CC BY
43
Алимпиев Алексей Александрович
Краснодарский университет МВД России (тел: +79889578240)
Значение законодательного закрепления объекта преступления для повышения эффективности противодействия массовым беспорядкам
В статье осуществлен сравнительно-правовой анализ техники законодательного определения объекта преступления и систематизации норм, предусматривающих ответственность за совершение массовых беспорядков в современном уголовном законодательстве Российской Федерации и стран ближнего зарубежья, а также аналогичных деяний, отражавшихся в законодательстве Российской империи и Советского Союза. Сформулированы понятия «общественный порядок» и «общественная безопасность». По итогам проведенного исследования сделан вывод о необходимости введения в УК РФ дополнительной главы «Преступления против общественного порядка».
Ключевые слова: массовые беспорядки, объект преступления, эффективность противодействия, общественный порядок, общественная безопасность.
A.A. Alimpiyev, Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia: tel.: +79889578240.
The significance of the legislative consolidation of the object of crime for increasing effectiveness of counteraction to mass riots
In this article the comparative legal analysis of the technique of legislative definition of the object of crime and systematization of norms providing responsibility for committing mass riots in modern criminal legislation of the Russian Federation and near abroad together with similar acts reflected in the legislation of Russian Empire and Soviet Union. The concepts «public order», «public safety» are formulated. According to the results of the conducted research the conclusion about the necessity of the additional chapter «Crimes against public peace» in the Criminal Code of the Russian Federation is made.
Key words: mass riots, object of crime, effectiveness of the counteraction, public order, public safety.
События в странах дальнего (явление, известное как «Арабская весна») и ближнего зарубежья (Киргизия, Украина) подтверждают социально-юридическую необходимость противодействия явлению массовых беспорядков посредством реализации уголовно-правовой политики Российской Федерации.
Уголовный кодекс в данном контексте выступает в качестве не только инструментария противодействия массовым беспорядкам, но и своеобразного гаранта обеспечения политической и экономической стабильности государства, защиты конституционных прав и свобод его граждан, которые могут быть поставлены под угрозу при возникновении массовых волнений.
Достижению эффективности противодействия данному явлению будет способствовать оптимизация взаимодействия органов законодательной и исполнительной ветвей власти.
Несмотря на то, что в общей структуре преступности массовые беспорядки имеют
небольшой удельный вес, нельзя не признавать высокую степень общественной опасности массовых беспорядков по сравнению с большинством видов общеуголовных преступлений, т.к. факты их совершения причиняют значительный материальный ущерб, дестабилизируют обстановку в стране, которая в свою очередь становится условием для совершения корыстно-насильственных посягательств, влекущих большое количество жертв.
В.С. Комиссаров степень общественной опасности объяснял, во-первых, самим фактом существования трудно поддающейся внешнему контролю большой массы людей; во-вторых, стихийным характером поведения толпы, следствием которого становится массовое уничтожение и повреждение имущества, причинение физического вреда здоровью, смерть людей, дезорганизация деятельности органов власти и управления,транспорта, иных жизнеобеспечивающих сфер общества; в-третьих, неблагоприятной тенденцией роста массовых
16
беспорядков, особенно в условиях общей экономической, политической, социальной и психологической неустойчивости и нестабильности общества [1, с. 43-44].
Признак общественной опасности, характеризующий массовые беспорядки как уголовно-правовое явление, имеет качественную и количественную стороны.
По мнению В.В. Сверчкова, «качественная сторона определяется характером общественной опасности содеянного, который зависит от объекта преступного посягательства» [2, с. 68].
Затрагивая качественную сторону массовых беспорядков, полагаем, что степень общественной опасности зависит от того, к какой группе общественных отношений законодатель отнесет то или иное благо при систематизации глав и статей Уголовного кодекса.
На различных исторических этапах функционирования государства (дореволюционная Россия и советский период) законодатель по-разному подходил к определению признака общественной опасности.
Дореволюционное законодательство включало ряд норм, которые можно считать прообразом ст. 212 УК РФ. Данные нормы предусматривали ответственность за протесты против деятельности государства, различные виды выступлений толпы, выливавшиеся впоследствии в столкновения с представителями власти.
Так, в отделении 1 «О бунте против власти Верховной» гл. 2 разд. 3 «О преступлениях государственных» Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. (в ред. 1885 г.) предусматривалась ответственность за восстание скопом и заговором против Государя и государства (ст. 249) [3, с. 62]. Глава 5 «О смуте» Уголовного уложения 1903 г. включала деяния, схожие по объективным признакам с современными массовыми беспорядками.
