CC BY
70
2001.01.009. СТЕПИН B.C. ОСНОВАНИЯ НАУКИ // СТЕПИН B.C.
Теоретическое знание. — М., 2000. — С.185-292.
Автор, российский философ, считает, что актуальной методолого-научной проблемой является анализ оснований науки, которые связывают внутреннюю структуру науки с ее инфраструктурой, определяя тем самым ее связь с культурой.
Не случайно, пишет автор, в методолого-научной литературе второй половины XX в. появились сюжеты, связанные с именами Т.Куна, И.Лакатоса, С.Тулмина, Дж.Холтона, Л.Лаудана и рассматривающие научное развитие не просто как кумулятивный рост теоретического знания, но как смену “картин мира” — научных мировоззрений. Такие сюжеты не могли не появиться по крайней мере по двум причинам. Во-первых, наука стала настолько социально влиятельной, что оформилась, наконец, потребность говорить о научном феномене в целом как о картине мира — мировоззрении. Действительно, наука, непосредственно преобра-зующая социальную жизнь, не может тем самым не формировать у людей — через систему образования и мировоззренческие установки — научную картину мира. Во-вторых, само “внутреннее” научное развитие собрало ко второй половине XX в. достаточную информацию для перехода методолого-научных исследований на некий новый уровень. Уже не только профессиональному ученому, но и профессиональному науковеду (эпистемологу, методологу науки) нельзя было “не заметить” появления не просто новых теорий, но новых оснований науки, скажем, в виде принципов неклассической физики в сравнении с принципами физики классической. И тогда же обнаружилось существование в истории научного развития по крайней мере еще одних оснований науки — принципов аристотелизма.
Так увидели свет куновские “парадигмы” и аналогичные понятия других исследователей, смысл которых состоял в том, что впервые системным образом в методологические исследования науки был введен новый элемент, опосредствующий связь между теориями и отражаемой в них реальностью. Этим опосредствующим элементом в развитии научного знания и стало понятие “научная картина мира”. Так в науке “заметили” сильный мировоззренческий элемент, а в сущности — человека, всегда опосредствующего связь образа мира и реального мира. Образ мира, а применительно к науке — теория, не
существует без этого своего мировоззренческого (человеческого) основания. А так как в эти основания науки — научные картины мира — органически входит философия, мировоззрение обязательно имеет философское измерение.
Целый ряд исследователей отмечали продуктивность философских идей в развитии научного знания. Научная картина мира как основание научного развития всегда опирается на определенные философские принципы, но сами по себе они еще не дают и не заменяют ее. Эта картина формируется внутри науки путем обобщения и синтеза важнейших научных достижений. Философские же принципы целенаправляют этот процесс синтеза и обосновывают полученные в нем результаты.
Научная картина мира может быть рассмотрена как форма теоретического знания, представляющая предмет исследования науки соответственно определенному историческому этапу ее развития, как форма, посредством которой интегрируются и систематизируются конкретные знания, полученные в различных областях научного поиска. Обсуждение проблемы соотношения фундаментальных понятий науки с изучаемой реальностью привело к обнаружению важных характеристик научной картины мира. Так, М.Планк настаивал на том, что идеалом естествознания является построение объективной картины мира, и поставил вопрос: чем является то, что мы называем физической картиной мира? Является ли картина мира только более или менее произвольным созданием нашего ума, или же, наоборот, мы вынуждены признать, что она отражает реальные, совершенно не зависящие от нас явления природы? С его точки зрения, для естественно-научного исследования характерно стремление найти постоянную, не зависящую от смены времен, картину мира.
Наличие в каждой картине мира элементов, которые соответствуют объективной реальности, позволяет до определенного момента отождествлять эту картину с самим миром. Онтологизация картины мира, согласно Планку, имеет важное значение в процессе научного творчества, иначе, в отсутствие такой онтологизации ученые просто не смогли бы делать свои открытия — не убежденные в том, что достигнутое ими знание именно достоверное. Но в том-то и дело, что этого убеждения слишком мало для успешного научного творчества. Наука по мере своего развития открывает для нас ту
истину, что достигнутый и вполне удостоверенный корпус знания на самом деле является очень приблизительным, схематизированным отражением реальности. Наука постепенно открывает для своих великих профессионалов — М.Планка, А.Эйнштейна и равных им, а также проницательных “аутсайдеров” вроде К.Поппера, Л.Лаудана и других, что ученые, развивая теоретическое знание, оперируют именно схемами, приближениями реальности, имеющими историческое качество в смысле соответствия таких схем, приближений своему времени.
По этой логике научного развития как развития теоретического знания, скажем, эйнштейновская картина мира в принципе не могла появиться раньше, чем она появилась. Также — и ньютоновская, и аристотелевская. Научная картина мира — это, конечно, мировоззрение и в узком смысле слова, в смысле научного мировоззрения. Но это и мировоззрение в широком смысле, включающее человека в его непосредственной и нерасторжимой связи с “социальной ситуацией”. И эта социокультурная привязка научного развития побуждает науку по некоей строгой логике истории менять свои схемы и приближения-представления о том, что есть истина. Можно поэтому было бы сказать, что мировоззренческие установки со всем их философским содержанием как неотъемлемая часть социокультурного развития выполняют по отношению к научному развитию прогностические функции. Можно было бы сказать, заостряя тезис, что философия выполняет прогностическую функцию по отношению к специальному научному исследованию.
