CC BY
134
В. Б. Колосова
ИЛИ РАН, Санкт-Петербург
ЭТНОБОТАНИЧЕСКИЕ ЗАМЕТКИ. X. РОМАШКА
И не выросла еще та ромашка, На которой я себе погадаю...
(В. Матвеева. Солнечный зайчик)
В русском литературном языке и в диалектах ромашка — лексема, для которой не так легко установить денотат. Под этим словом могут подразумеваться различные растения семейства сложноцветных: ромашка аптечная Matricaria chamomilla L., ромашка римская (пупавка благородная) Anthemis nobilis L., нивяник обыкновенный Leucanthemum vulgare L. (Chrysanthemum leu-canthemum L.), пиретрум щитконосный Pyrethrum corymbosum Wild. и некоторые другие виды. В свою очередь, все эти растения могут иметь и другие названия, связанные мотивационным отношениями с их внешним видом, а также с фольклорными текстами о них и их использованием в обрядах, народной магии и медицине. Внешним видом из этого ряда выделяется лишь ромашка пахучая Matricaria discoidea, не имеющая белых язычковых цветков . К сожалению, многие диалектные словари ограничиваются толкованием 'ромашка', не приводя ни русского, ни латинского номенклатурного названия.
Разделим фитонимы на группы в зависимости от их мотивации.
Наибольшее число диалектных названий ромашки отражает белый цвет внешних, краевых язычковых цветков соцветия: бело-головик (Чердын. Перм.), белоголовник (Чердын. Перм., Свердл., Курск.), белоцветка (Охан. Перм., Верхотур., Нижне-Турин. Свердл.) 'ромашка' [СРНГ 2: 218, 226], белица, белоцвет, белоглазка (Перм.) 'ромашка' [Русинова, Богачева 2003: 118];
1 У растений семейства сложноцветных то, что в обиходе называется цветком, представляет на самом деле целое соцветие из мелких цветков — корзинку. У ромашки в каждой головке находятся цветы двух типов: по окружности язычковые, а в центре трубчатые.
белюшки 'ромашки' (Верховаж. Волог.) [СРНГ 2: 238]; белик, бе-лоцвет (Вят.), белошник, беловник, белужник (Твер.), белый цвет (Вят., Нижег., Курск., Тамб.), белый цветок (Красноуф. Перм., Урал., Влад.), белоголовник (Ворон., Олон.), белоголовошник, белый поповник (Костром.), белочник, белужник, беловник (Твер.), белюга (Олон.), белюшки (Тотем. Волог., Волог.), белая купалка (Курск.), белые романки (Петерб.), белые цветки (Влад.), беляк (Казан.), белюга (Олон.), бел. белоквят2 (Гродн.) 'нивяник обыкновенный Chrysanthemum leucanthemum L.' [Анненков (сост.) 1878: 96; СРНГ 2: 212, 218, 219, 226-228, 230-231, 238]; белоголовник (Мордов., Гаврил., Соснов., Тамб. Тамб.), белая ромашка (Жердев. Тамб.) 'ромашка аптечная Matricaria recutita L' [Прота-попова 2004: 131, 133]; белоцвет (Нижег.), полевой белый цвет (Костром.) 'ромашка непахучая Matricaria inodora L.' [СРНГ 2: 226, 231]; бельник (Тобол.), белосветка, белоцветка (Юрл. Перм.), болг. бяла рада, белеочъ, бели-очи 'ромашка аптечная Matricaria chamomilla L.' [СРНГ 2: 237, СРГКПО: 54, Ахтаров 1939: 207, БЕР 6: 143], болг. бяла рада 'пупавка полевая Anthemis arvensis' [БЕР 6: 143].
Фитонимов, мотивированных желтыми серединными трубчатыми цветками, гораздо меньше: желтоголовка 'нивяник обыкновенный Leucanthemum vulgare Lam.' (Пудож., Вытегор. Олон., Олон.), 'ромашка непахучая Matricaria inodora L.' (Арх.), желто-цветка 'ромашка аптечная Matricaria chamomilla L.' (Шалин. Свердл.), желтый цветок 'белая ромашка' (Урал.) [Анненков (сост.) 1878: 209; СРНГ 9: 45, 112-113, 117], пол. zlocien, zlota bylica, zolta bylica, zloty kwiat 'нивяник обыкновенный Chrysanthemum leucanthemum L.' [Анненков (сост.) 1878: 96]. Их количество значительно лишь для пупавки красильной Anthemis tinctoria L., у которой и серединные, и краевые цветки имеют желтую окраску: желтоцвет (Ворон.), желтый цвет, пупавка желтая (Вят.), желтые цветки (Нижег.), желтушки (Твер.), желтушка (Костром.), желтая ромашка (Петерб., Пск., Бессараб., Екатери-нослав.), желтый пуповник (Екатеринослав.), желтые попы
2 По мнению Н. А. Анненкова, все подобные названия происходят «от буквального перевода названия ЬеисапШешиш, означ. белый цвет, но уже совершенно обрусели во многих местах» [Анненков (сост.) 1878: 96].
(Влад.) [Анненков (сост.) 1878: 38], желтородье (б.м.) [Даль 1: 474], укр. жовтило (Анненков (сост.) 1878: 38], болг. жълта лайка 'пупавка красильная Anthemis tinctoria L.' [БЕР 3: 285]. Вероятно, с этим признаком связано и употребление этого цветка в народной медицине от желтухи (Ворон., Таврич.) и золотухи (Киев.) [Анненков (сост.) 1878: 38].
Сочетание двух цветов вызвало ассоциации с глазом: белоглазка (Перм.) 'ромашка' [Русинова, Богачева 2003: 118], болг. боливачъ, боли-очи, болиочъ, болоачъ, болеочъ 'ромашка аптечная Matricaria chamomilla L.' [Ахтаров 1939: 207]. Отметим, однако, что такие фитонимы, как србх. volovsko oko, voluje oko, пол. woiowe oko 'нивяник обыкновенный Chrysanthemum leucanthe-mum L.' и пол. woiowe oko 'пупавка красильная Anthemis tinctoria L.' являются кальками с лат. Buphthalmum и oculus bovis [Sulek 1879: 441, 442; Spolnik 1990: 90]; тогда не исключено, что калькой является и название бычий глаз 'пупавка красильная Anthemis tinctoria L.' (Вят.) [СРНГ 3: 357]. С глазом сравнивается ромашка и в загадке: «Во лугах сестрички — Золотой глазок, белые реснички» (Ромашки) [Митрофанова (сост.) 1968: 70; № 1919]. Эта сходство послужило основанием для медицинского использования растения: «Ромашка полевая, или ворожейка, — она от глаз» (Юрл. Перм.) [СРГКПО: 80]; ср. моргун 'ромашка' [Протапопова 2004: 135]. В Ропчицком повяте записано поверье о том, что ромашка происходит из желтка освященного яйца, брошенного в сад [Fischer 2016: 285]. Можно предположить, что пестрый внешний вид большого скопления цветов двуцветной окраски обусловил фитонимы пестрел (Вилен.) 'нивяник обыкновенный Chrysanthemum leucanthemum L.', ряб трава 'пиретрум девичий Pyrethrum Parthenium Smith.' [Анненков (сост.) 1878: 96, 280].
Внешний облик растения вызывал и другие ассоциации, например, солнешник (Ворон.), сонечко (Волын.) 'нивяник обыкновенный Chrysanthemum leucanthemum L.' [Анненков (сост.) 1878: 96]; на Буковине на Иванов день маленьким детям надевали венки из ромашек, «би таким же гарним та сонячним сердечко росло та розвивалося у грудях» [Маковш 1993: 148]. Ср. тж. бел. зорачка 'ромашка' [РС 2001: 108], при бел. зорка 'звезда'.
