CC BY
164
29. Горохов В.Г. Знать, чтобы делать: История инженерной
профессии и ее роль в современной культуре. М., 1987.
30. Кривопалова Н.Ю. Теоретические проблемы истории российской интеллигенции в современной отечественной историографии // Интеллигенция и мир. 2008. №2.
31. Олейник О. Ю. Советская интеллигенция в 30-е годы: (теоретико-методологический и историографический аспекты). Иваново, 1997. С. 53. Цит по: Будник Г.А. Понятие «интеллигенция»: новые подходы и дискуссии // Интеллигенция и мир. 2009. №3.
E.V. Slominskaja
Theoretical and methodological questions of studying of Russian technical intelligentsia.
The modern search of scientific researches moves on exposure place of technical intelligentsia in history of our country. The main points of view on studying Russian technical intelligentsia are considered on historiographical documents.
Kew words: intelligentsia, technical intelligentsia, theoretical and methodological points of view, historiography.
Получено 20.02.2011 г.
УДК 903.2.25:391
O.A. Хомякова, науч. сотрудник, olga [email protected] (Россия, Москва, Институт археологии РАН)
ЗВЕРИНОГОЛОВЫЕ ФИБУЛЫ ИЗ ЖЕНСКОГО КОМПЛЕКСА 165 МОГИЛЬНИКА САМБИЙСКО-НАТАНГИЙСКОЙ КУЛЬТУРЫ БОЛЬШОЕ ИСАКОВО
Сделана попытка анализа застёжек из комплекса 165 могильника Большое Исаково (бывш. Lauth). Эти фибулы являются уникальными находками для юговосточной Прибалтики и самбийско-натангийской культуры, относящимися к типу звериноголовых застежек эпохи Великого переселения народов. Рассматриваемые предметы могут считаться одними из наиболее ранних изделии в юго-восточной Прибалтике, выполненных в зверином стиле, а также одним из свидетельств усиления контактов между Северной Европой и Самбийским полуостровом на ранней стадии Великого переселения народов.
Ключевые слова: Большое Исаково (бывш. Lauth), самбийско-натангийская культура, звериноголовые фибулы, ранняя фаза Великого переселения народов.
Фибулы с зооморфным окончанием в период V - VII вв. получили довольно широкое распространение на территории Прибалтики, островах Балтийского моря. Отдельные их экземпляры известны в финно-угорском ареале и древностях киевскойкультуры [1: 189-196; 2: 201-211; 3: 195-197].
Эти застежки играют особую роль в материальной культуре балтских племен, являясь одним из отражений сложных межкультурных контактов в регионе. Внимания заслуживает каждая такая находка и в особенности фибулы, относящиеся к неизвестным ранее вариантам.
Предметом настоящей статьи являются парные звериноголовые застёжки, обнаруженные в грунтовом могильнике Большое Исаково, Гурьевского района Калининградской области (бывш. Lauth, Kr. Königsberg), относящемся к самбийско-натангийской культуре (также известной как культура Доллъкайм/Коврово), в погребении 165. Интересным представляется вещеведческий анализ предметов, а также вопросы датировки и определение места вещей в сложившейся типологической схеме.
Погребение 165 было исследовано во время археологических раскопок на могильнике Большое Исаково, (бывш. Lauth), проводившихся Самбийско-Натангийской экспедицией Калининградского областного историко-художественного музея (КОИХМ) под руководством К.Н.
