CC BY
69
ЖУРНАЛИСТИКА
УДК 070.12(070.13, 070.481)
О. В. Дегтярева
«ЖУРНАЛИСТСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ 2004 ГОДА»
И ЕЕ ВЛИЯНИЕ НА СИСТЕМУ ВЛАСТНЫХ ОТНОШЕНИЙ В УКРАИНЕ
В последнее десятилетие в Украине особую остроту приобрела проблема зависимости политической ориентации СМИ от их финансовых связей с политико-экономическими группировками. В результате, общество перестало воспринимать медиа как независимый источник объективной и непредвзятой информации. Подобная «непрозрачность» создает трудности при попытках преобразовать украинские СМИ в качественно новый социально-политический институт, задачей которого является не только информирование читателей, но и консолидация общества в целом. Напомним, именно масс-медиа обеспечивают прозрачность деятельности органов управления и коммуникацию между политическими элитами и аудиторией [1, с. 13]. Поэтому анализ и осмысление подобных изменений в контексте политологии и коммуникати-вистики требуют комплексного научного изучения.
Таким образом, актуальность исследования определяется необходимостью критического переосмысления роли СМИ в обеспечении информационной открытости украинского общества переходного периода, что особенно важно в процессе формирования новой государственной информационной политики.
Оказались ли акции журналистского протеста 28 октября 2004 г. (в этот день представители пяти центральных телеканалов Украины — Интер, ГСТУ, Новый, Тонис и НТН — заявили о политическом давлении на их медиа [2, с. 17-20]) сигналом о ложности той информационной политики, которую через СМИ проводили лояльные президенту Л. Кучме финансово-политические группы? Опередила ли «Журналистская революция» «Оранжевую революцию 2004 г.»? Какова роль масс-медиа в демократических трансформациях Украины и в процессе становления гражданского общества? Целесообразно ли использовать метафору «СМИ — четвертая власть» в Украине?
Цель исследования — дать обоснованный концептуальный анализ положению и деятельности украинских СМИ в условиях политического давления; обозначить возможные формы взаимодействия СМИ с органами власти и основными бизнес-группами для формирования открытого информационного пространства в Украине.
© О. В. Дегтярева, 2011
Проблема информационной открытости в Украине приобретает особое значение, что характерно для общества после перехода от командно-административной системы тоталитарного управления к демократическому строю [3]. Очевидно, что для совершенствования информационной политики может быть полезен опыт США и ЕС [4, с. 31-43]. Ведь специфические условия развития стран СНГ переходного периода не позволяют осуществить прямое заимствование, которое так же связано с финансовыми ограничениями и устаревшей технологической базой, что привело к кризису украинских СМИ и потребовало пересмотра государственной политики формирования информационной сферы общества [4, с. 7].
Эксперты, анализирующие политические и социально-экономические процессы в постсоветских странах, относят их к категории «гибридных режимов» [5, с. 45-46], которые не являются ни диктатурами, ни полноценными демократиями. Однако эти системы имеют между собой существенные различия. Крах гибридного режима в ходе «Оранжевой революции 2004 г.» в Украине во многом связан с состоянием элиты и спецификой сложившегося «баланса сил» между элитными группами. В этой связи стоит обратиться к моделям «доминирующей власти» и «бесплодного плюрализма», введенным Томасом Карозерсом [6, с. 44-45]. Примерами «доминирующей власти» являются, например, Азербайджан, Белоруссия, Казахстан, а также Россия после 2000 г. Украине же на протяжении всего постсоветского периода был присущ режим «бесплодного плюрализма» [6, с. 50]. Такой режим возник в результате определенной конфигурации украинских элит, препятствовавшей «захвату» верховной позиции [7].
Исследователи отмечают, что элитная структура Украины является фрагментированной, основанием чего являются ее регионализм, а следовательно и политико-экономическая фрагментация [8, с. 17]. Деятельность украинских «олигархов» менее масштабна, чем в России с ее крупными вертикально интегрированными финансово-промышленными группами. В Украине же сформировались горизонтально интегрированные локальные кланы, либо вертикально интегрированные филиалы отраслевых ведомств, которые подрывали основы интеграции элит [9, с. 56-66]. В то же время украинские региональные кланы активно участвуют в политической борьбе, создают или спонсируют политические структуры, включая партии и СМИ [10]. Такая зависимость украинских СМИ от политико-экономических группировок полностью определяет вектор их медийного развития. Следует также отметить глубокую «укорененность» украинской элиты. Социальные сети местных элит оказались сплоченными и устойчивыми благодаря малой межрегиональной ротации руководителей. Говоря об украинском регионализме, нужно учитывать не только исторически сложившееся противопоставление Запад — Восток, но также идентичность и ценностные ориентации населения украинских регионов.
