CC BY
263
2. Команджаев А.Н. Материалы статистикоэкономического и естественноисторического обследования Калмыкии 1909 г. как источник по изучению социальной структуры калмыцкого общества // Малоисследованные источники по истории дореволюционной Калмыкии и задачи их изучения на современном этапе. Элиста, 1987. С. 110-122.
3. Бадмаева Е.Н. Калмыцкая автономная область в условиях новой экономической политики // История Калмыкии с древнейших времен до наших дней: в 3 т. Элиста, 2009. Т. 2. С. 326.
4. Очерки истории Калмыцкой АССР. Дооктябрьский период. М., 1970.
5. Костенков К.И. Калмыцкая степь Астраханской губернии по исследованиям Кумо-Ма-нычской экспедиции. СПб., 1868.
6. Костенков К. И. Исторические и статистические сведения о калмыках, кочующих в Астраханской губернии. СПб., 1870. С. 17.
7. НАРК (Национальный арх. Республики Калмыкия). Ф. Р-112. Оп. 1. Д. 134. Л. 16.
8. Материалы статистико-экономического и естественноисторического обследования Калмыцкой степи Астраханской губернии: в 2 ч. Астрахань, 1910. С. 750.
9. Балашов К. П. Калмыцкое животноводство и обследование Калмыцкой степи 1909 г. Астрахань, 1911. С. 81-96.
10. Очиров Н.О. Астраханские калмыки и их экономическое положение в 1915 г. Астрахань, 1925. С. 5.
11. ПСЗ. Собрание третье. Т. XXIX. № 328Q4. СПб., 1832.
12. НАРК. Ф. Р-3. Оп. 2. Д. 661. Л. 155; Д. 533.
Л.156.
13. Перспективы колонизационной работы в Поволжье: в 2 ч. Ч. 1. Общая характеристика района колонизационных работ в Поволжье. Саратов, 1925. С. 166.
14. Перспективы колонизационной работы в Поволжье: в 2 ч. Ч. 2. Часть специальная. Саратов, 1925. С. 12.
15. Очерки истории Калмыцкой АССР. Эпоха социализма. М., 191Q. С. 123.
16. Калмыцкая степь. Астрахань. Орган обкома ВКП(б), облисполкома и облпрофсовета. 1929. № 4-6. С. 4Q.
Поступила в редакцию 3.Q9.2QQ9 г.
Badmaeva E.N. Russian expeditions on the territory of Kalmyk. Activity of three Russian expeditions, carried out from 1859 to 1926 by the Russian government on the territory of Kalmykia is analyzed in the article. The author exposes and estimates their contribution to socio-economic development of the region, results of inspections which rendered substantial influence on the change of the economic mode of all cattle breeding population.
Key words: Russian expeditions; history of Kalmykia; social and economic development of Kalmykia; new economic policy; Kalmykias natural historical inspection; economic prospects.
УДК 941+342.126
1917 г. В РОССИИ: БОЛЬШЕВИЗМ И ФЕМИНИЗМ В УСЛОВИЯХ СОЦИАЛЬНОЙ АКТИВНОСТИ ЖЕНЩИН-РАБОТНИЦ
© И.В. Алферова
На основе материалов печати 1917 г., предназначенной для женщин, в статье сравниваются программные установки большевиков и феминисток накануне октябрьских событий. Краткий анализ демонстрирует, что требования тех и других во многом совпадали, поскольку по большей части отражали объективные проблемы женского населения России. Разногласия проявились, прежде всего, в отношении к войне. В итоге лозунг большевиков - «Мира!» - определил их идейную победу над феминистскими организациями в период между февралем и октябрем 1917 г. в среде женщин-работниц.
Ключевые слова: Российское женское движение; феминизм; женский вопрос; женская печать.
Изучение политики советского государства в отношении женщин имеет свою определенную историю. В то же время российское женское движение, а именно одно из его направлений - феминизм, практически не исследовался в советское время. Более того, в условиях идеологического прессинга было
сформировано если не категорически отрицательное отношение к этому феномену, то по крайней мере ироничное.
