CC BY
73
ЖУРНАЛ «СИРЕНА»: ЭСТЕТИЧЕСКАЯ УТОПИЯ В. НАРБУТА
УДК 821.161.1
В издательской практике России 20-х гг. ХХ века воронежский журнал «Сирена» сыграл особую роль. Будучи далеко не единственным провинциальным изданием своего времени (вспомним воронежский «Железный путь», саратовское издание «Горнило», харьковское «Творчество» и др.), он выстроил оригинальную эстетическую программу, не противопоставлявшую «искусство буржуазное» «искусству пролетарскому», а построенную на коспромиссе между радикализмом социальных запросов времени и настоящим эстетическим качеством. Тем самым литературный опыт Серебряного века не был утрачен в запале радикализма революционных преобразований ("времени отрицания" [Аймермахер 1992: 15]), а был встроен в систему новых эстетических ожиданий. Современный исследователь Р.Р. Кожухаров не случайно называет «Сирену» «первым литературным периодическим изданием в послереволюционной, разоренной России, собравшим на своих страницах весь цвет отечественной литературы» [Кожухаров 2009: 5].
Показательно, что, просуществовавший недолго (вышло всего три книжки большого формата: № 1 и № 2-3 -в декабре 1918 года и № 45 - в январе 1919 года), журнал «Сирена» не сбрасывался со счетов даже историками литературы 20-х-30-х гг. Обратим внимание на фрагмент из «Литературной энциклопедии» 1930-го г., где «Сирена» встраивается в ряд эстетически ориентированных изданий конца 10-х гг. («Ars», «Без муз», «Творчество» и др.). Оригинальная ми-ровоззренческо-эстетическая позиция «Сирены», позиционировавшейся как «пролетарский двухнедельник», прочитывается здесь как факт литературной конъюнктуры, проявление стремления членов редакции воспользоваться лексикой времени во имя собственных целей и задач. Авторы статьи в «Литературной энциклопедии» иронически замечают: «Постоянными сотрудниками «Сирены» состоят столь «близкие» пролетариату поэты, как Анна Ахматова, П. Орешин, Р. Ивнев, И. Рукавишников и т.п.; преобладающими темами «пролетарской» поэзии «Сирены» являются одиночество, смерть, мистические мотивы. Здесь же печатаются присылаемые из Москвы широковещательные декларации имажинистов. По этим примерам можно судить о «пролетарском» характере «Сирены» и тех журналов, образцом которых она является» [Бочаров, Ипполит 1930: Стб. 217-260].
В «политической неразборчивости» [Зелинский
Т.А. Тернова
В статье речь идет о программе, истории, публикациях провинциального издания 20-х гг. ХХ в. - воронежского журнала «Сирена».
Ключевые слова: «Сирена», В.И. Нар-бут, имажинизм, акмеизм.
1962: 13], «беззаботном безразличии к идейной сущности содержания журнала, к его политической направленности» [Антюхин 1966]издателей, а в первую очередь,редактора В. Нарбута, упрекали и в 50-70-е гг.
Предполагая возможность неэстетического толкования позиции журнала, его издатели отмечали в редакционной статье, обозначенной в стилистике времени как «Манифест»: «Мы не стоим на той точке зрения, что расцвету пролетарской культуры вообще и пролетарского искусства в частности должен предшествовать полный разрыв со всеми богатствами старого мира... Было бы преступлением вырвать из рук рабочих масс наследство, оставленное им художниками слова только на том основании, что эти последние — из среды буржуазной интеллигенции. И было бы вдвойне преступлением: решать вопрос о новом искусстве столь примитивным способом, как косный отказ от всех тех плодов искусства, которые готовы нести широкому читателю талантливые писатели наших дней» [Сирена 1918: 34].
Таким образом, отметая какой бы то ни было классовый, идеологический подход к материалу, В. Нарбут сделал единственным критерием его отбора эстетический. Как бы еще более оттеняя, подчеркивая свою позицию, Нарбут дал своему двухнедельнику название «Сирена». «Журнал, подобно мифическим сладкозвучным сиренам, должен был завлекать в свои сети поклонников настоящей литературы. В журнале должны были свободно сосуществовать все эстетические направления и школы» [Ласунский 1985: 49], как сосуществуют они в реальности. В. Нарбут выступает в программном документе своего издания как сторонник естественного развития литературы, закономерным этапом которого он считает литературу пролетарскую: «Вопреки некоторым наивным опекунам рабочей культуры, мы не сомневаемся, что класс, создающий новую
жизнь, подчинит себе в ближайшем будущем все истоки вдохновения и искусства» [Сирена 1918-2: 64].
