CC BY
41
УДК 75.021.2 ТЮТЮНОВА Ю.М.
кандидат педагогических наук, доцент, зав. кафедрой рисунка, Орловский государственный университет имени И.С. Тургенева, член Международной ассоциации деятелей художественного образования E-mail: yuliya. [email protected]
UDC 75.021.2
TYUTYUNOVA YUM.
Candidate of Pedagogics, Associate Professor, Head of drawing, Orel State University named after I. S. Turgenev, member of International association of artistic education
representatives E-mail: yuliy [email protected]
100-ЛЕТНИЙ ЮБИЛЕЙ ХУДОЖНИКА И ПЕДАГОГА АНДРЕЯ ИЛЬИЧА КУРНАКОВА.
ВОСПОМИНАНИЯ ДИПЛОМНИЦЫ
100 ANNIVERSARY OF ARTIST AND TEACHER ANDREI ILYICH KURNAKOV. MEMORIES OF THE STUDENT
В данной статье рассказывается о праздновании 100-летнего юбилея со дня рождения Андрея Ильича Курникова - Народного художника СССР, лауреата государственной премии РСФСР имени И.Е.Репина, действительного члена Российской академии художеств, одного из основателей художественно-графического факультета в Орле, в частности, о проведении международной научно-практической конференции в стенах Орловского государственного университета имени И. С. Тургенева. Также автор вспоминает годы своего обучения на художественно-графическом факультете, выполнение дипломной работы под руководством А.И Курникова, посвященной дружбе Леонида Николаевича Андреева, Алексея Максимовича Горького и Фёдора Ивановича Шаляпина.
Ключевые слова: Андрей Ильич Курников, конференция, дипломный руководитель, художник-педагог, живопись, художественно-графический факультет, выполнение дипломной работы, набросок, зарисовка, рисунок, этюд, композиция, эскиз, Государственная Третьяковская галерея, художники.
This article tells about the celebration of the 100th anniversary of the birth ofAndrei Ilyich Kurnakov - People's Artist of the USSR, laureate of the State Prize of the RSFSR Repin, Member of the Russian Academy of Arts, one of thefounders of the art-graphic faculty in Orel and, in particular, about the international scientific conference in the walls of Orel state University named after Ivan Turgenev. The author also recalls the years of her training at the graphic arts department, the work on the thesis under the supervision of A.I.Kurnakov which was devoted to friendship Leonid Andreyev, Maxim Gorky and Feodor Chaliapin.
Keywords: Audrey Ilich Kurnakov, conference, thesis supervisor, artist-teacher, painting, graphic arts department, the implementation of the thesis, outline, sketch, drawing, sketch, song, sketch, The State Tretyakov Gallery, artists.
В октябре 2016 года город Орёл отмечал 100-летие со дня рождения выдающегося гражданина Орловского края, художника и педагога Андрея Ильича Курнакова. Имя Андрея Ильича известно далеко за пределами города и области: отдать дань уважения Народному художнику СССР, лауреату государственной премии РСФСР им. И.Е.Репина, действительному члену Российской академии художеств, одному из отцов-основателей орловского художественно-графического факультета приехали гости из многих городов средней полосы России - Москвы, Курска и т.п., а также Абхазии и Казахстана. Это событие по праву можно назвать знаковым в культурной жизни не только города, но и страны. Андрей Ильич прожил долгую жизнь творца-труженика, начиная с далёкого 1959 года «поднял на крыло» не одно поколение художников-педагогов. Его кисти принадлежат сотни произведений станковой живописи, он является участником создания трёх диорам: «Орловская битва», «Сражения под Вяжами. 1943 год» и «Сражение под Кромами. 1919 год». Последняя диорама - полностью авторское произведение.