Однако с начала 1990-х гг. под воздействием перемен, происходивших в стране, на волне политической и социальной активности обозначился интерес к возможным фор-
мам заявлений о себе самых разнообразных социальных групп. В связи с этим ряд ученых активно занялся изучением феминистского прошлого России. На сегодняшний день имеется солидная историография вопроса, в т. ч. несколько монографий [1-3], которые объединяет характеристика дореволюционного феминистского движения в России как «зрелого, подготовленного и идейно, и организационно», чьей заслугой являлось «признание россиянок равноправными субъектами политической жизни» [2, с. 426, 429]. Не так однозначно, как в советское время, оцениваются в современных исследованиях (1990-х - первой половины 2000-х гг.) и достижения советского государства в деле раскрепощения женщин.
В рамках данной статьи ставится задача на основе анализа материалов печати 1917 г., предназначенной для женщин, сравнить программные установки большевиков и феминисток накануне октябрьских событий и показать, что требования тех и других во многом совпадали, т. к. не были результатом ежеминутной политической конъюнктуры (хотя таковая в какой-то степени, безусловно, присутствовала). Они по большей части отражали чаяния многих поколений прогрессивно настроенных людей России, которые на протяжении второй половины XIX - в начале XX в. размышляли о положении женщин и предлагали свои проекты «освобождения». Что же касается разногласий, то они, несомненно, существовали. Отчасти благодаря им большевики в период между февралем и октябрем 1917 г. в первую очередь в рабочей среде одержали верх в пропагандистской войне над феминистскими организациями.
С начала 1917 г. женщины российских городов, доведенные до отчаяния трудностями военного времени, все чаще принимали участие в антиправительственных митингах, забастовках, демонстрациях. Широко известен факт, что именно женщины-работницы сыграли роль застрельщиц в февральских событиях. Проявив себя в качестве взрывоопасной социальной группы, они тем самым привлекли внимание всех политических сил, которые в революционной России начали борьбу за политическую власть.
Издания наиболее влиятельных феминистских организаций Лиги равноправия женщин - «Женское дело» и Женской прогрес-
сивной партии - «Женский вестник», воспользовавшись изменившейся ситуацией, не преминули заявить о своей политической платформе. Так, в редакционной статье «Женского вестника» категорически утверждалось: «Женщина должна быть свободна и равноправна с мужчинами, для этого иметь равное с ними право голоса в решении общественных дел» [4]. «Женское дело» в воззвании «Гражданки свободной России» требовало «участия женщин в Учредительном собрании, предоставления женщинам гражданских и политических прав» и призывало: «Гражданки, организуйтесь, повсюду громко заявляйте о своих неотъемлемых правах» [5].
Самая многочисленная на тот момент феминистская Лига равноправия женщин во главе с председательницей П.Н. Шишкиной-Явейн смогла в условиях победившей революции консолидировать действия многочисленных женских организаций. Агитация идеи «объединиться во имя борьбы за политическое освобождение женщин» проводилась необычайно широко: печатались воззвания, проводились собрания, устраивались митинги. В итоге вокруг Лиги сплотилось около 90 женских организаций и групп, часть из которых были пролетарскими [3, с. 417]. В мае 1917 г. Российская лига равноправия женщин преобразовалась и стала именоваться Республиканским союзом демократических женских организаций.
В условиях необычайной политической активности женского городского населения России большевики не могли остаться в стороне. «Правда» от 10 марта в статье «Привет русской работнице» изложила свое видение женского вопроса, которое мало отличалось от феминистского: «Ей нужно равное с мужчиной право на участие в выборах, право быть избираемой в Учредительное собрание, в городские управы, в земские и волостные организации. Ей нужно равное с мужчиной право учиться и занимать всякие должности в государстве, на которые она покажет себя способной, равной с ним заработок, равные права на детей» [6]. Принципиальное разногласие с феминистками для большевиков заключалось в организационном моменте: они не признавали самостоятельных женских организаций. Всех обозначенных требований, подчеркивалось в «Правде», «русская женщина <...> добьется, борясь на той же арене,
как и мужчина-работник, в тесном единении с ним» [6].