Выпуклая серединка соцветия, подчеркнутая у некоторых видов отогнутыми книзу краевыми цветками, обусловила ряд
названий типа пуговник 'пупавка благородная Anthemis nobilis L.', желтый пугвенник (Вят.) 'пупавка красильная Anthemis tinctoria L.', пугвена (Вят.), пугвина (б.м.) 'ромашка непахучая Matricaria inodora L.' [Анненков (сост.) 1878: 38, 167, 176, 209, 326; Даль 4: 93]. Общей форме цветка обязаны своим происхождением фитонимы петуховые цветки 'ромашка непахучая Matricaria inodora L.' (Том.) [СРНГ 26: 333] и србх. kokornjak, kokosinjak, kokotnjak 'ромашка аптечная Matricaria chamomilla L.' [Sulek 1879: 532], србх. kokornjak 'пупавка' [Анненков (сост.) 1878: 209].
Серб. крупна титрица, крупна камила/камилица 'пупавка полевая Anthemis arvensis L.' с большими соцветиями названа так в отличие от растения с мелкими цветочными головками — ромашки аптечной Matricaria chamomilla L.: камила, камилица, титрица [Шпис-Ъулум 1995: 412]. Крупный размер подчеркивает и болг. едра лайка 'ромашка непахучая Matricaria inodora L.' [БЕР 3: 285]; напротив, в Нижегородской губ. она именовалась ромашка мелкая [Анненков (сост.) 1878: 209]. К нивянику обыкновенному относятся фитонимы роман великий (Юго-Зап.), пол. stokroc wielka, чеш. matecnik wetsi [Там же: 96].
Подавляющее большинство фитонимов, отражающих локус обитания ромашки, представляют ее как полевое растение: полевая ромашка (Нижег.), полевой белый цвет (Костром.) 'ромашка непахучая Matricaria inodora L.', пупавка полевая (Тул.), роман полевой (Юго-Зап.), поповка полевая (Вилен.) 'нивяник обыкновенный Chrysanthemum leucanthemum L.', полевая романка (Астрах., Сарат., Таврич.), маруна полевая (Бессараб.) 'пиретрум щитконос-ный Pyrethrum corumbosum Willd.' [Анненков (сост.) 1878: 96, 209, СРНГ 29: 51, 52, СРНГ 35: 172]; полевые шапки (Казан.), шафран полевой (Вят.), бел. польная ромашка (Минск.), укр. гвоздики полевые (Харьк., Екатеринослав.), полевые ноготки, полгвыи нагидки (Киев.), 'пупавка красильная Anthemis tinctoria L.' [Анненков (сост.) 1878: 38], полевая ромашка (Полт.) 'пупавка собачья Anthemis cotula L.' [Там же: 209]. Прочие локусы представлены значительно меньшим числом названий: боровая ромашка (Пск.) 'пупавка красильная Anthemis tinctoria L.', лесовая марья-ша (Черниг.), роман лесной (Юго-Зап.), румянок лесной (Гродн.) 'нивяник обыкновенный Chrysanthemum leucanthemum L.', роман лесной (Волог., Юргин. Кемер.) 'ромашка аптечная Matricaria
chamomilla L.', лесные пуповки (Харьк.) 'пупавка красильная Anthemis tinctoria L.', лесовойромен (Полт.) 'пиретрум щитконосный Pyrethrum corumbosum Willd.' [Анненков (сост.) 1878: 38, 96, 280; СРНГ 16: 98: 35: 172]; степовая ромашка (Амур.) 'ромашка аптечная Matricaria chamomilla L.', маруна степная (Подол.) 'пиретрум щитконосный Pyrethrum corumbosum Willd.', поддорожная ромашка 'ромашка американская Matricaria matricariodes L.' (Аси-нов. Том.) [Анненков (сост.) 1878: 280; СРНГ 27: 395, 41: 144]. Произрастание ромашки вдоль дорог отражено и в болг. под-рум(и)че 'ромашка аптечная Matricaria chamomilla L.' (при др.-болг. дроумъ < гр. Spö^og 'дорога, путь') [БЕР 1: 433].
Ряд фитонимов образован в результате сопоставления времени цветения ромашки с другими событиями сельскохозяйственного календаря, например, сенокосник 'ромашка': «Ромашку у нас сенокосником зовут: она цветет — косить траву надо» (Том. Том.) [СРНГ 37: 172]; сенокосник 'нивяник обыкновенный Chrysanthemum leucanthemum L.' (Ср.-Обск.) [Там же: 172-173]. Большую роль в структуре крестьянского года играют дни почитания различных святых, что и обусловило такие календарные фитони-мы, как иван трава (Курск.), ивановы головы (Черн.), иванов цвет (Моск.) 'нивяник обыкновенный Chrysanthemum leucanthemum L.'; 'ромашка непахучая Matricaria inodora L.' [Анненков (сост.) 1878: 96; СРНГ 12: 54], болг. Енево-цвтте, Еневото пилинце (Ло-веч) 'ромашка' [Козаров 1925: 46], србх. иваъска рожа, иван-цви-]ет, петрово цвеНе 'нивяник обыкновенный Chrysanthemum leucanthemum L.' [Sulek 1879: 508; Чаjкановиh 1994: 198]. Накануне Иванова дня сербские девушки гадали на нивянике о здоровье всех членов семьи: цветы клали в сито, по одному на каждого, и подвешивали под стрехой. Наутро увядшие цветы толковались как знак смерти в ближайшем году [Чаjкановиh 1994: 198].
Запах ромашки также стал мотивационной основой ряда фитонимов, например, бездушный цвет 'ромашка непахучая Matricaria inodora L.' [Анненков (сост.) 1878: 209], болг. миризлива лайка (букв. «пахучая ромашка») 'ромашка Matricaria tenuifolia L.' [БЕР 3: 285], словен. vonjavka 'ромашка аптечная Matricaria chamomilla L.' [Karlin 1964: 15], пол. pachnqcy rumian 'пупавка благородная Anthemis nobilis L.', smiardlo 'пупавка собачья Anthemis cotula L.' [Анненков (сост.) 1878: 38, 209], кашуб. zli rem'onk
(букв. «плохая ромашка») 'ромашка непахучая Matricaria inodora L.' [Sychta 1967-1976, 6: 234]. В принадлежащей Польше части Тешинской Силезии ромашка аптечная называется jablownik — по сходству с запахом яблони3, а пупавка собачья — psi rumien, smierdzqcy rumien в средневековых глоссах, и psi rumianek «в народе» [Fischer 2016: 285]. Пупавка собачья Anthemis cotula L. вообще обладает длинным рядом «собачьих» фитонимов; при этом их аналогичная внутренняя форма, совпадающая к тому же с западноевропейскими названиями, заставляет предполагать калькирование: ромашка тсья, ромашка собачья, вонючая ромашка, румян собачий, ромeн собачий, цвem собачий, укр. собача ромашка, румянок собачий, бел. собачт рамон, пол. psi rumianek, rumian psi, чеш. psi rmen, нем. Hundsblume, Hundsromey, фр. сamomille des chiens, англ. dog's fennel [Анненков (сост.) 1878: 208-209], болг. кyчeшка лайка [БЕР 3: 285], луж. psyce/psowje kamilki [Nawka 1959: 92]. Ромашку пахучую Matricaria discoidea из-за запаха называют анисовыe яблоки (Ржакс. Тамб.), душистая ромашка (Морд., Сампур. Тамб.), пахучая ромашка (Жердев., Сампур. Тамб.) [Протапопова 2004: 131], на Волыни — румянок собачий/котячий [Носаль, Носаль 1960: 75], у кашубов — pánica [Sychta 1967-1976, 4: 8], ромашку непахучую — бел. сабачы рамон (Вост.-Могил.), дзiкi (сабачы) румянак (юго-зап. диал., центр-бел. говоры), кон(ь)сюромонок (ром'ёнок) (Туров.) [Мазур-^ч 2008: 159].
