CC BY
87
ЗООНИМНЫЕ НАЗВАНИЯ РАСТЕНИЙ.
ВОЛОВИКИ И «ВОЛОВЬИ» ТРАВЫ
В настоящей статье нам хотелось бы обратить внимание читателя на то, каким образом самые, казалось бы, обычные и бытовые наименования трав и цветов без излишнего ком-ментирования создают многогранный портрет слова; как через народную ботаническую номенклатуру постигается суть архетипов сознания, высвечивающая культурную семантику близких и дальних образов народной картины мира.
Большинство народных ботанических терминов, образованных от слова вол, возникли в результате метафорического переноса по сходству, сравнению растения с животным. При номинации растений рассматриваемой группы принималась во внимание величина животного: многие из рассматриваемых названий принадлежат крупным растениям. При этом особый интерес представляют этнокультурные представления о воле. Украинцы верили, что «волы и ослы сотворены Богом» и называли их «благословенными» за заботу о новорожденном Спасителе. Считалось, что «когда Спаситель родился, то они укрывали его соломой и согревали» (Чубинский 1872 (I, 1): 48). Волы наделены способностью разговаривать между собой человеческим языком накануне Рождества. Об этом повествует украинская легенда, записанная П.П. Чубинским: «Один очень скупой человек, желая убедиться в том, что волы разговаривают, спрятался накануне нового года в ясли, в которых обыкновенно давался корм волам; вечером он действительно услышал разговор волов. Волы его говорили друг другу: “Не маємо мы що істьі, господар наш поів все сам; спочиваймо хоць, бо завтра господаря нашого повеземо на цвынтар”. Утверждают, что это так действительно и сбылось. Вследствие этого особенно заботятся, чтобы накануне нового года накормить хорошо своих волов» (Там же).
Вол - надежный работник: «без вола хата гола», «вола в гости зовут не мед пить, а воду возить» (Даль 1: 238); «волові дай, положись и жини по волі», «працює, як чорний віл» (Чубинский 1877 (I, 2): 239).
В песнях пахота земли на волах сопоставляется с течением человеческой жизни: «воли мои, половии, чому не орете? Лита мои молодии, чому марно не идёте?». По убеждению Н.И. Костомарова, «волы и коровы - образ зажиточности и благополучия, что вполне
естественно в поэзии земледельческого народа» (Костомаров 1906: 664).
Работоспособность и выносливость вола сравнивают с теми же качествами других домашних животных явно в его пользу. В восточнославянских сказках есть сюжет, в котором в плуг запрягают вола и корову, при этом корова боится, что придется пахать все поле, а вол насмехается над ней (Восточнославянские сказки 1978: 36, № 2073). В другой сказке сила вола оказывается настолько велика, что мать сыра земля не выдерживает его. Этот сюжет развивается в сказке, где вол похваляется убежать от дрока, но боится, что земля провалится. В других сказках объясняется, почему вол ходит только шагом: когда он состязался в беге с конем, то упал в канаву и решил, что провалилась земля (Там же: 101, N° 203, 2978).
Вероятно, как отражение представлений о мощи вола возникли ботанические названия рус. воловья сила, полесск. волова сила, относящиеся к спорынье Claviceps purpurea (Бейлина 1968: 418).
Образ трудолюбивого, безобидного вола мог оказать влияние на номинацию растений в том плане, что среди «воловьих» трав практически нет вредных, ядовитых, колющих, но много крупных. Величина в данной группе названий представляет очень важный признак, переданный через морфему вол-. Большие, до 15 см в диаметре, корзинки, собранные в щиток или метелку, имеет астра Aster amellus L. - растение волове око (Рогович 1874: 113); крупные листья и толстый стержневой корень отличают чернокорень лекарственный Cynoglossum officinale L. - србх. кравши ]'език (Си-моновиЬ 1959: 157); таков же и воловик аптечный Anchusa officinalis L. - воловик, србх. волу]'ак, воловски ]'език (Там же: 33). Все эти растения довольно высокие.