На расширенном заседании Петроградского комитета большевиков, состоявшемся 13 марта 1917 г., выступила член ПК Б.К. (Вера) Слуцкая. В 1908 г. она была представительницей от большевиков на I Всероссийском женском съезде, имела непосредственным опыт общения с феминистками и могла реально оценить степень опасности, исходившей от конкуренток в борьбе за женские массы. «Ввиду того, что в настоящее время среди женщин замечено движение, желательно таковое направить в русло политической организации, сорганизовав их в профессиональные ячейки, - заявила
Б.К. Слуцкая и предложила, - Организовать Бюро работниц при ПК, возобновить издание журнала «Работница», а также печатать листовки и популярные брошюры, разъясняющие программу партии» [7].
Одновременно набирала обороты деятельность феминистских организаций. О росте влияния Лиги равноправия женщин убедительно свидетельствовала одна из первых массовых демонстраций женщин в революционном Петрограде, организованная 19 марта 1917 г. под лозунгами: «Место женщины в Учредительном собрании!», «Свободная женщина в свободной России!», «Женщины, объединяйтесь!» и др. В ней приняло участие приблизительно 40 тыс. человек, представительниц разных групп женского населения [3, с. 418].
А.М. Коллонтай, которая была одной из немногих в партии большевиков сторонницей специальной работы среди женщин, вернулась накануне из эмиграции (18 марта) и стала свидетельницей грандиозного шествия. Ее откликом на это событие явилась статья в «Правде» «Работница и Учредительное собрание», где, иронизируя по поводу манифестации «буржуазных барынек-равноправок», она одновременно призывала начать свою собственную кампанию за «представительство и участие работницы в Учредительном собрании» [8]. В этой же статье, адресованной работницам, впервые прозвучал лозунг «Свободы, хлеба, мира!», который в дальнейшем активно и с успехом будут использовать большевики, шаг за шагом завоевывая популярность среди широких масс.
Тем временем стараниями феминисток правительство 15 апреля 1917 г. приняло постановление «О производстве выборов гласных городских дум, об участковых городских управлениях», в котором объявляло об избирательных правах в городские думы всех граждан обоего пола, достигших 20 лет, без различия национальности и вероисповедания [9]. Временным правительством 20 июля было утверждено «Официальное положение о выборах в Учредительное Собрание», которое зафиксировало право российских граждан обоего пола избирать и быть избранными в высший законодательный орган страны.
Большевики, которые в апреле 1917 г. под влиянием В.И. Ленина начали борьбу за власть под лозунгом «Вся власть Советам!», но и не отказались от идеи Учредительного собрания, начали проявлять к женскому движению все больший интерес. Тем более, что на этот период число женщин-работниц по отношению к мужчинам составило в Петроградском округе 43,5 %, в Московском -72,2 %.
Первый номер возобновившейся «Работницы», которая стала основным центром большевиков по работе среди женщин, вышел 10 мая 1917 г. Официальным редактором журнала была фальцовщица К.И. Николаева, издательницей - А.И. Иванова (А. Васильева). Главное содержание определяли проверенные большевички - К.Н. Самойлова, А.И. Елизарова, Л.Н. Сталь и, конечно, представитель от ЦК, специалист по работе среди женщин - А.М. Коллонтай. Общий тираж журнала в отдельные месяцы доходил до 40000 экземпляров, что при невысокой цене (10, затем 20 коп.) делал его весьма доступным для широкого круга читательниц. В передовой статье первого номера редакция «Работницы» в соответствии с программой-максимум большевиков обозначила для своих читательниц главную цель: «Она пойдет вместе с сознательным рабочим к организации такого строя, который освободит, как женщину-работницу, так и женщину вообще, от всех пут капитала - к социализму» [10]. Средства достижения цели соответствовали лозунгам, принятым на апрельской конференции: «Товарищи-работницы, идите в наши ряды, в ряды социал-демократической рабочей партии! <...> чтобы власть в России
перешла в руки представителей наших, в Советы Р. И С. Д.» [11].
