CC BY
330
И. С. Пучкова
ЖУРНАЛ «РУССКАЯ МЫСЛЬ»
КАК КУЛЬТУРНО-ПРОСВЕТИТЕЛЬСКИЙ ПРОЕКТ П. Б. СТРУВЕ*
П. Б. Струве отличала необычайная широта интересов и сфер деятельности. Он превосходно ориентировался в вопросах экономики, социологии, истории. Обладая бесспорным талантом организатора, П. Б. Струве умел идейно сплотить многих людей, задавая вектор совместной деятельности. Являясь одновременно ученым и политиком, он в то же время постоянно выступал как публицист и издатель, в чем, по мнению его внука, Н. А. Струве, и состояло его основное призвание: «Адекватное выражение своего темперамента мыслителя-борца П. Б. Струве находил в писательстве. Необходимость писать на злободневные темы при стремлении к полной независимости побудила его с молодости стать издателем: с 1897-го по 1934 г. он не переставал руководить повременными изданиями, в которых звучало его властное редакторское слово» *. Очень высоко редакторскую деятельность П. Б. Струве оценивал его близкий друг С. Л. Франк. Он писал: «К числу исконных, прирожденных его дарований принадлежал подлинный дар редакторства. Именно в этом деле плодотворно сказывалось то сочетание в П. Б. оригинальности с многосторонностью, терпимостью, любовным вниманием к многообразию чужих духовных типов и умственных направлений, которое вообще составляло привлекательность его личности» 2.
Одним из самых значительных культурно-общественных начинаний мыслителя был журнал «Русская мысль», непрерывно выходивший в России3 под его руковод-
* Статья подготовлена при поддержке Минобрнауки РФ, Соглашение № 14.U02.21.0990.
1 Струве Н. А. Мой дед П. Б. Струве // Струве П. Б. Дневник политика (1925-1935).— М.; Париж, 2004.— С. 3-4.
2 Франк С. Воспоминания о П. Б. Струве // Франк С. Непрочитанное... — М., 2001.— С. 445-446.
3 Журнал «Русская мысль» был создан в 1880 г. в Москве и издавался там более 30 лет. П. Б. Струве приступил к руководству журналом в 1907 г. В 1912 г. редакция была переведена в Петербург, где и находилась вплоть до закрытия журнала новыми властями. В эмиграции была предпринята попытка возродить «Русскую Мысль», однако зарубежное издание было несопоставимо с дореволюционным по уровню, а главное, журнал уже не играл заметной общественной роли.
Вестник Русской христианской гуманитарной академии. 2013. Том 14. Выпуск 2
145
ством более 10 лет (1907-1918). П. Б. Струве являлся бесспорным лидером «Русской мысли», его убеждения отразились и в редакционной программе журнала, и в многочисленных публикациях, так или иначе, но всегда влиявших на установки авторов журнала. Осознавая ответственность за публикуемые материалы, П. Б. Струве нередко проявлял особую принципиальность, особенно в вопросах политической публицистики, что позволило А. А. Гапоненкову охарактеризовать его как человека «жесткой редакторской воли» 4. Например, отказавшись в 1910 г. от сотрудничества с В. В. Розановым, П. Б. Струве опубликовал в «Русской мысли» свою статью «Большой писатель с органическим пороком», в которой пояснял: «В самом деле: для Розанова написать такую статью — означало создать новую художественную арабеску, с моей стороны напечатать ее — означало произвести политическое действие» 5.
Приступая к руководству «Русской мыслью», П. Б. Струве уже имел немалый издательский опыт и обладал серьезной философской и общественной репутацией. Именно он зачастую играл ведущую роль в поворотах общественного сознания, за что был назван М. Горьким «Иоанном Крестителем всех наших возрождений» 6. Несмотря на иронию, с которой это было сказано, данное определение можно считать точным.
П. Б. Струве был автором, проложившим путь к метафизике (религиозной метафизике) как обоснованию освободительного либерального движения. Он был первым по значению и по времени участником движения «от материализма к индивидуализму». Основные шаги в этом направлении были сделаны в предисловии к книге Н. А. Бердяева «Субъективизм и индивидуализм в общественной философии. Критический этюд о Н. К. Михайловском» (1901) и статье «К характеристике нашего философского развития» в сборнике «Проблемы идеализма» (1902). Обе эти статьи связаны с критикой учения Н. К. Михайловского, но центр тяжести в них заключается не в разборе его взглядов, а «в противопоставлении им иного миросозерцания», которым стал идеализм.