Орловский государственный университет имени И.С. Тургенева также принял участие в торжествах. В его стенах 18 и 19 октября проходила международная научно-практическая конференция «Андрей Ильич Курнаков - человек, художник, педагог». Программа мероприятий началась с возложения цветов к мемориальной доске на фасаде главного корпуса ОГУ имени И.С. Тургенева, учебного заведения, куда полвека изо дня в день приходил Андрей Ильич передавать свои знания студентам художественно-графического факультета. Ольга Васильевна Пилипенко, исполняющая обязанности ректора Орловского государственного университета имени И.С.Тургенева, в своей речи указала на значительную роль А.И. Курнакова в становлении художественного образования на Орловской земле. Вадим Вячеславович Соколов - первый заместитель губернатора Орловской области также отметил вклад художника и педагога в историю культуры города. А затем гостей познакомили с ретроспективной выставкой дипломных работ, выполненных студентами разных лет под руководством мэтра.
© Тютюнова Ю.М. © Tyutyunova Yu.M.
Первый день конференции был посвящен воспоминаниям об Андрее Ильиче. Среди выступающих на пленарном заседании были выдающиеся представители художественного образования: доктор педагогических наук, профессор, академик Российской академии образования, почётный член Российской академии художеств, заведующий кафедрой живописи Московского государственного областного университета, президент международной ассоциации деятелей художественного образования Станислав Петрович Ломов; доктор педагогических наук, профессор, заведующий кафедрой графического дизайна МГОУ, член-корреспондент Российской Академии Естествознания, член Московского союза художников, вице-президент международной ассоциации деятелей художественного образования Рауф Чинчорович Барциц.
Народный художник России Василий Иванович Ерофеев и профессор Леонид Александрович Брынцев. курские коллеги, делились своими воспоминаниями о деятельности Андрея Ильича во время выставкомов и государственных защит, отмечали неизменно справедливые. строгие и в то же время доброжелательные замечания по отношению к молодым художникам и будущим специалистам. Выступали люди, которых с Курнаковым связывала долгая дружба: Иван Яковлевич Мосякин -Почётный гражданин города Орла, председатель регионального отделения Союза пенсионеров России; Евгений Николаевич Троицкий - Почётный гражданин города Орла. Альберт Петрович Иванов - председатель Орловского землячества. Почётный гражданин городов Орла и Смоленска завершил своё выступление замечательными словами Константина Симонова:
Неправда, друг не умирает.
Лишь рядом быть перестает.
Люди живы до тех пор, пока память о них жива в учениках и продолжателях дела. Андрей Ильич оставил после себя художественно-графический факультет, у истоков которого он стоял вместе с художником Георгием Васильевичем Дышленко, искусствоведом Изабеллой Александровной Семёновой, художниками-графиками Идой Николаевной Лучининой и Михаилом Семёновичем Хабленко, супругами Людмилой Николаевной и Камиллом Вячеславовичем Былинко и многими другими. В год празднования 50-летия своего детища он ушёл из жизни, до последнего дня обучая студентов премудростям живописи. В текущем году факультету исполнилось 57 лет. Этот факт как нельзя более убедительно говорит о том. какая основательная база была заложена в самом начале.
Второй день конференции был посвящён актуальным вопросам художественного образования, существующим в настоящее время. Съехались гости из Тульской области. Ливен, Мценска. Разговор получился живой. Выступали директора Орловского художественного училища имени Г.Г. Мясоедова Сергей Николаевич Козлов и Чернского профессионально-педагогического колледжа Николай Николаевич Королёв. Кроме преподавателей художественно-графического факультета.
делились опытом работы учителя-предметники, методисты отдела дополнительного образования и предметной области «Искусство» (Институт развития образования), научные сотрудники Музея изобразительных искусств. В выступлениях отразились разные черты многогранной личности Андрея Ильича. По результатам конференции до конца года будет издан сборник.
Город широко отмечал юбилей. У каждого, кто так или иначе соприкоснулся с Курнаковым при его жизни, безусловно, всплывали воспоминания о тех днях. Я не являюсь исключением. В моей судьбе Андрея Ильича по праву можно назвать одним из учителей, закаливших характер. Впервые я увидела Андрея Ильича Курнакова весной 1991 года, когда стояла на распутье: куда поступать? Надо сказать, что дорог дальнейшего профессионального развития виделось множество. Возможны были филологический, биолого-химический и исторический факультеты. Но приоритетом, безусловно, было изобразительное искусство. Именно в художественной школе, благодаря Маргарите Михайловне Галактионовой, к слову, первой дипломнице Андрея Ильича, Михаилу Августовичу Шураеву, Валентине Васильевне Юдилевич - также первый «золотой» выпуск худграфа, я наиболее комфортно себя чувствовала. Да и к тому же победа в конкурсе, который проводили коллеги из немецкого города-побратима Оффенбаха-на-Майне среди воспитанников обеих художественных школ, придавала уверенности.