Манифест «Сирены», в котором искусство становится фактором как обусловленным социальным развитием, так и подстегивающим его дальнейший виток, имеет нарочито жизнетворческий, утопический характер. Руководствуясь мыслью о созидательном начале искусства, для своего журнала Нарбут отбирает такие произведения, в которых просвечивает мысль о связи поколений, о монолитности культуры, неразрывности ее этапов. Так, он публикует очерк А. Ремизова из книги «Россия в письменах», который, по замечанию А. Крюкова, «учил бережному, внимательному отношению к русской национальной культуре» [Крюков 1987: 115-116].
Особый пласт публикаций «Сирены» составляют материалы представителей русского авангарда. Проблема «В. Нарбут и русский авангард» до сих пор остается не до конца исследованной, хотя на стилевую и образную близость поэзии Нарбута к футуристам указывали ещё В. Брюсов и В. Шкловский [Брюсов 1975: 400; Шкловский 1933]. Р. Тименчик демонстрирует взгляд на творчество В. Нарбута из конца XX столетия, подчеркивая, что «логика стилевого поиска футуристов была параллельна и одновременна нарбутовской» [Тименчик 1993: 55-58].
На страницах «Сирены» интерес В. Нарбута к авангарду проявился в публикации Декларации имажинистов и ряда стихотворных текстов В. Шер-шеневича, А. Мариенгофа, С. Есенина, Р. Ивнева.
В своем программном документе имажинисты предложили соотносимый с нарбутовским утопический проект развития культуры. Отдавая предпочтение форме перед содержанием, они как бы отсекали всякую возможность любой идеологии, оставляя, как и издатели журнала «Сирена», только эстетическую сторону искусства. Но это вовсе не означало отсутствия содержания как такового. Имажинизм выдвинул на первый план образ, не отрицая его содержательной нагруженности, но делая акцент на «мастерстве»: «Мы настоящие мастеровые слова, мы, кто отшлифовывает образ, кто чистит форму от пыли содержания лучше, чем уличный чистильщик сапог, утверждаем, что единственным законом искусства, единственным несравненным методом является выявление жизни через образ и ритмику образа» [Декларация 1918: 34].
Не только выдвижение на первый план эстетической, формальной стороны искусства объединяло позиции имажинистов и издателей «Сирены», но и понимание развития искусства как ряда этапов, в противоборстве сменяющих друг друга. Так, футуризм воспринимался имажинистами как этап предшествующий, ученичество: «Скончался горла-
стый младенец десяти лет от роду. Издох футуризм. Не назад от футуризма, а через его труп, левее и левее кличем мы» [Декларация 1918: 34]. Имажинизм, подобно «Сирене», не призывает к отказу от предшественников, но, отталкиваясь от их опыта, зовет идти дальше: «...забудем о том, что футуризм существовал, также, как мы забыли о существовании натуралистов, декабристов, романтиков, классицистов, импрессионистов» [Декларация 1918: 34].
Стремясь вписать все разнообразие современного ему искусства в реальность 20-х годов, В. Нар-бут публикует на страницах журнала статью О. Мандельштама «Утро акмеизма», которую наравне с работой Н. Гумилева «Наследие символизма и акмеизм» можно считать манифестом литературного направления. В. Нарбут, таким образом, демонстрирует разные аспекты литературного диалога: как между направлениями неклассического искусства, так и внутри одного литературного течения. Учитывая позицию издателей журнала, направленную не на борьбу, но на консолидацию всех течений современной ему литературы, можно предположить, что отсутствие у акмеистов стремления стать новым мировоззрением и лишь реформировать исконные положения символизма должно было вызвать симпатию у его издателей. «Острие акмеизма не стилет и не жало декадентства», — заявлял Мандельштам в манифесте «Утро акмеизма», опубликованном в журнале [Мандельштам 1991: 324]. Творчество, по мнению его автора, есть единственная цель и оправдание человеческого существования: «Зодчий говорит: я строю — значит — я прав». Мысль эта как нельзя более созвучна позиции и издания, и имажинистов, школу которых взяла под свое крыло «Сирена» годом ранее.
При всей разнице позиций имажинистов А. Мариенгофа и С. Есенина и акмеиста О. Мандельштама общая для них и для редактора журнала «Сирена» В. Нарбута установка на творчество без соотнесения с идеологическими догматами позволяет им занять совершенно особое место в истории русской литературы 20-х годов ХХ века.
Редактору журнала В. Нарбуту удалось продемонстрировать на его страницах весь спектр утопических построений литераторов начала 20-х годов, направленных на определение места искусства в жизни и своего места в искусстве.