Наметив этот путь, П. Б. Струве по нему не пошел. Главным мотивом, определяющим его мировоззрение, можно назвать «последовательное и решительное западничество» 7. Это означает не что иное, как признание культуры и культурного развития как первой ценности социального строительства. Также западничество П. Б. Струве означает признание первостепенной ценности личности, которая и выступает творцом культуры и одновременно ее произведением.
В политическом отношении П. Б. Струве однозначно либерал, однако это либерализм особого рода. В журнале «Вопросы философии и психологии» за 1901 г. под псевдонимом П. Борисов он опубликовал статью «В чем истинный национализм», посвященную памяти В. С. Соловьева. Она дает понимание особенностей либерализма и западничества П. Б. Струве. Только личность и ее развитие образуют цель национального развития — вот главное содержание этой статьи, дополненное
4 Гапоненков А. А. Журнал «Русская мысль» 1907-1918 гг. Редакционная программа, литературно-философский контекст.— Саратов, 2004.— С. 28.
5 Струве П. Б. На разные темы. Большой писатель с органическим пороком. Несколько слов о В. В. Розанове // Русская мысль.— 1910.— Кн. XI.— С. 141.
6 Горький М. Несвоевременные мысли. Заметки о революции и культуре.— М., 2000.— С. 63.
7 Франк С. Л. О книге П. Б. Струве «На разные темы» // Франк С. Л. Русское мировоззрение.— СПб., 1996.— С. 485.
другим — успешное национальное развитие возможно только при культивировании в нем личностного начала.
Называя себя западником, П. Б. Струве также вкладывал в это определение не вполне обычное значение. Свое кредо он определяет так: «Я западник и потому — националист. Я западник и потому — государственник» 8. П. Б. Струве не противопоставлял Россию Европе и не был склонен к идеализации ни одной из этих сторон. Его мировоззрение можно назвать не западничеством и не славянофильством, а «русским европеизмом». «Русский европеец» не отвергает ни одной из многочисленных ценностей истории, культуры и быта России. Главное у людей этого типа хорошо определил В. Кантор: «Русские европейцы понимали, что Европа — “вещь реальная”, живущая не чудесным образом, а трудом, неустанными усилиями, что только преодолевая свои недостатки и слабости, борясь сама с собой, она чего-то достигает. Любя Европу, они отнюдь ее не сакрализировали, как, впрочем, и свое отечество, а потому, не умиляясь рабской безропотности и долготерпению русского народа, верили, что и Россия способна включиться в этот процесс самоопределения и самосовершенствования» 9.
Все эти стороны присутствовали в творчестве П. Б. Струве. Для него были характерны и либерализм, и консерватизм, и европеизм, но ни одна из них не исключала другую. Все они определялись главным, коренным — любовью к России, желанием благополучия и величия страны. А. А. Кара-Мурза верно отмечает, что либерализм П. Б. Струве вырос из «последовательно развиваемой патриотической позиции». Либерализм для П. Б. Струве — не более, чем «способ сделать родину более благополучной» 10.
Этой же задаче была посвящена и его просветительская деятельность. Понимание культуры как естественной сферы существования свободной и развитой личности и, значит, как всеобщей формы организации общественной жизни (от политики до искусства и церкви), было всегда присуще П. Б. Струве. Еще в 1894 г. в работе «Критические заметки к вопросу об экономическом развитии России» он говорил о выучке у культуры капитализма, видя причину русского отставания в низком уровне культуры. В 1899 г. в статье «Марксова теория социального развития» он говорит о некультурности русского пролетариата, что делает шатким надежды на то, что он будет создателем социума в России. Статья 1901 г. «В чем же истинный национализм?» содержит панегирик возможному культурному расцвету России, когда восторжествует принцип истинного национализма — свободная и правом охраняемая личность.
Став в 1902 г. редактором «Освобождения», П. Б. Струве увидел в этом издании рупор не только земства, но и всех образованных (то есть культурных) слоев населения и сделал его непосредственной задачей подъем политической культуры населения России. Революционные события 1905-1907 гг. только подтвердили правоту его убеждения в высшей ценности культуры и ее благотворного воздействия на все сферы общественной жизни.
