CC BY
68
Алимпиев Алексей Александрович
Краснодарский университет МВД России (тел.: +79889578240)
Сравнительно-правовой анализ норм об уголовной ответственности за совершение массовых беспорядков в Российской Федерации, странах Содружества Независимых Государств
и ближнего зарубежья
В статье осуществлен сравнительно-правовой анализ норм об уголовной ответственности за совершение массовых беспорядков в Российской Федерации, странах Содружества Независимых Государств и ближнего зарубежья. По итогам проведенного исследования автор делает вывод о необходимости учета определенных преимуществ в части конструирования уголовно-правовых норм стран ближнего зарубежья, которые могут быть имплементированы в российское уголовное законодательство.
Ключевые слова: сравнительно-правовой анализ, уголовная ответственность, массовые беспорядки, Содружество Независимых Государств, ближнее зарубежье.
A.A. Alimpiyev, Krasnodar University of the Ministry of the Interior of Russia; tel.: +79889578240.
The comparative legal analysis of the norms of criminal liability for mass riots in the Russian Federation, Commonwealth of Independent States and near abroad
In this article, the comparative legal analysis of the norms of criminal liability for mass riots has been conducted. According to the results of the research the author makes the conclusion about the necessity of taking into account definite advantages in the issues of forming criminal law norms in the near abroad which could be implemented into the Russian criminal legislation.
Key words: comparative legal analysis, criminal liability, mass riots, the Commonwealth of Independent States, near abroad.
Геополитическое расположение и динамика развития социально-политических процессов на территории постсоветского пространства свидетельствуют о подверженности стран таким негативным влияниям, как протестная активность (чаще всего инспирированная извне), которая в свою очередь является фактором, обусловливающим совершение массовых беспорядков.
Проведение сравнительно-правового анализа уголовно-правовых норм, описывающих преступления, связанные с массовыми беспорядками, и меры ответственности за их совершение в странах ближнего зарубежья, позволит нам объективно оценить положительные и отрицательные стороны, заслуживающие, по нашему мнению, учета и внимания в условиях Российской Федерации.
Прежде всего стоит отметить внешнее сходство вышеуказанных норм ввиду преемственности систем уголовного законодательства от
наследия Свода законов Российской империи, Основ уголовного законодательства Союза ССР 1958 и 1991 гг.
Однако, несмотря на это обстоятельство, с момента обретения независимости в странах СНГ с течением времени объективные признаки рассматриваемого деяния видоизменяются.
Так, если ранее ст. 212 УК РФ до соответствующих изменений содержала всего 3 части, то на сегодня под ее объективные признаки подпадают нормы, изложенные в 4 частях (а если учитывать ч. 1.1, можно говорить о 5 частях). В настоящее время обоснованно криминализованы склонение, вербовка или иное вовлечение лица в совершение массовых беспорядков, а также прохождение лицом обучения, заведомо для обучающегося проводимого в целях организации массовых беспорядков либо участия в них [1, ст. 212, ч. 4].
К положительным моментам следует отнести дополнение современной редакции ч. 1
51
ст. 212 УК РФ указанием, помимо оружия, взрывчатых веществ и взрывных устройств, на отравляющие либо иные вещества и предметы, представляющие опасность для окружающих.
Введение данных новелл демонстрирует адекватность выбора уголовно-правовых средств противодействия массовым беспорядкам российским законодателем по сравнению со многими странами СНГ.
Из круга рассматриваемых нами стран все же отметим, что лишь белорусский законодатель предусмотрел меры защиты от вызова массовых беспорядков путем установления ответственности за обучение или иную подготовку лиц для участия в массовых беспорядках, а также за их финансирование [2, ст. 293, ч. 3].
Казахстанский законодатель также обоснованно предусмотрел ответственность за организацию массовых беспорядков такой дополняющей формулировкой, как «в том числе с использованием средств, полученных из иностранных источников» [3, ст. 272, ч. 1].
Обращает на себя внимание неоднозначный подход в мерах защиты отношений собственности и имущества, которым причиняется вред в ходе массовых волнений.
Кроме уничтожения имущества, в ч. 1 ст. 272 УК Республики Казахстан фигурирует разрушение [3, ст. 272, ч. 1].