В 2004 г. в Украине была предпринята попытка разрешить существующий конфликт элит в одностороннем порядке, что в результате привело к «Оранжевой революции». Для того чтобы осознать логику действий медиаманипулятивного маятника, который чуть было не превратился в фактор реальной угрозы государственной целостности Украины, необходимо вернуться к истокам событий 2004 г.
Баланс сил был нарушен еще в 2002 г. в результате парламентских выборов. Затем, в 2004 г., появилась реальная перспектива смены патрона в украинской системе клиентел и патронажных связей, которая была завершена в 2010 г. Все крупные бизнес-кланы и группировки, которые имели протекцию высшей власти, оказались беззащитными перед правительством Ю. Тимошенко, которое начало борьбу с коррупцией
и теневыми доходами. Часть донецкого клана (группа Р. Ахметова) временно потеряла позиции в правительстве. В. Пинчук лишился персональной протекции тестя и президента Л. Кучмы. Киевский клан, утратив позиции в Администрации Президента, развалился [11]. При этом крупный бизнес, приближенный к Ю. Тимошенко, пользовался непрямыми преференциями. Без препятствий со стороны власти развивался бизнес корпорации «Индустриальный союз Донбасса» (протекция В. Ющенко), группы «Приват» (связи олигарха И. Коломойского с Ю. Тимошенко), группы «Укрпроминвест» (П. Порошенко) [11, с. 175].
В результате президентских выборов 2004 г. на смену фрагментации украинской элиты пришла биполярность [12, с. 41]. При этом фрагментированная элита оказалась неспособной предоставить такую кандидатуру преемника, которая могла бы удовлетворить все противоборствующие группировки и позволила бы избежать конкуренции. В таких условиях проблема использования масс-медиа как инструмента политического давления приобретает огромное значение. В этом кроется главная предпосылка «Журналистской революции 2004 г.». Игра на противостоянии Восток — Запад, украинского и русского языков, провоцирование межнациональной борьбы и меж-конфессиональных противоречий — это не полный перечень направлений манипуляционных операций, которые реализовывались правящими группировками с помощью подконтрольных СМИ.
В экскурсе событий 1990-2000-х гг. можно проследить динамику установления контроля над СМИ со стороны власти. Отправной точкой «Журналистской революции 2004 г.» следует считать 1988-1992 гг., когда впервые в своей истории СМИ выступили против государственной системы, играя одну из главных ролей в распаде Советского Союза и проведении глубоких реформ [13, с. 143-144]. Однако характер процессов, которые происходили в украинских СМИ, был неоднозначным и спорным. За 1990-е гг. на территории Украины возник новый тип СМИ — масс-медиа переходного периода [14, с. 60]. Этот тип СМИ значительно отличается от западных СМИ и от СМИ советского типа. Как следствие сегодня мы имеем неконтролируемую монополизацию и коммерциализацию СМИ; существенно выросла зависимость журналистов не только от медиа-олигархов, но и от государственных структур (особенно на региональном и местном уровнях). Таким образом, либерализация и приватизация не обеспечили ни фактического равенства граждан в получении информации, ни реальной свободы слова. В результате, параллельно с формированием политических и финансовых группировок, произошел передел на кланы украинских СМИ. Именно в этой клановости лежит принципиальное отличие украинского информационного пространства от западных демократических обществ, где аудитория своей численностью определяет рекламную симпатию СМИ [4, с. 39-40].
Победа Л. Кучмы на выборах 1994 г. стала следующим испытанием для прессы, когда украинское телевидение фактически превратилось в круглосуточный телеэфир кандидата в президенты. В эти годы были закрыты серьезные информационно-аналитические программы «Післямова», «Вікна», приостановлен выпуск газет «Правда України», возбуждены уголовные дела против собственников телеканалов (СТС) и известных журналистов.