8 Струве П. Б. Ответ Д. С. Мережковскому // Речь.— 1908.— 24 февраля.— С. 3.
9 Кантор В. К. Русский европеец как явление культуры (философско-исторический анализ).— М., 2001.— С. 15.
10 Кара-Мурза А. А. Интеллектуальные портреты. Очерки о русских политических мыслителях Х1Х-ХХ веков.— М., 2006.— С. 147.
Основная установка при освещении указанной проблематики была выработана П. Б. Струве вместе с С. Л. Франком в журнале «Полярная звезда» и получила свое подтверждение и полноценное выражение в сборнике «Вехи». В «Очерках по философии культуры», опубликованных в «Полярной звезде» в 1905 г. был высказан ряд принципиальных соображений о культуре. В дальнейшем сформулированные здесь принципы стали для П. Б. Струве и С. Л. Франка руководством в творческой и политической работе. Они сводятся к следующему:
1. Авторы понимают культуру как «совокупность абсолютных ценностей, созданных и создаваемых человечеством и составляющих его духовно-общественное бытие» 11.
2. Культура есть деятельность по преобразованию действительности в соответствии с абсолютными ценностями. Она есть сознательная гуманизация среды обитания людей — как природной, так и социальной.
3. Творцом культуры в первую очередь выступает личность в процессе своего общения с другими людьми, с обществом. Только в сознании и душе человека возникают идеалы, но реализуются они в деятельности личности.
П. Б. Струве указывает на сложные отношения, которые связывают государство и культуру. В истории есть примеры того, как развитие культуры может предвосхитить и подготовить изменения в государстве. Такова история Германии и ее объединения, которое было бы невозможно без развития великой национальной культуры, без Гете, немецкой классической философии, без романтики. «“Ангелы” культуры породили “Зверя” государственности» 12. Еще более очевидно обратное влияние. Самый яркий пример этого — завоевания Александра Македонского и создание им государства, которое стало «повивальной бабкой» эллинизма. В мировой истории можно найти массу таких примеров и все они показывают взаимную обусловленность государства и культуры. Государство является «важнейшим орудием создания культуры в общественной форме» 13, «великой культурной силой, в борьбе за которую, средствами которой нация упорным, дисциплинированным трудом подымается с одной ступени исторического бытия на другую» 14. Культура создается не отдельными людьми, но работой поколений, это «непреходящий и непрерывно растущий осадок» 15 творческой деятельности, которая осуществляется в самых различных сферах и образует атмосферу сознательного бытия, является двигателем всей жизни.
Культура на Западе «распространяется на все области и направления жизни; она подымает всю жизнь целиком, без различия тенденций, верований, учреждений, на объективно более высокий уровень; не только либеральные идеи и учреждения победоноснее в культурной среде, но в ней успешнее действуют и власти, и духовенство, и полиция; культура — и притом не только материальная, но и духовная во всех направлениях сказывается, как сила, помощник и двигатель» 16.
11 Струве П. Б., Франк С. Л. Очерки философии культуры. 1. Что такое культура? // Полярная Звезда.— 1905.— 22 декабря.— № 2.— С. 110.
12 Струве П. Б. Кто из нас «максималист»? Некоторые итоги спора // Речь.— 1908.— 18 марта.— С. 3.
13 Струве П. Б. Ответ Д. С. Мережковскому // Речь.— 1908.— 24 февраля.— С. 2.
14 Струве П. Б. Кто из нас «максималист»? Некоторые итоги спора // Речь.— 1908.— 18 марта.— С. 3.
15 Струве П. Б., Франк С. Л. Очерки философии культуры. 1. Что такое культура? // Полярная Звезда.— 1905.— 22 декабря.— № 2.— С. 113.
16 Там же. С. 106.
В этом отношении нужно признать общую некультурность России, отсутствие в ней прочных, укорененных традиций. В «Очерках философии культуры» П. Б. Струве и С. Л. Франк пишут: «Каковы бы ни были наши последние идеалы, к чему бы мы ни стремились, нам нужно учиться, просвещаться и воспитываться» 17.
Авторы «Очерков» отмечают, что идея культуры не занимает подобающего места в русской литературе и общественной мысли. Одни течения — толстовство и народничество — прямо отрицают эту идею, другие, такие как марксизм, основываются на развитии материальной культуры, третьи, например прогрессисты, придают особое значение просвещению народа. При всей этой разнородности выделяется одна общая черта, а именно утилитарное понимание культуры, отрицание ее самостоятельной ценности.