Содержание понятия «социализм» было весьма туманным и расплывчатым для пролетарок, особенно «последнего призыва» (приехавших в город на работу в годы войны), а таких было большинство. Требование же большевиков «Вся власть Советам!» было естественным для женщин-работниц с их общинной, крестьянской психологией, для которых являлось традиционным решение жизненно важных вопросов всем миром, сообща. Вполне привлекательна для читательниц была и общая концепция журнала. Так, редакция обещала, что журнал, «кроме общих вопросов рабочего движения, займется и вопросами об условиях женского труда, женских организациях, об охране детства, о бесплатном и общественном образовании, о женщинах-инспектрисах и т. д.» [11, с. 1-2], т. е. вопросами, которые традиционно относились к женским.
К 1917 г. подобные положения были включены в программы большинства партий и движений России и если различались, то в нюансах [12]. Требования большевиков сводились к следующим: «1) Рабочий день должен быть не более 8 часов. 2) сверхурочные, ночные и праздничные работы должны быть воспрещены; 3) должны быть воспрещены вредные и опасные работы, а также тяжелый физический труд; 4) в период материнства должны быть воспрещены работы не менее как за 8 недель до родов и 8 недель после родов; 5) должно быть введено для всех работающих страхование. 6) должна быть введена выборочная рабочая инспекция с привлечением женщин в качестве инспектрис» [11, с. 5].
Кроме этого, большевики активно продвигали лозунг «Равная оплата за равный труд». Женский труд повсеместно оплачивался ниже мужского. После Февральской революции положение мало изменилось, разница доходила до 65 %. Более того, введению равной оплаты часто противодействовали не только владельцы предприятий, но и мужчины-рабочие. В программе Республиканского Союза женских организаций при Лиге равноправия женщин также присутствовали положения об охране женского труда, за что «Работница», не прекращая полемической войны, критиковала равноправок: «Все
это надергано из программы нашей Рос. С.-Дем. Раб. Партии, а принцип «за равный труд - равная плата» был освещен в нашем журнале еще в 1914 г. в 7 номере. Этот принцип - в высшей степени выгоден и буржуазной женщине, она будет загребать большие оклады, и выставление его не так уж бескорыстно» [13]. Обличения не вполне соответствовали действительности. Анализ численного состава, например, Лиги равноправия женщин на начальном этапе ее существования показывает, что основная часть организации - это работающие женщины-интеллигентки, прежде всего, учительницы (42,2 %). За ними следовали врачи и другой медицинский персонал (27,3 %), деятельницы литературы (18,2 %), служащие [14]. За годы войны состав феминистских организаций стал более демократичным, иногда в их ряды входили женщины-работницы. Так что проблема равной оплаты за равный труд была актуальна и для представительниц феминистских организаций.
Все же необходимо заметить, что женская печать феминистской направленности была куда менее понятной для большинства женской аудитории и, очевидно, ориентировалась на образованных женщин, более того, нередко дистанцировалась от работниц как представительниц «невежественного народа». Лига равноправия женщин часто высказывалась через свою печать пространно и патетично, призывая женщин стать «свободной самоопределяющейся человеческой личностью», воспитывать в себе чувство гражданственности, «отсутствующее человече-
ское достоинство» и «ответственность перед человечеством», что вполне соответствовало просветительским традициям российской интеллигенции. Однако большинству женского населения России в указанный период приходилось решать куда более прозаичные задачи и буквально думать о куске хлеба.
В то же время проблема освобождения женщин от «домашнего рабства» решалась феминистками и большевиками примерно одинаково. Те и другие придавали большое значение общественному воспитанию детей. «Женское дело» отмечало, что оно «необходимо в интересах женщин», которые «из по-луработниц превратятся в таких же полезных деятелей, какими являются мужчины». Общественное воспитание должно было стать га-
рантом «правильного воспитания подрастающего поколения и в интересах государства» [15]. На начальном этапе речь шла об организации яслей и детских садов, «общественных учреждений, в которых должны воспитываться будущие русские граждане» [16].
