Научная статья на тему 'Звукоподражания в башкирских орнитонимах'

Звукоподражания в башкирских орнитонимах Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
936
86
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
ОНОМАСИОЛОГИЯ / ОРНИТОНИМЫ / ПРИНЦИП НОМИНАЦИИ / БАШКИРСКАЯ ЛЕКСИКА

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Ягафарова Гульназ Нурфаезовна

В статье рассматриваются вопросы номинации башкирских орнитонимов на основе звукоподражаний. Представленный материал свидетельствует о том, что одним из основных принципов номинации в образовании наименований птиц в башкирском языке послужила звукоизобразительность.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Текст научной работы на тему «Звукоподражания в башкирских орнитонимах»

Вестник Челябинского государственного университета. 2009. 13 (151).

Филология. Искусствоведение. Вып. 31. С. 160-164.

ЗВУКОПОДРАЖАНИЯ В БАШКИРСКИХ ОРНИТОНИМАХ

В статье рассматриваются вопросы номинации башкирских орнитонимов на основе звукоподражаний. Представленный материал свидетельствует о том, что одним из основных принципов номинации в образовании наименований птиц в башкирском языке послужила зву-коизобразительность.

Ключевые слова: ономасиология, орнитонимы, принцип номинации, башкирская лексика

В каждом языке имеется большое количество слов, образованных по схожести со звуками, издаваемыми предметами. Этот факт порождал споры среди ученых относительно природы возникновения языка в целом. Одни из них полагали, будто язык возник в результате подражания звукам природы, другие связывали появление языка с неким договором о сознательном назывании объектов действительности, заключенным между людьми. В силу отдаленности по времени процесса зарождения языка эти предположения остаются лишь гипотезами.

По признанию многих ученых, в глоттоге-незе активную роль играли слова, возникшие на основе звуков окружающей действительности, звуков природы и материального мира.

Об этом свидетельствуют слова, созвучные шумам и голосам природы: гром, греметь, шелестеть, шуршать, шипеть, шептать, шуметь, хохотать; шлепать, дышать, пыхтеть, кряхтеть, грохотать, бурчать, жужжать, визжать, дребезжать, журчать, булькать, мурлыкать, пищать, мяукать, квакать, свистеть, сопеть, сморкаться, гудеть, звенеть, реветь, рвать, трещать, хрюкать, мычать, каркать, кудахтать, кашлять, чихать, куковать, ойкать, айкать, аукать, ухать, бухать, чирикать, скрести, полоскать, хрустеть, хлебать, махать, тявкать, кукарекать, трепыхаться, бурлить, сипеть, дзинькать, урчать, бубнить, скрежетать, тарахтеть, щелкать, храпеть, хрипеть, улюлюкать, царапать, курлыкать, цокать; бакырак, безелдек, безелдеу, бу/ъ^ау, бышылдак, геуелдеу, дoбoрzey, зеплеу, кукреу, каркылдау, мырлау, мыяулау, сапсыу, сипылдау, сыйнау, сылтырау, сепелдеу, тапылдау, ухылдау, хахылдау, хихылдау, хырылдау, шапть^ау, шыбь^ау, шыты^ау и т. д. Корни этих слов послужили основой для образования многих производных слов. При этом все они являют-

ся широко распространенными обиходными словами, выражающими бытовые понятия, которые, по всей вероятности, сложились у человека в основной своей массе еще в глубокой древности1. Как отмечает Д. С. Сетаров, подобных звукообразных, идеофонических слов особенно много в языках агглютинативного и корнеизолирующего строя2. По подсчетам С. В. Воронина, в первых двух томах этимологического словаря тюркских языков

Э. В. Севортяна содержится более 1/4 (26,88 %) несомненно звукоизобразительных слов от всего корпуса словаря3.