Редакционная политика «Русской мысли» была выстроена в соответствии с пониманием самоценности культуры, которая учит широте и терпимости. Позиция редакции была определена следующим образом: «Редакция Русской мысли, отстаивая со всей силой убеждения начала конституции и демократии, о чем достаточно свидетельствует состав постоянных и ближайших сотрудников журнала,— в то же время в вопросах общекультурного характера охотно предоставляет страницы журнала и таким статьям, в которых читатель найдет хотя бы и не совпадающую со взглядами редакторов, но серьезную, оригинальную и свежую постановку выдвигаемых жизнью
проблем» 18.
Круг тем, обсуждаемых «Русской мыслью», был необычайно широк. П. Б. Струве и его товарищи сделали журнал своего рода учебником по современным отраслям социально-гуманитарного знания — философии, политике, религии, искусству, истории, праву, экономике, статистике, образованию, аграрным вопросам, земству, военному делу и т. п. П. Б. Струве предоставлял страницы своих изданий для выражения разных, зачастую противоречивых мнений. Он сделал полемику одной из основных форм журнального контента.
Если нужно определить позицию журнала, которую он занял среди прочих социально-политических и социально-культурных направлений, то она не может быть охарактеризована в рамках партийной идеологии. Журнал был не кадетским (о чем говорили многие современники), а веховским. Веховство же не ставило строгих политических задач, а представляло собой мировоззрение, охватывающее широкий спектр общественных, религиозных, культурных вопросов.
Либеральный проект «Русской мысли» и «веховство» развивались в тесной связи. Пожалуй, невозможно оценивать их иерархически, определяя как первичное и вторичное. Скорее эти два направления мысли были реализацией одного и того же принципа в разных сферах. Национальный либерализм, а позже либеральный консерватизм, может быть назван политической проекцией веховства, ставшей его мировоззренческой опорой. Основной принцип сочетания примата личности и развития национальной культурной традиции, который лежит в основе консервативного либерализма, был высказан в «предвеховских» публикациях журнала и вполне определенно в «Вехах».
Основную проблематику «Вех» как культурного мировоззрения П. Б. Струве уже в эмиграции формулировал как «перевоспитание интеллигенции и, через нее, всего
17 Там же. С. 110.
18 От редакции // Русская мысль.— 1908.— Кн. I.— С. 1.
национального духа вообще» 19. Этой задаче были посвящены и его издательские
проекты 20.
Внимательное, кропотливое освещение событий русской общественной жизни, культурных, религиозных вопросов, знакомство с важнейшими явлениями западной культуры было миссией журнала. «Русская мысль» стала местом притяжения для поэтов, прозаиков, литературных критиков, философствующих публицистов «серебряного века» и иных представителей отечественной культуры. Журнал решал двуединую задачу — отражал социокультурные и политические направления российской жизни (и славянофильствующее и западническое) и, в свою очередь, выражал собственное видение ее перспектив — как реальных, так и желательных.
Будучи одним из идейных и даже идейно-организационных центров развития русского духовного ренессанса, «Русская мысль» уделяла большое внимание освещению вопросов религии и религиозной жизни в России. Это далеко не всегда встречало понимание. Близкий марксизму литературный критик В. П. Краних-фельд писал: «.с какой же стати и на какой предмет такое невероятно-огромное значение и место отводит журнал вопросам религии и морали? Те порции, которые по этим вопросам, под разными соусами, поставляют в журнал Булгаков, Бердяев, Мережковский, Философов, Гиппиус ее!— ведь это поистине лошадиные дозы» 21. Другой критик того же рода Л. Н. Клейнборт несколько ранее иронически описывал «Русскую мысль» как журнал, в котором «по-прежнему пахнет ладаном, тишиной, благолепием» 22.
С другой стороны, позиция журнала вызывала упреки со стороны официальной Церкви. Например, в начале 1911 г., после ряда материалов, посвященных памяти Л. Н. Толстого, «Русская мысль» пастырским собранием вяземского городского духовенства была исключена из благочиннической библиотеки за «вредное» направление.
Для П. Б. Струве религия — это нечто глубоко личное, интимное, а основная, определяющая мысль христианства: «Царство Божие внутри вас есть». Вместе с тем он рассматривал религию как неотъемлемую и существенную часть общественной жизни, с чем не мог не считаться ни один культурный и общественный деятель. Именно поэтому он был внимателен к религиозному сознанию русского общества начала XX в.
