ЗНАЧЕНИЕ ЭКСПЕРТНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ В ДОКАЗЫВАНИИ СОБЫТИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ, СВЯЗАННОГО С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ ПОДЛОЖНОГО ДОКУМЕНТА Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 343.985.7:343.3

doi: 10.25724/VAMVD.YWXY

ЗНАЧЕНИЕ ЭКСПЕРТНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ В ДОКАЗЫВАНИИ СОБЫТИЯ ПРЕСТУПЛЕНИЯ, СВЯЗАННОГО С ИСПОЛЬЗОВАНИЕМ ПОДЛОЖНОГО ДОКУМЕНТА

Анна Владимировна Досова*, Владимир Емельянович Ляпичев**, Михаил Ярославич Сигерич***, Петр Михайлович Кошманов**** Волгоградская академия МВД России, Волгоград, Россия

* a_nado@bk.ru, ** a_nado@bk.ru, *** Mikhail.sigerich@gmail.com, **** koshm77@mail.ru

Аннотация. В статье основное внимание уделено роли экспертных исследований в установлении признаков, характеризующих объект и объективную сторону преступлений, связанных с использованием подложных документов. Используя результаты анализа практики выполнения экспертных исследований в подразделениях МВД России, авторы отмечают особое значение установления факта и способа изготовления подложного документа или его отдельных реквизитов, что помогает раскрывать не только объективную сторону деяний такого рода, но и важно при оценке других элементов доказывания, в частности при установлении объекта преступного посягательства, дифференцировании роли конкретного лица в совершенном преступлении. Это имеет большое значение при расследовании групповых преступлений, поскольку позволяет выявить характерные черты данной деятельности, слагающейся из различных действий, установить их последовательность.

Отмечается, что место заключения с результатами экспертного исследования следов подлога в системе доказательств зависит, прежде всего, от особенностей расследуемого преступления, конструкции его состава в законе, той роли, которую играет устанавливаемое в процессе производства экспертизы обстоятельство как признак состава преступления, а также объективных возможностей того или иного вида экспертизы.

Ключевые слова: подложные документы, событие преступления, материальные следы подлога, расследование, заключение эксперта, доказательства

Для цитирования: Значение экспертных исследований в доказывании события преступления, связанного с использованием подложного документа / А. В. Досова, В. Е. Ляпичев, М. Я. Сигерич, П. М. Кошманов // Вестник Волгоградской академии МВД России. 2022. № 1 (60). С. 85—91. doi: 10.25724/VAMVD.YWXY

THE IMPORTANCE OF EXPERT RESEARCHES IN PROVING THE EVENT OF A CRIME RELATED TO THE USE OF A FORGED DOCUMENT

Anna Vladimirovna Dosova*, Vladimir Emelianovich Lyapichev**, Mikhail Yaroslavich Sigerich***, Peter Mikhailovich Koshmanov**** Volgograd academy of the Ministry of the Interior of Russia, Volgograd, Russia

* a_nado@bk.ru, ** a_nado@bk.ru, *** Mikhail.sigerich@gmail.com, **** koshm77@mail.ru

Abstract. The article focuses on the role of expert researches in identification of signs, characterizing the object and objective side of crimes, related to the use of forged documents. Using the results of the analysis of the practice of expert researches' implementation in the divisions of the Ministry of Internal Affairs, the authors note the special importance of identification the fact and method of manufacturing a forged document in its entirety or in its individual details, which helps to reveal not only the objective side of such acts, but also plays a significant role in the analysis of other elements of evidence, in particular, when identifying the object of criminal encroachment, differentiating the role of a particular person in the committed crime. This is especially important in the investigation of group crimes, as it allows identify the characteristics of these activities, consisting of various actions to set their sequence.

It is noted that the place of conclusion with the results of the expert researches of traces of forgery in the system of evidence, first of all, depends on the features of the crime under investigation, the construction of the

© Досова А. В., Ляпичев В. Е., Сигерич М. Я., Кошманов П. М., 2022

crime in the law, the role, which plays the circumstance, being established in the process of conducting a forensic expertise, as an element of the crime, as well as the objective capabilities of a particular type of expertise.