Небольшая группа фитонимов передает оценку красоты либо, наоборот, невзрачности растения: миловида 'ромашка' (Ср. Урал) [Коновалова 2000: 136], укр. нeвiсmyлька, хупавка4 'ромашка аптечная Matricaria chamomilla L.', 'пупавка благородная Anthemis nobilis L.', 'пупавка красильная Anthemis tinctoria L.' [Анненков (сост.) 1878: 38; Кобiв 2004: 122; ЕСУМ 6: 222], и, напротив, марашка (Галич. Костром.) 'ромашка пахучая Matricaria discoidea'; марашка (Роман. Рост.), задворeнка (Перм.) 'ромашка
3 Отметим, однако, что греческое название ромашки (источник латинского и множества европейских и славянских) ya^alщXov > уау.6-щXov имеет внутреннюю форму 'земляное яблоко' [8кок 2: 29].
4 Ср. укр. хупавка 'красавица' [ЕСУМ 6: 222]. Н. И. Анненков полагает, что это результат искажения слова пупавка [Анненков (сост.) 1878: 38].
непахучая Matricaria inodora L.' [СРНГ 10: 45; 17: 370], невзрачка 'зеленая ромашка' (Ср. Урал): «Невзрачка — это ромашка така плохонька, уж больно неприметна да как бы обдергана») (Тугул. Перм.) [Коновалова 2000: 142].
Одним из наиболее сложных для интерпретации является тип номинации растений по их использованию в народной медицине. Такое использование может отражаться в фитониме, хотя обычно лишь незначительная часть медицинского применения растений оказывается базой номинации. Для ромашки это особенно верно, поскольку область ее использования в народной (а также официальной) медицине чрезвычайно обширна. С другой стороны, существуют фитонимы, явно указывающие на использование растения для исцеления от той или иной болезни, но при этом информация о таком их применении отсутствует. Наконец, возможны случаи, когда фитоним предполагает одно применение, а словарная иллюстрация говорит о другом.
Так, фитоним зубная трава (Олон.) 'нивяник обыкновенный Chrysanthemum leucanthemum L.' образовался «по употреблению от болезни зубов» [Анненков (сост.) 1878: 96]. Грыжная трава 'ромашка аптечная Matricaria chamomilla L.' «используется при лечении грыжи» (Шалин. Свердл.) [СРНГ 9: 113]. Растение пуповинка 'лекарственная ромашка' используется от рези в животе (Забайк.) [СРНГ 33: 129].
При лексеме девятиха зафиксировано два значения — 1) 'ромашка' (Шенк. Арх.) и 2) 'кожная болезнь, которую лечат травой девятихой': «Девятиха — болезнь, появляются пузыри, затем проходят и получится до девяти дыр — ран. Лечат травой девятихой» (Каргоп. Арх., Сев.-Вост., Арх.), «Девятиху посадил, на одном нарыве девять дыр» (Пинеж. Арх.) [СРНГ 7: 325]; при этом растение девятига белая 'пиретрум щитконосный Pyrethrum co-rymbosum Willd.' используется от головной боли (Турин. Тобол.), а об использовании девятильника белого 'то же' (Перм.) информации нет [СРНГ 7: 323, 324].
Широко известно использование ромашки от женских болезней; по этой функции растение ромашка лекарственная получила названия маточник (Перм.) [СРНГ 18: 34], маточная трава (Мордов. Тамб.) [Протапопова 2004: 135], словен. maternjak, ma-ternik [Karlin 1964: 15], хорв. materinska trava, maternicnjak, mate-
ricna trava [Vajs 2003: 169]5, ср. женина трава (Перм.) 'ромашка' [Протапопова 2004: 134]. В Томской обл. «ромашку с родин пьют» [СРНГ 5: 325]. Настой пупавки обыкновенной Anthemis ar-vensis L. пили «в разных женских болезнях», а отваром мыли голову «от шума в ушах» (Смол.); пупавку красильную заваривали и поили родильницу (Турин. Тобол.) [СРНГ 35: 172]. Ромашку аптечную Matricaria recutita L. под местным названием белосветка собирали от желтухи (Юрл. Перм.) [СРГКПО: 54]. Нивяник обыкновенный Chrysanthemum Leucanthemum L. употребляли для купания детей (Черниг., Волын.), от «расслабления мочевого пузыря» (Олон.), грыжи (Волог.), «мелких плоских глист» (Волог.), «золотушной глазной болезни» (Калуж.) его клали подушку грудным детям, пугающимся во сне (Нижег.), пили от простуды (Ни-жег., Пск.), от кашля (Казан., Пск.), от гeмoppoя (Волын.), от грудной болезни (Полт.), от боли в животе (Курск., Пудож., Вытегор. Олон., Олон.), от сыпи (Ворон.), от лихорадки (Олон.), от головной боли (Волог.) [Анненков (сост.) 1878: 96; СРНГ 9: 45; СРНГ 30: 23; СРНГ 46: 69]. Цветы ромашки аптечной Matricaria chamo-milla L. использовали от колик различной этиологии, «нервных и перемежающихся лихорадок», при женских болезнях, а также наружно — в виде припарок и ванн [Там же: 209]. В Сербии (Гружа) отвар ромашки дают детям от грудных болезней [Чаjкановиfr 1994: 256]. Как глистогонное употреблялись также пупавка обыкновенная и пиретрум девичий Pyrethrum Parthenium Smith., однако название глистникъ (Киев.) отмечено лишь для пиретрума щитконосного Pyrethrum corumbosum Willd. [Анненков (сост.) 1878: 38, 280]. Фитоним поясничная трава 'ромашка лекарственная' (Соликам. Перм.) не сопровождается, однако, народно-медицинским контекстом [СРНГ 31: 48]. Настой ромашки непахучей Matricaria inodora L. употреблялся при неправильных регулах; его также пили перед родами (Перм., Верхотур. Перм.) [Крылов 1876: 45]. Ромашкой также мыли голову: «Ромашкой голову мыть хорошо: волосы не падают. Все искрасятся щас, как анчутки, а
5 Учитывая, что в словаре Ямбрешича 1742 г. данные фитонимы стоят рядом с нем. Mutterkraut и лат. matricaria herba, их переводной характер не вызывает сомнений [Vajs 2003: 169]. Однако русские фитонимы могли возникнуть и самостоятельно, учитывая частотность мотивации фитонимов названиями болезней.
раньше свой волос был, а щас все красоту добиваются, вот и падает волос» (Тамб. Тамб.) [Протапопова 2004: 135].
Украинские фитонимы дргмлюх, кров'яник 'ромашка аптечная Matricaria chamomilla L.' [Кобiв 2004: 122] заставляют предполагать ее использование как успокоительного и кровоостанавливающего средства, хотя ее применение в украинской народной медицине гораздо шире. Ее отвар используют для ванн при подагре и ревматизме и компрессов при флюсах; промывания текущих ушей, гнойных ран и нарывов, полоскания горла, уха, для припарок опухолей и воспалений. Чай из цветков ромашки пьют при вздутии кишечника, болях в животе, коликах, спазмах желудка; при задержании менструаций, при болях в области матки; наконец, при простуде [Носаль, Носаль 1960: 73-75].
