CC BY
75СЕМЕЙНОЕ ПРАВО
2001.02.048. ЗАРУБЕЖНОЕ СЕМЕЙНОЕ ПРАВО В КОНЦЕ XX ВЕКА. (Обзор).
Конец 70-х годов XX в. ознаменовался серьезными реформами семейного законодательства. Они выразились прежде всего в либерализации разводов, признании равенства прав супругов, отказе от дискриминации внебрачных детей. Произошла замена института родительской власти признанием обязанностей родителей по воспитанию детей1. Еще раньше возникла тенденция устранения неоправданных препятствия для вступления в брак. Так, в США в 1967 г. в решении по делу Loving v. Virginia Верховный суд пришел к выводу о неконституционности запрета межрасовых браков, а в 1978 г. в решении по делу Zablocki v. Redhail признал неконституционным закон штата Висконсин, согласно которому, для того, чтобы повторно вступить в брак, резиденты штата должны были доказать, что они надлежащим образом выполняют обязанности перед детьми от первого брака (6, с. 580). Сейчас, спустя почти четверть века, семейное право вновь переживает серьезные изменения.
Стремительно растет число семей, не основанных на браке, в таких семьях рождается все больше детей. Возникает потребность в юридическом признании внебрачных отношений, и многие юрисдикции приняли соответствующее законодательство, прежде всего для целей определения правового режима нажитого имущества. Гетеросексуальные пары получают статус, приравненный к брачному, в таких областях, как наследование
имущества, иммиграция, доступ к услугам по искусственному оплодотворению, родительские права (3, с.63), страхование (право на получение страхового возмещения в связи с утратой кормильцем трудоспособности) (7, с. 35-38).
Продолжается борьба сексуальных меньшинств за свои права. Если раньше ее основными целями была декриминализация гомосексуальных связей и прекращение официальной дискриминации, то в настоящее время выдвигаются требования признания за гомосексуальными парами определенного юридического статуса. Формами такого признания может быть их приравнивание к не регистрирующим брак гетеросексуальным парам, регистрация их союзов в качестве добровольных товариществ (например, семейных товариществ — domestic partnerships в США) или даже признание гомосексуальных браков. В Норвегии, Швеции, Дании, Исландии действует законодательство, согласно которому гомосексуальные союзы регистрируются как товарищества, что дает им правовой статус, близкий к статусу семьи (6, с. 580—583). В 1993 г. Верховный суд штата Гавайи, рассмотрев дело Baehr v. Lewin, квалифицировал запрет гомосексуальных браков как неконституционный, дискриминирующий лиц по признаку пола, что запрещено конституцией штата (6, с. 573). В отдельных юрисдик-циях, например, в Британской Колумбии (Канада), разрешены гомосексуальные браки (7, с. 33—34).
Для развития семейного законодательства в 90-х годах характерна тенденция возрастания значения родительского статуса. В определенной мере она является оборотной стороной тенденции снижения значения
1 Петросян М.Е. Современные тенденции развития семейного права: (Науч.-аналит. обзор) / ИНИОН РАН. - М., 1987. - С. .4. Серия "Проблемы государства и права за рубежом".
брака. Возложение на родителей обязанностей в отношении ребенка теряет связь с их брачными отношениями (11. с. 140). Признание получают права отца ребенка, никогда не состоявшего в браке с его матерью, на общение с ребенком, решение вопросов о его воспитании, образовании и лечении, на воспрепятство-вание усыновлению другим лицом. Одним из механизмов осуществления этих прав является установление совместной опеки над ребенком раздельно проживающих родителей.
Усиление роли родительского статуса подчеркивает необходимость уточнения концепции родительских отношений. Анализ законодательства последних лет позволяет, с одной стороны, отметить приверженность принципу приоритета биологического родства (английский Закон о поддержке детей 1991 г.), с другой стороны — намерение законодателя определить правовой статус лиц, фактически проживающих с ребенком, осуществляющих заботу о нем и его воспитание (мачех и отчимов, фактических воспитателей) без ущерба для прав биологических родителей, проживающих отдельно от ребенка. В качестве примера распределения прав и обязанностей в отношении ребенка между двумя семьями можно назвать решение австралийского семейного суда ш ге Evelin. Суд возложил повседневную заботу о ребенке на одну семью, а за другой признал право на общение с ребенком и долговременную заботу о нем, в том числе участие в принятии решений, влияющих на судьбу ребенка (9). Создание возможности разделять полномочия и обязанности в отношении ребенка между более широким кругом лиц отражает стремление законодателя дать ребенку возможность опереться на поддержку большего количества взрослых.