В тюркологии звукоподражаниям уделялось достаточно большое внимание. Одним из первых их охарактеризовал чувашский языковед Н. И. Ашмарин. В своей работе «Основы чувашской мимологии (о подражательных словах в чувашском языке)» (Казань, 1918) исследователь выделил 5 групп звукоподражательных слов. Н. К. Дмитриев, изучая подобные слова на материале азербайджанского, кумыкского и османского языков, называл их мимемами и выделял 4 подвида4. В отличие от вышеназванных авторов, которые рассматривали звукоподражания в составе междометий, в тюркологии впервые как самостоятельная часть речи звукоподражания рассматриваются Л. Н. Харитоновым на материале якутского языка, затем в трудах казахского языковеда А. И. Исхакова, киргизских лингвистов С. Кудайбергенова, Б. М. Юнуса-лиева. Также звукоподражания получили отражение в работах Г. Е. Корнилова («Имита-тивы в чувашском языке», Чебоксары, 1984), К. Ш. Хусаинова («Звукоизобразительность в казахском языке», Алматы, 1988).

В башкирском языкознании данной проблеме уделено внимание в различных учебниках (например, в учебниках А. Мансурова, К. З. Ахмерова, Н. Х. Ишбулатова). Первоначально, согласно существующей концепции

определения места и роли подражательных слов в тюркологии, в учебниках по башкирскому языку они трактовались как составная часть междометий. В дальнейшем, после появления соответствующих работ в других тюркских языках, определяющих статус звукоподражаний как отдельной части речи, в башкирских учебниках различного уровня они стали выделяться как самостоятельная часть речи. В итоге в академической «Грамматике современного башкирского литературного языка» (М., 1981), в которой представлены морфологические нормы литературного башкирского языка, башкирские звукоподражательные слова представлены как самостоятельная часть речи. Специальное изучение башкирских звукоподражаний предпринято в исследовании Х. Г. Юсупова, где решаются вопросы определения семантических, фонетических, морфематических, словообразовательных, синтаксических особенностей звукоподражательных слов5. Несмотря на подобную детальную проработку данной проблемы, в башкирском языкознании очень мало уделено внимания отражению звукоподражательности в номинации явлений действительности. В данной статье попытаемся представить наше видение на материале отдельной тематической группы лексики - ор-нитонимов.

Звукоподражание и звукосимволизм объединяются в звукоизобразительность, которая как первичный принцип номинации рассматривалась еще в диалоге Платона «Кратил». Платон утверждал, что слово есть некое подобие предмета, более или менее совершенное отображение предмета. По его мнению, имена могут быть простыми и сложными, первые из которых создаются на чисто ономатопоэтическом принципе путем изображения звучанием речи вида вещи, действий с вещью или движения вещи.

Основой исследования звукоизобразитель-ности является фоносемантика, изучающая подражательные и символические свойства звуков (в настоящее время в лингвистике выделилась целая отрасль знания - фоносемантика). Звукоизобразительные явления в языке называют ономатопеей (от греч. onomatopoie-ia - ‘производство названий’). Первоначально данный термин в древнегреческой литературе означал называние вещей, «словотворчество». В настоящее время его значение сузилось.

Ономатопоэтическая теория различает не-

сколько способов образования звукоизобразительных слов. Некоторые исследователи усматривают два способа: непосредственное подражание внешнему звучанию - звукоподражательные слова (булькать) и ассоциативное сходство звучания слова с признаком предмета - звукообразные слова. Вильгельм фон Гумбольдт выделял три способа обозначения понятий: 1) непосредственное подражание звукам окружающей действительности (звукоподражательность), 2) подражание некоему внутреннему свойству, присущему предмету и звуку (звукосимволизм) Например: stehen, statig, starr (‘стоять, постоянный, неподвижный’), вызывающие ощущение стабильности; далее санскритское 1о ‘плавиться’, пробуждающее мысль о текучести; тсЫ, nagen, Neid (‘не’, ‘глодать’, ‘зависть’), напоминающие быстрое и точное отсечение. В башкирском языке, к примеру, глагольные корни hуz - hур - hyт - Ыйре - hyр - Ыс имеют общее словообразовательное значение ‘протяженность, длительность, вытягивание’. В исторической грамматике подобные звукоизменения объясняются историческим развитием, чередованием звуков - д-т-з^-с-с6. Слова hyл - шул - сул - су - ^гу - hут - шиле/ шуле - шулпа - шурпа - hурпа имеют словообразовательное значение ‘талый, вода, поток’. Данная мотивирующая основа участвует в образовании онима Шулген. Слово ^лок ‘пиявка’ по-турецки звучит как suluk. Оно созвучно со словами hулыш, hулау, hулыk алыу, которые также обозначают всасывание чего-либо, в данном случае воздуха. Подобные слова дольше сохраняют свое значение, так как имеют ясную связь между значением и звучанием (к примеру, шорох, шепот). 3) сходство звуков в соответствии с родством обозначаемых понятий. К примеру, слова кил и кит имеют общее значение ‘направление движения’. В словообразовательном плане данный способ представлен фонологическим словообразованием.