Keywords: forged documents, criminal event, material traces of forgery, investigation, expert opinion, evidence

For citation: Dosova A. V., Lyapichev V. E., Sigerich M. Ya., Koshmanov P. M. The importance of expert researches in proving the event of a crime related to the use of a forged document. Journal of the Volgograd academy of the Ministry of the Interior of Russia, 85—91, 2022. (In Russ.). doi: 10.25724/VAMVD.YWXY

В науке уголовного права признаки состава преступления принято дифференцировать на признаки, характеризующие объект и субъект преступления, объективную и субъективную стороны уголовно наказуемого деяния.

В публикациях криминалистической направленности, посвященных проблемам установления обстоятельств совершения преступлений, связанных с изготовлением и использованием подложных документов, основное внимание уделяется роли судебной экспертизы. В то же время редко затрагивается вопрос использования заключения эксперта при установлении объекта преступления, «без которого не может быть раскрыт истинный характер события преступления, его содержание» [1, с. 70], хотя отдельные авторы указывали на это в своих работах.

Заметим, что теория уголовного права исходит из понятия объекта всякого преступления как охраняемых уголовным законом общественных отношений. Вместе с тем необходимо учитывать, что объектом конкретного преступного деяния являются лишь определенные общественные отношения, против которых оно непосредственно направлено. В реальной действительности общественные отношения есть форма деятельности людей, выраженная вовне либо как материальная предпосылка их существования (жизнь, здоровье, различные материальные предметы), либо как материальная форма их закрепления (документы, деньги). В связи со сказанным при совершении преступлений эти элементы, как и сами участники общественных отношений, оказываются непосредственными объектами посягательства, т. е. объект преступления, на какой посягает преступник, репрезентируется его действиями и предметом посягательства, воздействуя на который виновный нарушает или пытается нарушить общественные отношения [1, с. 68]. Данный процесс сопровождается разного рода изменениями в материальной среде, что выражается в образовании материальных следов воздействия, несущих в себе криминалистически значимую информацию. Извлечение такой информации, раскрывающей направленность посягательства на

определенные общественные отношения при совершении ряда преступлений, особенно связанных с изготовлением и использованием подложных документов, трудно представить без проведения экспертных исследований.

Примером может служить заключение эксперта с результатами технико-криминалистического исследования поддельного денежного билета банка России1. Оно было значимо в первую очередь как доказательство того, что исследуемый денежный билет по способу и качеству воспроизведения в нем реквизитов не соответствовал образцу подлинного билета. При этом между сопоставляемыми билетами экспертом было выявлено сходство по наличию визуально наблюдаемых изображений, размеру, цветовой гамме, что стало основанием для признания в действиях лица (лиц) по изготовлению или сбыту сомнительного билета состава преступления, подпадающего под действие ст. 186 Уголовного кодекса Российской Федерации (УК РФ) [2, с. 431]. Нужно заметить, что это же деяние квалифицировалось бы как мошенничество, если бы в процессе экспертного исследования было выявлено явное различие между подлинной и фальшивой денежной купюрой, исключающее ее участие в денежном обращении. Следовательно, значение заключения эксперта, касавшегося лишь одной из частных качественных характеристик предмета преступления (степени сходства между исследуемым билетом и соответствующим образцом), может служить доводом, предопределяющим правильную квалификацию деяния, а соответственно, и объекта посягательства.

Необходимо учитывать, что в реальной жизни часто происходит переплетение элементов разного рода общественных отношений, поэтому одно преступление может причинять вред одновременно различным общественным отношениям. Так, специфика преступлений, связанных с изготовлением и использованием подложных документов,

1 См.: Заключение эксперта № 124 от 26 февраля 2018 г. // Архив экспертно-криминалистического отдела ОМВД России по г. Черкесску Карачаево-Черкесской Республики.

заключается в том, что посягательство на документооборот «затрагивает не только сферу государственного управления, но, как правило, сопряжено с причинением вреда другим общественным отношениям, охраняемым другими нормами уголовного права» [3, с. 16].