В болгарской народной медицине ромашковый чай используется от болезней пищеварительной системы, воспаления желудка, кишечника, мочевого пузыря, матки; против ревматизма, ишиаса, заболеваний печени. Его пьют роженицы, а также женщины, страдающие нерегулярными менструациями. Чаем полощут горло при ангине, зубной боли, ранах в ротовой полости; изготавливают компрессы при воспалении глаз и век (о чем говорят фитонимы болг. боли-очи, болиочъ, болоачъ, болеочъ 'ромашка аптечная Matricaria chamomilla L.'), промывают больные уши, используют для ухода за волосами [Ахтаров 1939: 207-208].
Ромашка используется и в такой интересной (и крайне малоизученной) области, как народная косметология. Так, поляки Украины умывались отваром цветов ромашки; из смеси сырого желтка, меда, миндального масла и крепкого отвара ромашки делали маски для придания коже лица красивого матового вида и гладкости [Носаль, Носаль 1960: 74]. Об использовании для умывания с целью улучшения цвета кожи говорит и фитоним румянка [Протапопова 2004: 136].
На использование ромашки в качестве инсектицидного средства указывают такие фитонимы, как блохогон 'нивяник обыкновенный Chrysanthemum leucanthemum L.', блохомор, блош-ная смерть, блошная трава, клоповая трава 'пиретрум красный (кавказская ромашка) Pyrethrum carneum Bbrst.; пиретрум розовый (персидская ромашка) Pyrethrum roseum H.B.' [Анненков (сост.) 1878: 96, 281], блох-трава 'пиретрум Pyrethrum Scop.'
(Кавказ.) [СРНГ 44: 325], србх. трава од бува 'ромашка аптечная Matricaria chamomilla L.' [Анненков (сост.) 1878: 209].
О магическом использовании растения говорит фитоним укр. приворотень 'пиретрум щитконосный Pyrethrum corumbosum Willd.' [Анненков (сост.) 1878: 280]. Возможно, такова была древняя, утраченная функция ромашки; во всяком случае, эксплицитных свидетельств о подобном ее применении не зафиксировано. Все прочие контексты магического использования ромашки связаны с гадательными практиками, например: гаданье с попиком 'гаданье на цветке вроде ромашки с поочередным отрывом лепестков' (Костром.); «Девки рвут поп-поп выгони собачку и гадают на ем» (Моск.) [СРНГ 29: 292, 314]; «Сорвал попушку да гадае: любит, не любит» (Дубен. Тул.) [СРНГ 30: 21-22]; «На ромашках: обрывая лепестки, произносят слова: "любит, не любит, плюнет, поцелует, к сердцу прижмет, к черту пошлет, своей назовет, любит искренно, насмехается, сомневается"» (Костром.) [Смирнов 1927: 35]; «На полянке сядем, ромашки рвем, кто и гадал, а кто и просто венки плел» (Староюр. Тамб.), «Пупавки на лугу горстями рвали, гадали на них: любить иль нет» (Тамб. Тамб.) [Протапопова 2004: 136].
Характерны и названия ромашки: ромашка любишь-нелюбишь 'нивяник обыкновенный Leucanthemum vulgare Lаm.' (Ср.-Обск.) [СРНГ 35: 173], ворожейка 'полевая ромашка' (Юрл. Перм.) [СРГКПО: 80], считальники 'предметы для счета, гадания или определения жребия'; беленьки считальники 'ромашка, используемая для гадания': «ромашку мы называли беленьки считальники, потому что считались мы по лепесткам» (Р. Урал) [СРНГ 43: 92]. Аналогичные действия с пупавкой обыкновенной зафиксированы в Сербии: «сорвав цветок, девушка отрывает лепестки, говоря: "буду, не буду"; если на последний лепесток выпадет "буду", она верит, что выйдет замуж» [Ча_)канови11 1994: 256], а с пупавкой собачьей — в Польше (Люблинское воев., Мазовия): «Девушки обрывают лепестки цветка, говоря по очереди: „в голове, говорит, думает, в сердце, в заднице", а последний сорванный лепесток показывает, выйдет ли девушка замуж. Поэтому ромашку также упоминают в свадебных песнях, исполняемых в первый вечер у молодой» [Fischer 2016: 290]. Возможно, на схожую символику указывает и цитата из песни: «Расти
рамон, са тыном равен / Па гароду хажу, / Рамон сею. / Кала тына хажу, / Я рамон сажу» (Смол.) [Добровольский 1914: 779].
Далее рассмотрим сложный этнолингвистический комплекс, сложившийся вокруг названий ромашки с корнями поп- и пуп- . Они довольно многочисленны, однако область их распространения ограничена почти исключительно восточнославянскими диалектами, большинство приходится на русские говоры.
Приведем некоторые из них: поп 'полевая ромашка' (Яросл., Твер.), 'нивяник обыкновенный Leucanthemum vulgare Lam.' (Кадн. Волог., Волог., Моск.), попик 'ромашка' (Костром., Волог.), попки 'нивяник' (Моск.), поповник непахучий 'пиретрум щитконосный Pyrethrum corymbosum Wild.' (Тул.), поповник (Моск.), белый поповник (Костр.), попы (Калуж., Волог.), попки (Могил.) 'нивяник обыкновенный Chrysanthemum leucanthemum L.', попушка, попушник 'ромашка, цветок ромашки' (Дубен. Тул.), попы 'ромашка непахучая Matricaria inodora L.' (Смол.) [Анненков (сост.) 1878: 96, 209; СРНГ 29: 293, 314, 317, 325; СРНГ 30: 21-22, 23], поповник (Знамен. Тамб., Калин., Петерб., Новг., Пск.) 'ромашка аптечная Matricaria recutita L.' [Протапопова 2004: 134]. Лексемы с корнем пуп- представлены следующим рядом: пупавка (Могил.) 'пупавка обыкновенная Anthemis arvensis L.', пупавка (Вят., Калуж.), пуповка, пупилки, пуповник (Калуж.), пупки (Смол.), пупавка (Калуж., Ворон.), пупавка белая (Курск., Ворон., Калуж.) 'нивяник обыкновенный Chrysanthemum leucanthemum L.', пуповник 'ромашка непахучая Matricaria inodora L.', пупавник 'пиретрум щитконосный Pyrethrum corumbosum Willd. ' [Анненков (сост.) 1878: 38, 96, 209, 280], пуповинка 'лекарственная ромашка' (Забайкалье), пуповка вонючая 'пупавка вонючая Anthemis cotula L.' (Дон.) [СРНГ 33: 129, 130], пупавка (Тамб. Тамб.) 'ромашка аптечная Matricaria recutita L.' [Протапопова 2004: 131]. Возможны также варианты с корневым -a-: папавка (Судж. Курск.) 'пупавка благородная Anthemis nobilis L.', папач
6 Слово поп и его славянские аналоги являются заимствованием из др.-в.-нем. pfaffo 'поп, священник' [Фасмер 3: 326-327], а лексема пуп восходит к прасл. *рдръ 'пупышка, прыщ, пуп' (ср. ст.-сл. пжпъ,), родственному словам 'пухнуть, разбухать' и являющемуся продолжением и.-е. *pou-, *p(h)omp-/pemp- 'набухать, разбухать, надуваться' [ЭСБМ 10: 222; ЕСУМ 4: 635].
