического ислама).
«Терроризм приобретает все большее значение в ряду нетрадиционных угроз в России, Индии и Центральной Азии» (011, с.2276). Так, Индия сталкивается с терроризмом в штате Джамму и Кашмир, Россия -в Чечне, ЦА - в Узбекистане, Киргизии и Таджикистане. ИДУ финансируется Осамой бен Ладеном и ваххабитами, использующими недовольство таджикской бедноты в Ферганской долине, террористы для ЦА тренируются в афганских лагерях.
Афганистан стал источником распространения экстремизма и терроризма: «Победа талибов облегчила бы им поддержку исламских боевиков, действующих в Центральной Азии, России, Китае и Индии. Она способствовала бы также торговле наркотиками, которая уже сейчас является важным источником нестабильности в Центральной Азии» (011, с.2278). Таджикистан и Киргизия - не только маршрут провоза наркотиков, но и сами производители опиума. Туркмения «с ее политикой примирения с талибами стала главной транзитной территорией для
афганского героина» (011, с.2279)1-1. По данным ООН, 2/3 тяжелых наркотиков из Афганистана попадают на мировые рынки через ЦА, причем властями задерживается не более 5% из них (там же).
Экономические связи между Индией и ЦА весьма слабые, хотя центральноазиатский рынок обладает огромным потенциалом для индийских товаров. Мешает отсутствие дорог и индийских инвестиций в ЦА. Первые шаги в этом направлении предприняты в Казахстане. ЦА в перспективе может быть также важным поставщиком нефти и газа в Индию.
ЦА, расположенная на пересечении исламской, христианской и буддистской цивилизаций, может стать и очагом нестабильности, и буфером на пути исламского экстремизма. Мир и стабильность в ЦА - важнейший фактор безопасности Индии, необходимо более тесное сотрудничество между Индией и странами ЦА.
Ф.Толипов (Университет мировой экономики и дипломатии, Ташкент) утверждает, что в эпоху глобализации строительство нации нельзя объяснить только национальным самоопределением - происходит интернационализация внутренних процессов (012). В чем проявляется влияние геополитики на рост национализма в ЦА? Во-первых, искусственное сталинское разделение на пять республик создало почву для территориальных споров, что, в свою очередь, оправдывало господство России; во-вторых, перед всеми странами встают в период независимости две противоположные задачи - консолидация национального суверенитета и региональная интеграция; в-третьих, национализм порождался не народом, а политической элитой.
Современный национализм - «проявление развертывающихся глобальных геополитических преобразований» (012, с. 186), а интеграция -сверхнационализм. Региональная интеграция (идентификация) может рассматриваться как результат национальной интеграции (идентификации), или, скорее, они являются стадиями одного эволюционного процесса. «Сверхнационализм включает все предшествующие стадии национальной эволюции - семья, племя, клан, этнос, нация, регион» (012, с.188). Но этим процессом могут манипулировать политики, например, ускоряя интеграцию. Региональная интеграция ЦА диктуется общностью национальных интересов всех отдельных государств: борьба с афганской
^ По данным:Ка8Ы(1 А. ТаНЪап, Ыаш, оД аМ Ше пе%г great game т Сеп1ха1 А81а. - Ь., 2000. - Р. 120. Опис. по реф. источ.
угрозой, наркоторговлей, спасение Аральского моря, восстановление Великого шелкового пути и многое другое. Автор, возражая западным аналитикам, скептически оценивающим перспективы интеграции ЦА, отрицает соперничество за лидерство Н.Назарбаева и И.Каримова.
В ЦА перекрещиваются интересы многих мировых и региональных держав, что позволяет не допустить гегемонии одной из них. Соответственно «Центральная Азия может сыграть активную роль в глобальном геополитическом реструктурировании, которое должно произойти в XXI в.» (012, с. 191). Интеграция ЦА необходима во имя поддержания в регионе стабильности и мира, обеспечения национальной безопасности, повышения роли в решении проблем СНГ и на мировой арене. Эта интеграция не может быть следствием экономической и политической эволюции, наоборот, надо начать с нее, подчеркивает Толипов.
Н. Садри видит суть нейтралитета Туркмении на глобальном уровне в противостоянии Москвы и Вашингтона, на региональном - Анкары и Тегерана, в возможности получать помощь и капиталы от всех соперничающих держав (013). Соединение в 1996 г. железных дорог Туркмении и Ирана дало выход к Персидскому заливу на международные рынки. Преодолеть эту одностороннюю зависимость от Ирана и принести огромные материальные выгоды должен в перспективе газопровод Туркмения - Пакистан через Афганистан. Иначе говоря, Туркмения является примером удачного использования на глобальном и региональном уровне политики неприсоединения, нейтралитета.
С.И.Кузнецова