Распространение искусственной репродукции потребовало от семейного права дать решения в таких ситуациях, когда зачатие ребенка происходит с использованием донорских гамет, выносившая и родившая
ребенка женщина не состоит с ним в генетическом родстве, а подчас и не желает приобретения юридического статуса матери (суррогатное материнство), возникают споры о судьбе замороженных и хранящихся in vitro эмбрионов; правило об анонимности донорства гамет препятствует лицу, зачатому с их использованием, узнать своих генетических родителей и получить представление о своей наследственности. В законодательстве ряда стран получило закрепление правило о том, что матерью ребенка считается выносившая и родившая его женщина, а его отцом — ее супруг (в том числе фактический), если он дал согласие на использование методов искусственной репродукции. Предполагается, что донор не является отцом ребенка, и если за услугами по искусственному оплодотворению обращается не состоящая в браке женщина, признавать отцом оказывается некого. Однако если искусственное оплодотворение происходило с нарушением требований законодательства и донор известен, некоторые пра-вопорядки допускают признание его отцом ребенка.
Возможность длительного хранения в замороженном виде гамет и эмбрионов порождает необходимость установления правовых оснований их использования в разнообразных ситуациях. Законодательство Испании об искусственной репродукции предусматривает, что если умерший сделал соответствующее волеизъявление, ребенок, зачатый вдовой с использованием его спермы не позже шести месяцев с момента его смерти, по правовому статусу приравнивается к детям, рожденным при жизни отца. Судебной практике различных государств известны споры между бывшими супругами по поводу судьбы замороженных эмбрионов. В некоторых случаях законодатели и судьи для урегулирования таких ситуаций используют аналогию между эмбрионами и детьми (присуждение опеки над эмбрионами жене по аналогии с опекой над детьми решением первой
инстанции по делу Davis v. Davis (Теннеси), возможность квазиусыновления эмбриона, предусмотренная французским законодательством). В других случаях ключевым является установление баланса между неимущественными правами и интересами бывших супругов. Например, при вынесении окончательного решения по делу Nahmani v. Nahmani о присуждении истице замороженных эмбрионов Верховный суд Израиля исходил из того, что интерес истицы, заключающийся в том, чтобы стать матерью, перевешивает заинтересованность ее бывшего мужа в том, чтобы не стать отцом. И, наоборот, решение суда второй инстанции по делу Davis v. Davis об установлении совместного контроля бывших супругов над эмбрионами основано на убеждении суда в том, что человек не должен становиться родителем вопреки его воли (2).
В решении вопроса о допустимости использования услуг суррогатных матерей и его семеино-правовых последствиях до достижения единообразия пока далеко. Часть правопорядков (например, Израиль) запрещает суррогатное материнство. Во всех австралийских штатах договоры о суррогатном материнстве признаются ничтожными, а в Квинсленде за заключение соглашения о суррогатном материнстве обеим сторонам даже грозит уголовная ответственность, тем не менее практика заключения и исполнения таких соглашений по доброй воле их участников имеется (9, с. 38—42). Хотя в Великобритании соглашения о суррогатном материнстве тоже признаются недействительными, существует юридический механизм передачи родительских прав от суррогатной матери к "заказчикам" в случаях, когда между сторонами нет разногласий (в соответствии с Законом об оплодотворении и эмбриологии человека 1990 г.). Некоторые юрисдикции признают договоры о суррогатном материнстве при соблюде-
нии определенных условий имеющими юридическую силу (Вирджиния, Нью-Гемпшир).
Расширение свободы информации оказывает заметное влияние на семейное право. Так, в Англии на смену запрету разглашения имен родителей, согласившихся на усыновление своих детей, приходит признание за усыновленным ребенком по достижении 18 лет права получить информацию о своих биологических родителях, знать, появились ли они на свет благодаря искусственному оплодотворению, а лица, достигшие 16 лет и намеревающиеся вступить в брак, — знать, не являются ли они кровными родственниками. От анонимности донорства гамет отказались в Швеции, в США в законодательстве отсутствуют императивные нормы, запрещающие использование донорских гамет, когда имя донора известно.