Подобный подход, заявленный и редакцией журнала, и идеологами постреалистических литературных направлений в своих программных документах, опубликованных на страницах «Сирены», не совпадал с все более и более набиравшей силу позицией Пролеткульта, стремившегося к созданию «новой культуры и человека». Социально-эстетическая концепция Пролеткульта предполагала разрушение линии эстетической преемственности, хотя так же, как и
идеи авторов «Сирены», имела жизнетворческую направленность: «Искусство организует посредством живых образов социальный опыт не только в сфере познания, но также и в сфере чувства и стремлений. Вследствие этого оно — могущественное орудие организации коллективных сил, в обществе классовом — сил классовых», — писал теоретик Пролеткульта А. Богданов [Цит. по: Белая 1989: 98]. Авторы «Сирены» полемизируют с Пролеткультом в своем Манифесте на подтекстовом уровне, используя при этом лексику своего оппонента.
Волею судьбы жизнь «Сирены» оказалась недолгой. В последнем ее номере было опубликовано следующее редакционное обращение: «К нашим читателям. Вследствие отозвания редактора "Сирены" Владимира Ивановича Нарбута на Украину для ведения ответственной работы издание двухнедельника приостанавливается. Редакция не сомневается, что издание будет продолжено в ближайшем будущем в одном из центральных пунктов Советской Украины, о чем своевременно последует сообщение» [Сирена 1919: 3].
Но, к сожалению, издание журнала возобновлено не было. Еще в Воронеже осуществлять его было не просто. В письмах друзьям Вл. Нарбут неоднократно ссылается на «трудности», «горе с бумагой» [Крюков 1987: 118], сложности с оплатой рукописей (причем даже и неопубликованных) деньгами и продуктовыми пайками. Возможно, это было и не единственной причиной прекращения издания. Так или иначе, но у Нарбута не иссякло желание участвовать в литературной жизни страны, способствовать тому, чтобы не затихла она в сложное время гражданской войны и первых лет после ее окончания. Нарбут был редактором «30-ти дней», «Всемирного следопыта», но вновь стать редактором журнала, подобного «Сирене», который принял бы под свое крыло людей, объединенных не общностью политических взглядов и даже исповедующих разные эстетические концепции, но единых наличием таланта и желанием творчества, ему было не суждено.
Подошли к концу двадцатые годы с их относительным либерализмом, и 23 апреля 1932 г. вышло «Постановление Комитета коммунистической партии, направленное на ликвидацию групповщины» [См: История...: 1970: 27]. Началась следующая страница истории русской литературы, в которой В.И. Нарбуту и журналу, подобному воронежской «Сирене» с ее утопической эстетической программой, уже не было места.
Литература
Аймермахер К. Советская литературная политика между 1917-м и 1932-м // В тисках идеологии: Антология литературно-политических документов. 1917-1927. М.: РГТУ, 1992. С. 3-61.
Антюхин Г.В. Воронежская печать и литература первых лет советской власти: Дисс... к.ф.н. Воронеж, 1966.
Белая Г.А. Дон-Кихоты 20-х годов: «Перевал» и судьба его идей. М.: Сов. пис., 1989.
Бочаров Ю, Ипполит И. Журналы русские // Литературная энциклопедия: в 11 т. Т. 4. М.: Изд-во Ком. Акад., 1930.
Брюсов В.Я. Собр. соч.: в 7 т. Т. 2. М.: Худ. лит., 1975.
Декларация // Сирена. 1918. № 1. С.34.
Зелинский К.П. На рубеже двух эпох. Лит. встречи, 1917-1920. М.: Сов. пис., 1962.
История советской многонациональной литературы: В 4 т. Т. 1. М.: Наука, 1970.
Ласунский О.Г. Литературная прогулка по Воронежу. Воронеж: Центр.-Чернозем. кн. изд-во, 1985.
Кожухаров Р.Р. Путь Владимира Нарбута: Ав-тореф. дисс. к.ф.н. М., 2009.
Крюков А.С. Редактор Вл. Нарбут // Подъем. 1987. № 11. С. 111-119.
Мандельштам О.Э. Утро акмеизма // Мандельштам О.Э. Собрание сочинений в 4 т. Т. 2. М., 1991. С.320-325.
Сирена. 1918. № 2-3.
Сирена. 1919. № 4-5.
ТименчикР.Д. К вопросу о библиографии В.И. Нарбута // De visu. 1993. №11(12). С. 55-58.
Шкловский В. Юго-Запад // Литературная газета. 1933. 5 января.
ФГБОУ ВПО "Воронежский государственный университет" Поступила в редакцию 22.08.2011 г.
UDC 821.161.1
T.A. Ternova
THE "SIREN" MAGAZINE, AESTHETIC UTOPIA BY V. NARBUT
The article tells the readers about the program, history, publications of the Voronezh magazine "Siren", the provincial edition of the 1920-s
Keywords: "Siren", V.I. Narbut, imaginism, acmeism.