17
Скворцова [4: 31-32, рис. 140-143]. Оно находилось в восточной части могильника и представляло собой захоронение, совершенное по обряду кремации в яме размерами 79 X 57 см и глубиной до 21 см. Останки в виде кальцинированных костей были помещены в керамическую урну и располагались на её дне. Верхняя часть ямы была повреждена сельскохозяйственными работами (распашкой). Погребальный инвентарь состоял из предметов личного убора. Находки лежали на скоплении костей и несли на себе следы воздействия огня. В центре располагалась пара бронзовых фибул с зооморфными окончаниями (Рис. 1: 1-2), рядом с ними - фрагменты третьей застёжки с кольцевым декором (Рис. 1:3-4), вероятно, относившейся к типу «больших арбалетовидных» (т.н. Große
Armbrustfibeln). В заполнении ямы находилось бронзовое спиральное кольцо (Рис. 1:6), принадлежавшее форме 30 по типологии Х.Бекманн [5: Taf. 2, 30-38; Abb. 14-17]. Наконец, у юго-западной стенки урны лежало глиняное пряслице (Рис. 1:7). Единственным предметом, который избежал погребального костра, была точеная янтарная бусина шайбовидной формы типа 439 по М. Темпельманн-Мончиньской [6: 75. Taf. 67], выявленная в северо-западной части урны (Рис. 1:5). Характер и сочетание предметов погребального инвентаря позволяет считать данный комплекс женским и датировать его начальной фазой Великого переселения народов.
17
Выражаю благодарность старшему научному сотруднику сектора археологии КОИХМ К.Н.
Скворцову за возможность публикации материалов.
Рис. 1. Большое Исаково, погребение 165.Предметы женского убора: 1-4, 6 - бронза, 5 - янтарь, 7 - глина. 1-4, 5 - рис. О.Хомякова, 5,7 - по Скворцов 2003. рис. 143
Рассматриваемые фибулы имели двучленную конструкцию, состоящую из плоского (толщиной около 0,3 см) литого корпуса удлиненной формы с коротким сплошным иглоприемником и пружины. Их размеры - небольшие. Длина корпусов - 4,9 и 4,6 см, пружин - 2,7 и 2,5 см, высота спинок - около 2,2 см. Пружины были украшены декоративными кнопками цилиндрической формы. На основании корпусов имелись небольшие прямоугольные площадки с насечками. Боковая поверхность спинок была украшена зонами бороздок, на ребра были нанесены насечки. Удлиненное окончание ножки каждой из фибул было оформлено в виде имитации звериной головы. Оно имело небольшой подъем в профиле, на котором располагался выпуклый поясок с косыми насечками. Подобными поясками были украшены и окончания ножки. Боковая поверхность корпуса между ними заполнена рифлением.
Классификация звериноголовых застежек была предложена Н. Обергом. Основой для неё стали экземпляры с территории бывшей Восточной Пруссии [7:, Abb. 127-131]. Данная схема развития типа, куда позднее были включены образцы с других территорий, в целом сохраняет актуальность до настоящего времени [3: 77-83, fig. 15, 17], но признать, что на типологию зооморфных застежек балтов сложился единый взгляд, нельзя. Так, в соответствии с другой классификацией эти фибулы на основе орнаментации и хронологической принадлежности разделяются на три группы [8: р. 151-152 fig. 6-12]. Существует и типология застёжек с зооморфным окончанием, предложенная В. И. Кулаковым [9: 204-215],
однако она не может быть признана удовлетворительной. Эта классификация не содержит четких критериев, вследствие чего в ней либо однотипные фибулы относятся к разным вариантам (см. группы 2 и 4), либо явно отличающиеся друг от друга смешиваются в один (см. группу 3)[9: рис. 3-4].
Наиболее близкими экземплярам из Большого Исаково по морфологии и стилистике могут считаться образцы, подобные застежке из Мронгово (бывш. 8ешЪиг§) из региона Мазурского Поозерья [7: аЪЪ.12] (Рис. 2:1), представляющие наиболее раннюю ступень развития
зооморфных фибул [3: 79-81, 195]. Они изготавливались из бронзы, их корпус имел удлиненную форму, был украшен насечками и имел окончание в виде стилизованной головы змеи. Находки фибул этого типа известны на германских территориях - островах Балтийского моря Оланд и Борнхольм [10: 271-283] (Рис.3:2), откуда в результате разносторонних контактов они попали в балтский ареал [1: 194-195; 8: 145-161; 11: 58].