По счастливому стечению обстоятельств я смогла показать мэтру свои ученические работы - рисунки и акварели. Хорошо помню ту встречу в легендарном методическом фонде кафедры изобразительного искусства. Я впервые смогла воочию увидеть мощные, заряженные энергией и грамотой работы студентов разных лет. Пока я осматривала стены, Курнаков изучал мои работы. Ну и меня заодно. Спросил: «Ну вот выучишься ты, и дальше что? Искусство не терпит измен. Отвлечений на что-либо другое. Ему надо принадлежать целиком или забросить вовсе. Будешь ли ты рисовать после окончания?» С горячностью, свойственной мне в те годы, я уверила: «Буду!» С тех пор прошло четверть века, ни на день я не переставала заниматься любимым делом, на моём счету 43 выставки, 13 из них персональные, победы в национальных и международных конкурсах. Наука пошла впрок, как любил говорить Андрей Ильич: «...в коня корм»
Я поступила на художественно-графический факультет в ту пору Орловского государственного педагогического института. Андрей Ильич уже был живой легендой и вёл только на старших курсах - если повезёт. В основном, дисциплины специализации или брал дипломное руководство. Вновь я встретилась с ним уже в учебном процессе. У нас он вёл один семестр на четвёртом курсе. Приходил на занятия чётко по времени. Опоздания и несерьёзное отношение к работе не терпел. Если видел грязные кисти и палитру интересовался: «Ты умывалась сегодня? И причёсывалась?» И долго, внимательно Смотрел на «жертву». Та стесни-
тельно улыбалась и говорила что-то вроде: «Да...» На что гремел резкий укор мэтра: «Так вот лучше б ты это всё забыла сделать, а кисти вымыла!» Попадаться под отповедь ещё раз опасались.
Запомнились постановки. На занятиях мы писали множество этюдов - собственно в этом и состояла суть дисциплин специализации, и Андрей Ильич приглашал довольно часто новых натурщиков. Чтобы не возникало ощущение бесконечно растянутого во времени одного этюда, когда один и тот же натурщик только меняет шляпы, бреется или отпускает бороду и т.п., но суть остаётся прежней. Человека интересно изучать, разнообразя характеры моделей. К сожалению, почасовая оплата труда «демонстраторов пластических поз» - именно так называются натурщики - в провинциальном вузе мизерна. Тем не менее Курнаков, отлично понимая психологические особенности при работе над живописным изображением, где эмоция играет не последнюю роль, старался находить для нас интересные типажи. Особенно выдающимися были две натурщицы: Галя и Тамара. Обе прекрасно чувствовали возможности своего тела. Мэтр говорил: «Галя (или Тамара), изобрази, что-нибудь... эдакое». И на специально приготовленных драпировках, создающих тот или иной образ, натурщицы усаживались или ложились так, что мастера Возрождения позавидовали бы. А Галина вообще была редким персонажем. Впервые она пришла к нам позировать для рисунка головы и удивительно открыто и смело подставила лицо под яркий свет софита. Было странно и неожиданно - никому неприятно, если свет «бьёт» в глаза. А она огромными серыми глазами смотрела на лампочку и не моргала. Оказалось, что она слепая, но не с рождения, а из-за перенесённого стресса и таким образом надеялась вернуть себе хоть часть зрения. А пластика её тела была удивительная - как бы она ни села или встала, всегда было ощущение «текучести», особой гармонии и сбалансированности в движениях. Множество этюдов той поры я храню до сих пор.