Если учесть, что старая основа древнерусского волъ на *-й, становится понятной семантическая связь вола и названий крупных грибов - валуев, употребляемых на зиму в засол. Вслед за А. Мейе и А. Вальде М. Фасмер считает, что др.-русск. волъ (рус. вол, укр. віл, ст.-слав. волъ, болг. вол, србх. вд, словен. vdl, чеш. vul, словац. vdl, польск. wot, в.-луж., н.-луж. wot) «связано чередованием с великий, т.е. “крупная скотина”, в отличие от греч. jj.^Xov ‘мелкий скот’, ирл. mil, родственных русск. “малый”, др.-верх.-нем. smal “узкий”» (Фасмер 1: 335-336).
Как отметила М.Е. Сергеенко, еще в XVII в. ботаник Паулли, ссылаясь на Диоскорида, писал: «В греческом языке присоединение слова “конь” или “вол” к названию растения заменяет прилагательное “большой”. “Конский сельдерей” = “крупный сельдерей”: “он больше садового сельдерея” <...> “Конский укроп” -
это дикий, большой укроп» (Сергеенко 1951: 546). Ср. пословицы: «голова, как у вола, а всё вишь мала» (о несообразительном человеке), «как ни дуйся лягушка, а до вола далеко». Грецкий орех Juglans - высокое, мощное дерево - назывался «воловьим» орехом (Даль 1: 238).
Полезные свойства растений
Среди «воловиков» почти нет ядовитых растений. Напротив, иногда встречаются указания на противоядные свойства и полезность таких трав. «Противуядной травой» считались волики степные (Полт.) - ластовень обыкновенный Vincetoxicum officinale Monch.; стебли этого растения имели полезное применение -обрабатывались, как и конопля, на волокно (Анненков 1878: 381).
А.К. Мейер указывает, что воловий хвост ‘асфодель Asphodelus ramosus’ известен был в древности своими целебными свойствами и употреблением в пищу, «составляя картофель древних»: «В Греции это растение ныне служит для добывания сахара, так как луковицы его содержат в шесть раз больше сахара, нежели свекловица» (Мейер 1781 (1): 54). Семантика силы, присущая волу, отразилась и в определении первой части названия - воловий. Целебная сила растения сравнивается с физической силой животного.
Лекарственное применение растений с «воловьими» названиями достаточно разнообразно. Обычно в ботанических словарях просто указывается, что растение славится своими целебными свойствами. Таковы упомянутый уже асфодель Asphodelus - воловий хвост, чернокорень лекарственный Cynoglossum officinale - воловий язык (Анненков 1878: 54, 119). Иногда имеется указание на то, что растение вылечивает от какой-либо определенной болезни: волики степные (Полт.) ‘ластовень обыкновенный Vincetoxicum officinale Monch.’ - «от водяной, заразительных лихорадок, от укушения змей» (Там же: 381). Об окопнике лекарственном Symphytum officinale, имеющем в южнославянских языках названия србх. волови ]език, болг. лекарско зарасличе, Плиний писал, что если бросить его в сосуд с кипящим мясом, мясо срастается - настолько велика лекарственная сила растения (Ахтаров 1939: 288).
Сравнение растения с животным
Особо выделяется группа ботанических терминов, образованных на основе признака сходства растений с животным. Из набора реальных качеств растений, воссоздающих семантическую модель ‘вол’ - ‘растение’, выделяются три: опушенность, большая величина и сравнение с частями тела животного. Очень распространено среди «воловьих» метафорическое название воловий язык. Термин воловий язык относится, прежде всего, к воловику аптечному Anchusa officinalis, сорному растению, растущему на пустырях и у дорог,
имеющему продолговатые ланцетные листья («языки»). Русское название повторяется в украинском, болгарском, польском: укр. воловик, воловий язык (Мельник 1922: 29), болг. волски език, воловъц (Ахтаров 1939: 100), польск. wolowyj^zyk (Zelinska 1957: 9; Анненков 1878: 32).
Составляющая названия язык, языки свойственна названиям растения чернокорень лекарственный Cynoglossum officinale, чаще песий язык, собачий язык. К ним примыкает и укр. воловий язик (Анненков 1878: 119) - «серовато-опушённое растение с тёмным толстым стержневым корнем и немногочисленными стеблями... Стеблевые листья ланцетные, острые, снизу почти войлочные, довольно длинные» (Алексеев и др. 1971 (2): 136).
Русское наименование воловьи язычки отмечено у блошницы дизентерийной Pulicaria dysenterica (Анненков 1878: 176). Это довольно высокое растение (до 30 см высотой), с «сероватовойлочными, пушистыми семянками», стеблевые листья которого (язычки) при основании округлые, и «язычки почти не превышают обвёртки» (Станков, Талиев 1949: 599, 619).