Парламентская и президентская предвыборные кампании 2002 и 2004 гг. ярко продемонстрировали переход от обычной медийной пропаганды к медийному террору, который лишил граждан возможности получать объективную информацию.
В июне 2002 г. с приходом в Администрацию Президента Виктора Медведчука1 власть приступила к закручиванию гаек, и «мягкую редакционную политику» сменила жесткая цензура [15, с. 126]. С помощью московских политтехнологов, работающих в штабе В. Медведчука, украинские СМИ узнали о таком понятии, как «темник» (от сокращенного российского термина «темы недели»), т. е. заказной материал [16, с. 50-55]. Вот прямые цитаты «темников» этого периода:
1. «В Украине пройдет открытие 3-го сезона программы „Музыкальный круиз“ Фонда Народного депутата Украины В. Пинчука... Интерпретация: показать крупно. Пинчук — единственный из предпринимателей спонсирует настоящее искусство. Взять интервью у Пинчука» [16, с. 56].
2. «В комментариях по событиям 91-го года Кравчук всегда говорит о Медведчуке: „Тогда было одно время, но сейчас — другое время, время таких, как Медвед-чук“. Набрать список простых позитивных доводов, почему это хорошо» [16, с. 56].
3. Пример, в котором «динамовская» партия мстила за поражение на футбольном поле донецкому «Шахтеру» и его собственникам: «делегация ООН совершит визит в Донецкую область, где обсудит выполнение программ, поддерживаемых агентствами ООН. Интерпретация: Ситуация в Донецке настолько плоха, что ей уже заинтересовались в ООН. В Донецке СПИД, туберкулез и мэр Рыбак» [16, с. 57].
В Украине было воссоздано четко структурированное единое информационное пространство [2, с. 11], которое осуществляло связь с прессой всех местных администраций страны. Пространство с жесткой руководящей вертикалью: с центром в Главном управлении по информполитике Администрации Президента Л. Кучмы. Пространство, объединяющее СМИ всех видов собственности: от государственных и коммунальных до частных. Схема многослойная: от учредительства коммерческих медиа чиновниками или членами партий до регулирования местными администрациями рекламных потоков в «нужных» направлениях. А между этими позициями — монопольная система распространения печати и судебные иски к «непослушным» медиа, налоговые проверки, что формировало единую цепь круговой зависимости, вследствие чего СМИ де-юре и де-факто стали органами Администрации Президента.
Информационные штабы В. Медведчука разрабатывали единую для телеканалов политику, в которую включали всех топ-менеджеров и редакторов. Созданное в Администрации Главное управление информполитики перенесло методы «войны интерпретаций» на работу со всеми лояльными к власти изданиями страны. Под влияние Администрации Президента попадает даже агентство УНИАН [16, с. 44]. Таким образом, «партия власти» приобрела возможность конструировать события. Однако трехдневный конфликт в агетнстве УНИАН позволил журналистам прорвать информационную блокаду и перейти к переговорам с руководством.
Следствиями деятельности Администрации Президента Украины Л. Кучмы под руководством В. Медведчука являются следующие:
1. Перечень СМИ сократил объем новостных программ. Из эфира исчезли все диалоговые форматы. Это произошло с программами «Вікна опівночі», «Медиа-
1 Лидер СДПУ(о), владелец футбольного клуба «Динамо», «Промышленно-финансового концерна «Славутич». В 2008 г. журнал «Фокус» в рейтинге богатейших украинцев оценил состояние В. Медведчука в $460, поставив политика в списке 130 «самых-самых» на 57-е место.
клуб» (СТБ), «ИТОГИ» (ЭРА), «Свобода Слова (ICTV)», гости в студии ночных ТСН («1+1») и др. В результате наблюдалась кастрация информационного вещания на «Новому каналі» (отказ ведущих Андрея Шевченко и Иваны Найды вести новости); из эфира СТБ исчезли Роман Скрипин и Игорь Татарчук [16] и др.
2. Изменился характер новостей в прайм-тайме телеканалов и новостей в ночном эфире. Установилась система заданности. Информационные программы ведущих телеканалов стандартизировались. Однако, журналисты пытались лавировать на «олигархической свободе прессы», на противоречиях политико-финансовых группировок (например, между Донецкой группой и Киевской, т. е. между ТРК «Эра», ICTV и Интером).