В реагировании на традиционные формы религиозно-церковной жизни русского общества и на всякого рода новации, возникшие в начале века, постепенно складывалась религиозная позиция самого П. Б. Струве и множеством переходов связывалась с его общественно-культурной и социально-политической позицией национального либерализма и религиозного государственника. Признание человеком абсолютных
19 Струве П. Б. Материнское лоно и героическая воля // Русская мысль.— 1923.— Кн. І-ІІ.— С. 155.
20 Эти усилия приносили результат. В 1912 г. близкий к социал-демократии и марксизму публицист Л. Клейнборт писал в «Современном мире», что «Русская мысль» как «вехистский» журнал создала «новую интеллигенцию», однако в весьма узком кругу: «круг идеологов, связавших себя с капитализирующейся Россией не за страх, а за совесть, может быть назван — точно говоря — интеллигенцией “Русской мысли”» (Клейнборт Л. «Русская мысль» и судьбы интеллигенции // Современный мир.— 1912.— № 10.— С. 274.)
21 Кранихфельд В. Литературные отклики. Европеизация Русской мысли // Современный мир.— 1908.— № 11.— С. 77.
22 Клейнборт Л. «Русская мысль» и судьбы интеллигенции // Современный мир.— 1912.— № 10.— С. 266.
ценностей П. Б. Струве считал прямым показателем его культуры. Это позволяло различать религиозную идею от ее псевдоморфозы, какой он считал социализм.
В «Русской мысли» обсуждались как актуальные вопросы положения религии в современном обществе, так и теоретические, исторические аспекты изучения различных религий. Основное внимание уделялось христианству, особенно русской православной церкви, однако встречались и статьи, посвященные другим религиям, исповедуемым на территории России.
Несмотря на разнообразие тем и авторов, в журнале была выработана особая тональность в обсуждении вопросов религии. Она была определена следующим образом: «Редакция “Русской мысли”, придавая религиозному моменту и церковной жизни в судьбах России огромное значение, по отношению к отдельным вероучениям и вероисповеданиям занимает нейтральную и объективную позицию» 23.
Возможно, в силу большой политической ангажированности и географической близости Петербургского религиозно-философского общества журнал уделял его заседаниям особенно большое внимание. За десять лет было опубликовано тринадцать докладов этого Общества, из которых многие имели большой общественный резонанс. Среди них можно назвать выступления В. В. Розанова «О сладчайшем Иисусе и горьких плодах мира» и ответ ему Н. А. Бердяева «Христос и мир», напечатанные под общим заголовком «Проблемы нового религиозного сознания», доклад В. П. Свенцицкого «Мировое значение христианства», речи З. Н. Гиппиус, П. Б. Струве и С. Л. Франка, произнесенные на заседании, посвященном памяти Льва Толстого.
П. Б. Струве некоторое время сам принимал деятельное участие в работе Петербургского РФО, постоянно участвовал в прениях и несколько раз выступал с докладами, а с 1909 по 1914 гг. являлся членом совета Общества. Правда, он не разделял убеждений Д. С. Мережковского и Ко о необходимой связи христианства с какой-либо общественной силой и политическим направлением. Уже в статьях 1908 г., а затем в «Вехах» П. Б. Струве отрицал религиозность русской интеллигенции, на которую возлагали основные надежды представители нового религиозного сознания. Он ставил под вопрос саму возможность существования религиозной общественности, к созданию которой стремились «Мережковский и Ко». Для них соединение религиозной жизни и общественной было одним из главных лозунгов. П. Б. Струве же видел в том, к чему они призывали, «противоестественное соединение мистического христианства с политическим радикализмом и социализмом» 24.
П. Б. Струве отвергал и утверждение Д. С. Мережковского о какой-то внутренней связи православия и самодержавия и отстаивал ценность православия как основы-русской национальной культуры. Д. В. Философов и Д. С. Мережковский настойчиво связывали православие с реакцией, считая, что Русская церковь построена на цеза-репапизме. По их мнению, православие и самодержавие соединены настолько тесно, что одно без другого существовать не может. Для того чтобы победить реакцию, надо преодолеть православие и наоборот.