'ромашка' (Казаки-некрасовцы) [СРНГ 25: 204], бел. папавка 'пупавка красильная Anthemis tinctoria L.' [Анненков (сост.) 1878: 38].
С одной стороны, возможно толкование таких лексем (особенно с корнем поп-) через сравнение с чертами внешности христианских священнослужителей, как это делает, например, екатеринбургская исследовательница Н. Синица: «Комплекс мотива-ционных признаков, отражающих "портретные" черты священнослужителя (его головной убор, прическу и позу), проявился также в номинациях ромашки и других похожих на нее растений (нивяника, пижмы, поповника) (...) Эти названия отражают сопоставление сердцевины цветка с головным убором — скуфьей либо с выстриженной тонзурой, а его лепестков — с длинными волосами священника» (см. статью в настоящем сборнике). Такая точка зрения, в принципе, имеет право на существование, поскольку в западной традиции священнослужители и монахи носили тонзуру, а в русской до середины XVII в. священники выбривали гу-менцо — круг на голове, символизировавший терновый венец [Макарова 2007]. Отметим, что «Болгарский этимологический словарь» относит фитонимы болг. бял попок (Макед.), върти-поп (Скопье), попадийка (Велес), попадийца (Костурско), попадиче (Макед.), попадия (Велес) 'ромашка аптечная Matricaria chamomilla L.' [Ахтаров 1939: 207], върти-поп 'ромашка аптечная Matricaria chamomilla L.; пупавка Anthemis' к корневому гнезду поп [БЕР 1: 213; 5: 521].
С другой стороны, к слову пуп восходят такие фитонимы, как укр. пупава 'одуванчик' (название обусловлено тем, что отцветший цветок одуванчика напоминает пуп); укр. пупавка 'пупавка', пупавник 'пиретрум', рус. пупавка 'ромашка, пупавка', бел. пупок 'то же' (цветки имеют выпуклую форму, подчеркнутую отогнутыми вниз лепестками и напоминает пуп); укр. пупець 'молодило' (в пазухах прикорневых листочков молодила появляются круглые почки, которые легко отрываются и служат для вегетативного размножения) [ЕСУМ 4: 635]. Авторы ЭСБМ также приводят целый ряд белорусских фитонимов, восходящих, по их мнению, к слову *рдръ: бел. папы, папю, папаука 'нивяник Leucanthemum', папоушк 'пиретрум Pyrethrum', схожие названия для одуванчика, скабиозы, короставника, таволги, донника, клевера, а также пол. pqpawa 'одуванчик': «Наиболее вероятно, эти
растения названы так по внешнему виду их соцветий от пуп с переходом у > о/а, ср. еще бел. пуп 'батюшка', что, возможно, связано с влиянием лексемы поп и могло привести к возникновению таких названий, как ксендз 'одуванчик'» [ЭСБМ 9: 279]. Косвенным подтверждением данной точки зрения можно счесть и данные народной медицины: пуповинка 'лекарственная ромашка': «Пуповинка разно бывает, ее тоже знать надо. Если немного сероватая пуповинка, то та от рези в животе идет» (Забайкалье) [СРНГ 33: 129]; папач 'ромашка': «Трава папач, цветет белым цветом, когда детенок родится, его папачем тем купают» (Казаки-некрасовцы) [СРНГ 25: 204].
Таким образом, наиболее логичным представляется, что изначально подобные лексемы восходят к корню пуп- (причем мотивированы они как формой цветка, так и употреблением растений от детских болезней или болезней живота); позднее они фонетически ассоциировались со словом поп, что породило соответствующие толкования, игровые практики и пр., ср. следующие лексемы: поп 'головка ромашки, которой отмечается выигрыш в игре в попы (поп равен 10 обыкновенным ромашкам)' (Дубен. Тул.) [СРНГ 29: 293]; попушки 'детская игра, в которой одной рукой подбрасывают и тою же рукой ловят сорванные головки ромашек' (проигравшему дают щелчки, щиплют руку): «Ребята, давай играть в попушки» (Дубен. Тул.) [СРНГ 30: 22]. В Московской области отмечены сложные фитонимы поп-поп, выгони собачку и поп-поп выведи собачку 'нивяник': «На покосе, в полях растет поп-поп, выгони собачку, скотина его не ест, цветок белый, в середке как пуговица желтая, совсем как ромашка, только листочки есть и корень другой. Девки рвут поп-поп выгони собачку и гадают на ем» (Моск.); «Поп-поп, выведи собачку — так цветок называется, на ромашку похож очень, только листики круглые» (Моск.) [СРНГ 29: 292]. Вероятно, фитонимы являются частью какого-то приговора, сопровождающего детскую игру, как, например, в тексте из Пошехонского у. Ярославской губ.:
Поп, поп, выпусти собак,
Баре едут, озимь топчут.
или
Поп, поп, выпусти собак,
На боярский двор, на дворянских ребят.
«Песенку эту распевают, держа в руках цветок дикой ромашки. Песенка распевается до тех пор, пока из середины цветка не выползут черненькие, маленькие жучки — "поповы собаки"» [Балов 1901: 119]. Однако «зафиксирован случай, когда с попом ассоциируется сердцевина цветка ромашки, а с собачками — ее лепестки: волог. собачки 'в детской игре — лепестки ромашки', попик 'желтая середина ромашки': "Собачек оторвем, один попик останется. Попик-то у ей желтая середка. Гадали так: белых собачек отрывали"» [КСГРС; цит. по: Синица, настоящий сборник]. По всей видимости, осколками того же игрового комплекса, когда-то, очевидно, бытовавшего на довольно обширной территории, являются такие названия растений, как кутьки-воры 'ромашка' (Орл., Вят.) [СРНГ 16: 178], кутки трава (Вят.), трава бабушка, выпусти собачек (Шенк. Арх.) 'нивяник обыкновенный Chrysanthemum leucanthemum L.' [Анненков (сост.) 1878: 96], бабушки1 'цветы ромашки' (Никол. Волог.) [СРНГ 2: 30].
Интересные пути привели к ассоциации с собакой и болг. лайкучк<1 'ромашка аптечная Matricaria chamomilla L.', 'ромашка непахучая Matricaria inodora L.', хотя сближение это ложное — «вероятно, отглагольное имя от итератива от слова лея 'лить', с первичным значением 'нечто, что льют/льется', откуда развилось значение 'отвар ромашки', позже — 'растение ромашка'» [БЕР 3: 285]. Зафиксированы также производные лай-кувичка (Гюмюрджинско), лайкуца (Кукуш), лайкуче, лай-лай-кученце (Банат), лайкучъ (Видинско), лайкучка, лай-лай-кучка 'ромашка аптечная Matricaria chamomilla L.' [БЕР 3: 285-286]. При этом переосмысление через лая 'лаять' и куче 'собака' является народно-этимологическим [Там же: 286].
7 При этом фитоним бабушки может быть как искажением фитонима папушки, так и результатом мотивации по использованию в народной медицине.
8 Болг. лая 'лаять', куче 'собака'.
Значительную долю названий ромашки в славянских языках составляют латинские заимствования, восходящие к лексеме, которая устоялась как видовое название — chamomilla.