У В. Чайкановича встречаем србх. волови jезик и болг. гавез, относящиеся к окопнику лекарственному Symphytum officinale (ЧайкановиЬ 1985: 74), у П. Козарова - болг. волски язик ‘сколо-пендриум Scolopendrium’ (Козаров 1925: 64).
Возможно, сочетание воловий язык поддерживалось в русском языке омонимичными образованиями. У В.И. Даля воловий язык -язык вола, который «идёт в пищу, особенно просольный» (Даль 1: 238). Ботанический термин воловий язык выступает как общеславянский.
Интерес представляет и название вологлодка ‘воловик Anchusa’ (Анненков 1878: 31). Д. Симонович приводит в своем словаре толкование научного латинского термина от греч. ancho ‘стянуть’ и uson ‘веревка’, потому что «венчиковое отверстие у этого растения сужено» (СимоновиЙ 1959: 33).
К воловику аптечному Anchusa officinalis относится также довольно частое в группе «воловьих» растений определение «войлочное», приводимое в ботанических трудах, описаниях собирателей растений и ботанических каталогах. Стебли и листья воловика характеризуются особым, щетинистым опушением (Анненков 1858: 15). На белых или сероватых бугорках стебля воловьего языка, воловика обычно расположены щетинистые волоски, «представляющие собой многоклеточные выросты эпидермы» (Там же). У А.С. Роговича встречаем: «вш такш шорсткий соб^ неначе на листях волоссэ, або колючки» (Рогович 1869: 174).
По сходству образованы также названия воловий хвост ‘асфодель Asphodelus ramosus’ (Мейер 1781-1783: 54; СимоновиЙ 1959: 55) и укр. воловы очи ‘астра Aster amellus’ (Анненков 1878: 56). Воловий хвост - образное сравнение листьев, собранных в пучок (метелку), у представителей асфоделевых - крупных растений с вертикальновосходящим стеблем («хвостом вола») (Жизнь растений 1980 (VI): 132). Второе растение - воловы очи из рода астр, имеет яркие голубые цветы, собранные в большие, до 15 см в диаметре, корзинки (Алексеев и др. 1971 (2): 207). Соответствие находим в пол. wolowe oko ‘калужница болотная Caltha palustris L.’ (Zelinska 1957: 12, 58), оно же известно в русском литературном языке как «лилия» или «кувшинка», из-за ассоциации с цветами.
Упомянутое уже название воловы очи поддерживается омонимичными образованиями: ассоциативная семантика ‘большие, крупные глаза’ развивается далее и становится функциональной для характеризации человека в русских диалектах. В псковских говорах волыглаз, волыглазка ‘пучеглазый’, ‘у кого большие бесстыжие воловьи глаза’ (Даль 1: 238; СРНГ 5: 82-83).
* * *
Воловьи названия трав и цветов представляют одно из значимых микрополей русской и, шире, славянской народной ботаники. Внутри данного лексического участка действуют как системные, общие для номинации флоры в целом, так и отдельные номинативные признаки, концентрирующиеся в ограниченной области. Если, к примеру, универсальным дифференциальным признаком для номинации растений является признак «особенности внешнего вида растения», то для воловьих трав важны индивидуальные для данной группы признаки «серый цвет», «мохнатость», «опу-шенность растения», «волокнистость».
Для зоонимных названий растений чрезвычайно актуальной остается образная метафора сравнения с тем животным, от имени которого произведены названия растения: воловий язык, вологлодка, воловий хвост.
Названия растений отражают их свойства и особенности. Ботанические термины есть слова-ономатемы, прочная и устойчивая связь ботанического названия с реалией не позволяет развиваться переносным значениям. Однако на номинацию растений оказывают большое влияние этнокультурные коннотации. Благодаря им ассоциативные связи получают продолжение в параллельной семантике именования, воплощаясь в семантически однородной лексике иных тематических групп (воловьи очи ‘растение’ и волыглаз ‘пучеглазый человек’).