В уголовных кодексах Армении [4, ст. 225, ч. 1], Узбекистана [5, ст. 244], Таджикистана [6, ст. 288, ч. 1] повреждение предлагается в качестве альтернативы уничтожению имущества.
Своеобразен подход Узбекистана и Украины в криминализации анализируемых деяний, который выразился в их объединении в одну статью, предусматривающую одинаковую уголовную ответственность как за организацию, так и за участие.
Узбекистанский законодатель ограничился лишь одной статьей, не дифференцировав ответственность организатора и исполнителя [5, ст. 244].
Подход Украины оказался более оригинальным, о чем свидельствует наличие таких признаков, как захват зданий или сооружений, насильственное выселение граждан, не нашедших отражение в законодательстве рассмотренных нами стран.
Если во всех проанализированных нормах о массовых беспорядках в уголовных кодексах первые части статей относятся к особо квалифицированному виду составов, то в Украине за организацию и само участие в них максимальное наказание в виде лишения свободы пред-
усмотрено 8 годами, что позволяет отнести их к тяжкому виду преступления [7, ст. 294].
Так же, как в Украине, максимальный предел наказания в виде лишения свободы сроком не более 8 лет за организацию массовых беспорядков предусмотрен и в УК Молдовы [8, ст. 285, ч. 1].
В России [1, ст. 212, ч. 1], Белоруссии [2, ст. 293, ч. 1], Туркменистане [9, ст. 276, ч. 1] максимальный предел наказания за организацию массовых беспорядков составляет 15 лет лишения свободы, в Республике Узбекистан [5, ст. 244] за организацию и участие - 15 лишения свободы, Казахстане [3, ст. 272, ч. 1], Кыргызстане [10, ст. 233, ч. 1] и Армении [4, ст. 225, ч. 1] - 10 лет лишения свободы, Азербайджане [11, ст. 220.1] и Таджикистане [6, ст. 288, ч. 1] -12 лет лишения свободы,
По законодательству России [1, ст. 15, ч. 5], Белоруссии [2, ст. 12, ч. 5], Узбекистана [5, ст. 15] данный вид преступления относится к категории особо тяжких, Туркменистана [9, ст. 11, ч. 4], Казахстана [3, ст. 11, ч. 4], Кыргыз-/ стана [10, ст. 12], Азербайджана [11, ст. 15.4], Таджикистана [6, ст. 18, ч. 4] тяжких.
По виду конструкции состава во всех изученных нами нормах уголовных кодексов, за исключением УК Украины, массовые беспорядки относятся к формальному виду состава преступления.
Описывая применение насилия в национальном уголовном законодательстве, такие страны, как Узбекистан [5, ст. 244], Таджикистан [6, ст. 288, ч. 1], Беларусь [2, ст. 293, ч. 1], Украина [7, ст. 294, ч. 1] и Молдова [8, ст. 285, ч. 1], подчеркнули, что насилие должно быть применено к личности.
Полагаем, что дополнительная ссылка на личность при совершении насилия во время массовых беспорядков является излишней. Согласно Толковому словарю русского языка С.И. Ожегова под насилием понимается применение физической силы к кому-нибудь, а во втором значении - принудительное воздействие на кого-нибудь, нарушение личной неприкосновенности [12, с. 364].
Таким образом, значение слова «насилие» предполагает, что оно совершается не в отношении неодушевленного предмета, животного или растения, а в отношении физического лица, которое охватывает такие понятия, как личность, люди, граждане.
Но если все-таки допустить упоминание при описании насилия объекта воздействия, то и в данном случае нормы ч. 3 ст. 212 УК РФ, в которой используется формулировка «а равно при-
52
зывы к насилию над гражданами», нуждаются в корректировке по следующим основаниям.
Во-первых, указание в качестве объекта посягательства при насилии только граждан противоречит конституционному принципу равенства всех перед законом и судом, во-вторых, насилие вырвано из контекста массовых беспорядков посредством употребления словосочетания «а равно», и, в-третьих, признаки массовых беспорядков описываются в ч. 1 ст. 212 УК РФ, которые включают и насилие, и погромы, и поджоги, и уничтожение имущества.
Несомненно, практический и теоретический интерес представляют подходы законодателей стран СНГ при применении такого конструктивного признака, как «призывы», относительно состава массовых беспорядков.