Примером может служить уголовное дело, возбужденное 30 января 2015 г. в отношении гр. Х. — директора ООО «Сыктывкартранском»1. Обладая в силу занимаемой должности полномочиями по осуществлению функций управления и распоряжения имуществом, принадлежащим указанному предприятию, гр. Х. изготовил товарно-транспортную накладную и счет-фактуру с заведомо ложными сведениями, на основании которых взыскал в судебном порядке 185 459 руб. с ООО «Птицефабрика „Сыктывкарская"» за фактически не поставленное им этой организации дизельное топливо. При выяснении обстоятельств совершения данного преступления была назначена и проведена идентификационная почерковедческая экспертиза подписей от имени директора предприятия, расположенных в товарно-транспортной накладной и счет-фактуре. При этом был установлен факт выполнения подписей самим директором, что выступает важнейшим признаком служебного подлога — преступления, объектом посягательства которого является установленный порядок деятельности органов государственной власти и управления, органов местного самоуправления (ст. 292 УК РФ). Но, поскольку для получения денег с ООО «Птицефабрика „Сыктывкарская"» использовались заведомо подложные документы, это деяние подпадает под действие ст. 159 УК РФ и квалифицируется как мошенничество, непосредственным объектом которого являются общественные отношения собственности. Обращает на себя внимание то, что результаты экспертного исследования в определении непосредственного объекта рассматриваемых преступлений ограничились установлением фактов, характеризующих объективную сторону преступления. Однако полученная информация способствовала установлению непосредственного объекта преступления, поскольку между этими сторонами состава данного вида преступлений имеется связь. Таким образом, приведенные примеры свидетельствуют о том, что установление объекта преступления обсуждаемой категории осуществляется опосре-

1 См.: Уголовное дело № 1250714, возбужденное следственным отделением ОМВД России по Сыктыв-динскому району Республики Коми // Архив следственного управления МВД России по Республике Коми.

дованно путем использования фактов, относящихся к другим сторонам события (в данном случае к объективной стороне).

Но часто об объекте преступления невозможно судить без изучения характера действий субъекта или выяснения причинной связи между его действиями и последствиями, поскольку «биологические и физические свойства, побуждения, стремления и способ деятельности личности, характерные для нее, выступают в качестве единого механизма регулирующего поведение личности при совершении преступления и, соответственно, отражаются в окружающей обстановке: материальной обстановке и в сознании людей [4, с. 162], т. е. деятельность преступника играет роль посредника между ним и следами преступления как носителями криминалистически значимой информации [5, с. 31]. В то же время субъект деятельности является одновременно следообразующим и следовоспринимающим объектом, соответственно, его нужно рассматривать в качестве элемента системы исследуемого события и процесса его отражения: во время совершения преступления функциональная система субъекта преступления, взаимодействуя с внешней средой, получает в ней отражение в виде следов преступления, причем они не просто результат изменения, а структурно выраженный комплекс, зеркальный образ отобразившейся функциональной системы [6]. Благодаря такому свойству материи (свойству отражения) свойства преступника в той или иной степени отражаются во внешней среде и могут быть познаны. В связи с этим материальные следы имеют большое значение в доказывании события преступления.

Поскольку действия преступника в реальной действительности служат причиной возникновения определенных изменений во внешнем мире, сведения, полученные экспертом, выражают, по сути, непосредственно эти действия, причем извлеченная информация способствует выявлению преступного характера данных действий как элемента объективной стороны деяния, способа и средств, использованных преступником, а роль заключения эксперта как доказательства определяется, прежде всего, особенностями преступления и спецификой документа, использованного при его совершении. Так, экспертом, проводившим почерко-ведческое исследование рукописного текста и подписи, расположенных в договоре купли-продажи автомобиля, предъявленном гр. К. сотрудникам МРЭО ГИБДД ГУ МВД России по Ростовской области, было установлено, что подпись

от имени гр. Р. — владельца продаваемого автомобиля и рукописный текст, расположенные в договоре, выполнены не гр. Р., а иным лицом . Полученное заключение послужило важнейшим доказательством, свидетельствующим о попытке реализации похищенного мошенническим путем автомобиля с использованием подложного договора, что является одним из элементов объективной стороны преступления, предусмотренного ст. 159 УК РФ.