С XV в. в польском языке отмечены названия rumien(ek), rumieniec, rumianek 'ромашка аптечная Matricaria chamomilla L.'. Считается, что пол. ramen, romien, rumen, rumien, rumin, rumnek, rumian являются заимствованиями из чеш. rmen, rmenek; формы rumianek и под. образовались под влиянием прилагательного rumiany, являясь, таким образом, результатом народной этимологии [Spolnik 1990: 85]. При этом сами чешские формы происходят от нем. hermandel, ermelchen < ср.-лат. camomella (откуда и нем. Kamille) < гр. К этой же группе
относятся и србх. hrmen, hrman и rman, словен. rman, roman и др. [Brückner 1985: 468; БЕР 6: 319]. Путем искажения изначальной латинской лексемы появились такие формы, как пол. armamilla, нем. ramumulum [Machek 1954: 245]. Длинный ряд аналогичных примеров для родов Anthemis и Matricaria, которые не различались в старинных травниках, приводит В. Махек: чеш. rmen, hermanek, hrmäni, rmneni, словац. ruman, hermanek, hermanok, hermancok, harmanok, harmancek, harmun, armancek, marmucek, нем. Hermandel, Hermlan, Hermelin, Hermlein, Hirmänlein, Hirmanlan, Hermannl, Hermännl, что говорит о чуждом происхождении этих слов как для славян, так и для немцев [Там же: 244]. К этому же ряду относятся луж. hermancik, русин. rumianok 'ромашка аптечная Matricaria chamomilla L.' [Анненков (сост.) 1878: 209], словац. harmancok, harmuncek, hermancek, hermanek, hermanek, harmin, hormin, hermun 'ромашка аптечная Matricaria chamomilla L.' [Buffa 1972: 289], болг. романъ, ромонъ, ръманъ (р-н Флорины/Лерина), ръмонъ (р-н Яницы), жрманъ (р-н Касторьи) 'ромашка аптечная Matricaria chamomilla L.' [Ахтаров 1939: 207], болг. роман (р-н Варны), ромон (Странджа), србх. руман, раменак 'ромашка аптечная Matricaria chamomilla L.', в.-луж. romank, н.-луж. rumank 'пупавка Anthemis' [БЕР 6: 319], србх. hermanek, hrman, hrmen, jarmen, raman, rman, rmanj, ramina 'ромашка аптечная Matricaria chamomilla L.' [Sulek
1879: 532; Bokic 2006: 73-85]9, словен. hermanek 'ромашка аптечная Matricaria chamomilla L.' [Karlin 1964: 15].
Согласно В. Махеку и А. Брюкнеру, восточнославянские формы заимствованы через польское посредничество [Machek 1954: 245; Brückner 1985: 468]. Приведем лишь некоторые из них, поскольку ряд довольно велик: укр. рум'янок, роман, романець, романиця, романичка, романова трава, романчик, ромен, ромун и мн. под. 'ромашка аптечная Matricaria chamomilla L.' [Кобiв 2004: 122], бел. рамонак, роман, раман, раманж, раманец, рамашок, раманька, румянак, румянка, румяна, рамуна, рамунт, рамулью, рамашка [РС 2001: 107-108]. Белорусский язык заимствовал названия ромашки из пол. romonek, rumian. При этом такие лексемы, как рамонак, рамон, румянак, рамёнак, раман, роман, румёнок используются для обозначения ромашки аптечной, ромашки пахучей и ромашки непахучей; широкое распространение получил также русизм ромашка (за исключением западно-полесских говоров) [Мазур^ч 2008: 158, 159].
Иной точки зрения придерживается В. А. Меркулова. Она полагает, что появление слова ромашка в русском языке «связано с проникновением на Русь многочисленной средневековой медицинской литературы в виде травников и лечебников. (...) Быстрое усвоение этого термина было связано с огромной популярностью лекарственной ромашки как медицинского средства. В травниках растения называются романом, романовой травой, романовым цветом. (...) Все эти примеры говорят о возможности проникновения слова непосредственно из средневековой латыни без языка посредника. Думается, что усвоением именно этой формы является северное, архангельское и олонецкое, название романник (на севере особенно долго сохранялись и читались старинные травники)» [Меркулова 1967: 102-103]; «От слова роман под влиянием имени собственного образовалась уменьшительная форма ромашка, впервые зафиксированная в конце XVIII в. Эта русифицированная форма утвердилась в литературном языке и широко распространилась в говорах (Влад., Перм., Чкал., Олон.). У иносла-
9 Этимологически родственные образования в словенских и сербохорватских диалектах относятся к тысячелистнику Achillea [Machek 1954: 245].
вянских названий ромашки первоисточник тот же» [Меркулова 1967: 104]. Что касается фитонимов румянка (Екатеринослав.), укр. румянок [Там же], они могут оказаться как заимствованиями из польского (например, посредством травников), так и местными образованиями с участием той же народной этимологии [Анненков (сост.) 1878: 209].
Существует и другая группа названий ромашки, более близких к форме chamomilla, и, очевидно, образованных без немецкого посредничества: луж. khamilki 'пупавка благородная Anthemis nobilis L.' [Анненков (сост.) 1878: 38], укр. камшка, камгля, комгл(ь)ка, комглотея, комгльтея 'ромашка аптечная Matricaria chamomilla L.' [Кобiв 2004: 122], болг. амамила, жмжмила 'ромашка Matricaria' [Козаров 1925: 46], србх. gamelica, gamilica, gomilica, gumilica, kalumela, kalumala, kamilca, kamomila, kamomilja, kamumila, kagomila, komonika (под влиянием формы romanika) 'ромашка аптечная Matricaria chamomilla L.' [Sulek 1879: 532; Skok 2: 29], словен. rimska kamilica 'пупавка благородная Anthemis nobilis L.' [Karlin 1964: 6], словен. kamilica, prava kamilica, gomoljica, gomilica, kamilca, kumilica 'ромашка аптечная Matricaria chamomilla L.' [Ibid.: 15].
Как и в случае любого другого растения, у ромашки есть немалое число «темных» названий, причем этимологическая прозрачность не гарантирует ясности мотивации. Так, жабрей (Курск.) 'нивяник обыкновенный Chrysanthemum leucanthemum L.', cерб. жабл>я трава 'пупавка собачья Anthemis cotula L.', жабл>як 'ромашка аптечная Matricaria chamomilla L.', луж. swinjacy zobjer 'пупавка собачья Anthemis cotula L.', swinjacy zebjer 'пупавка обыкновенная Anthemis arvensis L.' [Анненков (сост.) 1878: 38, 96, 209] этимологически явно относятся к группе аналогичных фитонимов, образованных по сходству венчика растения (точнее, целой их группы) с мордочкой жабы/лягушки и, соответственно, использования этих растений от болезней под названием жаба [ЕСУМ 2: 184; Schuster-Sewc 23: 1784], однако такое толкование трудно применить к ромашке с точки зрения ее внешнего вида, а сведений о лечении ромашкой жабы обнаружить не удалось. Некоторый намек на такое использование можно усмотреть в фитониме грудница (Курск.) 'пупавка собачья Anthemis cotula L.' [Анненков (сост.) 1878: 209], однако сведения
подобного рода насколько отрывочны и разбросанны, что делать на их основании какие-либо выводы без дополнительных свидетельств не представляется возможным.
Точно так же не поддаются толкованию такие фитонимы, как орешник (Черн.), пильник (Моск.) 'нивяник обыкновенный Chrysanthemum leucanthemum L.' [Анненков (сост.) 1878: 96], убырь (Арх.) 'ромашка непахучая Matricaria inodora L.' [Там же: 209], укр. гарманчик (при укр. гарман 'ток'; искаж. романчик?), танцерики 'ромашка аптечная Matricaria chamomilla L.' [Кобiв 2004: 122] и множество других.