Рассмотрим подробнее первый из этих способов на материале башкирских названий птиц. Данный способ заключается в непосредственном подражании, когда звук, издаваемый предметом, имитируется в слове настолько, насколько членораздельные звуки в состоянии передать нечленораздельные. По-другому подобные наименования на основе звукоподражания называются абсолютно мотивированной номинацией или словами с фонетической,

первичной мотивацией. Здесь в основе номинации лежит звук. Например, интересно привести в качестве примера загадки, содержащие в себе звукоподражания, т. к. в загадках так же, как и при номинации, выделяется лишь какой-то особый признак, в данном случае издаваемые предметами звуки:

Добор-добор дoбoрzeн Добор киле Себерzeн (Поезд).

Пыр-пыр пырылдар,

Зыр-зыр зырылдар.

Кукке менер, ерге тошор,

Бик куп ерzeрzе гтер,

Ни kушhаn, шуны эшлер (Самолет).

Ой артында доп-доп койо kаzый (Тамсы). «Беzz-беzz итер, ситенге куныр,

Дыу-дыу итер, ду/а/а куныр,

Алтын кашлы, алама башлы,

Уны белген - йoz йемле (Бал корто). Тофе-тофей, тоф-тофек,

Зып/ыл-сып/ыл, таш тушек (Сал& яныу, сукеу).

Здесь следует оговориться, что сфера действия звукоподражания при данном способе ограничивается теми предметами и явлениями, которые могут производить звуки. Это, разумеется, совсем не означает, что все способные издавать звуки предметы назывались только по этому принципу. Например, в диалектах башкирского языка ягода именуется звукоподражательно: шартый, шартылдак, но в литературном языке названием вида является слово елек.

Определенная часть названий птиц в различных языках свидетельствует о том, что процесс именования прежде всего опирался на внешнюю сторону слова, план выражения понятия: кукушка, кекук. В них звучание частично предопределяет значение, даже если они морфологически оформлены. Конечно, большое количество орнитонимов образуется на основе и других принципов номинации. Например, названия по месту обитания, по образу жизни, по внешнему виду (цвету, форме, размеру) и т. д. Так, Э. Ф. Ишбердин выделяет девять типов образования названий животных и птиц в башкирском языке:

1. Названия, образованные по окраске: аккош ‘лебедь’, кара/ош ‘орел’, hарыfош ‘иволга’, буz тур/ай ‘жаворонок’.

2. Названия, образованные по месту обитания: яр карлу/асы ‘ласточка-береговушка’, диnгеz боркото ‘орлан’, ^гу тур/айы ‘оляпка’.

3. Названия, образованные путем уподобления животных и птиц или частей их тела другим предметам: дoйefош ‘страус’, кашык морон ‘утка-широконоска’, kылfойроk ‘шилохвост’, балfабаш ‘дубонос’.

4. Названия, образованные по употребляемой пище или объекту охоты: балыксы турfай ‘зимородок’, сыскан типкес ‘лунь полевой’, уле^е боркото ‘орел-могильник’, мышар турfайы ‘рябинник’.

5. Названия, образованные по характеру движения: бейеусе койгенек ‘лунь степной’, сыфэ^ы муйын ‘вертишейка’.

