CC BY
191
Вопросы конституционного права
УДК 347.218.3
значение состояния опьянения в правонарушениях,
связанных с нарушением правил дорожного движения
© Зубарев И. Ю., 2015
Байкальский государственный университет экономики и права, г. Иркутск
Статья посвящена проблемам понимания значения состояния опьянения в административных правонарушениях, связанных с нарушением правил дорожного движения. Автор приходит к выводу, что в рамках норм КоАП РФ проявляется двойственность природы опьянения как юридически значимого обстоятельства при назначении наказания за совершение административных правонарушений, связанных с нарушением правил дорожного движения.
Ключевые слова: административная ответственность; правила дорожного движения; состояние опьянения; основания административной ответственности; квалифицирующие признаки.
Нарушение правил дорожного движения в состоянии опьянения является весьма распространенным в Российской Федерации противоправным деянием. Так, в соответствии с данными ГИБДД МВД РФ, «в России неуклонно ухудшается статистика по ДТП с участием пьяных водителей. С января по ноябрь (2014 г. — Примеч. авт.) зафиксировано уже 14,3 тыс. аварий с погибшими и пострадавшими... Наиболее серьезный рост количества "пьяных" ДТП отмечается в Москве и Московской области, где с начала года показатель ухудшился относительно 11 месяцев 2013 г. на 31,2 и 14,4 % соответственно» [1]. Косвенным подтверждением большого внимания, уделяемого проблеме участия граждан в дорожном движении в состоянии опьянения, является и то, что на протяжении последних лет нормы КоАП РФ, устанавливающие административную ответственность за правонарушения в области дорожно-транспортных происшествий, совершенных в состоянии опьянения, не являются стабильными. Таким образом, проблематика административно-правовой квалификации деяний, связанных с совершением дорожно-транспортного правонарушения в состоянии опьянения, имеет большое научное значение. Между тем в отече-
ственной научной литературе до настоящего времени нет единства мнений относительно того значения, которое играет фактор опьянения для квалификации административных нарушений в области правил дорожного движения.
В КоАП РФ содержится достаточно большое число составов, в которых упоминается состояние опьянения. К числу таких составов можно отнести: ст. 12.26 «Невыполнение водителем транспортного средства законного требования уполномоченного должностного лица о прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения»; ст. 12.8 ч. 1 «Управление транспортным средством в состоянии алкогольного опьянения»; ст. 12.8, ч. 2 «Передача управления транспортным средством лицу, находящемуся в состоянии опьянения», а также деяния, связанные с повторным совершением правонарушения или с наличием иных квалифицирующих признаков (ч. 3, 4 ст. 12.8); ст. 12.27 ч. 3 «Употребление водителем алкогольных напитков, наркотических или психотропных веществ после дорожно-транспортного происшествия, к которому он причастен, либо после того, как транспортное средство было остановлено по требованию сотрудника полиции, до
проведения уполномоченным должностным лицом освидетельствования в целях установления состояния опьянения или до принятия уполномоченным должностным лицом решения об освобождении от проведения такого освидетельствования»; ст. 12.29 ч. 3 «Нарушение Правил дорожного движения лицом, управляющим велосипедом, либо возчиком или другим лицом, непосредственно участвующим в процессе дорожного движения, совершенное в состоянии опьянения»; ст. 12.32 «Допуск к управлению транспортным средством водителя, находящегося в состоянии опьянения либо не имеющего права управления транспортным средством».
Таким образом, можно констатировать факт наличия в КоАП РФ большого числа дифференцированных составов административных правонарушений, прямо или косвенно связанных с деятельностью субъектов, участвующих в дорожном движении и находящихся в состоянии опьянения, либо связанных с поведением субъектов, находящихся в состоянии опьянения (в случае если речь идет о передаче управления транспортным средством таким лицам). При этом в ряде случаев важно само наличие опьянения у лица, привлекаемого к административной ответственности (ст. 12.8 ч. 1, ст. 12.27 КоАП РФ), а в иных случаях — действия, сопряженные с таким состоянием, например, как невыполнение водителем транспортного средства законного требования уполномоченного должностного лица о прохождении медицинского освидетельствования на состояние опьянения (ст. 12.26 КоАП РФ).