В отличие от норм УК РФ законодатели таких стран СНГ, как Казахстан [3, ст. 272, ч. 3], Кыргызстан [10, ст. 233, ч. 3], Таджикистан [6, ст. 188, ч. 2], Армения [4, ст. 225, ч. 4], Азербайджан [11, ст. 220.2], в отдельные части, описывая норму об ответственности за призывы, включили такой признак, как активное неподчинение законным требованиям представителей власти.
До изменений, рассмотренных выше, данный признак составлял ч. 3 ст. 212 УК РФ.
По смыслу ч. 3 ст. 285 УК Молдавской Республики условием наступления ответственности должно являться не просто активное неподчинение, а активное насильственное неповиновение законным требованиям представителей власти [8, ст. 285, ч. 3].
Отличился альтернативным признаком в части криминализации призывов и казахстанский законодатель, введя ответственность за совершение такого деяния, как провокация массовых беспорядков [3, ст. 272, ч. 3].
В части описания призывов, несмотря на положительные стороны, которые нами упоминались ранее, в уголовном законодательстве Армении, на наш взгляд, имеется определенное несовершенство в конструкции объективной стороны ч. 4 ст. 225, редакция которой звучит следующим образом: «Призывы к активному неподчинению законным требованиям представителя власти во время массовых беспорядков либо призывы к массовым беспорядкам или к насилию над людьми».
Достаточно широкий спектр альтернативных признаков в описании деяния создает условия и предпосылки к неоднозначности понимания и толкования норм уголовного права. Часть 4 ст. 225 УК Армении содержит признаки обще-
ственно опасных деяний, которые по своей конструкции вполне могли бы быть самостоятельными составами.
Кроме этого, если употребление словосочетания «во время массовых беспорядков» вносит какую-то ясность в противоправность призывов к неподчинению, то дальнейшее словосочетание «или к насилию над людьми» без указания на то, в какое время, и дополнительной ссылки об относимости их к массовым беспорядкам нарушает логику изложения.
В связи с озвученным полагаем, что для правоприменителя могут возникнуть основания принимать решение о возбуждении уголовного дела в случае, когда лицо призывало к насилию по мотивам расовой, национальной, религиозной ненависти или вражды либо ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы без умысла на организацию массовых беспорядков.
Перенося гипотетическую возможность возникновения указанной выше коллизии на российскую действительность, можно предположить, что и в следственной практике это может привести к конкуренции норм ч. 3 ст. 212 УК РФ с п. «б» ч. 1, ч. 2 ст. 213 УК РФ «Хулиганство» и с п. «а» ч. 2 ст. 282 УК РФ (предполагающей применение насилия или угрозу применения насилия) «Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства».
Иной путь в рассматриваемой проблематике был избран украинским законодателем, который выделил призывы в отдельную ст. 295 УК «Призывы к совершению действий, угрожающих общественному порядку».
Ее признаки составили публичные призывы к погромам, поджогам, уничтожению имущества, захвату зданий или сооружений, насильственному выселению граждан, угрожающие общественному порядку, а также распространение, изготовление либо хранение с целью распространения материалов такого содержания.
Изложенное выше поставило перед нами ряд вопросов о степени оценочности активного неподчинения, его отличии и сходстве с активным насильственным неповиновением, а также об уместности употребления при описании призывов такого понятия, как «провокация».
Что касается раскрытия значения слова «неподчинение», то, обратившись ко многим изданиям, в том числе Толковому словарю русского языка С.И. Ожегова, мы определение данного понятия не обнаружили.
В Словаре синонимов русского языка под редакцией А.П. Евгеньевой синонимом слова
53
«неподчинение» является «неповиновение» [13, с. 285].
Согласно словарю С.И. Ожегова неповиновение означает отсутствие повиновения, отказ повиноваться, неповиновение закону [14, с. 337].
Следуя формальной логике и лексическому значению в приведенных источниках, полагаем, что неподчинение не может быть активным, а неповиновение насильственным, что свидетельствует в пользу применения термина «сопротивление», подразумевающего активность, предполагающую возможное применения насилия в отношении представителя власти.
Следовательно, на сегодняшний день в ч. 3 ст. 212 УК РФ обоснованно отсутствует применяемое в уголовных кодексах стран СНГ словосочетание «призывы к активному неподчинению законным требованиям представителей власти», так как призывы к массовым беспорядкам предполагают не просто гражданское неповиновение, а активное сопротивление.