Иная ситуация сложилась при выяснении обстоятельств незаконного получения единовременных выплат по категории «Ветеран боевых действий» гражданином К. Была проведена диагностическая технико-криминалистическая экспертиза соответствующего удостоверения, изъятого у К. Было установлено при этом, что бланк документа изготовлен не полиграфическим способом, применяемым при изготовлении подлинных документов, а с помощью электрографического устройства2. Полученные выводы были ценны, прежде всего, для анализа действий злоумышленника как признака объективной стороны преступления, подпадающего под действие ст. 327 УК РФ.

При направлении на диагностическое исследование денежных билетов и документов, снабжаемых специальными защитными средствами, вопросы эксперту по своему смыслу должны ориентироваться на установление приведенных далее фактов:

— отличается ли представленный на экспертизу документ по наличию, способу и качеству воспроизведения в нем реквизитов от аналогичного ему по назначению документа, полученного в условиях законного производства с соблюдением комплекса защитных средств, предусмотренных для данной продукции; если да, то в чем состоят отличия и каким способом или способами выполнен поступивший на экспертизу документ [7, с. 325];

— какое оборудование и приспособления применялись для воспроизведения реквизитов в представленном на исследование документе?

Нами неоднократно отмечалось, что субъекты расследования часто не учитывают реального уровня компетенции экспертов-криминалистов и формулируют диагностические вопросы в следующей форме: «Изготовлен ли представленный на исследование диплом по технологии предприятий Гознака? Является ли представленная на

1 См.: Заключение эксперта № 228 от 15 февраля 2016 г. // Архив экспертно-криминалистического отдела при УМВД России по г. Ростову-на-Дону, отдел полиции № 8.

2 См.: Заключение эксперта № 149 от 26 февраля 2016 г. // Архив экспертно-криминалистического центра МВД по Республике Дагестан.

исследование денежная купюра достоинством в 5 000 рублей серии АЯ № 2511866 продукцией

3

предприятия Гознак РФ? Изготовлен ли денежный билет достоинством в 100 долларов США серии AL 41954124 ^ 12 1996 года выпуска Бюро гравирования и печати Министерства финансов США?»4. Некорректность приведенных вопросов очевидна, поскольку в них не принимается во внимание реальный уровень компетенции экспертов-криминалистов, изучавших методику технической экспертизы документов по вузовскому курсу «Технико-криминалистическая экспертиза документов» [8, с. 24—28]. К тому же эксперты не могут быть осведомлены по объективным причинам о всех способах защиты и технологиях, используемых при изготовлении особо важных документов, находящихся в обороте на территории России, в связи с тем, что такая информация чаще всего является секретной.

Отметим, что установление способа изготовления подложного документа или его отдельных реквизитов помогает раскрывать не только объективную сторону деяния, связанного с использованием такого объекта, но и важно при анализе других элементов доказывания, в частности при дифференцировании роли конкретного лица в совершенном преступлении. Это имеет большое значение при расследовании групповых преступлений, поскольку позволяет выявить особенности данной деятельности, слагающейся из различных действий, установить их последовательность. Так, при расследовании хищения денежных средств с расчетного счета Краснодарской краевой организации профсоюза работников культуры было выявлено наличие на дисках компьютера, расположенного в офисе организации, в электронном виде платежных поручений, на основании которых производилось перечисление денежных средств на расчетные счета трех краснодарских предпринимателей. Следственным путем было установлено, что к компьютеру имел доступ, помимо главного бухгалтера и председателя профсоюза, гр. Ч. — заведующий одним из отделов, который, пользуясь доверием руководителей организации, узнал ключи доступа к счетам организации, что позволило ему осуществлять противоправные действия по переводу денег названным предпри-

3 См.: Заключение эксперта. № 222 от 31 марта 2018 г. // Архив экспертно-криминалистического отдела при УМВД России по г. Ростову-на-Дону.