Надо заметить, что постановки всегда очень основательно продумывались Андреем Ильичом с академических позиций. Всё согласовано по пятнам и особенно по тону. Перед тоном Курнаков преклонялся, считал его основой крепкого мастерства. Провалы и срывы по цвету мог простить, по тону - никогда. Очень серьёзно вычитывал за нарушение тоновых отношений в этюде. При этом Андрей Ильич был скуп на слова и объяснял немного. Иногда делались замечания, в основном касающиеся передачи «правды» от натуры: «Не придумывай! В натуре уже есть всё, сумей передать это правдиво». Он всегда говорил, в ответ на упрёки, что на худ графе студентам не читаются лекции, что в течение одного практического занятия читает сотню маленьких лекций, адресованных к конкретному студенту, объясняя пу ти решения индивидуальной проблемы. Зайдя в аудиторию, где мы все уже трудились в поте лица, становился рядом, долго и внимательно смотрел на работу, думал. Потом, если студент разрешал ему вмешаться, безжалостно счищал все «муки и радости» мастихином на
палитру и переписывал, по существу, сначала. Процесс обучения для него, главным образом^ сводился к наглядной демонстрации «что» и «как» надо делать. Это были мастер-классы, рассчитанные на понимание как технологии, так и решения «большой формы», а в идеале, и создания художественного образа. Смельчакам, которые потом «вносили улучшения» в этюд, он больше не поправлял. Но, собственно, таких были единицы - слишком велик был его авторитет. Проработав 20 лет преподавателем, я понимаю его возмущение. Но молодость безрассудна и самонадеянна...
Курсовые занятия пролетели довольно быстро. Близилось время последнего пленэра. В конце четвёртого курса, перед практикой и уходом на каникулы, следовало определиться с темой будущей дипломной работы. Мне хотелось заняться портретом. Психология человека всегда интересовала меня. Да и пристрастия тех лет - Валентин Александрович Серов, Константин Алексеевич Коровин, Диего Веласкес, Рембрандт Харменс ван Рейн - портретное творчество этих величайших художников производило на меня очень сильное впечатление. Хотелось сделать серию портретов современников, уважаемых мной. Но у Андрея Ильича были другие мысли на мой счёт. Он часто называл меня «композитором» и видел мой диплом продолжением серии тематических картин, уже ранее выполненных под его руководством, отражающих страницы жизни кого-либо из орловских писателей. Год выпуска нашего курса совпал с празднованием 125-летия со дня рождения Леонида Николаевича Андреева - самого красивого из писателей-земляков, замечательного художника и выдающегося фотографа. И вот этим-то персонажем и посоветовал мне заинтересоваться будущий руководитель. А именно моментом восхождения Андреева на литературный Олимп с лёгкой руки Максима Горького.
Не могу сказать, что творчество Леонида Николаевича находило тогда во мне живой отклик. Интересен он, безусловно, был демонизмом и страстями мятущейся души. Но чтобы быть глубоко погружённой в его творчество, такого не наблюдалось. Тем не менее перечить Андрею Ильичу я не стала, а тот факт, что из 70-ти выпускников 1996 года в качестве дипломницы он выбрал меня - было честью и накладывало серьёзные обязательства. Работа закипела. Кажду ю неделю в условленный час, начиная с октября месяца, я отчитывалась перед руководителем^ приносила свои этюды, наброски, зарисовки, раскрывающие, на мой взгляд, решение темы. Я погрузилась в андреевские тексты, стала изучать его биографию. Передо мной представал молодой, амбициозный человек, не просто мечтавший покорить столицу - покоривший её. Им восхищались, обожали, влюблялись, мечтали хотя бы увидеть его, послушать его выступления. В великом произведении Алексея Максимовича Горького «Жизнь Клима Самгина» об этом тоже есть несколько строк. Написаны они уже в том момент, когда у Горького шёл процесс переоценки многого, в том числе и его взаимоотношений с Андреевым. Не секрет, что Горький, любя
друга всей душой и желая ему самого доброго, советовал привязать его на несколько суток к стулу и столу, чтобы тот не отвлекался и писал. Ибо написание текстов - это знает каждый пишущий - дело, требующее сосредоточения и дисциплины, а Андреев растрачивал свою музу, по большей части, в публичных искромётных выступлениях.