Следует отметить, что основополагающее значение в контексте установления административной ответственности имеет не сам факт состояния алкогольного опьянения, в котором пребывает водитель транспортного средства либо иное лицо, а формальное нарушение специальных правил, установленных государством, в которых имеется формальный запрет на такие действия. В соответствии с п. 2.7 Правил дорожного движения [2] водителю запрещается: управлять транспортным средством в состоянии опьянения (алкогольного, наркотического или иного), под воздействием лекарственных препаратов, ухудшающих реакцию и внимание, в болезненном или утомленном состоянии, ставящем под угрозу безопасность движения; передавать управление
транспортным средством лицам, находящимся в состоянии опьянения, под воздействием лекарственных препаратов, в болезненном или утомленном состоянии, а также лицам, не имеющим при себе водительского удостоверения на право управления транспортным средством соответствующей категории или подкатегории, кроме случаев обучения вождению; употреблять алкогольные напитки, наркотические, психотропные или иные одурманивающие вещества после дорожно-транспортного происшествия, к которому он причастен, либо после того, как транспортное средство было остановлено по требованию сотрудника полиции, до проведения освидетельствования с целью установления состояния опьянения или до принятия решения об освобождении от проведения такого освидетельствования.
Пунктом 12 тех же Правил должностным и иным лицам, ответственным за техническое состояние и эксплуатацию транспортных средств, запрещается: допускать к управлению транспортными средствами водителей, находящихся в состоянии опьянения (алкогольного, наркотического или иного), под воздействием лекарственных препаратов, ухудшающих реакцию и внимание, в болезненном или утомленном состоянии, ставящем под угрозу безопасность движения. Данные положения Правил дорожного движения полностью соответствуют тем составам, которые предусмотрены КоАП РФ. Можно ли в таком случае говорить о том, что административная ответственность устанавливается за нарушение правил, а не вследствие особой общественной опасности совершенного деяния? На наш взгляд, это не совсем так, поскольку, несмотря на формальное соответствие положений Правил дорожного движения нормам КоАП РФ, устанавливающим ответственность за совершение дорожно-транспортных правонарушений в состоянии опьянения, законодатель дифференцирует составы административных правонарушений, определяя таким образом значимость фактора разности общественной опасности деяний, совершенных в состоянии опьянения. Речь идет о разграничении мер ответственности лиц, осуществляющих управление различными видами транспортных средств. В случае если бы общественная опасность деяния возникала исключительно вследствие нарушения формальных правил дорожного движения, т. е., совершая про-
тивоправное деяние, правонарушитель посягал бы исключительно на формальные предписания, необходимости в таком разграничении не было бы. Поскольку административная ответственность устанавливается за управление транспортным средством в состоянии опьянения (ст. 12.8 ч. 1 КоАП РФ) и за нарушение Правил дорожного движения лицом, управляющим велосипедом, либо возчиком или другим лицом, непосредственно участвующим в процессе дорожного движения, совершенное в состоянии опьянения (ст. 12.29 ч. 3 КоАП РФ), то возможный вывод о противоправности формального нарушения норм Правил дорожного движения требует некоторой корректировки. На самом деле законодатель обращает внимание не только на посягательство на норму Правил, но и акцентирует внимание на потенциальной общественной опасности деяний. Велосипед и гужевая повозка являются по общему правилу транспортными средствами (хотя и не могут, естественно, относиться к категории механических транспортных средств), и в таком случае на лиц, управляющих таким транспортным средством, в полной мере распространяется действие п. 2.7 Правил дорожного движения. Поэтому возникает вопрос в обоснованности дифференцирования составов административного правонарушения, совершаемого лицами, управляющими механическим транспортным средством, велосипедом, гужевой повозкой, поскольку действия водителей фактически нарушают один и тот же пункт Правил.