Категорично высказался по этому поводу «Женский вестник»: «Дети являются достоянием не только родителей, но и государства, - заявила на страницах журнала М. Непорожняя и пояснила, - так как государство использует детей, а именно, берет их на различные общественные работы, было бы справедливо и рационально, чтобы родители воспитывали детей, а государство их содержало» [17].
Размышления женщин-большевичек по поводу воспитания были вполне созвучны требованиям феминисток. Л. Сталь, агитируя работниц перед выборами в районные думы весной 1917 г., буквально повторяла вышеизложенное: «Бесплатные ясли, детские сады и бесплатные школы - это и есть то, что социалисты называют общественным воспитанием детей. Оно снимет с плеч работниц огромную тягость и даст нам образованных и свободных граждан» [18].
Кооперация домашнего хозяйства - еще одна сторона решения женского вопроса, которой уделяли внимание конкурирующие за женские голоса политические и общественные силы. «Журнал для хозяек» рекомендовал организовывать кооперативные кухни «хотя бы на 4-5 семей» [19]. «Женское дело» усматривало в кооперации способ преодоления хозяйственной разрухи и, в конечном итоге, предотвращения социальных конфликтов. С. Тюрберт писала в журнале: «Кооперация помогает трудовому народу, она улучшает его жизнь, облегчает его экономическое положение, и таким образом несет ему свободу. От нашей твердости, от нашего мужества, от нашего терпения зависит дело свободы» [20].
Основное идейное расхождение у феминисток и большевиков наблюдалось в отношении к войне. Патриотические устремления феминисток не только не ослабли после нескольких лет кровопролитной бойни, а наоборот, в изменившейся политической ситуации проявились с новой силой. Требование «Война до победного конца!» выдвигали все женские организации. Так, лидер Про-
грессивной партии М.И. Покровская считала, что «вторым лозунгом свободной и равноправной гражданки должна быть защита дорогой России до последней капли крови, до последней возможности» [21] (первый лозунг - «Республика!». - И. А.). «Журнал для хозяек» безоговорочно требовал: «Нет, мы должны довести войну до того конца, который полагается могучей стране: до полного поражения врага» [22].
Большинство женских организаций и соответствующих им печатных изданий на «ура!» восприняли формирование женских батальонов, указывая, что «женщины, если того они хотят, имеют право наравне с мужчинами защищать свою страну» [23]. Радикальнее всех выступил «Журнал для женщин». На страницах издания был изложен проект, разработанный Российским союзом женских демократических организаций и предложенный Временному правительству, о привлечении женщин от 18 до 45 лет не только к трудовой, но и к военной повинности. Исключение, согласно проекту, делалось только для матерей, имеющих детей до 5 лет, и деревенских женщин, которые «всегда несли и несут трудовую повинность». Известно, что представительница этого союза
О. Нечаева была назначена А. Керенским главой комиссии по изучению возможностей замены мужчин женщинами в рамках военного министерства [24].
Большевикам же в этой ситуации огромную популярность обеспечивал прежде всего лозунг «Мира!». По сравнению с другими политическими требованиями он был привлекателен и для женщин-работниц, измученных проблемами военного времени. Задача «поднять работниц для войны с войной» объявлялась большевиками «назревшей». Многократно повторялась в публикациях идея, что «мира можно добиться только путем революции» [25], формировавшая у читательской аудитории убеждение: долго-
жданный мир наступит только с переходом власти к Советам, что может, в свою очередь, произойти в результате революции «социалистической».
Большевистская агитация принесла свои плоды. На муниципальных выборах в мае-августе 1917 г. они победили в отдельных районах Москвы и Петрограда (Выборгском и Петроградском), а также в тех городах,
где преобладала текстильная промышленность с большим количеством женщин-работ-ниц: Орехово-Зуево, Иваново-Вознесенск,
Глухов [26].