Рис. 2. Звериноголовые фбулы типа Мронгово: 1- Мронгово, случайная находка (Вармийско-Мазурское воеводство Польши); 2 -Борнхольм, место находки неихзвестно; 3 - Вышемборг, поселение IVa (Вармийско-Мазурское воеводство Польши); 4- Большое Исаково, погр. 165 (Калининградская область, Россия); 5 - Рубокяй, погр. 43 (Шилутский округ, Литва). 1 по Äberg 1919: abb. 127; 2 - по Bitner-Wroblewska 2001:PILII:5; 3 -no Szymanski 2005: Tab. V:6; 5-7 -no Kazakevicius 1983: fig. 5.
От фибул типа Мронгово экземпляры из Большого Исаково отличаются большим схематизмом в оформлении. Окончания корпуса представляют собой достаточно условное изображение звериных голов (скорее, «намек» на зооморфное окончание). Помимо этого, в наборе их морфологических признаков присутствуют черты, нехарактерные для данного типа - площадки на головке корпуса, цилиндрические кнопки на окончаниях пружин, сплошное рифление и удлиненные пропорции корпуса. Эти признаки более присущи другим застёжкам - фибулам типа Шёнварлинг/Сковарч [12: Taf.IV:16, 23, 25; 13: Taf. 49, 72; 14: рис. 50:1, 5; 3:1; 3: 34-41] и типа Доллъкайм/Коврово [12: Taf.V:14; 3: Pl. V-VI], распространенным в самбийско-натангийской культуре на начальном этапе Великого переселения народов [15: Pl.VII-7], или на её фазе 4 по В.Новаковскому (около 300 - 350 гг.) [16: Taf. 17]. Подобный синкретизм, на мой взгляд, может быть следствием особого положения Самбийского полуострова, находившегося на перекрестке различных культурных влияний, мастера которого при производстве ювелирных изделий ориентировались на достаточно разнородный набор известных им признаков. В результате таких «комбинаций» и могли появляться новые варианты вещей, подобные рассматриваемым образцам. Этот феномен, получивший название «суперналожение влияний», отмечался и ранее [3: 81-82].
Звериноголовые застежки известны и в материалах Нижнего Понеманья. Они считаются своего рода имитацией фибул типа Мронгово с присущими ей стилизацией и огрублением форм. Застежки приобретают массивность, их зооморфные окончания становятся короче, они более стилизованы. Спинка дополнительно украшена «гребешком», характерным для более ранних образцов с Оланда и Борнхольма. Их датировка соотносится с началом V-VI вв. Подобные изделия относятся к подтипу третьей группы зооморфных фибул. «Классическим» образцом данного типа является фибула из региона нижнего течения Немана (могильник Рубокяй, погр. 43) [1: Fig.1:3] (Рис.2:5). Такие застежки имеют параллели и в материалах Центральной Литвы, в частности, на могильнике Плинкайгалис, погр. 107 [17: pav. 172; 2: pav. 88-89; 8:.155, Fig. 12.1].
Рассматриваемые фибулы на сегодняшний день не известны в древностях самбийско-натангийской культуры. Зооморфные застёжки, из Осокино (бывш. Gross Waldeck), Прудовки (бывш. Popelken) и Ярославского (бывш. Schlakalken) относятся к другому варианту западнобалтских звериноголовых фибул, имеющих прямые аналогии на мазурском могильнике Тумяны (бывш. Daumen) [7: abb. 130-131; 3: 197, fig. 17; 8:152, Fig. 6]. Подобные застёжки, датированные V-VI вв., известны в материалах Нижнего Понеманья - на могильнике Видгиряй, в погребении № 30 [11: 58, pav. 42-43] и Плинкайгалис, в погребениях № 106, 107 [17: Fig. 1; 18: 38-39]. Их отличает иная морфология -
практически равные пропорции корпуса и пружины, сильная стилизация в оформлении зооморфного окончания, украшение пружины «кнопками» в виде бутонов. При их изготовлении могли использоваться драгоценные металлы. Возможно, традиции сильной стилизации, присущие застежкам из Большого Исаково, могли каким-то образом повлиять и на формирование данного типа фибул, в особенности образцов из самбийско-натангийской культуры. Однако, скорее всего, речь может идти о некоем общем «поле» (или наборе признаков), в рамках которого работали и создавали новые варианты изделий западнобалтийские мастера.