На примере двух правовых памятников дореволюционного периода нельзя не отметить, что законодатель действовал адекватно складывавшейся общественно-политической обстановке того времени, предупреждая нагнетавшуюся революционную стихию с помощью определения объекта и указания его в соответствующей главе, разделе, статье Уголовного закона.
Сравнение указанных выше норм с современным законодательством РФ позволяет отметить схожесть объекта массовых волнений того времени с видовыми объектами, относящимся к гл. 29 УК РФ «Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства» и гл. 32 «Преступления против порядка управления».
Подобным образом на ранних этапах становления советской государственности был определен объект массовых беспорядков, что нашло отражение в уголовных кодексах РСФСР 1922 и 1926 гг.
Массовые беспорядки по УК РСФСР 1922 г. относились к преступлениям против порядка управления, т.е. к деяниям, направленным на нарушение правильного функционирования подчиненных органов управления или народного хозяйства, сопряженное с сопротивлением или неповиновением законной советской власти, с воспрепятствованием деятельности ее органов и иными действиями, вызывающими ослабление силы авторитета власти [4, с. 21].
УК РСФСР 1926 г. предусматривал ответственность за схожие общественно-опасные деяния, помещенные в гл. 2 «Особо для Союза ССР опасные преступления против порядка управления». Также была установлена норма об ответственности за массовые беспорядки в ст. 79 разд. 2 «Иные государственные преступления» гл. 1 «Государственные преступления» УК РСФСР 1960 г. Как видим, степень важности объекта рассматриваемых нами общественных деяний в советский период оценивалась выше.
В отечественной уголовно-правовой литературе преобладает позиция об отнесении объекта массовых беспорядков к такой группе общественных отношений, как «общественная безопасность», которая, по мнению многих ученых-правоведов, в качестве специфического компонента включает категорию «общественный порядок».
В настоящее время аналогичную позицию по данному вопросу занял российский законодатель, предусмотрев в качестве родового объекта массовых беспорядков общественную безопасность. Согласно нормам УК РФ к видовому объекту данного общественно-опасного деяния относится «общественный порядок».
Отметим заслуживающий внимания порядок построения разделов и глав уголовных кодексов стран СНГ, в которые входит такое общественно-опасное деяние, как массовые беспорядки, несмотря на общее наследие в сфере построения правовых систем со времени пребывания в составе СССР.
Общественная безопасность и общественный порядок выступают как однородные общественные отношения в уголовных кодексах Республики Казахстан (гл. 10 УК) [5], Кыргызской Республики (гл. 9 УК) [6], Республики Узбекистан (гл. 17 УК) [7], Туркменистана (гл. 29) [8], Азербайджанской Респу-
17
блики (гл. 25 УК) [9], Республики Молдова (гл. 13 УК) [10].
Однако делается акцент на отличии двух категорий. В уголовных кодексах Республики Узбекистан (ст. 244 УК) и Азербайджанской Республики (ст. 220.1 УК) отличие подчеркивается путем выделения статьи о массовых беспорядках и ее включения в отдельную главу «Преступления против общественной безопасности».
В уголовном законодательстве Туркменистана (ст. 276 УК) общественная безопасность охватила и общественный порядок, о чем говорит само название раздела «Преступления против общественной безопасности и здоровья населения» и последующее упоминание общественного порядка в гл. 29 «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка».
По мнению законодателей Таджикистана (гл. 21 УК) и Армении (гл. 21 УК), общественный порядок не является самостоятельной категорией, заслуживающей соответствующего упоминания в качестве объекта уголовно-правовой охраны, на что указывает наименование глав, включающее упоминание только общественной безопасности [11; 12].
Частично позиция российского законодателя в закреплении рассматриваемых категорий схожа с положениями узбекистанского и азербайджанского законодательств при упоминании в качестве родового объекта обеих категорий, однако в УК РФ, как в Армении и Таджикистане, общественный порядок в форме отдельной главы не выделен, что является, по нашему убеждению, не совсем верным.
Противоположным образом в очерчивании круга охраняемых уголовных законом отношений поступили законодатели Украины и Белоруссии.
В Уголовном кодексе Украины массовые беспорядки входят в разд. 12 «Преступления против общественного порядка и нравственности», а общественная безопасность составляет отдельную сферу, нуждающуюся в уголовно-правовых средствах защиты (ст. 294 гл. 12 УК) [13].