4 См.: Заключение эксперта № 32 Э/63 от 11 февраля 2018 г. // Архив экспертно-криминалистического отдела при УМВД России по г. Ульяновску.

нимателям за фактически не предоставленные ими услуги крайкому профсоюза. В дальнейшем в ходе обыска в офисе одного из предпринимателей были обнаружены и изъяты подложные документы (договоры, акты, товарные накладные) на бумажных носителях, которые послужили доказательствами сопричастности гражданина к совершению данного преступления. Установлению факта подлога документов способствовало проведение технико-криминалистического экспертного исследования этих объектов, в результате чего было установлено, что оттиски печати в них нанесены печатью, не принадлежащей профсоюзной организации1. Приведенный пример свидетельствует о роли так называемых «следов связи и отношений» в раскрытии и расследовании преступлений. Д. А. Турчин определяет их как материальную ситуацию, «при которой два и более предмета механизма преступления становятся во взаимосвязь или отношение, имеющее знаковую информационную природу» [6], т. е. объективно с преступлением, при совершении которого использовались подложные документы, могут быть связаны и следы, нашедшие отражение не только на месте происшествия (в рассматриваемом примере платежные поручения в электронной форме на дисках компьютера в офисе профсоюзной организации), но и в пределах иного пространства, возникшие при реализации преступного замысла.

Таким образом, необходимость использования судебной экспертизы при установлении обстоятельств, относящихся к признакам состава преступления, при совершении которого использовались подложные документы, определяется, прежде всего, тем, что ряд этих обстоятельств не может быть установлен ни следователем, ни судом, поскольку они не обладают нужным запасом знаний в области криминалистического исследования документов. Именно заключение эксперта с результатами исследования следов подлога выступает по делам указанной категории в качестве одного из важнейших средств получения разыскной и доказательственной информации (причем на всех стадиях уголовного процесса, начиная от возбуждения уголовного дела), поэтому оно незаменимо [9, с. 175—186]. Разумеется, значение заключения с результатами экспертного исследования следов подлога в системе доказательств зависит в первую очередь от особенностей расследуемого преступления, конструкции его состава в законе, той роли, которую играет устанавливаемое в процессе производства экспертизы обстоятельство как признак состава преступления, а также объективных возможностей того или иного вида экспертизы.

1. Степункова В. К. Судебная экспертиза и исследование обстоятельств, образующих состав преступления. Москва: ВНИИСЭ, 1975. 250 с.

2. Коряковцев В. В., Питулько К. В. Комментарий к Уголовному кодексу РФ. Санкт-Петербург: Питер, 2004. 848 с.

3. Пикуров Н. И., Букалерова Л. А. Подлог и другие преступные посягательства на официальный документооборот: учеб. пособие. Волгоград: ВА МВД России, 2001. 112 с.

4. Сафаргалиева О. Н. О понятии и содержании следов в криминалистике // Вестник Омского университета. Серия «Право». 2010. № 2 (23). С . 161—166.

5. Тазин И. И. Криминалистическая характеристика мотивационно-смысловой сферы личности преступника: дис. ... канд. юрид. наук. Томск, 2006. 252 с.

1. Steputenkova V. K. Forensic expertise and study of the circumstances, constituting the crime. Moscow: RFCFE; 1975: 250. (In Russ.).

2. Koryakovtsev V. V., Pitulko K. V. Commentary to the Criminal Code of the Russian Federation. Saint Petersburg: Peter; 2004: 848. (In Russ.).

3. Pikurov N. I., Bukalerova L. A. Forgery and other criminal attacks on official document circulation. Textbook. Volgograd: Volgograd academy of the Ministry of the Interior of Russia; 2001: 112. (In Russ.).

4. Safargalieva O. N. On the concept and content of traces in criminalistics. Bulletin of Omsk University. "Law" series, 161—166, 2010. (In Russ.).

5. Tazin I. I. Forensic characteristics of the motivational and semantic sphere of the criminal's personality. Dissertation of the candidate of juridical sciences. Tomsk; 2006: 252. (In Russ.).