6. Названия, образованные по общему виду или произведенному впечатлению: тилеfош ‘поползень’.

7. Названия, образованные по величине. В этом случае перед названиями ставятся слова іур, оло, деу ‘большой’, кесе, вак, кескей, белекей ‘малый, мелкий’: вак сы^ак ‘речная крачка’, кескей сыпкай ‘малая поганка’, деу сепсек ‘дрозд’.

8. Названия, образованные способом звукоподражания: кекук ‘кукушка’, бытбылдык ‘перепел’, тартай ‘коростель’, шикылдак ‘варакушка’, kарfа ‘ворона’, курке ‘индюк’.

9. Названия, образованные уподоблением голоса другому звуку: ырак сорегей

‘чирок-свистунок’, курайсы турfай ‘козодой’, hайраfыс сыпсык ‘чиж’, кук тeкehе ‘бекас’7.

Как видим, приведенная классификация соответствует общей типологии названий птиц в тюркских языках. При этом обращают на себя внимание два последних типа тем, что они основываются на звукоподражании. Как выяснилось, помимо представленных здесь примеров в башкирском языке очень много орнито-нимов, образованных на ономатопоэтическом принципе. При этом звукоизобразительные названия птиц по словообразовательным моделям можно подразделить на следующие8:

1) Орнитоним, появившийся исключительно на основе звукоподражания: деует (диал. деует, теует, юл турfайы) ‘полевой конек’, тойот ‘пеночка-весничка’, кышраттау, кышратау (демский говор, лит. кы^атау) ‘большой веретенник’: таукышрат-таукышрат при повторе слышится как кышраттау. Сук, кескей ябалак, турfай ябалак ‘воробьиный сыч’ hаk): суук-суук, эяла (диал. эялла, ияла) ‘морянка’. Здесь источником для звукоподражательного слова является звук. Например, морянка издает звук эйааа-лаа, поэтому и название получила эяла.

2) Название птицы, редуплицирующее звукоподражание: бакбак (в аргаяшском говоре восточного диалекта, лит. а/уна, в других диал. ак кор, ак божор, ак кортлок) ‘белая куропатка’: бак-бак. ЫШок - в аргаяшском говоре, в других говорах hуkыk, хухук ‘широконоска’ (лит. кашыкморон): Ык-Ык. Такие повторы передают равномерные звуки и, лек-сикализуясь, становятся одной цельной лексической единицей.

3) Название птицы, редуплицирующее звукоподражание, с фонетическим видоизменением второго компонента. Подобные повторы передают неоднородные звуковые явления: кекук (диал. какук, куке) ‘кукушка’ от звукоподражательного кек-кук; тартай (тюрк. тартар, диал. тартар, тарттарт ‘коростель’ от звукоподражательного тартар (возможно, звук й является чередованием с р).

4) Названия птиц, образованные аффиксацией.

Большинство орнитонимов появилось путем присоединения различных аффиксов к звукоподражательным словам. Причем словообразующие аффиксы достаточно различны: аксарлак (диал. сарлак, сарсарzаk, аkсарzаk) ‘чайка’: сар + -лак, сыйырсык(диал. сы/ырсык, сирсык) ‘скворец’: сыр + -сык, -йы, сырлауык (лит. hабан тур/айы) ‘полевой жаворонок’ (в др.диал. буz тур/ай, тур/ай, ялпылдак, ашлык тур/айы, басыу тур/айы, иген тур/айы): срр-рык > сыр + -ла + -уык; себеш (диал. сепей) ‘цыпленок’: сип-сип + -еш, ак сепсек (диал. кемерсек, кемерсен, боzтишкес, себерсек, себерсек) ‘белая трясогузка’: сеп + -сек, зыркыуыт (диал. зыркыуат) ‘дупель’: зырк + -уы + -ыт, йурелек ‘лесной жаворонок’: йурли + -ек; килейек ‘славка-завирушка’: киле + -йек; бибек (в северо-западном диалекте, в лит. тегерлек) ‘чибис’: бип + -ек; бипей (лит. бепке) ‘птенец гуся, утки’: бип + -ей; койолдо (диал. койолдор, кекресукыш, кекресукыш койолдо) ‘большой кроншнеп’: койол + -до; курке ‘индюк’: курк + -е; сеуке ‘галка’: сеук +-е; око ‘филин’: ок + -о; ка/арак (диал. тирсаяк, eheheй, иhаhай) ‘чернозобая чагара’: ка-/а + -рак; kаz ‘гусь’: ка-ка-ка; кар/а ‘грач’: карр-карр + -/а; курпысык ‘вальдшнеп’: куррсык + -пы, кый/ыр (диал. кыр/ый, кый/ыр кош, ыласын) ‘чеглок’: кый +-/ыр; торна ‘журавль’: торой-роок + -на; тетелдеуес (диал. тетелдеуек, кы^ылаяк, кы^ылаяк) ‘травник’ (птица издает звуки, похожие на лепет -