Если проанализировать меры административного наказания, предусмотренные за составы ч. 1 ст. 12.8 КоАП РФ и ч. 3 ст. 12.29 КоАП РФ, то мы увидим интересную особенность: управление транспортным средством водителем, находящимся в состоянии опьянения, влечет наложение административного штрафа в размере 30 тыс. руб. с лишением права управления транспортными средствами на срок от 1,5 до 2 лет, при этом нарушение Правил дорожного движения лицом, управляющим велосипедом, либо возчиком или другим лицом, непосредственно участвующим в процессе дорожного движения, совершенное в состоянии опьянения, влечет наложение административного штрафа в размере от 1 тыс. до 1,5 тыс. руб. [3]. Таким образом, законодатель дифференцирует формально одинаковое нарушение Правил
дорожного движения (п. 2.7) в зависимости от степени общественной опасности деяния. Вряд ли можно оспорить тот факт, что находящийся в состоянии опьянения водитель автомобиля в случае возникновения неблагоприятной ситуации способен причинить больший общественный вред, нежели велосипедист или возчик гужевой повозки. Это, однако, не исключает возможности наступления чрезвычайно неблагоприятных последствий для лица, управляющего транспортным средством и пешеходов (причинение вреда здоровью человека, причинение ему смерти по неосторожности в результате наезда гужевой повозки или столкновения с велосипедом), в связи с управлением велосипедом или гужевой повозкой в состоянии опьянения.
Кроме того, сам факт участия в дорожном движении в состоянии опьянения (на немеханическом транспортном средстве) свидетельствует о нежелании человека, управляющего таким транспортным средством, заботиться о безопасности окружающих, осознавать, что пребывание в состоянии опьянения может причинить ущерб как ему самому, так и иным участникам дорожного движения. В настоящее время в Российской Федерации управление немеханическими транспортными средствами в состоянии опьянения не приводит к лишению управляющего таким транспортным средством права на управление (в отличие от управления механическим транспортным средством, допускающего лишение правонарушителя права управления транспортными средствами на срок от 1,5 до 2 лет). Отсутствие лишения права на управление транспортными средствами в случае правонарушения, предусмотренного ч. 3 ст. 12.29 КоАП РФ, вызвано, главным образом, отсутствием специального права, удостоверяемого в документальной форме на управление, например, велосипедом. Между тем аргумент, что раз нет документа, удостоверяющего право вождения велосипеда, то и лишить этого права невозможно, хотя и логичен, не в полной мере оправдан. В ч. 1 ст. 12.8 КоАП РФ в качестве меры ответственности устанавливается не лишение права управления только таким видом транспортных средств, которым управлял в момент совершения деяния гражданин, совершивший административное правонарушение, а права управления всеми без исключения транспортными средствами. То
есть если правонарушитель, например, имел право управления легковым автомобилем (категория «В») и мотоциклом (категория «А»), а совершил правонарушение, управляя автомобилем, это не означает, что запрет на управление транспортными средствами затронет только право управления автомобилем и не коснется его права на управление мотоциклом. Данное лицо будет лишено права управлять любым транспортным средством, участвующим в дорожном движении (если такое управление требует специального разрешения). В случае с велосипедом или гужевой повозкой данное правило нарушается. Велосипедист, находившийся в состоянии опьянения, правонарушение которого было официально запротоколировано и в отношении которого было принято решение о назначении административного наказания, сможет без каких-либо проблем на следующий же день осуществлять управление автомобилем, мотоциклом или другим транспортным средством. А ведь этот правонарушитель уже показал свое нежелание считаться с интересами иных лиц, он уже допустил возможность стать участником дорожного движения, находясь в состоянии опьянения. Можно ли надеяться, что данное лицо проявит большую сознательность и в состоянии опьянения не сядет за руль автомобиля? Мы не в силах дать однозначный утвердительный или отрицательный ответ на данный вопрос. Но присутствует угроза, что такой велосипедист в следующий раз подумает, что если он прекрасно смог управлять в состоянии опьянения велосипедом, то сможет справиться и с управлением автомобилем, находясь точно в таком же состоянии.
Стоит отметить, что в других государствах были прецеденты, когда велосипедист за управление велосипедом в состоянии опьянения лишался права управлять другими транспортными средствами. В Белоруссии, к примеру, за управление велосипедом в состоянии опьянения водителю могут не только назначить штраф, но и принять решение о лишении прав на несколько лет, даже если у него нет прав в данный момент. В таком случае, если водитель решит получить водительское удостоверение в течение срока действия решения суда, то ему придётся подождать до конца назначенного срока наказания.
В Германии на правонарушителя могут быть наложены штраф и лишение права на
управление автомобилем на длительный срок. В Польше велосипедистов, обладающих правом управления автомобилем, лишают такого права за управление велосипедом в состоянии опьянения. В некоторых штатах США водителя могут арестовать, если содержание алкоголя в крови во время поездки на велосипеде превышает допустимые нормы, при этом данному водителю могут быть добавлены штрафные баллы к его водительской истории.