Характер набора позволяет считать, что такие украшения не были исключительной принадлежностью родовой элиты. Подобный тезис может быть применим для экземпляров типа Даумен/Тумяны [19: 46-47; 11: 58], изготовленных из драгоценных металлов. Бронзовые фибулы с зооморфной ножкой в Большом Исаково происходят из комплекса, не выделяющегося на фоне остальных погребений могильника, относящихся к начальному этапу Великого переселения народов [13:Taf. 28, 40, 49, 58, 61].
Застежка, практически идентичная экземплярам из Большого Исаково, была найдена на поселении богачевской культуры Вышемборг IVa [20: Tab. V:6] (ср. Рис.2:3-4). Её отличает как аналогичное оформление ножки, так и схожие параметры (длина корпуса 4,8 см, высота спинки около 2,6 см, толщина её сечения около 0,4 см). Подобная близость морфологических признаков позволяет считать эту фибулу либо импортом из ареала самбийско-натангийской культуры, либо образцом местного производства периода D1, выполненным под её влиянием. Тесные связи между населением данных регионов в начале Великого переселения народов отмечались и ранее [21: 170].
Итак, фибулы из погребения 165 могильника Большое Исаково в западнобалтских древностях могут считаться одними из наиболее ранних местных образцов типа Мронгово и возможно, одними из наиболее древних изделий, происходящих с территорий, заселенных балтами, выполненных в зверином стиле. Картирование звериноголовых застежек этого типа (рис. 3), позволяет поставить более четкий акцент в определении основного вектора его развития, где Самбийский полуостров занимает положение основной контактной зоны, в которой происходит его формирование. Несомненно, такой контактной зоной могло быть и западно-литовское побережье, а также район Курземе. Возможные новые находки зооморфных фибул типа Мронгово в этом регионе позволят подтвердить или опровергнуть высказанное нами предположение.
Большое Исакоео и поселение Вышемборг IVa; 2 фибулы типа Мронгово; 3 фибулы Борнхольмского варианта; 4 фибулы типа Рубокяй. По Bitner-Wroblewska 2001: Fig 16 с добавлениями.
Появление подобных застежек в материалах Самбии можно считать одним из многочисленных проявлений усиления контактов местного населения с народами, населявшими Северную Европу (в особенности, острова Балтийского моря - Оланд и Борнхольм) в начале Великого переселения народов, а также ярким примером самобытности балтского ювелирного искусства.
Список литературы
1. Kazakevicius V. A rare animal-headed cross-bow brooch from Plinkaigalis in Lithuania // Fornvännen.1983. №78, p. 189-196
2. Tautavicius A. Vidurinis gelezies amzius Lietuvoje (V—IX a.). Vilnius: Lietuvos pilys. 1996.
3. Bitner-Wroblewska A. From Samland to Rogaland. East-west connections in the Baltic basin during the Early Migration Period. Warsaw. 2001
4. Скворцов К. Н.Архив ИА РАН. P-I. №25796. Отчет по раскопкам грунтового могильника Лаут-Большое Исаково Самбииско-Натангииской археологической экспедицией в 2003 году. 2003
5. Beckmann, C. Metallfingerringe der Römischen Kaiserzeit im Freien Germanien // Saalburg Jahrbuch, 37, 1969. S. 7-106.
6. Tempelmann-M^zynska M. Die Perlen der römischen Kaiserzeit und der früher Phase der Völkerwanderungszeit im mitteleurohaischen Barbaricum // Römisch-Germanische Forschungen № 43, Mainz am Rhein. 1985
7. Äberg N. Ostpreusen in der Völkerwanderungszeit. Uppsala: Almqvist & Wiksells Boktryckeri-A.-D. 1919
8. Bliujiene A. The Main Stylistic Features of the Baltic Crossbow Brooches in the Migration Period // Archaeologia Baltica. 2002. №5, p. 145-161
9. Кулаков В.И. “Звериноголовые” фибулы балтов (V-VIIbb.) // Советская археология, 1990. №2, с. 204-215.