В качестве аргументации справедливости изложенного выше положения приведем мнение коллектива авторов Комментария к Уголовному кодексу РФ под редакцией В.М. Лебедева, которые справедливо подчеркнули: «Важно, что такие призывы были направлены не на гражданское неповиновение, а на вовлечение толпы в совершение активных действий, перечисленных в ч. 1 комментируемой статьи...» [15, с. 752].
Возвращаясь к первым частям статьи анализируемого деяния, хотим обратить внимание на учет положений уголовного законодательства стран СНГ относительно раскрытия понимания сопротивления представителям власти, где нормы в таких государствах, как Украина, Молдова, Узбекистан и Таджикистан, в большей мере охраняют жизнь и здоровье представителей власти в отличие от уголовно-правовых норм Российской Федерации в существующей редакции.
Напомним, что УК РФ подразумевает только лишь вооруженное сопротивление [1, ст. 212, ч. 1], в отличие от УК Молдовы [8, ст. 285, ч. 1], где говорится о насильственном или вооруженном сопротивлении, УК Украины [7, ст. 294, ч. 1] и Таджикистана [6, ст. 188, ч. 1], указывающих, кроме применения оружия, и другие предметы, которые использовались в качестве оружия, УК Узбекистана [5, ст. 244], подразумевающего не только применение, но и угрозу применения оружия либо других предметов, используемых в качестве такового.
Хотим обратить пристальное внимание на то, что в правовых гарантиях при пресечении
массовых беспорядков нуждаются не только представители власти, но и лица, которые могут быть задействованы в качестве приданных комплексных сил, к которым могут быть отнесены представители казачьих формирований.
В соответствии с Федеральным законом от 5 декабря 2005 г. № 154-ФЗ «О государственной службе российского казачества» представители казачества могут быть задействованы в мероприятиях по предупреждению и ликвидации чрезвычайных ситуаций (которые могут быть вызваны массовыми беспорядками в том числе), охране общественного порядка, обеспечению экологической и пожарной безопасности, борьбе с терроризмом [16, ст. 5, ч. 4, пп. 2, 3].
Массовые беспорядки, согласно Федеральному конституционному закону от 30 мая 2001 г. № 3-ФКЗ «О чрезвычайном положении», входят в число оснований для его введения [17, ст. 3, п. «а»]. Непредсказуемость стихии массовых беспорядков и широкое их распространение на неопределенной территории может привести к ситуации, когда сил и средств органов внутренних дел, стоящих на передовой по сдерживанию вышедшей из-под контроля толпы, может оказаться недостаточно.
В качестве подспорья в этом направлении может выступить использование народных дружинников, но и здесь их полноценному задействованию препятствует неопределенность статуса, заложенного в Законе «Об участии граждан в охране общественного порядка» [18], согласно которому граждане, участвующие в охране общественного порядка, не вправе участвовать в мероприятиях, заведомо предполагающих угрозу их жизни и здоровью, а также осуществлять деятельность, отнесенную к исключительной компетенции правоохранительных органов.
Попутно это может создать барьеры при поддержании общественного порядка дружинниками во время чрезвычайного положения, в отношении которых может иметь место не только неповиновение, но и вооруженное сопротивление, и насилие, потому что отсутствие указания на осуществление деятельности, отнесенной к исключительной компетенции правоохранительных органов, в соответствующих законах и Уголовном кодексе не позволяет приравнять их к представителям власти [18].
Выход из имеющегося противоречия мы видим в допущении возможности участия дружинников в мероприятиях по охране общественного порядка, заведомо предполагающих угрозу их жизни и здоровью, при их согласии, в случае введения чрезвычайного положения,
54
приравнивании их и представителей казачьих формирований к представителям власти при охране общественного порядка и обеспечении общественной безопасности с соответствующим раскрытием определения «представитель власти», которое при таком внедрении должно будет найти отражение в примечании к ст. 212 УК РФ.
Применительно к УК РФ на основе приведенного анализа предлагаем при описании сопротивления представителям властей в ч. 1 использовать следующую формулировку: «оказанием сопротивления представителю власти и иному приравненному к нему лицу, осуществляющему правоохранительные функции с применением или угрозой применения оружия либо других предметов, используемых в качестве оружия».