3. Освещение фактов заменяли версиями и комментариями к событиям, а не экспертными оценками. В новостных передачах ведущих телеканалов грубо нарушались принципы объективности, плюрализма и сбалансированности, что выражалось в освещении только одной точки зрения на событие.
4. Образовалось два информационных поля: в интернете речь шла об одних событиях, а в традиционных СМИ — о других.
5. Тележурналистов вынуждали использовать телерепортажи ТРК «Альтернатива» [16, с. 14]. В эфире теленовостей преобладали дикторский и «закадровый» материалы.
6. Судебные органы использовали в репрессивных целях против оппозиции. На оппозиционных владельцев СМИ заводили уголовные дела. СМИ преследовались в судебном порядке (приостанавливали действие лицензии) [2, с. 246248].
7. 100 телевизионных журналистов заявили о фактическом утверждении в Украине цензуры и давлении на журналистов со стороны власти и финансово-промышленных группировок. Например, статья Андрея Тичини в «Зеркале недели» о цензуре на телевидении [17]; заявление заведующего отделом политики газеты «Сегодня» Виктора Шлинчака о политической цензуре и его добровольное увольнение; увольнение главного редактора газеты «Сегодня» Олега Нипадим-ки, Олега Медведева с должности главного редактора «Киевских Ведомостей» и др. [18].
8. Информационные спецоперации по предотвращению негативных последствий для имиджа власти (например, продажа Ираку «Кольчуг» и позиции в связи с этим США) [19].
В результате подобной политики 3 октября 2002 г. 50 известных киевских ме-дийников поставили свои подписи под Манифестом украинских журналистов с целью оглашения политической цензуры [16, с. 6-10]. 5 октября 2002 г. их поддержали еще 100 журналистов, которые подписали Обращение «Політична цензура в Україні» к власти, обществу и международной общественности, а также избрали Оргкомитет по созданию всеукраинского Независимого профсоюза работников СМИ, далее Независимый медиа-профсоюз. Так началось организованное движение украинских журналистов против политической цензуры и давления на СМИ. Журналистам удалось добиться проведения 4 декабря 2002 г. парламентских слушаний «Суспільство, ЗМІ, влада: свобода слова та цензура в Україні» [20]. Результатом слушаний стало принятие Верховной Радой «Закона Украины» о внесении изменений к некоторым законам Украины о СМИ. Однако в 2002-2003 гг. журналистам не удалось системно консолидиро-
ваться для проведения радикальных форм протеста. Созданная забастовка и комитет были впоследствии распущены, а редакционная политика телеканалов после некоторого послабления постепенно снова приобрела темный характер. Основными методами нейтрализации журналистского сопротивления стали подкуп наиболее профессиональных кадров, особенно телеведущих. Тем не менее, первый «революционный» этап сопротивления в медийном пространстве Украины случился.
Оппозиционные политические силы также оказывали на СМИ влияние и стремились получить свои информационные ресурсы. Так, в 2003-2004 гг. создаются ТРК «Украина», затем НТН (контролируемые донецким олигархом Ринатом Ахметовым и советником В. Януковича Е. Прутником), «5 канал» (Петр Порошенко). Под их давлением государственные медиа начали утрачивать свои позиции. Однако не потому, что реализуются принципы демократии — требования разгосударствления СМИ, а потому, что рейтинговые бизнес-медиапроекты, имеют большую зрительскую аудиторию, а значит более интересны кандидатам в парламент или на президентское кресло. Таким образом, в экскурсе 1994-2004-х гг. можно наблюдать динамику установления контроля над СМИ со стороны власти и оппозиции.
С началом предвыборной гонки 2004 г. на украинском медиарынке ситуация становится критической. На центральных и общенациональных медиа, на ведущих телеканалах используются методы несбалансированной подачи новостей, нет достоверности и точности информации в приведенных фактах, происходит медийное сопровождение спецопераций, к которым обращались технологи кандидатов в президенты. Главное, что все манипуляционные приемы внедрялись централизованно, как это было в 2002 г., через систему неофициальных инструкций. Кульминацией публичного сопротивления стала громкая протестная акция тележурналистов 28 октября 2004 г., которая произошла за два дня до первого тура голосования. Журналисты пяти центральных телеканалов выступили с заявлением об отказе работать в системе тотальной цензуры. Например, в знак протеста 25 ноября 2004 г. сурдопереводчик телеканала «1 + 1» Наталья Дмитрук в прямом эфире обратилась к зрителям с призывом не доверять освещению событий, которые предоставляет студия [2, с. 88-89].