Этнокультурным влиянием обусловлен, на наш взгляд, и тот факт, что среди воловьих нет ядовитых, жалящих, колющих, впивающихся в кожу и т.п. растений. Образ сильного, но довольно безобидного вола, сложившийся в славянском народном представлении (это следует, в частности, из ознакомления с сюжетами восточнославянских сказок), дал жизнь названию воловья сила.
Диалектная лексика представляет собой область словарного запаса, частично вошедшую в литературный язык (языки) и научную ботаническую систематику. Важной особенностью изучения народной ботанической лексики является трудоемкость, связанная с обращением к данным естественных наук, справочникам ботанического и медицинского характера, национальной научной номенклатуре растений, а в лингвистическом плане - к классическим языкам. Несмотря на крупные достижения в исследовании ботанической лексики прошлых веков и последних лет, русская и славянская ботаническая номенклатура остается изученной недостаточно.
Литература
Алексеев и др. 1971 - Алексеев Ю.Е., Вехов В.Н., Гапочка Г.П. и др.
Травянистые растения СССР. Т. 1-2. М., 1971.
Анненков 1858 - Анненков Н.И. Простонародные названия русских растений. М., 1858.
Анненков 1878 - Анненков Н.И. Ботанический словарь. Справочная книга для ботаников, сельских хозяев, садоводов, лесоводов, фармацевтов, врачей, дрогистов, путешественников по России и вообще сельских жителей. СПб., 1878.
Ахтаров 1939 - Ахтаров Б. Материали за български ботаничен речник. София, 1939.
Бейлина 1968 - Бейлина Д.А. Материалы для полесского ботанического словаря // Лексика Полесья. М., 1968. С. 415-439. Восточнославянские сказки 1978 - Восточнославянские сказки.
Сравнительный указатель сюжетов. Л., 1978.
Даль - Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4-х тт. М., 1955.
Жизнь растений 1980 - Жизнь растений. В 6 тт. / Гл. ред. А.А. Федоров. М., 1980.
Козаров 1925 - Козаров П. Български народни названия на растенията. София, 1925.
Костомаров 1906 - Костомаров Н.И. Собрание сочинений. Кн. 8. СПб., 1906.
Мейер 1781 - Мейер А.К. Подробный ботанический словарь или травник. В 2-х ч. М., 1781-1783.
Мельник 1922 - Мельник М. Українська номенклатура висших рослин II Накладом наукового товариства імєни Шевченка. Львов, 1922.
Рогович 18б9 - Рогович А.С. Обозрение семенных и высших споровых растений, входящих в состав флоры губерний Киевского учебного округа: Волынской, Подольской, Киевской, Черниговской и
Полтавской. Киев, 18б9.
Рогович 1874 - Рогович А.С. Опыт словаря народных названий растений юго-западной России с некоторыми повериями и рассказами о них II Записки Юго-Западного отдела ИРГО. Киев, 1874. Т. 1. С. 109-1б4.
СимоновиЙ 1959 - СимоновиЙ Д. Ботанички речник имена билака са именима на руском, англеском, немачком и француском jезику. Београд, 1959.
СРНГ - Словарь русских народных говоров. Вып. 1-. М.-Л., 19б5-.
Станков, Талиев 1949 - Станков С.С., Талиев В.И. Определитель высших растений европейской части СССР. М., 1949.
Фасмер - Фасмер М. Этимологический словарь русского языка. В 4-х тт. 2-е изд. М., 198б-1987.
Сергееенко 1951 - Сергееенко М.Е. Указатель ботанических названий II Феофраст. Исследование о растениях I Пер. и прим. М.Е. Сергеенко. М., 1951. С. 521-589.
ЧаjкановиЙ 1985 - ЧаjкановиЙ В. Речник српских народних веровала о билкама. Београд, 1985.
Чубинский 1872, 1877 — Чубинский П.П. Труды этнографо-
статистической экспедиции в Западно-Русский край, снаряженной Русским Географическим Обществом. Юго-Зап. Отдел: Материалы и исследования, собр. П.П. Чубинским. Т. 1, вып. 1. СПб., 1872; Т. 1, вып. 2. СПб., 1877.
Zelinska 1957 - Zelinska R. Polskie i lacinskie nazwy krajowych roslin leczniczych. Panstwowy zaklad wydawnictw lekarskich. Warszawa, 1957.
Ключевые слова: народная ботаника, названия растений, зоонимные
термины, этнокультурные представления, вол, культурная семантика
растений.
б8