Сравнительно-правовой анализ уголовно-правовых норм стран СНГ, описывающих массовые беспорядки и предусматривающих ответственность за их совершение, продемонстрировал определенные преимущества и недостатки этих норм по отношению друг к другу.
В целом по итогам исследования отметим преимущество по сравнению со странами СНГ в технике описания норм российского законодательства, что выразилось в криминализации склонения, вербовки или иного вовлечения лица в совершение массовых беспорядков, прохождении лицом обучения,
1. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс». URL: http://www.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi? req=doc;base=LAW;n=2124
2. Уголовный кодекс Республики Беларусь от 9 июля 1999 г. Доступ из справ. правовой системы «Континент». URL: http://continent-online.com/Document/?doc_id=30414984.
3. Уголовный кодекс Республики Казахстан от 3 июля 2014 г. Доступ из информ.-поиско-вой системы «Параграф». URL: http://online. zakon.kz/Document/?doc_id=31575252#pos=1
4. Уголовный кодекс Республики Армения от 29 апр. 2003 г. Доступ из информ.-поис-ковой системы «Параграф». URL: http://online. zakon.kz/m/Document/?doc_id=31424995
5. Уголовный кодекс Республики Узбекистан от 22 сент. 1994 г. Доступ из справ. правовой системы «Континент». URL: http://continent-оnline.com/Document/?doc_id=30421110&search
6. Уголовный кодекс Республики Таджикистан от 21 мая 1998 г. Доступ из справ.
заведомо для обучающегося проводимого в целях организации массовых беспорядков либо участия в них.
Еще одним преимуществом норм российского уголовного закона в объективности описания признаков массовых беспорядков является указание в дополнение к применению оружия взрывчатых веществ и взрывных устройств на отравляющие либо иные вещества и предметы, представляющие опасность для окружающих,
Из проанализированного массива информации стоит учесть нормы, касающиеся раскрытия сопротивления представителям власти в таких государствах, как Украина, Молдова, Узбекистан и Таджикистан, которые в большей мере охраняют жизнь и здоровье представителей власти и в которых говорится о насильственном или вооруженном сопротивлении, а также о применении, кроме оружия, других предметов, которые использовались в качестве такового,
Для совершенствования норм Уголовного кодекса Российской Федерации в части противодействия массовым беспорядкам и повышения гарантий для лиц, оказывающих содействие в охране общественного порядка (дружинники, представители казачьих формирований), мы предлагаем приравнять их к представителям власти посредством их включения в качестве альтернативы объекта сопротивления.
1. Criminal Code of the Russian Federation d.d. June 13, 1996. Access from legal reference system «ConsultantPlus». URL: http://www. consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc; base=LAW; n=2124
2. Criminal Code of the Republic of Belarus d.d. July 9, 1999. Access from legal reference system «Continent». URL: http://continent-online.com/ Document/?doc_id=30414984.
3. Criminal Code of Kazakhstan d.d. July 3, 2014. Access from informational search system «Paragraph». URL: http://online.zakon.kz/ Document/?doc_id=31575252#pos=1
4. Criminal Code of the Republic of Armenia d.d. Apr. 29, 2003. Access from informational search system «Paragraph». URL: http://online. zakon.kz/m/Document/?doc_id=31424995
5. Criminal Code of the Republic of Uzbekistan d.d. Sept. 22, 1994. Access from legal reference system «Continent». URL: http://continent-online. com/Document/?doc_id=30421110&search
6. Criminal Code of the Republic of Tajikistan d.d. May 21, 1998. Access from legal reference
55
правовой системы «Континент». URL: http://continent-online.com/Document/7doc_ id=30397325&search
7. Уголовный кодекс Украины от 5 апр. 2001 г. Доступ из справ. правовой системы «Континент». URL: http://continent-online.com/ Document/?doc_id=30418109&search
8. Уголовный кодекс Республики Молдова от 18 апр. 2002 г. Доступ из справ. правовой системы «Континент». URL: http://continent-online.com/Document/?doc_id=30394923
9. Уголовный кодекс Туркменистана от 12 июня 1997 г. Доступ из справ. правовой системы «Континент». URL: http://continent-online.com/Document/?doc_id=31295286
10. Уголовный кодекс Кыргызской Республики от 18 сент. 1997 г. Доступ из справ. правовой системы «Континент». URL: http://continent-online.com/Document/7doc_ id=30222833&search
11. Уголовный кодекс Азербайджанской Республики от 30 дек. 1999 г. Доступ из справ. правовой системы «Континент». URL: http://continent-online.com/Document/7doc_ id=30420353&search
12. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений / Рос. акад. наук; Ин-т рус. яз. им. В.В. Виноградова. 4-е изд., доп. М., 2013.