В Белоруссии массовые беспорядки посягают на общественную безопасность, которая отделена от общественного порядка и находится под охраной нормы разд. 10 «Преступления против общественной безопасности и здоровья населения» гл. 27 «Преступления против общественной безопасности» [14].
Противоречивость в отнесении массовых беспорядков к тому или иному объекту посягательства во многом обусловлена наследием
проводимых в советский период исследований категорий «общественная безопасность», «общественный порядок», о которых в науке отечественного уголовного права и на сегодняшний день не сформировалось единого мнения.
При всей сложности и высокой степени оце-ночности наиболее оптимальное определение общественного порядка было сформулировано И.Н. Даньшиным. Под общественным порядком он понимает систему общественных отношений, сложившихся на основе соблюдения норм права, направленных на поддержание общественного спокойствия и нравственности, взаимного уважения, надлежащего поведения граждан в общественных местах, отношений в сфере социального общения [15].
И.Н. Даньшин в более поздних исследованиях предложил общеюридическое определение общественного порядка: «Общественный порядок - это порядок волевых общественных отношений, складывающихся в процессе сознательного и добровольного соблюдения гражданами установленных в нормах права и иных нормах неюридического характера правил поведения в области общения и тем самым обеспечивающих слаженную и устойчивую совместную жизнь людей в условиях развитого общества» [16, с. 68].
С.С. Яценко рассматривает общественный порядок как социальную категорию, охватывающую «систему (состояние) волевых, идеологических общественных отношений, предопределяемых экономическим базисом и характеризующихся соответствием поведения их участников господствующим в обществе социальным нормам (правовым и неправовым). Сюда входят только социально значимые общественные отношения» [17, с. 12].
Представители науки уголовного права включают в понятие «общественный порядок» в узком смысле довольно широкий круг общественных отношений. Так, П.И. Гришаев считает, что под общественным порядком следует понимать порядок, регулирующий отношения между членами общества, согласно которому каждый обязан соблюдать правила, закрепленные как в правовых нормах, так и в нормах морали. Соблюдение этих правил поведения всеми гражданами гарантирует общественную безопасность, т.е. безопасные условия повседневной жизни и деятельности членов общества [18, с. 4].
Некоторые исследователи считали, что в понятие «общественный порядок» следует включать и общественную безопасность. К примеру, О.Н. Горбунова пишет: «Общественные отно-
18
шения, которые создают в государстве обстановку спокойствия и безопасности, составляют систему волевых общественных отношений, совокупность которых можно назвать общественным порядком в узком смысле слова» [19, с. 118].
А.В. Куделич подчеркивал, что некоторые современные исследователи, характеризуя общественный порядок как правовую категорию, фактически не делают различий между ним и общественной безопасностью, употребляя эти понятия как синонимы [20, с. 15].
Позволим себе не согласиться с таким подходом к пониманию общественного порядка, поскольку он противоречит как теории уголовного и административного права, так и общей теории права.
В качестве аргументации неприятия данного подхода считаем заслуживающим внимания мнение А.Ф. Гранина, согласно которому существенные различия между понятиями «общественный порядок» и «общественная безопасность» связаны с нормативными средствами урегулирования данных явлений. Общественный порядок достигается в результате упорядочения общественных отношений с помощью всех форм нормативного регулирования, тогда как общественная безопасность - только с использованием правовых и технических норм [21, с. 15].
Квинтэссенцией мнений относительно понимания различий в рассматриваемых категориях, на наш взгляд, явилось закрепление понятия в ч. 4 разд. 1 «Концепции общественной безопасности Российской Федерации» как состояния защищенности человека и гражданина, материальных и духовных ценностей общества от преступных и иных противоправных посягательств, социальных и межнациональных конфликтов, а также от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера [22].
Хотя мы не ставили задачу глубокого осмысления общественного порядка как социально-правовой категории, все-таки считаем, что для повышения эффективности уголовно-правового противодействия преступлениям против общественной безопасности и общественного порядка необходимо разграничение данных объектов в отдельные главы.
Отсутствие нормативного закрепления понятия «общественный порядок» может затруднить квалификацию смежных составов, потому что, на наш взгляд, несмотря на общую схожесть анализируемых понятий, они являются неидентичными, а деяние, посягающее одновременно на общественный порядок и обще-
ственную безопасность, представляет собой совокупность преступлений.
