CC BY
20ЗОЛЯ, Эмиль (Zola) (1840-1902)
Из материалов о З., появлявшихся в эмигрантской печати, наибольший интерес представляет статья С.Познера "Эмиль Зола (К чествованию памяти)" (ПН. 1924. 20 июня). Написанная в связи с открытием в Париже памятника писателю, она уделяет особое внимание тому обстоятельству, что празднования по этому поводу пришлись на первый день работы социалистического правительства Эррио, позиция которого, на взгляд автора, в наибольшей степени отвечала общественным воззрениям творца "Ругон-Маккаров": "Не Зола-писателя поминала в этот день республиканская Франция, а Зола — борца за идеи социальной справедливости". Краткий очерк деятельности З. носит в этой статье открыто апологетический характер. Писатель "исключительной энергии, необычайного напора", З. для С.Познера — образец новатора, не устрашившегося ни поношений, которые на него обрушили ретрограды от литературы, ни негодующей реакции лицемеров, хотя им удалось прекратить публикацию в газете "Бьен пюблик" романа "Чрево Парижа", засыпав редактора возмущенными письмами. В глазах таких влиятельных современников З., как редактор "Ревю де дё монд" Ф.Брюнетьер или романист П.Бурже, книги, составившие прославленный двадцатитомный цикл, были образцом безвкусицы, а их автор — "литератором без литературы". Враги писателя сумели воспрепятствовать избранию З. вакадемики, однако время все поставило на свои места. "Зола не сдавался, — пишет С.Познер. — На него нападали со всех сторон: журнальные и газетные критики, карикатуристы и кафе-шантанные куплетисты, главари литературных кружков и цензоры нравов... Педантизм сторонников отмиравших литературных течений, фанатизм глашатаев новых, конкурирующих направлений, лицемерие и снобизм — все объединилось, чтобы преградить дорогу смелому новатору". Нападки на З. усилились после того, как он "совершил акт, которого требовала мировая совесть", выступив в защиту Дрейфуса. Он был "в сущности чистейшей воды идеалистом", несмотря на свое лидирующее положение в движении натурализма.
Появление биографии З., написанной по архивным материалам его дочерью Дениз Леблон, стало поводом для заметки А.Д. (АДаманской) в "Последних новостях" от 9 февраля 1928. Даманская с удовольствием отмечает, что у З., как выяснилось, была изрядная доля славянской крови; может быть, еще и поэтому он
дорог русскому читателю, "оценившему его раньше, чем он был оценен во Франции". Замечательной чертой этого писателя была небоязнь новизны. Еще в юности у него произошло столкновение с редакцией "Раппель", где он поместил восторженную статью о Бальзаке, хотя она не могла не вызвать нервической реакции ревновавшего к чужой славе Виктора Гюго. А достигнув положения классика, Золя по-прежнему "новизны не чуждался и горячо отстаивал ее, если в такой новизне чувствовал дыхание истинного таланта".
А.Даманская писала и о мероприятиях в связи с годовщиной смерти Золя, ежегодно проводившихся в начале октября в Медоне (ПН. 1931. 8 окт.). Ответы французских писателей на анкету о влиянии З. на современную литературу освещены в заметке К. в "Последних новостях" от 29 сентября 1927.
А.М.Зверев