Приведем основные способы, благодаря которым теленовостная журналистика превращается в пропаганду в пользу конкретной политической силы:
1. Предоставление неоправданного преимущества малозначимым информационным поводам при игнорировании основного события, что является следствием нарушения стандарта полноты информационной картины дня.
2. Неравноценное освещение равнозначных событий и фактов, т. е. нарушение таких стандартов, как сбалансированность и полнота информации (выборочное освещение этапов предвыборной компании у разных кандидатов на пост президента Украины. Игнорирование наиболее рейтинговых кандидатов).
3. Замалчивание критически важного бэкграунда (например, замалчивался факт, что В. Янукович не ушел в обязательный отпуск и фактически пользовался служебными полномочиями во время предвыборной агитации).
4. Несбалансированная подача событий, которые являются взаимодополняющими. Телеканалы предоставляют информацию, не ссылаясь на первоисточник. Неоправданные обобщения. Сугубо пропагандистский прием, когда группе людей приписывается мнение или намерение отдельного представителя группы.
5. Недостоверная подача информации о данных социологических исследований.
Таким образом, телеканалы вынуждены были нарушать такие стандарты новостного вещания, как точность, полнота, достоверность, сбалансированность, отделение фактов от комментариев. Соответственно, телезрители были дезинформированы.
Система дезинформации, отделяющая граждан от объективной информации, базируется на абсолютной лояльности президенту или оппозиционной властной элите, владельцам большинства частных СМИ, прежде всего телерадиокомпаний, в том числе и центральных «1 + 1», Интер, СТБ, ICTV, а также на фактической «приватизации» Администрацией Президента каналов УТ-1 и УТ-2 [21]. По словам генерального директора канала ICTV Александра Богуцкого, «в 1991 г. было только государственное телевидение — УТ-1, УТ-2 и УТ-3. Канал УТ-1 транслировал важные для правительства программы. УТ-2 позиционировал себя как более молодежный, развлекательный. На УТ-3 было много спектаклей. 90-е годы — это годы, когда иностранные компании открывали для себя украинский рынок» [22].
«Студия 1+1» — проект, организованный на сети телеканала УТ-2. Влияние на «1+1» у «эсдеков» было неограниченное. По словам руководителя канала Александра Роднянского, на канале появился цензор и «...ему предлагалось сидеть и выпасать правильные новости, блюсти интересы власти» [15, с. 126]. Слова А. Роднянского подтверждает и телеведущий «Плюсов» в начале 2000-х гг. Юрий Макаров [15, с. 126]. При этом руководитель «1+1» в период 2000-х гг. отмечает, что «эпоха информационно-дискуссионного телевидения закончилась, и что судьба телевизионной конкуренции на украинском рынке решалась не в Киеве, а в Голливуде и в России». Ведь, как известно, бывший посол США в Австрии и владелец компании Central European Media Enterprises (CME) Рональд Лаудер в 1997 г. выкупил половину акций «1 + 1» [15, с.125]. В 2010 г. американцы продали канал И. Коломойскому.
Интер — мощнейший телеканал, сделанный в сотрудничестве с русским каналом ОРТ, который использует сеть УТ-3, «Новый канал», СТБ. ICTV — старейший коммерческий телеканал в Украине. Это был проект американской компании Story First Communication — одного из дочерних предприятий киностудии Universal. В 2000 г. Story First Communication продали свой пакет акций украинской компании, которая называется «Уличное телевидение» [21].
Владельцам СМИ и топ-менеджерам необходимость принятия номенклатурноолигархических «правил игры» диктуют теневые сверхприбыли. Им есть что терять в условиях угрозы грядущего передела собственности в случае прихода к власти другой элиты. Собственникам СМИ никто не может запретить координировать собственные медиа, учитывая их бизнес или политические интересы, так как антимонопольное законодательство касается лишь ценовой, а не редакционной политики [23]. Что касается иностранных инвестиций, то лица, которые вложили средства в украинские медиа, вынуждены играть по местным правилам. В этом случае нет большой разницы между «Фридом-Хаус», «Альфа-групп» и Вадимом Рабиновичем. Именно собственники СМИ и власть создали систему теневой оплаты работы журналиста.