тетелдеу): тетел + -де + -уес; hупайzы (диал. супайzы, hупылдаk, hупылдаk ябалак, hупа ябалак) ‘мохноногий сыч’: hуп + -ай +^ы. В диалектах встречаются следующие орни-тонимы: зинзибер ‘обыкновенная овсянка’ (лит. Ыло тур/айы): зин-зин + -бер; койгенек ‘болотный лунь’ (лит. камышкара): койоуу-койоуу + -генек; кауымбак ‘краснозобая гагара’ (лит. ауымбак): ауапп-ауапп + -бак; кукый, кукыйык, hаz тауы/ы ‘камышница’ (лит. камыш тауы/ы): кук +-ый; кукыуыс ‘пастушок’ (лит. кукый): кук + -ы + -уыс; сыпкай ‘черношейная поганка’ (лит. кара сыпкай): сып + -кай и т. д. Интересно проследить диалектальные изменения в названии птицы бекас (лит. hаралйын). Так как птица издает звуки теке-теке, в говорах ее прозвали урман тeкehе, кук тeкehе, яландир тeкehе, имея в виду именно издаваемый звук. Затем по семантической смежности со словом теке ‘ко-зел ’ в говорах появилось название кыр кeзehе (букв. ‘дикая коза’,).

В устном народном творчестве и художественной литературе всегда находится объяснение появлению подобных наименований. Например: Якында око околдегене ишетеле (Из сказки).

Сыр-сыр киле сыйырсык,

Eйтерhеn де, бер орсок.

- Бир, - ти, - мипе Ын биште,

Нек yzемe тейеште (Ф. Ту/ышбаева).

Кyz бейлене. Тоше киске эпер,

Кыскырыша ярЫт тартайzар.

Эшен кушып улар бер-берене:

«Тарт», - ттер ze тарта алмайzар (Р. Fарипов).

При этом самым продуктивным аффиксом является сочетание глаголообразующего -ылда/-елде и имяобразовательного -к / -к (по нашим подсчетам, 18 орнитонимов содержат данный аффикс): баркылдак (диал. сы-бар баркылдак, муйыл баркылда/ы, деу/ош, деу сыпсык) ‘дрозд-деряба’: барк + -ылда + -к; керелдек сарлак (диал. бурекле сарлак, колепереле сарлак, карабаш куксей) ‘чайконосая крачка’: керелдек > кер +-елде + -к; керелдек сорегей (диал. сорегей, сурегей, сореке ойрек) ‘чирок-трескунок’: кер +-елде + -к; кауылдак селен (диал. ала селен, ала солен) ‘кваква’: кау + -ылда + -к; кап/ылдак аккош ‘лебедь-кликун’: кап/ + -ылда + -к, сипылдак ‘обыкновенная пищуха’: сип +-ылда + -к; сыркылдак тур/ай ‘бормотушка’: сырк + -ылда + -к; шакылдак ‘луговой чекан’: шак +

-ылда + -к; шикылдак (диал. Ышыу hандуfас) ‘варакушка’: шик + -ылда + -к; ышылдак аккош ‘лебедь-шипун’: ыш + -ылда + -к. Имеются диалектальные бупылдак, бипапай ‘болотная сова’ (лит. hаz ябала/ыг): буп +