1 См.: Заключение эксперта № 82/1-э от 20 февраля 2018 г. // Архив экспертно-криминалистического отдела при УМВД России по г. Краснодару.

6. Турчин Д. А. Теоретич еские основы учения о следах в криминалистике. Владивосток, 1983. 187 с.

7. Шашкин С. Б. Теоретические и методологические основы криминалистической экспертизы документов, выполненных с использованием средств полиграфической и оргтехники: дис. ... д-ра юрид. наук. Саратов, 2003. 420 с.

8. Диагностическое экспертное исследование документов, снабженных специальными средствами защиты: учеб.-метод. пособие / В. Е. Ляпичев, А. В. Досова, П. М. Кошманов [и др.]. Волгоград: ВА МВД России, 2018. 130 с.

9. Волынский А. Ф. Предмет криминалистики и «научный сепаратизм»: последствия и возможности их преодоления // Труды Академии управления МВД России. 2018. № 1 (45). С. 175— 185.

6. Turchin D. A. Theoretica l foundations of the doctrine of traces in criminology. Vladivostok; 1983: 187. (In Russ.).

7. Shashkin S. B. Theoretical and methodological foundations of forensic examination of documents made using printing and office equipment. Dissertation of the doctor of juridical sciences. Saratov; 2003: 420. (In Russ.).

8. Lyapichev V. E., Dosova A. V., Koshmanov P. M. (et al.) Diagnostic expert research of documents equipped with special means of protection. Educational and methodical manual. Volgograd: Volgograd academy of the Ministry of the Interior of Russia; 2018: 130. (In Russ.).

9. Volynsky A. F. Subject of criminalistics and "scientific separatism": consequences and opportunities to overcome them. Proceedings of the Academy of Management of the Ministry of Internal Affairs of Russia, 171—185, 2018. (In Russ.).

Досова Анна Владимировна,

начальник кафедры основ экспертно-криминалистической деятельности учебно-научного комплекса экспертно-криминалистической деятельности Волгоградской академии МВД России, кандидат юридических наук; a_nado@bk.ru

Ляпичев Владимир Емельянович,

доцент кафедры исследования документов учебно-научного комплекса экспертно-криминалистической деятельности Волгоградской академии МВД России, кандидат технических наук, доцент; a_nado@bk.ru

Сигерич Михаил Ярославич,

преподаватель кафедры исследования документов учебно-научного комплекса экспертно-криминалистической деятельности Волгоградской академии МВД России; Mikhail.sigerich@gmail.com

Dosova Anna Vladimirovna,

head of the department

of foundations of expert criminalistic activity

of the training and scientific complex

of expert criminalistic activity

of the Volgograd Academy

of the Ministry of the Interior of Russia,

candidate of juridical sciences;

a_nado@bk.ru

Lyapichev Vladimir Emelianovich,

associate professor at the department

of the document research

of the training and scientific complex

of expert criminalistic activity

of the Volgograd Academy

of the Ministry of the Interior of Russia,

candidate of technical sciences, docent;

a_nado@bk.ru

Sigerich Mikhail Yaroslavich,

lecturer at the department

of the document research

of the training and scientific complex

of expert criminalistic activity

of the Volgograd Academy

of the Ministry of the Interior of Russia;

Mikhail.sigerich@gmail.com

Кошманов Петр Михайлович,

начальник учебно-научного комплекса экспертно-криминалистической деятельности Волгоградской академии МВД России, кандидат юридических наук, доцент; koshm77@mail.ru

Koshmanov Peter Mikhailovich,

head of the training and scientific complex

of expert criminalistic activity

of the Volgograd Academy

of the Ministry of the Interior of Russia,

candidate of juridical sciences, docent;

koshm77@mail.ru

Статья поступила в редакцию 25.11.2021; одобрена после рецензирования 24.01.2022; принята к публикации 10.02.2022.

The article was submitted 25.11.2021; approved after reviewing 24.01.2022; accepted for publication 10.02.2022.

* * *