Благодаря «Драконовским законам» правительство держит на крючке собственников медиа, добиваясь их лояльности. В результате жесткой финансовой политики государства телерадиокомпании оплачивают лицензированный сбор, неадекватный реальному возврату денег [24, с. 180-182]. Добавим к этому лоббирование властью или оппозицией отдельных интересов СМИ. Такие действия государственных чиновников приводят к зависимости телерадиокомпании от финансирования органами государст-
венной власти или отдельными финансово-экономическими и политическими структурами. В силу нежелания следовать законодательству, которое несет в себе двусмысленности, СМИ являются зависимыми от государства, от политической конъюнктуры. Таким образом, проблема цензуры в Украине — это проблема руководителей СМИ, которые не в силах начать борьбу с властью за свою политическую, а значит и финансовую независимость. Редакционную же политику должны определять не топ-менеджеры или редакторы, а коллективный орган — редколлегия издания.
Обращаясь к вопросу о влиянии масс-медиа на формирование политической культуры государства, исследователи нередко используют метафору «СМИ — четвертая власть». В Украине традиционно существуют три ветви власти — законодательная, исполнительная и судебная. Реальная же роль масс-медиа состоит в том, чтобы выступать посредником между обществом, государственными, политическими, властными институтами, общественными организациями. Естественно, именно СМИ играют главную роль в формировании общественного мнения. Таким образом, информационная деятельность масс-медиа направлена не только на информирование, но и на формирование или изменение политических позиций и ценностных ориентаций. Поэтому можно согласиться с тезисом о том, что СМИ — важный инструмент формирования политической культуры. Ведь без политической информации, которую распространяют масс-медиа, граждане не смогут верно ориентироваться в политических процессах. Как правило, СМИ используют последовательный или фрагментарный способ подачи политической информации [25]. Последовательный способ присущ печатным изданиям, фрагментарный — телевидению, что обусловлено потребностью в расчленении информации для разнообразия и оперативности ее подачи. Однако фрагментарный способ мешает зрителям сформировать целостную картину политических событий и в конце концов дезинформирует, заставляя надеяться только на политические комментарии. Целью такого манипулирования является внедрение в массовое сознание социально-политических мифов, коими и пользуются технологи большинства политико-экономических сил Украины.
Таким образом, «Журналистская революция 2004 г.» вскрыла предельное отчуждение власти от общества. Сила сконцентрировалась в руках небольших групп, главной задачей которых являлось обеспечение собственных экономических и политических интересов в государственной бюрократической машине. Коммерциализация и приватизация существенно коснулись телевидения и радиовещания на уровне центральных и региональных СМИ. Снизился уровень аналитичности прессы, однако выросла степень ее символичности — сформировался особый язык политического влияния, хорошо понятный политическим деятелям. Эти проблемы обострились в ходе предвыборных кампаний, когда политические силы стремились предоставить избирателям как можно больше информации о кандидате.
Ход и результаты «Оранжевой революции 2004 г.» продемонстрировали кризис манипуляционных технологий как основы управления обществом и со стороны власти, и со стороны оппозиции. Старательно выстроенная система массовой дезинформации развалилась. И основную роль в этом процессе сыграло само медийное сообщество. Громкий протест журналистов привел к развитию медиарынка. В результате журналистского сопротивления власть и финансово-промышленные группировки убедились в том, что в лице журналистов могут иметь оппонентов относительно стратегии манипуляции общественным мнением. Повысилась планка профессиональных стандартов
украинских СМИ. Сегодня на каналы вернулась качественная аналитика. Были публично задекларированы профессиональные стандарты, по которым, учитывая взаимное согласие собственников и редакционных коллективов, будут работать как информационные, так и политико-правовые редакции конкретного СМИ [16, c. 49].
Анализ особенностей деятельности украинской политической прессы позволяет сделать вывод, что перспективным курсом для решения проблемы является публичная политика, т. е. политика информационно открытая, которая предполагает возможность свободного получения информации о деятельности политических институтов, обеспечивая таким образом наиболее эффективный механизм влияния общества на власть. Возможно, актуальной альтернативой может служить идея общественного теле- и радиовещания. Пресса, телевидение, радио и электронные СМИ являются по-лифункциональными носителями продукции не только журналистской, но и социальной деятельности и связаны с трансляцией духовных ценностей в массовое сознание.