13. Словарь синонимов русского языка / ИЛИ РАН; под. ред. А.П. Евгеньевой. М., 2007.
14. Ожегов С. И. Толковый словарь русского языка: ок. 65000 слов и фразеологических выражений / под ред. Л.И. Скворцова. 26-е изд., перераб. и доп. М., 2008.
15. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / отв. ред. В.М. Лебедев. 12-е изд., перераб. и доп. М., 2012.
16. О государственной службе российского казачества: федер. закон от 5 дек. 2005 г. № 154-ФЗ. Доступ из справ. правовой системы «Законы, кодексы, нормативные и судебные акты Российской Федерации». URL: http:// legalacts.ru/doc/federalnyi-zakon-ot-05122005-n-154-fz-o/
17. О чрезвычайном положении: федер. кон-ституц. закон от 30 мая 2001 г. № 3-ФКЗ. Доступ из справ. правовой системы «Гарант». URL: http://ivo.garant.ruM/document/12123122
18. Об участии граждан в охране общественного порядка: федер. закон от 2 апр. 2014 г. № 44-ФЗ. Доступ из справ. правовой системы «Гарант». URL: http://ivo.garant.ru/#/ document/70627294
system «Continent». URL: http://continent-online. com/Document/?doc_id=30397325&search
7. Criminal Code of Ukraine d.d. Apr 5, 2001. Access from legal reference system «Continent». URL: http://continent-online.com/Document/?doc_ id=30418109&search
8. Criminal Code of the Republic of Moldova d.d. Apr. 18, 2002. Access from legal reference system «Continent». URL: http://continent-online. com/Document/?doc_id=30394923
9. Criminal Code of Turkmenistan d.d. June 12, 1997. Access from legal reference system «Continent». URL: http://continent-online.com/ Document/?doc_id=31295286
10. Criminal Code of the Kyrgyz Republic d.d. Sept. 18, 1997. Access from legal reference system «Continent». URL: http://continent-online. com/Document/?doc_id=30222833&search
11. Criminal Code of the Azerbaijan Republic d.d. Dec. 30, 1999. Access from legal reference system «Continent». URL: http://continent-online. com/Document/?doc_id=30420353&search
12. Ozhegov S.I., Shvedova N.Yu. Explanatory dictionary of Russian language: 80000 words and phraseological expressions / Russian Academy of Sciences; Institute of Russian language named after V.V. Vinogradov. 4th ed., augm. Moscow, 2013.
13. Dictionary of synonyms of Russian language / Institute of Linguistics Research of Russian Academy of Sciences; ed. by A.P. Evgenyeva. Moscow, 2007.
14. Ozhegov S.I. Explanatory dictionary of Russian language: about 65000 words and phraseological expressions /ed. by L.I. Skvortsov. 26th ed., rev. and augm. Moscow, 2008.
15. The comment to the Criminal Code of the Russian Federation / resp. ed. V.M. Lebedev. 12th ed., rev. and augm. Moscow, 2012.
16. About public service of the Russian Cossacks: fed. law d.d. Dec. 5, 2005 № 154-FL. Access from legal reference system «Laws, Codes, Standard and Judicial Acts of the Russian Federation». URL: http://legalacts.ru/doc/federalnyi-zakon-ot-05122005-n-154-fz-o/
17. About state of emergency: fed. constitutional law d.d. May 30, 2001 № 3-FCL. Access from legal reference system «Garant». URL: http://ivo. garant.ru/#/document/12123122
18. About participation of citizens in protection of public order: fed. law d.d. Apr. 2, 2014 № 44-FL. Access from legal reference system «Garant». URL: http://ivo.garant.ru/#/document/70627294
56