В подтверждение достаточно обратиться хотя бы к фундаментальным для нынешней науки представлениям о саморазвива-ющихся объектах, категориальная сетка для осмысления которых разрабатывалась в философии задолго до того, как они стали предметом естественно-научного исследования. Именно в философии первоначально была обоснована идея существования таких объектов в природе и были развиты принципы историзма, требующие подходить к объекту с учетом его предшествующего развития и способности к дальнейшей эволюции. Естествознание же приступило к исследованию объектов, учитывая их эволюцию, только в XIX столетии. Что же касается конкретно-теоретического исследования, направленного на изучение законов исторически развивающегося объекта, то оно впервые было дано в учении Ч.Дарвина о
происхождении видов. Показательно, что в философских исследованиях к этому времени уже был развит категориальный аппарат, необходимый для теоретического осмысления саморазвивающихся объектов. И здесь наиболее весомый вклад был внесен Гегелем (саморазвитие абсолютной идеи).
Возникает вопрос: каковы механизмы прогностической
функции философии по отношению к естественно-научному поиску? Ответ на него предполагает выяснение функций философии в динамике культуры, ее роли в перестройке оснований конкретноисторических типов культуры. Динамика культуры связана с появлением одних и отмиранием других надбиологических программ человеческой жизнедеятельности. Все эти программы образуют сложную развивающуюся систему, в которой можно выделить несколько уровней. Интересующий нас уровень культурных феноменов связан с тем, что в нем вырабатываются программы будущих форм и видов поведения и деятельности, соответствующих последующим ступеням социального развития. Генерируемые в науке теоретические знания, вызывающие перевороты в технике и технологии последующих эпох, идеалы будущего социального устройства, нравственные принципы, разрабатываемые в сфере философско-этических учений и часто опережающие свой век, — все это образцы программ будущей деятельности, приводящие к изменению существующих форм социальной жизни.
Вместе с тем в сложном калейдоскопе культурных феноменов каждой исторической эпохи можно выявить их основания, своего рода глубинные программы социальной жизнедеятельности. Анализ этих оснований культуры и их исторической динамики как раз и подводит вплотную к проблеме функций философии в жизни общества. А формами, в которых реализуются представления об основаниях культуры, являются категории культуры — мировоззренческие универсалии, систематизирующие и аккумулирующие накапливаемый человеческий опыт. Именно в их системе складываются характерный для исторически определенного типа культуры образ человека и представление о его месте в мире, представления о социальных отношениях и духовной жизни, об окружающей нас природе и строении ее объектов и т.д. Мировоззренческие универсалии определяют способ осмысления, понимания и переживания человеком мира.
Выявляя мировоззренческие универсалии, философия выражает их в понятийно-логической форме, в виде философских категорий. Рационализируя основания культуры, философия осуществляет “прогнозирование” и “проектирование” возможных изменений в этих основаниях. Уже само рациональное осмысление категорий культуры, которые функционируют в обыденном мышлении как неосознанные структуры, определяющие видение и переживание мира, — достаточно ответственный шаг. Философское познание выступает как особое самосознание культуры, которое активно воздействует на ее развитие. Многие выработанные философией идеи транслируются в культуре как своеобразные “дрейфующие гены”, которые в определенных условиях социального развития получают свою мировоззренческую актуализацию. В этих ситуациях философские идеи могут обрести статус мировоззренческих оснований того или иного исторически конкретного типа культуры.
Поэтому в периоды перестройки научных онтологий и норм исследования философский анализ служит целенаправляющей методологией поиска. И через философское обоснование эти новые онтологии и нормы науки согласуются с принятыми и доминирующими в культуре мировоззренческими ориентациями. Философские основания науки не следует отождествлять с общим массивом философского знания. Из большого поля философской проблематики и вариантов ее решений, возникающих в культуре каждой исторической эпохи, наука использует в качестве обосновывающих структур лишь некоторые идеи и принципы.
Формирование и трансформация философских оснований науки требуют не только философской, но и специальной научной эрудиции исследователя. Происходит отбор и последующая адаптация идей, выработанных в философском анализе, к потребностям определенной области научного знания, что приводит к конкретизации исходных философских идей, их уточнению, возникновению новых категориальных смыслов. Вот весь этот комплекс исследований на стыке между философией и конкретной наукой и обозначается в настоящее время как философия и методология науки.
В историческом развитии естествознания особую роль в разработке проблематики, связанной с формированием и развитием
философских оснований науки, сыграли выдающиеся естествоиспытатели, соединившие в своей деятельности конкретно-научные и философские исследования (Декарт, Ньютон, Лейбниц, Эйнштейн, Бор и др.). Развитие философских оснований выступает необходимой предпосылкой экспансии науки на новые предметные области.
Основания науки, пишет автор в заключение, предстают особым звеном, которое одновременно принадлежит внутренней структуре науки и ее инфраструктуре, определяющей связь науки с культурой.
А.А.Али-заде