-ылда + -к; бытбылдык, бутбелдек ‘перепел’ (лит. бyzeнe): быт + -ылда + -к; hупылдаk, Ытот, Ытотот, Ыпоп, Ыпопоп, ozohoт, ezеhет, кеzгет, бупуп, бипапай, hоnkолдауыk ‘удод’ (лит. hozhoт): hуп + -ылда + -к; зерелдек, сипертке турfай, йылfа сиnерткehе, зырылдак турfай ‘речной сверчок’ (лит. йылfа безелдеге): зер-зер-зер-зер + -елде + -к; тырылдак, курайсы ‘козодой’ (лит. тон кугерсене): тыр + -ылда + -к; шакылдак ‘каменка’ (лит. таштурfай): шак + -ылда + -к; япылдак, ялпылдак, япаяп, аfасаяk, кы^ылаяк ‘ходулочник’ (лит. оzонаяk сепсеу): яп-яп-яп: яп + -ылда + -к; тупылдак, керле hаралйын ‘гаршнеп’ (лит. вак hаралйын): туп + -ылда + -к.

В мире природы звук как характерологическая черта присущ птицам, издающим различные звуки, трели, свист, пение. Обобщенно можно утверждать, что наименования мира животных происходили преимущественно на основе звукоподражаний. Они свидетельствуют о тесной связи человека с миром природы,

о том, что человек - дитя природы. С течением времени звукоподражательные слова стали восприниматься как формальный условный знак, потеряв связь с природой. Так возникли названия, в частности, часть орнитонимов.

Таким образом, язык человеческий в некоторой мере обязан своим происхождением принципу звукоизобразительности, т. е. в определенной степени названия были составлены в подражание звукам, характеризующим предметы и действия, обозначаемые этими названиями. На это указывал отечественный языковед А. И. Смирницкий: «Условность связи между звучанием (и, следовательно, звуковым образом) слова и значением слова является некоторым общим принципом, который обнаруживается во всяком языке и без которого невозможно свободное разви-

тие языка. Вместе с тем, однако, существование и развитие языка базируется и на другом принципе - на принципе мотивированности и рациональной оправданности связи между звучанием и значением, и этот принцип не менее важен, чем первый. Язык может существовать и развиваться лишь при условии сочетания обоих этих принципов»9. Но эта роль была очень ограниченной, и не она определила общую линию формирования языка. Поэтому в истории языкознания звукоизобра-зительность иронично именовалась оппонентами как «теория гав-гав». Как выяснилось, шумы и звуки играли гораздо меньшую роль, чем зрительные впечатления. Даже детский лепет содержит очень малое количество звукоподражаний. И, что самое главное, в мире, окружающем человека, большинство вещей, предметов и явлений вовсе не производит никакого шума. Тем не менее, принцип звукои-зобразительности можно с полным правом назвать первым среди принципов номинации реалий окружающей действительности.

Примечания

1 Мышление и язык / под ред. Д. П. Горского. М., 1957. С. 73.

2 Сетаров, Д. С. Номинация, мотивация и этимология слова (на материале названий животных). Вильнюс, 1984. С. 5.

3 Воронин, С. В. Основы фоносемантики. М., 2006. С. 130.

4 Дмитриев, Н. К. Строй тюркских языков. М., 1962. С. 59-108.

5 Йосопов, Х. Е Башкорт теленде окшатыу hyzzeре. Офо, 1971.

6 Кейекбаев, Ж. F. Башкорт теленеп фонетика^1. Офо, 2002.

7 Ишбердин, Э. Ф. Названия животных и птиц в башкирских говорах : автореф. дис. ... канд. филол. наук. Уфа, 1970. С. 10-11.

8 Для анализа фактический материал взят из книги Э. Ф. Ишбердина «Птицы Башкортостана» (Уфа, 1986).

9 См.: Сетаров, Д. С. Указ. соч. С. 4.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.