Полагаем, что такой подход весьма справедлив и может быть использован и в Российской Федерации в целях снижения случаев управления велосипедом или гужевой повозкой в состоянии опьянения.
Следует отметить, что, рассматривая состав административных правонарушений, связанных с нарушением Правил дорожного движения водителем в состоянии алкогольного опьянения, нельзя говорить о том, что критерием наступления ответственности по рассматриваемым составам является наличный вред, причиняемый водителем, находящимся в состоянии опьянения и управляющим транспортным средством. Это не так, поскольку большинство составов КоАП РФ, предусматривающих назначение административного наказания лица за нарушение Правил дорожного движения в состоянии опьянения, не требует наступления каких-либо вредных последствий деятельности водителя, находящегося в состоянии опьянения. Более того, в случае если такие последствия возникают, речь может идти уже не об административной, а об уголовной ответственности.
Очевидно, что нахождение лица в состоянии опьянения однозначно свидетельствует о повышении степени общественной опасности деяния, совершаемого участником общественных отношений в сфере осуществления дорожного движения. По мнению большинства авторов, наличие состояния опьянения препятствует нормальному осуществлению дорожного движения. Можно согласиться с мнением В. В. Головко и О. А. Ивановой, считающих, что «управление транспортным средством водителем, находящимся в состоянии опьянения, представляет повышенную общественную опасность. Каждое четвертое дорожно-транспортное происшествие совершается по вине водителей в нетрезвом состоянии. Это объясняется тем, что под влиянием алкоголя или наркотиков нару-
шаются важнейшие функции организма водителя, снижается реакция, возникает излишняя самоуверенность, пренебрежительное отношение к соблюдению Правил дорожного движения» [4].
М. Арзамасцев подчеркивает, анализируя нахождение водителя в состоянии опьянения как признак состава некоторых преступлений, что «повышение общественной опасности дорожно-транспортных преступлений в зависимости от нахождения лица, управляющего транспортным средством, в состоянии опьянения, отмечено многими авторами» [5]. И действительно, управление транспортным средством в состоянии опьянения не только является одним из наиболее серьезных нарушений правил дорожного движения, но и способствует другим нарушениям, возникновению аварийных ситуаций и наступлению тяжких последствий, так как «опьяневший субъект значительно переоценивает свои интеллектуальные и физические возможности, теряет чувство меры и осмотрительность, а также способность к прогнозированию негативных последствий своего противоправного поведения» [6]. При этом «алкоголь снижает возможность творческого подхода к экстремальной ситуации, активизирует у человека привычные, шаблонные методы реагирования... Поэтому сочетание этих двух факторов — опьянения и тревожности — максимально способствует повышению аварийности среди такого рода лиц в условиях дорожного движения» [7]. Повышенную опасность представляет нарушение правил дорожного движения, совершенное лицом, находящимся в состоянии как алкогольного, так и наркотического или иного опьянения. Такой подход к пониманию общественной опасности деяний, связанных с управлением транспортным средством в состоянии опьянения, на наш взгляд, оправдан и демонстрирует существование наряду с формальным критерием административной ответственности за рассматриваемые правонарушения еще и аспекта самостоятельной общественной опасности таких деяний.
Таким образом, можно отметить, что в рамках составов, предусмотренных КоАП РФ, значение состояния опьянения проявляется в том, что нахождение в состоянии опьянения является самостоятельным основанием для возникновения административной ответственности; в таком случае без наличия данного признака лицо не может
быть привлечено к административной ответственности. Однако лишь данного признака недостаточно для квалификации деяния, поскольку необходимым является еще и соотнесение данного состояния с определенными (вполне конкретными) действиями, указывающими на факт вовлеченности данного лица в общественные отношения в состоянии опьянения. В других случаях такой признак, как состояние опьянения, рассматривается в качестве квалифицирующего при осуществлении иных действий. При этом природа правонарушения позволяет говорить, что административная ответственность возникает одновременно и из-за нарушения формального предписания Правил дорожного движения, как мера ответственности за несоблюдение этих правил, и из-за наличия общественной опасности такого деяния. ^
1. Ломакин Д. В ГИБДД посчитали пьяных водителей [Электронный ресурс]. URL: http://www.gazeta.ru/auto/ 2014/12/08_a_6333197. shtml
2. О Правилах дорожного движения : постановление Правительства РФ от 23 окт. 1993 г. № 1090 (в ред. от 2 апр. 2015 г.) // Собр. актов Президента и Правительства РФ. 1993. № 47. Ст. 4531.
3. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях : федер. закон от 30 дек. 2001 г. № 195-ФЗ // Собр. законодательства РФ. 2002. № 1 (ч. 1). Ст. 1.
4. Головко В. В., Иванова О. А. К вопросу об административной ответственности за управление транспортным средством водителем, находящимся в состоянии алкогольного опьянения // Административное право и процесс. 2005. № 3. С. 32.
5. См.: Гринберг М. С. Состояние опьянения и субъективная сторона автотранспортных преступлений // Совершенствование правовых мер борьбы с преступностью : межвуз. темат. сб. Владивосток, 1986. С. 72; Коробеев А. Уголовная ответственность за управление транспортным средством в состоянии опьянения // Сов. юстиция. 1987. № 19. С. 11; Иванова О. А. Ответственность водителя за управление транспортным средством в состоянии наркотического опьянения: теория и практика // Актуальные проблемы юридической науки и практики : тез. докладов науч. конф. Ч. 2. Пермь, 2004. С. 23; Бабанов А. С. Уголовно-правовая оценка управления автотранспортом в состоянии опьянения / / Правовая политика и правовая жизнь. 2005. № 4. С. 152.
6. Назаренко Г. В. Уголовно-релевантные психические состояния лиц, совершивших преступления и общественно опасные деяния. М., 2001. С. 176.
7. Антонян Ю. М., Еникеев М. И., Эминов В. Е. Психология преступника и расследования преступлений. М., 1996. С. 49.
список литературы
Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях : федер. закон от 30 дек. 2001 г. № 195-ФЗ // Собр. законодательства РФ. - 2002. -№ 1 (ч. 1). - Ст. 1.
О Правилах дорожного движения : постановление Правительства РФ от 23 окт. 1993 г. № 1090 (в ред.
от 2 апр. 2015 г.) // Собр. актов Президента и Правительства РФ. - 1993. - № 47. - Ст. 4531.
Антонян Ю. М. Психология преступника и расследования преступлений / Ю. М. Антонян, М. И. Ени-кеев, В. Е. Эминов. - М. : Юрист, 1996. - 336 с.
Бабанов А. С. Уголовно-правовая оценка управления автотранспортом в состоянии опьянения // Правовая политика и правовая жизнь. - 2005. - № 4. -С. 152-154.
Гринберг М. С. Состояние опьянения и субъективная сторона автотранспортных преступлений / / Совершенствование правовых мер борьбы с преступностью : межвуз. темат. сб. - Владивосток, 1986. -С. 72-78.
Головко В. В. К вопросу об административной ответственности за управление транспортным средством водителем, находящимся в состоянии алкогольного опьянения / В. В. Головко, О. А. Иванова // Административное право и процесс. - 2005. - № 3. -С. 31-36.
Иванова О. А. Ответственность водителя за управление транспортным средством в состоянии наркотического опьянения: теория и практика // Актуальные проблемы юридической науки и практики : тез. докладов науч. конф. - Пермь, 2004. - Ч. 2. -С. 23-26.
Коробеев А. Уголовная ответственность за управление транспортным средством в состоянии опьянения // Сов. юстиция. - 1987. - № 19. - С. 11-20.
Ломакин Д. В ГИБДД посчитали пьяных водителей [Электронный ресурс]. — URL: http://www.ga-zeta.ru/auto/2014/ 12/08_a_6333197. shtml
Назаренко Г. В. Уголовно-релевантные психические состояния лиц, совершивших преступления и общественно опасные деяния : монография / Г. В. Назаренко. - М. : Ось-89, 2009. - 240 с.
The Value of Intoxication for Offenses Related to the Violation of Traffic Rules
© Zubarev I., 2015
The article investigates the understanding of the meaning of intoxication with administrative offenses related to the violation of traffic rules. The author concludes that under the rules of the Administrative Code of the dual nature of intoxication is manifested as legally significant circumstance in sentencing for administrative offenses related to the violation of traffic rules.
Key words: administrative responsibility; rules of the road; a state of intoxication; the grounds of administrative responsibility; aggravating circumstances.