Дружба Андреева и Горького должны были стать основой для сюжета будущего эскиза. А для развития темы были необходимы дополнительные материалы. Необходимо было изучить костюмы той поры, особенности ношения этих одежд героями. Я пересмотрела массу фотографий, на которых так или иначе фигурировали мои персонажи, изучила огромный иконографический материал, связанный с темой. И, безусловно, нужна была реальная площадка, где они встречались и делились своими творческими планами. Андрей Ильич отправил меня в Москву рисовать с натуры интерьеры дома Горького. Но вот вопрос - какого дома? Ведь интерьеры съёмных квартир и комнат, в которых могли встречаться молодые литераторы, к настоящему моменту не сохранились. Руководитель настаивал на последнем пристанище Алексея Максимовича - шехтелевском особняке - музее Максима Горького в Москве. И я поехала туда на зимних каникулах.
Смотрители любезно разрешили мне делать зарисовки с интерьеров, когда я объяснила цель своего визита. Музей был пуст. Прекрасные модерновые комнаты, великолепные уникальные рамы окон, а за ними - зимние деревья, все в крупном инее, а сквозь ветви мягко светит солнце. В этом особняке, когда-то построенном специально для знаменитого русского предпринимателя и мецената Степана Павловича Рябушинского, прошли последние годы жизни Горького. Я зарисовывала интерьер гостиной с великолепным окном в стиле «модерн», напольные часы, предметы быта той изысканной поры и уже представляла себе героев в этой среде. Хотя, надо заметить, что изначально мне хотелось показать Андреева с Горьким совсем не в таких великолепных апартаментах. Историческая правда временного промежутка их интенсивного общения говорит о том, что оно проходило в более скромных помещениях. Но с руководителем не поспоришь.
В тот же день я отправилась и в музей Федора Ивановича Шаляпина - третьего героя эскиза. На полосатых шпалерах - великолепный портрет хозяина дома кисти Константина Алексеевича Коровина. В старинных рамах фото прекрасной Иолы Торнаги - совсем юной - момент их знакомства - и достойной супруги, матери семейства, окружённой пятью детьми... Сколько же она перенесла страданий из-за этой своей большой русской любви! Он уехал заграницу с новой женой, она осталась в уже советской России. В память врезалось узенькое пространство под лестницей. Там они вместе с дочерью, сознательно решившей остаться с матерью, жили после «уплотнения» хозяйки дома...
И, конечно, ради окончательного погружения в ту среду я побывала в Третьяковской галерее. Большим ве-
зением считаю то обстоятельство, что именно в ту зиму моего пятого курса её, наконец, открыли для посетителей спустя долгих 9 лет капитальной реконструкции. Лучше поздно, чем никогда. Я быстро сориентировалась в залах, как будто бывала там неоднократно. В памяти всплывали конспекты лекций, биографии художников, изложенные в великой книге - «Истории русского искусства» - труде Игоря Эммануиловича Грабаря и группы его коллег. Блуждая между картин, я ощущала гордость и необычайный прилив сил - сколько всего необходимо ещё осознать и понять, как многому надо ещё учиться!
Созвездие имён, составивших славу России, представленных в Третьяковской галерее. Их всех не перечесть: Владимир Лукич Боровиковский, Иван Иванович Шишкин. Василий Григорьевич Перов, Алексей Кондратьевич Саврасов, Александр Андреевич Иванов. Залы, залы, залы... Наконец! Серовский зал. К этому моменту мной уже была сделана копия с факсимиле рисунка портрета Андреева работы Серова. Этот лист дал мне Андрей Ильич для осознания характера писателя. Что говорить, великий гений Серова-портретиста был способен передать глубину психологического строя портретируемого, особенно если человек вызывал его симпатию. На последней, юбилейной выставке его работ, приуроченной к 150-летию со дня рождения мастера, это особенно производило впечатление. Весь этаж был посвящён портретам, и, несмотря на виртуозность кисти во всех изображениях, вы легко могли угадать отношение Валентина Александровича к портретируемому.
Та первая «встреча» с Серовым в далёком 1995 году открыла мне глаза на многое в премудростях масляной живописи. Как будто пелена спала с глаз. Как оставлять незаписанным холст, используя тон его фактуры, вплетая в ткань изображения, где стоит делать акценты и применять корпусное письмо, а где можно ограничиться жидким подмалёвком. И это всё в одном изображении! Сколько же надо ещё перепортить, исписать холстов и картонок, чтобы хоть что-то начало получаться. Появился маяк, осветивший блуждания в премудростях масляной живописи.