После реформ 70-х годов судьи при разрешении семейно-правовых споров пользовались достаточно широкими возможностями усмотрения, например, при решении вопросов о разделе общего имущества и о распределении обязанностей по воспитанию детей. Такие решения во многом определялись фактическими обстоятельствами конкретных дел и результатами, которых стремились достичь судьи. Например, в решении по делу С.М. н. С.С. семейный суд штата Нью-Джерси, удовлетворив иск о признании за истцом родительских прав в отношении ребенка вопреки возражениями ответчицы, пояснил, что "в данном случае истец является единственным мужчиной, на которого можно возложить родительские обязанности" (10, с. 547). Подчас судьи оказывались во власти стереотипов, особенно при разрешении дел о распределении опекунских полномочий и обязанностей по содержанию детей при расторжении брака, признании права на общение с детьми отдельно проживающих родителей. Так, Дж. Мёрфи и Дж Уолбэнк утверждают, что у английских и американских судей
сложился стереотип хорошей матери, которая в случае расторжения брака с отцом ребенка должна полностью посвящать себя детям (т.е. не уделять слишком много времени работе) и при этом обеспечивать ребенку экономическое благополучие, а также воздерживаться от сексуальных (и в особенности гомосексуальных) связей (8, 13, с. 357-358). По мнению Уолбэнка, среди английских судей распространен стереотип благотворности для ребенка общения с отдельно проживающим отцом вне зависимости от его качеств и поведения; он приводит пример, как истец, отбывший наказание за попытку задушить свою жену и угрозу убить детей, смог добиться в Апелляционном суде признания права на непосредственное общение с детьми под контролем (1996 г., Ш ге P.). На этом фоне в последние годы появляется противоположное стремление — к ограничению судейского усмотрения, достижению большей определенности и предсказуемости судебных решений по семейно-правовым вопросам (1, с. 129). Это проявилось во введении формул расчета алиментов на содержание детей, принятии во многих юрисдикциях законов о совместной опеке родителей над ребенком после расторжения брака. Дж. Дево связывает эту тенденцию с экономической неэффективностью судопроизводства, основанного на широком судебном усмотрении, и его результатов, а также с необходимостью твердых гарантий соблюдения прав участников процесса (3, с. 66-69).
Состав источников семейного права в последнее десятилетие расширяется. С одной стороны, это расширение происходит за счет правотворчества самих участников семейных правоотношений — супруги и родители стимулируются к самостоятельному урегулированию своих взаимоотношений и правомочий в отношении детей в контрактах или родительских планах. С другой стороны, усиливается роль международных и
конституционных норм, прямо или косвенно затрагивающих семью путем гарантирования прав ребенка, права создавать семью, запрещения дискриминации. Отсылки к этим источникам распространены при ведении дискуссий о допустимости гомосексуальных браков, применения физических наказаний родителями в отношении детей.
СПисок литературы
1. Bailey-Harris R. From utility to rights? The presumption of contact in
practice // Intern, j. of law, policy a. the family. -Oxford, 1999. -Vol. 13, N 2. - P. 111-131.
2. Deech R. Family law and genetics// Modern law rev. - Oxford, 1998. -Vol. 61, N 5. -P. 697-615.
3. Dewar J. Family law a. its discontents // Intern, j. of law, policy a. the family. - Oxford, 2000. - Vol. 14, N 1. - P. 59-85.
4. Edwards R. Gillies V. Biological parents and social families: legal discourses and everyday understanding ot the position of step-parents// Intern, j. of law, policy a. the family. -Oxford, 1999.-Vol. 13, N 1.-P. 78-105.
5. Freeman M. Does surrogacy have a future after Brazer? // Medical law rev. - Oxford, 1999. -Vol. 7, Н 1.-С. 1-20.
6. Leonard A.S. Going for the brass ring: the case for the same-sex marriage // Cornell law rev. - 1997. - Vol. 82, N 3. - P. 572-593.
7. Mickman R. Discrimination against same-sex couples in tax law // Intern, j. of law, policy a. the family. -Oxford, 1999. -Vol. 13, N 1. - P. 31-51.
8. Murphy J. Legal images of motherhood: conflicting definitions from welfare "reform", family, and criminal law // Cornell law rev. - 1998. - Vol. 83, N 3. - P. 688-766.
9. Otlowski M. Re Evelin - reflections on Australia's first litigated surrogacy case // Medical law rev. - Oxford, 1999. - Vol. 7, N 1. - P. 38-57.
10. Shift" A. R. Frustrated intentions and binding biology: seeking AID in the law // Duke lawj. - Durham, 1994. - Vol. 44, N 4. - P. 524-570.
11. Stintzing H. Constitutional values a. social change - the case of German marital a. family law // Intern, j. of law, policy a. the family. - Oxford, 1999. -Vol. 13, N 2. - P. 132-146.
12. Strauber J. A deal is a deal: antenuptial agreements regarding the religious upbringing of of children should be enforcible // Duke law j. - Durham, 1998. - Vol. 47, N 5. -P. 971-1012.
13. Wallbank J. Castigating mothers: the judicial responce to "wilful" women in disputes over parental contact in English law // J. of social welfare a. family law. - Oxford. 1998. -Vol. 20, N 4. - P. 357-376.
E. rAfyamcbeea