Целям внесения окончательной ясности могло бы послужить предложенное нами понимание общественного порядка как урегулированной нормами права, морали, правилами общежития и обычаями системы волевых социально значимых общественных отношений, складывающихся главным образом в общественных местах, а также общественных отношений, возникающих и развивающихся вне общественных мест, но по своему характеру обеспечивающих общественное и личное спокойствие, общественную нравственность, общепринятые нормы поведения, правила общежития, неприкосновенность чести и достоинства граждан.
Сравнивая определения двух понятий, мы видим, что в случае охраны общественного порядка мы имеем дело с определенной системой, связанной с правилами общежития (представления о которых могут меняться в обществе в определенный исторический период), а в случае обеспечения общественной безопасности государство имеет дело с состоянием угрозы.
Применительно к массовым беспорядкам стоит отметить, что большое скопление людей во время несанкционированного митинга или шествия главным образом представляет угрозу общественной безопасности, а в качестве факультативного признака посягает на общественный порядок. Угроза общественной безопасности возрастает, когда имеется информация о наличии у собравшихся оружия или предметов, используемых в качестве такового, взрывчатых, ядовитых и иных веществ, представляющих опасность, взрывных устройств, сделанных кустарным способов предметов, которые могут привести к воспламенению.
Адекватно угрозе должны быть реализованы меры по ее предупреждению, противодействию и дальнейшему пресечению действий организаторов и участников беспорядков от момента введения чрезвычайного положения до разгона толпы, а также по привлечению к ответственности виновных лиц.
Именно от правильности понимания уровня угрозы безопасности зависят система и тактика взаимодействия компетентных органов.
В рассматриваемом контексте это имеет значение для отграничения состава массовых беспорядков от хулиганства, т.к. их признаки во многом схожи.
Проведенный анализ позволяет сделать следующие выводы относительно определе-
19
ния объекта массовых беспорядков и его значения для правоприменения:
определение социального блага, подлежащего систематизации в качестве объекта уголовно-правовой охраны, во многом продиктовано социально-политической обстановкой в стране и обуславливает адекватность организационно-правовых мер противодействия тому или иному негативному явлению;
проведенный сравнительный анализ мнений ученых-правоведов о категориях «общественный порядок» и «общественная безопасность» говорит об отличающемся смысловом содержании, которое не позволяет их относить к понятиям одного рода;
сравнительно-правовой анализ уголовно-правовых норм стран СНГ о массовых беспорядках говорит о различных подходах к определению объекта посягательств; заслуживает внимания и инкорпорирования в российское законодательство порядок закрепления ука-
занных норм в Республике Беларусь, где общественная безопасность отделена от общественного порядка и находится под охраной нормы гл. 27 «Преступления против общественной безопасности»;
исходя из понимания сформулированных определений, считаем, что родовым, видовым и основным непосредственным объектом массовых беспорядков является общественная безопасность, соответственно, родовым, видовым и основным непосредственным объектом хулиганства является общественный порядок;
в практике применения уголовного закона при совершении массовых беспорядков отграничению их от смежных составов могло бы способствовать введение дополнительной главы «Преступления против общественного порядка», в которую рассматриваемое нами деяние справедливо бы не вошло и осталось в главе «Преступления против общественной безопасности».
1. Уголовное право России. Особенная часть: учеб. для вузов /под ред. Г.Н. Борзенко-ва и В. С. Комиссарова. М., 2005.
2. Сверчков В. В. Уголовное право. Общая и Особенная части: учеб. для бакалавров.3 изд., перераб и доп. М., 2014.
3. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных. СПб., 1885.
4. Помазков П. В. Борьба с преступлениями против общественного порядка: дис. ... канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2004.
5. Уголовный кодекс Республики Казахстан от 3 июля 2014 г. URL: http://online.zakon.kz/ Document/?doc_id=31575252#pos=1
6. Уголовный кодекс Кыргызской Республики от 18 сент.1997 г. URL: http://continent online. com/Document/?doc_id=30222833&search
7. Уголовный кодекс Республики Узбекистан от 22 сент. 1994 г. URL: http://continent-оnline.com/Document/?doc_id=30421110&search
8. Уголовный кодекс Туркменистана от 12 июня 1997 г. URL:http://continent-online.com/ Document/?doc_id=31295286
9. Уголовный кодекс Азербайджанской Республики от 30 дек. 1999 г. URL: http://continent-online.com/Document/?doc_ id=30420353&search
10. Уголовный кодекс Республики Молдова от 18 апр. 2002 г. URL: http://continent-online. com/Document/?doc_id=30394923
1. Criminal Law of Russia. Special part: textbook for universities / ed. by G.N. Borzenkov and KS. Komissarov. Moscow, 2005.