Окрылённая новым знанием, я, вернувшись в Орёл, принялась за написание этюдов иначе, нежели делала это раньше. Кроме того, я делала бесконечное количество композиционных поисковых эскизов для будущей картины на материале натурных зарисовок и этюдов из шехтелевского особняка. Также еженедельно приносила свою работу на консультацию руководителю. Он предложил мне вырезать героев из бумаги и двигать их по полю предварительно нарисованной площадки, чтобы найти наиболее композиционно оправданное положение их в пространстве. Выполнялись поиски колорита эскиза, пробовались разные состояния времен года за окном - от этого зависело, каким будет свет на будущем холсте. Материала собралось много, но Андрей Ильич настойчиво требовал ещё новых решений темы.
Последний семестр пролетел моментально. Вот уже миновали и государственные экзамены по истории ис-
кусства и педагогике с методиками обучения черчению и изобразительному искусству. Факультет иностранных языков отдавал студентам худграфа свои аудитории под дипломные проекты. Это были замечательные помещения: под самым небом, на четвёртом этаже главного корпуса, с большими окнами. К их минусам относилась очень малая площадь - шесть стандартных столов - вот предел вместимости оборудования. Но, собственно, эти комнатушки предназначались именно для аудирования
- работы в малой группе. Такое помещение идеально подходило для небольших графических или живописных работ - до формата А2. Но мой диплом был задуман в размер 1.20 на 1.30! Это означает, что для того чтобы увидеть мою работу полностью, я, минуя коридор. открывала аудиторию напротив и, только раскрыв все двери, могла оценить результаты своего труда. В настоящее время орловский худграф располагает корпусом, где у каждого (!) дипломника есть своя мастерская в разы большая по размеру. Но мы были рады и этому
- своя персональная мастерская! Целый месяц можно было с утра до ночи писать этюды, работать над подготовительным картоном, творить, не отвлекаясь ни на что другое.
Приходила я в мастерскую ни свет, ни заря. Уходила затемно. В мастерскую заглядывали друзья, до глубокой ночи работали, делились страхами и надеждами, чувствовали, что заканчивается лучшее время - студенчество. Андрей Ильич заходил ежедневно, учил натягивать ткань на метровый лист двп. проверял «домашнее» задание, давал новое. Восхитила меня его способность ногтями (!) больших пальцев резать ватмановские листы. Допустил меня к краскам лишь за неделю до за-
щиты. Зато как быстро я перенесла свои впечатления, накопленные в ежедневном писании этюдов и тонально решённом картоне на картинную плоскость! Интересно, но в последнюю ночь перед защитой я по памяти написала портреты Андреева и Горького. На небольшой квадратной картонке, кстати сказать, подаренной мне руководителем из своих запасов. До сих пор считаю, что это был лучший этюд из всего подготовительного материала, хотя именно им и картоном я на тот момент гордилась больше, чем самим эскизом. Этот этюд подарен мною Дому-музею Л.Н.Андреева.
Спустя 20 лет после защиты передо мной пояснительная записка к дипломной работе «Леонид Андреев и Фёдор Шаляпин в гостях у Максима Горького». В записку вложена чёрно-белая фотография окончательного эскиза, рецензия, данная на работу Татьяной Ивановной Мазуркевич - замечательным искусствоведом и удивительно тонким человеком, в настоящее время старшим научным сотрудником Музея изобразительных искусств, и характеристика Ольги Валентиновна Вологиной - заведующей Домом-музеем Андреева, человеком, влюблённым в Андреева, посвятившей ему всю свою жизнь. Сейчас, оглядываясь назад, уже с позиций художника-педагога я понимаю, насколько мне повезло в жизни. Та защита с похвалой ГАК и красный диплом стали основанием для рекомендации меня в очную целевую аспиранту ру, открыла дорогу в науку. Я занимаюсь любимым делом и благодарна судьбе за то, что на моём пути встречались и встречаются люди, увлечённые своим делом, настоящие таланты и профессионалы. И Андрей Ильич Курнаков занимает в их ряду почётное место.