Иллюстрацией этой мысли можно считать курьезный случай, описанный в 1909 г. в газете «Слово». Здесь был опубликован отчет о заседании, посвященном обсуждению «Вех»: «Небольшой зал был, конечно, переполнен, стояли в проходах, сгрудились
23 Прим. к статье: Философов Д. В. Старообрядчество и православие // Русская мысль.— 1911.— Кн. V,— С. 62-81.
24 Струве П. Б. Почему застоялась наша духовная жизнь? // Русская мысль.— 1914.— Кн. III. —С. 113.
на эстраде; толпились во всех соседних комнатах. На эстраде до того тесно, что Петр Струве и свящ. Аггеев, держась друг за друга, сидят на одном стуле. И в этом иные усматривают нечто символическое» 25. Для тех, кто видел в этом случае некий особый смысл, П. Б. Струве был воплощением государства, а отец Константин Аггеев — воплощением Церкви. Их попытка усидеть на одном стуле, держась друг за друга, ярко иллюстрировала связь самодержавия и православия, как ее представляли себе «Мережковский и его друзья». П. Б. Струве же настаивал на том, что ни одна религия не содержит в своей сущности связь с преходящими политическими формами. Близость той или иной религии определенному государственному строю может быть обусловлена только исторически и психологически. Это доказывает уже то, что одна и та же религия может существовать в государствах совершенно разных типов. Либеральному обществу истинная религиозность может быть свойственна так же, как и самодержавному. Однако следует подчеркнуть, что в этот период П. Б. Струве вовсе не считал, что именно православие несет истинную религиозность, и видел в нем, прежде всего, культурную ценность и предпосылку государства.
Со временем все больше внимания уделяется в «Русской мысли» Московскому религиозно-философскому обществу памяти Вл. Соловьева. Московские философы регулярно публикуются в журнале. Так, например, С. Н. Булгаков напечатал в журнале тридцать различных материалов, столько же — Н. А. Бердяев. Ведущий деятель Московского религиозно-философского общества, выдающийся политический деятель кн. Е. Н. Трубецкой дал в журнал тринадцать различных материалов. Из них несколько публикаций, таких как «Саморазрушение самодержавия» (1907), «Над разбитым корытом (Из итогов десятилетия)» (1911), «Новая земская Россия» (1913), «Война и мировая задача России» (1914), в оценках состояния России и возможного пути ее развития очень близки П. Б. Струве.
Из докладов, прочитанных на заседаниях Московского религиозно-философского общества памяти Вл. Соловьева, «Русская мысль» напечатала четыре доклада С. Н. Булгакова, по три — Н. А. Бердяева и Е. Н. Трубецкого, два — В. Ф. Эрна, а также доклады Вяч. Иванова, Н. Устрялова и др. Количество публикаций москвичей в журнале резко возросло с началом Первой мировой войны. В частности, в двенадцатом номере журнала за 1914 г. были опубликованы все выступления, состоявшиеся на заседании Московского РФО 6 октября и посвященного осмыслению разразившейся Первой мировой войны.
Своеобразным ответвлением Московского РФО было книгоиздательство «Путь», возникшее в 1910 г. На его издания «Русская мысль» дала 18 рецензий. По существу «Русская мысль» преследовала ту же цель, что и издательство, а именно — быть органом русского самосознания. Подобно тому как «Путь» пропагандировал традиции русской философии (правда преимущественно религиозной), так и «Русская мысль» освещала яркие эпизоды истории русской общественной мысли, не только религиозной, но и светской, «западнической» — либеральной или даже социалистической и революционной, обращаясь, например, к деятельности В. Г. Белинского, А. И. Герцена, Н. Д. Добролюбова, Н. Г. Чернышевского и др.
Важное место было отведено в журнале традиции русского социального христианства, и особенно фигурам Чаадаева, Соловьева, Достоевского. Среди публикаций об этих мыслителях статьи М. Ковалевского «Ранние ревнители философии Шеллинга
25 Любош С. Дуэль Мережковского и Струве // Слово.— 1909.— 23 апреля.— С. 2.
в России — Чаадаев и Иван Киреевский» (Русская мысль. 1916. Кн. XII), А. С. Глинки «Соловьев о христианской общественности (Из мира религиозно-общественных исканий)» (Русская мысль. 1908. Кн. XI), Вяч. Иванова «Лик и личины России. К исследованию идеологии Достоевского» (Русская мысль. 1917. Кн. I) и ряд других публикаций.