2. Sverchkov V.V. Criminal law. General and Special parts: textbook for bachelors. 3rd ed., rev. and augm. Moscow, 2014.
3. Regulations on the penalties of criminal and correctional. St. Petersburg, 1885.
4. Pomazkov P.V. Combating crimes against public order: diss. ... Candidate of Law. Rostov-on-Don, 2004.
5. Criminal Code of the Republic of Kazakhstan d.d. July 3, 2014. URL: http://online.zakon.kz/ Document/?Doc_id=31575252#pos=1
6. Criminal Code of the Kyrgyz Republic d.d. Sept. 18, 1997. URL: http://continent online.com/ Document/?doc_id=30222833&search
7. Criminal Code of the Republic of Uzbekistan d.d. Sept. 22, 1994. URL: http://continent-online. com/Document/?Doc_id=30421110& search
8. Criminal Code of Turkmenistan d.d. June 12, 1997. URL: http: //continent-online.com/ Document/? Doc_id = 31295286
9. Criminal Code of the Republic of Azerbaijan d.d. Dec. 30, 1999. URL: http://continent-online. com/Document/?doc_id=30420353&search
10. Criminal Code of the Republic of Moldova d.d. Apr. 18, 2002. URL: http://continent-online. com/Document/?doc_id=30394923
20
11. Уголовный кодекс Республики Таджикистан от 21 мая 1998 г. URL: http:// continent-oniine.com/Document/7doc_ id=30397325&search
12. Уголовный кодекс Республики Армения от 29 апр. 2003 г. URL: http://oniine.zakon.kz/m/ Document/7doc_id=31424995
13. Уголовный кодекс Украины от 5 апр. 2001 г. URL: http://continent-oniine.com/ Document/7doc_id=30418109&search
14. Уголовный кодекс Республики Беларусь от 9 июля 1999 г. URL: http://continent-oniine. com/Document/7doc_id=30414984
15. Даньшин И.Н. Характеристика, общее понятие и система преступлений против общественного порядка. Харьков, 1973.
16. Даньшин И.Н. Уголовно-правовая охрана общественного порядка. М., 1973.
17. Яценко С. С. Уголовно-правовая охрана общественного порядка. Сравнительный аспект. Киев, 1986.
18. Гоишаев П. И. Преступления против порядка управления, общественной безопасности и общественного порядка. М., 1957.
19. Горбунова О.Н. К вопросу об определении понятия «общественный порядок» в советской науке административного права // Труды Иркутского госуниверситета. Т. 9. Серия юридическая. Вып. 8. Ч. 2. Иркутск, 1967.
20. Куделич А.В. Уголовно-правовая охрана общественного порядка в современной России: автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2000.
21. Гранин А.Ф. Теоретические вопросы социалистической законности в деятельности органов внутренних дел: автореф. дис. . д-ра юрид. наук. Киев, 1975.
22. URL: http://www.kremiin.ru
11. Criminal Code of the Republic of Tajikistan d.d. May 21, 1998. URL: http://continent-online. com/Document/?doc_id=30397325 & search
12. Criminal Code of the Republic of Armenia d.d. Apr. 29, 2003. URL: http://online.zakon.kz/m/ Document/?doc_id=31424995
13. The Criminal Code of Ukraine d.d. Apr. 5, 2001 URL: http://continent-online.com/Document/?doc_ id=30418109&search
14. Criminal Code of the Republic of Belarus d.d. July 9, 1999. URL: http://continent-online. com/Document/?doc_id=30414984
15. Danshin I.N. Characteristics, a general concept and a system of crimes against public order. Kharkov, 1973.
16. Danshin I.N. Criminal law protection of public order. Moscow, 1973.
17. Yatsenko S.S. Criminal law protection of public order. Comparative aspect. Kiev, 1986.
18. Grishaev P.I. Crimes against the order of government, public security and public order. Moscow, 1957.
19. Gorbunova O.N. On the definition of the concept of «public order» in the Soviet science of administrative law // Proceedings of the Irkutsk State University. Vol. 9. Ser. legal. Iss. 8. Pt. 2. Irkutsk, 1967.
20. Kudelich A.V. Criminally-legal protection of a public order in modern Russia: auth. abstr.... Dr of Law. Moscow, 2000.
21. Granin A.F. Theoretical questions of socialist legality in the activity of the organs of internal affairs: auth. abstract... Dr of Law. Kiev, 1975.
22. URL: http://www.kremlin.ru
21