В большинстве демократических стран взаимодействие власти и масс-медиа базируется на соединении двух основных принципов: 1) невмешательство государственной власти в деятельность масс-медиа и в вопросы регулирования этой деятельности; 2) такое вмешательство, где регулирование осуществляется специальными коллегиальными органами, которые формируются с учетом интересов множества политических и социальных сторон. В данном случае СМИ являются не институтом власти, а социальным институтом. Соответственно, цель их — служить интересам общества. Кроме того, подобный подход в демократических странах разделяет сама власть, которая стала понимать необходимость независимой оценки своей деятельности со стороны общества с помощью СМИ.
Литература
1. Гриценко О. М. Суспільство, держава, інформація. К.: Київ. нац. ун-т імені Тараса Шевченка, 2001. 165 с.
2. Журналістська революція — 2004. Події, люди, дискусії. Збірка статей «Телекритики». К.: Агенство «Україна», 2005. 284 с.
3. Kuzio T., Wilson A. Ukraine: perestroika to independence. London: Macmillan; New York: St.Martin’s Press, 1994. 273 p.
4. Розвиток медіа в Україні: орієнтири для порядку денного. Матеріали міжнародного семінару. К.: K. I. С., 2008. 68 с.
5. Банс. В. Элементы неопределенности в переходный период // Полис. 1993. № 1. С. 44-51.
6. Карозерс Т. Конец парадигмы транзита // Политическая наука. 2003. № 2. С. 43-65.
7. Гельман. В. Я. Уроки украинского // Полис. 2005. № 1. С. 36-50.
8. Гельман В. Я. Украина: фрагментированное пространство. СПб.: Экономическая школа, 2007. 480 с.
9. Аксенов А., Гужва И. Дети газа и стали // Эксперт. 2004. № 38. С. 56-66.
10. Кузин С. Донецкая мафия. К.: Полиграфкнига, 2006. 304 с.
11. Касьянов Г. В. Система владних відносин в сучасній Україні: групи інтересу, клани та олігархія // Укр. іст. журн. 2009. № 1. С. 160-181.
12. Яхно О. Великий российский разрыв // Украина: информационно-аналитический мониторинг. 2007. № 1. С. 41-42.
13. Кипиани В., Федорин В. Леонид Кравчук «Для Путина это трагедия, для нас — праздник» // Forbes. 2011. № 2 (Апрель). С. 140-147.
14. Гриценко О. Держава та інформаційне суспільство // Українська журналістика в контексті світової: Зб. наук. праць. К.: Центр вільної преси, 2000. Вип. 4. С. 58-73.
15. Шкарпова Е. Дорогая передача // Forbes. 2011. № 2 (Апрель). С. 124-129.
16. Журналістська осінь — 2002. Дискусія про політичний тиск та цензуру в українських медіа / Збірка статей «Телекритики». К.: Фонд медіа-ініціатив, 2003. 104 с.
17. Зеркало недели. Украина. URL: http://zn.ua (дата обращения: 13.05.2011).
18. ТелеКритика. Вся правда про медиа. URL: http://www.telekritika.ua (дата обращения: 13.05.2011).
19. Руденко Г. Украина прикрылась коммерческой тайной // Коммерсантъ. 2002. № 205 (2574). URL: http://kommersant.ru/doc/350684 (дата обращения: 13.11.2002).
20. ЛигаЗакон. URL: http://search.ligazakon.ua (дата обращения: 11.05.2011).
21. Маградзе Р. Телевизионная Украина // Теле-Спутник. Октябрь 2004. № 10 (108). С. 34-42.
22. Маградзе Р ICTV — семейный канал для всей Украины // Теле-Спутник. 2001. № 7 (69). Июль. С. 26-29.
23. База данных «Законодательство стран СНГ» // СоюзПравоИнформ. URL: http://www. base.spinform.ru (дата обращения: 13.05.2011).
24. Інформаційні війни. Моніторинг теленовин та медіатехнологій під час президентської компанії — 2004 в Україні. Збірка статей «Телекритики». К.: Телекритика. 2005. 200 с.
25. «Джинсова» свобода. Роль медіа у парламентській виборчій кампанії — 2006. Збірка статей «Телекритики». К.: Вістка, 2006. 224 с.
Статья поступила в редакцию 13 октября 2011 г.