***
В заключение можно сказать, что в славянских названиях ромашки (с учетом целого ряда денотатов) богато представлена номинация по цвету, меньше — по месту произрастания. Решение вопроса о независимой мотивации по запаху затруднено наличием греческих, латинских и западноевропейских эквивалентов. Однако рассмотрение фитонимов на широком фоне, выходящем за пределы Славии, не является бесполезным, поскольку позволяет внести коррективы в понимание мотивационного аспекта фитонимии; так, приведенный выше материал, характеризующий образования от корня ябл- как мотивированные запахом, позволяет интерпретировать аналогичным образом и бел. яблачка (юж. бел.), хотя автор статьи о белорусских диалектных названиях ромашки относит данный фитоним к мотивации по использованию в народной медицине [Мазуркевiч 2008: 159]. Номинация по форме соцветия (корни пуп-/поп-), как кажется, подверглась переосмыслению в рамках народной этимологии; то же касается и болг. лайка.
Широчайшим образом отразилось в фитонимии использование ромашки в народной медицине, включая косметику, изгнание насекомых и прочие аспекты. Очень большую долю составляют и заимствованные названия, попавшие в разные славянские диалекты разными путями и приобретшие исключительно разнообразные и крайне далекие друг от друга формы, восходящие в конечном итоге к лат. chamaemela и гр. хащщцХоу. При этом остаются неясными причины относительной бедности фольклора,
относящегося к ромашке; возможно, медицинская функция растения сильно потеснила все остальные аспекты.
Список условных сокращений
Амур. — Амурское; Арх. — Архангельская губ. (обл.); Асинов. Том. — Асиновский р-н Томской обл.; Астрах. — Астраханская губ. (обл.); Бессараб. — Бессарабская губ.; Верховаж. Волог. — Верховаж-ский р-н Вологодской обл.; Верхотур. Перм. — Верхотурский у. Пермской губ.; Верхотур. Свердл. — Верхотурский р-н Свердловской обл.; Вилен. — Виленская губ.; Влад. — Владимирская губ. (обл.); Волог. — Вологодская губ. (обл.); Волын. — Волынская губ.; Ворон. — Воронежская губ. (обл.); Вост.-Могил. — восточная часть Могилевской обл.; Вы-тегор. Олон. — Вытегорский у. Олонецкой губ.; Вят. — Вятская губ. (обл.); Гаврил. Тамб. — Гавриловский р-н Тамбовской обл.; Галич. Костром. Галичский у. Костромской губ.; Гродн. — Гродненская губ.; Дон. — Донское; Дубен. Тул. — Дубенский р-н Тульской обл.; Екатери-нослав. — Екатеринославская губ.; Жердев. Тамб. — Жердевский р-н Тамбовской обл.; Забайк. — Забайкалье; Знамен. Тамб. — Знаменский р-н Тамбовской обл.; Кавказ. — Кавказское; Кадн. Волог. — Кадников-ский у. Вологодской губ.; Казан. — Казанская губ.; Калин. — Калининская обл.; Калуж. — Калужская губ. (обл.); Каргоп. Арх. — Каргополь-ский р-н Архангельской обл.; Киев. — Киевская губ.; Костром. — Костромская губ. (обл.); Красноуф. Перм. — Красноуфимский у. Пермской губ.; Курск. — Курская губ.; Минск. — Минская губ. (обл.); Могил. — Могилевская губ. (обл.); Морд. — Мордовская АССР; Мордов. Тамб. — Мордовский р-н Тамбовской обл.; Моск. — Московская губ.; Нижег. — Нижегородская губ.; Нижне-Турин. Свердл. — Нижнетуринский р-н Свердловской обл.; Никол. Волог. — Никольский у. Вологодской губ.; Новг. — Новгородская губ. (обл.); Олон. — Олонецкая губ.; Орл. — Орловская губ. (обл.); Охан. Перм. — Оханский у. Пермской губ.; Перм. — Пермская губ. (обл.); Петерб. — Петербургская губ.; Пинеж. Арх. — Пинежский у. Архангельской губ.; Подол. — Подольская губ.; Полт. — Полтавская губ.; Пск. — Псковская губ. (обл.); Пудож. Олон. — Пудожский у. Олонецкой губ.; Р. Урал — по реке Урал; Ржакс. Тамб. — Ржаксинский р-н Тамбовской обл.; Роман. Рост. — Романовский р-н Ростовской обл.; Сампур. Тамб. — Сампурский р-н Тамбовской обл.; Сарат. — Саратовская губ. (обл.); Свердл. — Свердловская обл.; Сев.-Вост. — Северо-Восток; Смол. — Смоленская губ. (обл.); Соликам. Перм. — Соликамский р-н Пермской обл.; Соснов. Тамб. — Сосновский р-н Тамбовской обл.; Ср.-Обск. — Средне-Обское (по среднему течению р. Оби); Ср. Урал — Средний Урал; Судж. Курск. — Суджанский у. Курской губ.; Таврич. — Таврическая губ.; Тамб. — Тамбовская губ. (обл.); Тамб. Тамб. — Тамбовский р-н Тамбовской
обл.; Твер. — Тверская губ. (обл.); Тобол. — Тобольская губ.;Том. — Томская губ. (обл.); Том. Том. — Томский р-н Томской обл.; Тотем. Волог. — Тотемский у. Вологодской губ.; Тугул. Перм. — Тугулымский р-н Пермского края; Тул. — Тульская губ.; Турин. Тобол. — Туринский округ Тобольской губ.; Туров. — окрестности г. Турова Житковичского р-на Гомельской обл.; Урал. — Уральское; Харьк. — Харьковская губ.; Чердын. Перм. — Чердынский р-н Пермского края; Черниг. — Черниговская губ. (обл.); Чкал. — Чкаловская обл.; Шалин. Свердл. — Ша-линский р-н Свердловской обл.; Шенк. Арх. — Шенкурский у. Архангельской губ.; Юго-Зап. — Юго-Запад; Юргин. Кемер. — Юргинский р-н Кемеровской обл.; Юрл. Перм. — Юрлинский р-н Пермского края; Яросл. — Ярославская губ. (обл.).
Англ. — английский язык; бел. — белорусский язык; болг. — болгарский язык; гр. — греческий язык; в.-луж. — верхнелужицкий язык; др.-в.-нем. — древне-верхне-немецкий язык; и.-е. — индоевропейский язык; кашуб. — кашубский язык; лат. — латинский язык; луж. — лужицкий язык; нем. — немецкий язык; пол. — польский язык; прасл. — праславянский язык; н.-луж. — нижнелужицкий язык; русин. — русинский язык; серб. — сербский язык; словац. — словацкий язык; словен. — словенский язык; ср.-лат. — среднелатинский язык; србх. — сербохорватский язык; ст.-сл. — старославянский язык; укр. — украинский язык; фр. — французский язык; хорв. — хорватский язык; центр.-бел. говоры — центральные белорусские говоры; чеш. — чешский язык; юго-зап. диал. — юго-западные диалекты белорусского языка.
Литература
Мазуркевiч 2008 — Л. М. Мазуркевiч. Назвы рамонку у беларусшх га-ворках // Дыялекталопя i псторыя беларускай мовы. Матэрыялы Мiжнароднай навуковай канферэнцьн. Мшск, 15-16 красавiка 2008 г.; 1нстытут мовы i лггаратуры iмя Якуба Коласа i Яню Ку-палы НАН Беларусi. Мшск: Права i эканомжа, 2008. С. 158-160. Макарова 2007 — В. Макарова. Облик русского священника: к истории длинных волос // Теория моды. Одежда. Тело. Культура 4, 2007. (http://deacon.ru/library/raznoe/68-makarova.html) Маковш 1993 — Г. П. Маковш. Затоптаний цви': Народознавчi оповщ-
ки. Ки!в: Укр. письменник, 1993. Меркулова 1967 — В. А. Меркулова. Очерки по русской народной
номенклатуре растений. М.: Наука, 1967. Носаль, Носаль 1960 — М. А. Носаль, I. М. Носаль. Лжарсьш рослини i способи !х застосування в народа Кшв: Державне медичне видавництво УРСР, 1960.