10. Magnus B. Brooches on the move in Migration Period Europe // Fornvännen. 2004. №99. p. 271-283.
11. Simenas V. Etnokultüriniai procesai. Vakar^ Lietuvoje pirmojo müs^. eros tükstantmecio viduryje. Vilnius: Vilniaus universiteto leidykla. 2006
12. Tischler O., Kemke H. Ostpreißishe Altertümer aus der Zeit der großen Graberfelder nach Christi Geburt. Konigsberg i.Pr. 1902
13. Skvorzov K. Das Gräberfeld der römischen Kaiserzeit von Bolsoe Isakovo (ehemals Lauth, Kreis Königsberg). Katalog der Funde aus den Grabungen 1998 und 1999 // Offa, 2004/2005. 2007. № 61/62,S. 111-219
14. Кулаков В.И. Доллкайм-Коврово. Исследования 1992-2002 гг. Минск: Институт истории НАН Беларуси. 2007.
15. Godlowski K. Chronologia okresu poznorzymskiego i wczesnego okresu w^drowek ludow w polsce polnocno - wschodniej // Rocznik Bialostocki. 1974. № 12, p. 9-109
16. Nowakowski W. Das Samland in der römischen Kaiserzeit und seine Verbindungen mit dem römischen Reich und der barbarischen Welt // Veröffentlichung des Vorgeschichtlichen Seminars Marburg, ed. C. von Carnap-Bornheim,. Sonderband 10. Marburg-Warszawa. 1996
17. Kazakevicius V. Plinkaigalio kapinynas // Lietuvos archeologija, 1993. №10.
18. Vaitkunskiene L. Mitologiniai ir ritualiniai simboliai m. e. 1 tükstantmecio vidurio Lietuvos metalo plastikoje // MADA, 1986. №3(96), p. 37-50
19. Vaitkunskiene L. Mitologiniai ir ritualiniai simboliai m.e. I tükstantmecio viduri Lietuvos metalo plastikoje (2. Kosmogoniniai vaizdiniai) // MADA, 1987. №4(101),p. 44-55
20. Szymanski, P., 2005. Mikroregion osadniczy z okresu wplywow rzymskih e rejonie jeziora Sal^t na Pojezierzu Mazurskim. Swiatowit. Supplement. Series P: Prehistory and Middle Ages X, Warsaw.
21. Шиманьский П. Курганный могильник судавской культуры в Червоном Дворе возле Голдапа // Germania-Sarmatia. Древности Центральной и Восточной Европы эпохи римского влияния и Переселения народов/ отв. ред. О. Радюш, К. Скворцов. Калининград, 2008. С. 166-179
O.A. Khomiakova
The crossbow animal-headed brooches from female grave 165 of the Sambian-Natangian culture burial ground at Bol’shoe Isakovo
The article presents publication and attempt of the analysis of the brooches from grave 165 of the Bol’shoe Isakovo (formerly Lauth) burial ground. They are a special findings which produce a pieces of animal-headed crossbow brooches of the Migration Period in the Sambian-Natangian culture and western Baltic region. Brooches from grave of the Bol’shoe Isakovo burial ground shoul be one of the earliest examples of animal-style in the southeast Baltic and the instance of contacts between northern Europe and Sumbian population in the Early Migration Period.
Key words: Bol’shoe Isakovo burial ground, Sambian-Natangian culture, animalheaded crossbow brooches, Early Migration Period.
Получено 20.02.2011 г.