Задачи, поставленные в рамках данной статьи, и ее объем не предусматривают подробного анализа хода и результатов предвыборной кампании в России 1917 г., а также степени участия российских женщин в политической борьбе в этот период. Однако рассмотренный материал позволяет подтвердить предложенный вначале тезис: программы по женскому вопросу, предлагаемые большевиками и различными феминистскими российскими организациями, совпадали по ряду существенных моментов. Это было не случайно. Требования тех и других не являлись результатом утопических мечтаний, они, с одной стороны, обусловливались историческими реалиями страны, а с другой - были созвучны тенденциям мирового движения женщин за равноправие. Однако идеологические установки большевиков, а именно, изначально отрицательное отношение к самостоятельным женским организациям, не позволили объединить усилия. Более того, деятельность всех феминистских организаций, наряду с деятельностью других партий, вскоре после прихода большевиков к власти была объявлена вне закона, а слово «феминизм» приобрело негативную коннотацию для многих поколений советских людей.
1. Хасбулатова О.А., Гафизова Н.Б. Женское движение в России (вторая половина XIX -начало XX века). Иваново, 2003.
2. Пушкарева Н. Гендерная теория и историческое знание. СПб., 2007.
3. Юкина И. Русский феминизм как вызов современности. СПб., 2007.
4. Женский вестник. 1917. № 3. С. 34.
5. Женское дело. 1917. № 6-7. С. 1.
6. Правда. 1917. 10 марта.
7. Карпецкая Н.Д. Работница и Великий Ок-
тябрь. Л., 1974. С. 41.
8. Правда. 1917. 21 марта.
9. Женский вестник. 1917. № 4. С. 64.
10. Работница.. 1917. № 12. С. 16.
11. Работница.. 1917. № 1-2. С. 3-4.
12. Алферова И.В. Программа большевиков по женскому вопросу: к истокам формирования //
Общественная мысль, движения и партии в России XIX - нач. XXI вв.: сб. науч. ст. Брянск, 2007. С. 81-87.
13. П.Ф.К. О республиканском Союзе женских организаций при Лиге равноправия // Работница. 1917. № 5. С. 9-10.
14. Пиетров-Эннкер Б. «Новые люди» России. Развитие женского движения от истоков до октябрьской революции. М., 2005. С. 282.
15. Чехов Н.В. Женщина и общественное воспитание // Женское дело. 1917. № 10. С. 17.
16. Богдановская Е. Ясли в деревне // Журнал для хозяек. 1917. № 14-15. С. 5.
17. Непорожняя М. Государственное содержание детей // Женский вестник. 1917. № 5. С. 70.
18. Сталь Л. Что нам могут дать районные Думы // Работница. 1917. № 1-2. С. 7.
19. Кооперация в домашнем хозяйстве // Журнал для хозяек. № 14-15. С. 6.
20. Тюрберт С. Значение кооперации // Женское дело. 1917. № 10. С. 5-6.
21. Покровская М.И. Лозунг свободной и равноправной гражданки // Женский вестник. 1917. № 4. С. 50.
22. «Великий праздник» // Журнал для хозяек. 1917. № 6. С. 2.
23. Женское дело. 1917. Июль. С. 10.
24. Стайтс Р. Женское освободительное движение в России. Феминизм, нигилизм и большевизм, 1860-1930. М., 2004. С. 407.
25. Лилина З. Как добиться мира // Работница. 1917. № 1-2. С. 9.
26. Велецкая Н.А. Партия в борьбе за женские пролетарские массы // Борьба большевиков за создание политической армии Социалистической революции (март-октябрь 1917 г.). М., 1967. С. 327-328.
Поступила в редакцию 31.08.2009 г.
Alferova I.V. The year of 1917 in Russia: bolshevism, feminism in the conditions of woman-workers’ social activity. The article based on woman’s press materials of 1917 compares the Bolsheviks’ and feminists’ aims on the eve of the October events. A short analysis demonstrates that both groups’ demands coincided in many aspects as they mostly reflected objective problems of Russian woman’s population. Above all disagreement became apparent in attitude towards war. In the end the Bolsheviks’ motto -“We demand peace!” - defined their ideological victory over the feminist organizations among woman-workers between February and October of 1917.
Key words: Russian women's movement; feminism; women's issue; female press.
36Q