Протапопова 2004 — О. В. Протапопова. Лексика природы в системе языковой культуры (На материале тамбовских говоров и произведений писателей XIX-XXI вв., связанных с Тамбовским краем). Дисс. ... канд. филол. наук. Тамбовский государственный университет, Тамбов, 2004.
Русинова, Богачева 2003 — И. И. Русинова, М. В. Богачева. Фитоними-ческая лексика говоров Пермской области // А. С. Герд (гл. ред.). Лексический атлас русских народных говоров (Материалы и исследования) 2000. СПб.: Наука, 2003. С. 116-127.
Синица, настоящий сборник — Н. А. Синица. Образы христианских служителей культа в славянских народных названиях растений // Настоящий сборник.
Смирнов 1927 — В. Смирнов. Народные гаданья в Костромском крае // Труды Костромского научного общества по изучению местного края. Вып. XLI. Четвертый этнографический сборник. Кострома, 1927. С. 17-91.
Шлис-Ьулум 1995 — М. Шпис-Ьулум. Фитонимща ]угозападне Бачке (коровска флора) // Српски дщалектолошки зборник XLI, 1995. С. 397-490.
Buffa 1972 — F. Buffa. Vznik a vyvin slovenskej botanickej nomenklatúry. K histórii slovenského odborného slovníka. Bratislava: SAV, 1972.
Bokic 2006 — M. R. Bokic. Iz srpsko-hrvatske fitonimije (1): rmanj // Studia Etymologica Brunensia 3, 2006. S. 73-85.
Nawka 1959 — M. Nawka. Mjena rostlin w Swetlikowym slowniku // Letopis Instituta za serbski ludospyt, A, 6, 1959. S. 90-119.
Spólnik 1990 — A. Spólnik. Nazwy polskich roslin do XVIII wieku. Ossoli-neum. Wroclaw — Warszawa — Kraków — Gdansk — Lódz: Zaklad Narodowy Imienia Ossolinskich, Wydawnictwo Polskiej Akademii Nauk, 1990.
Vajs 2003 — N. Vajs. Hrvatska povijesna fitonimija. Zagreb: Institut za hrvatski jezik i jezikoslovlje, 2003.
Источники
Анненков (сост.) 1878 — Н. И. Анненков (сост.). Ботанический словарь. Справочная книга для ботаников, сельских хозяев, садоводов, лесоводов, фармацевтов, врачей, дрогистов, путешественников по России и вообще сельских жителей. Новое испр., пополн. и расшир. изд. СПб.: Типография Императорской Академии наук, 1878.
Ахтаров 1939 — Б. Ахтаров. Материал за български ботаничен речник. София: Придворна печатница, 1939.
Балов 1901 — А. Балов. Колыбельные и детские песни и детские прибаутки, записанные в Пошехонском уезде, Ярославской губернии // Живая старина 1, 1910. С. 116-120.
БЕР — Вл. Георгиев, Ив. Гълъбов, Й. Заимов, Ст. Илчев (съст.). Българ-ски етимологичен речник. София: БАН, 1971-... (продолжающееся издание).
Даль — В. И. Даль. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4 т. М.: Русский язык, 1989-1991.
Добровольский 1914 — В. Н. Добровольский. Смоленский областной словарь. Смоленск: Типорафия П. А. Силина, 1914.
ЕСУМ — О. С. Мельничук (голов. ред.). Етимолопчний словник укра-1нсько! мови. В 7 т. Ки1в: Наукова. думка, 1982-... (продолжающееся издание).
Кобiв 2004 — Ю. Кобiв. Словник укранських наукових i народних назв судинних рослин. Ки1в: Наукова. думка, 2004.
Козаров 1925 — М. Козаров. Българските народни имена на растенията // Сборник на Българската академия на науките 20, 1925. С. 3-90.
Коновалова 2000 — Н. И. Коновалова. Словарь народных названий растений Урала. Екатеринбург: Б.и., 2000.
Крылов 1876 — П. Крылов. О народных лекарственных растениях, употребляемых в Пермской губернии // Труды общества естествоиспытателей при Императорском Казанском Университете. Т. 5. Вып. 2. Казань: Типография Императорского университета, 1876.
КСГРС — Картотека Словаря говоров Русского Севера (кафедра русского языка и общего языкознания УрФУ, Екатеринбург).
Митрофанова (сост.) 1968 — В. Митрофанова (сост.) Загадки. Л.: Наука, 1968.
РС 2001 — В. Дз. Астрэйка, М. А. 1сачанкова, А. А. Крывщш, Ф. Д. К^м-чук, Л. П. Кунцэвiч, В. М. Курцова, Т. М. Трухан, А. I. Шаблоусш (скл.), Л. П. Кунцэвiч, А. А. Крышцю (навук. рэд.). Раслшны свет: Тэматычны слоушк. Мiнск: Беларуская навука, 2001.
СРГКПО — И. А. Подюков (науч. ред.). Словарь русских говоров Коми-Пермяцкого автономного округа. Пермь: ПОНИЦАА, 2006.
СРНГ — Ф. П. Филин (гл. ред.) (вып. 1-23), Ф. П. Сороколетов (гл. ред.) (вып. 24-46), С. А. Мызников (гл. ред.) (вып. 47-.). Словарь русских народных говоров. М. — Л.; СПб.: Наука, 1965-... (продолжающееся издание).
Фасмер — М. Фасмер. Этимологический словарь русского языка. В 4 т. СПб. — М.: Азбука-Терра, 1996.
Чаjкановиh 1994 — В. Чаjкановиh. Речник српских народних веровала о билкама. Београд: Српска академща наука и уметности, 1994.
ЭСБМ — Этымалапчны слоушк беларускай мовы. MiHCK: Навука i тэх-шка, 1978-... (продолжающееся издание).
Brückner 1985 — A. Brückner. Slownik etymologiczny j^zyka polskiego. Warszawa: Wiedza Powszechna, 1985.
Fischer 2016 — M. Kujawska, L. Luczaj, J. Sosnowska, P. Klepacki. Rosliny w wierzeniach i zwyczajach ludowych. Slownik Adama Fischera. Wroclaw: Polskie Towarzystwo Ludoznawcze, 2016.
Karlin 1964 — M. Karlin. Slovenska imena nasih zdravilnih rastlin. Ljubljana: Farmacevtsko Drustvo Slovenije, 1964.
Machek 1954 — V. Machek. Ceska a slovenska jmena rostlin. Praha: Nakladatelstvi Ceskoslovenske Akademie Ved, 1954.
Schuster-Sewc 1978-1989 — H. Schuster-Sewc. Historisch-etymologisches Wörterbuch der ober- und niedersorbischen Sprache. Heft 1-24. Bautzen: Domowina-Verlag, 1978-1989.
Skok 1971-1974 — P. Skok. Etimologijski rjecnik hrvatskoga ili srpskoga jezika. T. I-IV. Zagreb, 1971-1974.
Sulek 1879 — B. Sulek. Jugoslavenski imenik bilja. Zagreb: Tiskom dio-nicke tiskare, 1879.