«Русская мысль» уделяла немало внимания учению Л. Н. Толстого. Материалы о писателе появлялись регулярно, но особенно интенсивно о нем писали в связи с его 80-летним юбилеем и после смерти. Только декабрьская книжка журнала за 1910 г. насчитывает девять статей о писателе. По мысли П. Б. Струве, Л. Толстой «в самом себе, в своей личности и жизни воплотил противоборство Красоты и Добра в здешнем мире» 26. Во имя добра он отрекся от красоты, а вместе с ней от культуры. П. Б. Струве пытается объяснить это из особенностей религиозной мысли Л. Н. Толстого, который «понимал, что культура есть сила», но у него «как религиозного мыслителя нет ни малейшего тяготения и почтения к человеческой Силе. В ней он не видит ничего божественного. Для него Сила, так же как Красота, есть начало злое, дьявольское» 27.
Деятельность журнала внесла значительный вклад в развитие литературы «серебряного века». На его станицах печатались произведения известных поэтов и писателей и открывались новые имена. Здесь публиковались стихи А. А. Блока, Н. Н. Гумилева, А. А. Ахматовой, К. Д. Бальмонта, Вяч. Иванова и многих других. Среди прозы выделялись романы Д. С. Мережковского «Александр I» и В. Я. Брюсова «Алтарь победы», повести И. С. Шмелева, А. М. Ремизова, Е. И. Замятина.
Из современных «Русской мысли» течений в искусстве, наибольшим влиянием в журнале пользовались символисты. Р. Пайпс видит причины этого в двух факторах: «Первым выступал их космополитизм. Символисты хорошо знали литературу Западной Европы, которую неустанно пропагандировали в собственных публикациях. Культура в их глазах была явлением интернациональным, и в современном мире они чувствовали себя как дома. В этом смысле их убеждения вполне соответствовали редакционной программе “Русской мысли”, которая несла в Россию западную культуру. Вторым фактором стал присущий им дух культурного миссионерства» 28.
После возрождения в 1910 г. петербургскими художниками «Мира искусства», журналом регулярно освещалась деятельность этой группы. Достижения этого объединения художников оценивались как «изумительная попытка соединить старую русскую одухотворенность с формальными достижениями французского “зрительного материализма”» 29.
П. Б. Струве стремился к тому, чтобы как можно полнее отразить в журнале не только русскую, но и европейскую культуру. Особую роль в решении этой задачи играл раздел «В России и за границей. Обзоры и заметки», который появился в 1910 г. и включал в себя постоянные рубрики: «Политика и общественная жизнь», «Религия и церковь», «Историческая наука», «Философское движение», «Литература и искусство», «Школа и воспитание» и др. Здесь давались обзоры периодических изданий, театральных постановок, политических событий, различных течений в философии,
26 Струве П. Б. Жизнь и смерть Лева Толстого // Русская мысль.— 1910.— Кн. XII.— С. 128.
27 Там же. С. 129.
28 Пайпс Р. Струве: правый либерал.— М., 2001.— С. 248.
29 Чудовский В. Выставки «Мир искусства» и «Союз молодежи» // Русская мысль. —1913.— № 12.— С. 25.
науке и искусстве. Нередко в этом разделе печатались рецензии на новые западные книги, еще не переведенные на русский язык.
Российская культурная жизнь была представлена в журнале в тесной связи с европейской. В частности, «Русская мысль» первая оповестила своих читателей о предстоящем появлении русской редакции международного журнала «Логос», назвав его «многообещающим почином», который поможет дисциплинировать русскую философию и «настоящим образом ввести в русло мировой мысли» 30. Когда с резкой критикой в адрес «Логоса» выступил В. Ф. Эрн, П. Б. Струве настоял на том, чтобы ему ответил в «Русской мысли» С. Л. Франк, в результате чего завязалась интересная дискуссия о национализме в философии 31.
При «Русской мысли» существовало издательство, которое выпускало книги по литературе, истории, философии, религии, в том числе переводы классических зарубежных исследований. В частности, были переведены и изданы работы «Время и свобода воли» (1910) и «Творческая эволюция» (1914) А. Бергсона, «Многообразие религиозного опыта» (1910) В. Джемса, «Речи о религии» (1912) Ф. Шлейермахера, «Очерк истории греческой философии» (1912) Эд. Целлера. Всего было издано 17 книг.
Благодаря сочетанию таланта мыслителя и организатора, П. Б. Струве сумел сделать свои идеи основой крупного культурно-общественного проекта. В соответствии со взглядами редактора, «Русская мысль» была призвана к освещению и разработке самых разных аспектов культурного развития «ренессансного» типа — от собственно творческих до религиозных и политических. Более того, философская и культурная репутация П. Б. Струве, состав сотрудников и авторов «Русской мысли» и та роль, которую они сыграли в распространении идей и ценностей отечественной и западной культуры, позволяет считать журнал одним из центров русского культурного возрождения и включать его в число лучших изданий своего времени.
ЛИТЕРАТУРА
1. Гапоненков А. А. Журнал «Русская мысль» 1907-1918 гг. Редакционная программа, литературно-философский контекст.— Саратов, 2004.
2. Горький М. Несвоевременные мысли. Заметки о революции и культуре.— М., 2000.
3. Кантор В. К. Русский европеец как явление культуры (философско-исторический анализ).— М., 2001.
4. Кара-Мурза А. А. Интеллектуальные портреты. Очерки о русских политических мыслителях XIX-XX веков.— М., 2006.
5. Клейнборт Л. «Русская мысль» и судьбы интеллигенции // Современный мир.—
1912.— № 10.
6. Кранихфельд В. Литературные отклики. Европеизация Русской мысли // Современный мир.— 1908.— № 11.
30 Струве П. Б. На разные темы // Русская мысль.— 1909.— Кн. XII.— С. 191.
31 Франк С. Л. Философские отклики. О национализме в философии // Русская мысль.— 1910.— Кн. IX.— С. 162-171; Эрн В. Ф. Культурное непонимание. Ответ С. Л. Франку // Русская мысль.— 1910.— Кн. XI.— С. 116-129; Франк С. Л. Еще о национализме в философии. Ответ на ответ
В. Ф. Эрна // Русская мысль.— 1910.— Кн. XI.— С. 130-137.
7. Любош С. Дуэль Мережковского и Струве // Слово.— 1909.— 23 апреля.
8. Пайпс Р. Струве: правый либерал.— М., 2001.
9. Струве Н. А. Мой дед П. Б. Струве // Струве П. Б. Дневник политика (1925-1935).— М.; Париж, 2004.
10. Струве П. Б. Жизнь и смерть Лева Толстого // Русская мысль.— 1910.— Кн. XII.
11. Струве П. Б. Кто из нас «максималист»? Некоторые итоги спора // Речь.— 1908.—
18 марта.
12. Струве П. Б. Материнское лоно и героическая воля // Русская мысль.— 1923.— Кн. ПП.
13. Струве П. Б. На разные темы // Русская мысль.— 1909.— Кн. XII.
14. Струве П. Б. На разные темы. Большой писатель с органическим пороком. Несколько слов о В. В. Розанове // Русская мысль.— 1910.— Кн. XI.
15. Струве П. Б. Ответ Д. С. Мережковскому // Речь.— 1908.— 24 февраля.
16. Струве П. Б. Почему застоялась наша духовная жизнь? // Русская мысль.— 1914.— Кн. III.
17. Струве П. Б., Франк С. Л. Очерки философии культуры. 1. Что такое культура? // Полярная Звезда.— 1905.— 22 декабря.— № 2.
18. Философов Д. В. Старообрядчество и православие // Русская мысль.— 1911.— Кн. V.—
С. 62-81.
19. Франк С. Воспоминания о П. Б. Струве // Франк С. Непрочитанное...— М., 2001.
20. Франк С. Л. Еще о национализме в философии. Ответ на ответ В. Ф. Эрна // Русская мысль.— 1910.— Кн. XI.— С. 130-137.
21. Франк С. Л. О книге П. Б. Струве «На разные темы» // Франк С. Л. Русское мировоззрение.— СПб., 1996.
22. Франк С. Л. Философские отклики. О национализме в философии // Русская мысль.— 1910.— Кн. IX.— С. 162-171.
23. Чудовский В. Выставки «Мир искусства» и «Союз молодежи» // Русская мысль.—
1913.— № 12.
24. Эрн В. Ф. Культурное непонимание. Ответ С. Л. Франку // Русская мысль.— 1910.— Кн. XI.— С. 116-129.
