CC BY
146
УДК 94(47).083 11914/1918 | +316.75+811.161.1'37
ПОНЯТИЕ «НАЦИОНАЛ-ЛИБЕРАЛИЗМ» В ПОЛИТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ РОССИИ В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
М.В. Калашников
Саратовский государственный технический университет имени Гагарина Ю.А., кафедра истории Отечества и культуры E-mail: [email protected]
В статье исследуется смысл понятия «национал-либерализм» («национальный либерализм») в политическом дискурсе России 1914-1918 гг. на основе анализа значения слов национал-либерализм (национальный либерализм) в текстах данного периода. В статье использован метод историко-семантического анализа. К началу XX в. понятие «либерализм» утрачивает проективность и используется инструментально-терминологически. На фоне патриотического подъема конца 1914 - первой половины 1915 гг. происходит временная смысловая реанимация понятия «либерализм». Реанимировать и «национализировать» его попытался член ЦК кадетской партии П.Б. Струве. Однако доктринерские опыты П.Б. Струве по соединению понятий «либерализм» и «национализм» в единую понятийную конструкцию означали не более чем попытку перенести на русскую почву немецкие смыслы. В русском общественном сознании семантика понятия «либерализм» оказалась, в отличие от опыта Германии, несовместима с семантикой понятия «национализм». На уровне социально-политической практики в России не сложилось соответствующего явления. На уровне теоретического умозрения также не удалось создать целостную конструкцию определяемую понятием «национал-либерализм» («национальный либерализм»). Данное понятие, не имея в качестве референта соответствующего явления в социально-политической практике, оказалось в русском общественном сознании симулякром - пустым знаком, то есть знаком без означаемого и семантической химерой.
Ключевые слова: Первая мировая война, понятие «национал-либерализм» («национальный либерализм»), П.Б. Струве, конституционно-демократическая партия, историко-семантический анализ.
THE CONCEPT OF «NATIONAL LIBERALISM» IN THE POLITICAL DISCOURSE OF RUSSIA DURING THE FIRST WORLD WAR
M.V. Kalashnikov
The article examines the meaning of the concept of «national liberalism» in the political discourse of Russia during the 1914-1918 period basing on the meaning of the concept of «national liberalism» in the texts of this period. The article uses the methods of the
historical semantics. By the beginning of the XX century the concept of «liberalism» looses projectivity and starts to be used instrumentally and terminologically. Following the rise of the patriotism in the late 1914 and in the first half of the 1915, there happens a temporary reanimation of the meaning of the concept of «liberalism». An attempt to reanimate and "nationalize" it was made by P.B. Struve, a member of the Central Committee of the Kadet party. The doctrinarian experiments of P.B. Struve, which attempted to combine the concepts of «liberalism» and «nationalism» into a single conceptual construction, weren't however anything more but an attempt to bring the German meanings into the Russian surroundings. As opposed to how it was it Germany, in Russia the semantics of the concept of «liberalism» happened to be incompatible with the semantics of the concept of «national-ism». The socio-political practice in Russia haven]t developed a corresponding phenomenon. On the level of the theoretical speculational, a consistent concept of the «national liberal-ism» didn't emerge either. In the Russian social consiosness, this concept, not having a reference in a corresponding socio-political practice, appeared to be a simulacrum - an empty sign, i.e. a mark without anything to signify, and a semantic chimera.
Key words: First World War, the concept of «national liberalism», P.B. Struve, Kadet party, historical semantics.
В развернутой рецензии на три монографии российских авторов о либералах и бюрократах в годы Первой мировой войны1 американский историк Дж. Санборн пишет: Ф.А. Гайда и Н.И. Дедков «...не в состоянии донести до читателя преданность либеральному делу во всей ее сложности. Отчасти причиной этому является определенная статичность, присущая всем трем книгам, - неспособность выявить органическое развитие российского либерализма в годы войны»2.
Оставим в стороне сентенцию автора о «преданности либеральному делу». Какой либерал исповедующий идею безусловного превосходства «прав личности» будет жертвовать личными интересами во имя «преданности либеральному делу»? - Нонсенс, «сапоги всмятку». Обратим внимание на второе утверждение Дж. Санборна, который полагает, что можно «выявить органическое развитие российского либерализма в годы войны». Очевидно, что это не более чем метафора, но американскому историку либерализм представляется как
1 Гайда Ф.А. Либеральная оппозиция на путях к власти (1914 - весна 1917 г.). М., 2003; Дедков Н.И. Консервативный либерализм Василия Маклакова. М., 2005; Куликов С. В. Бюрократическая элита Российской империи накануне падения старого порядка (1914-1917). Рязань, 2004.
2 Санборн Дж. Либералы и бюрократы на войне // Русский Сборник: исследования по истории России. М., 2012. Т. 13. С. 409.
органическая целостность, развитие которой можно выявить. То есть для него либерализм - это некая реально существующая позитивность. Либерализм, однако, не существует как некая органическая целостность. Это не более чем совокупность как реальных, так и проективных действий и событий в сфере политического объединяемых в представлении человека в некое явление, которому на феноменологическом уровне сознания соответствует феномен описываемый понятием «либерализм». Понятно, что «выявить» органическое развитие российского либерализма, который является мнимой, кажущейся предметностью в принципе невозможно, но попытки продолжаются3. А вот описать изменение явления через изменение семантики соответствующего ему понятия - возможно.
Цель настоящей статьи - проанализировать семантику понятия «национал-либерализм» («национальный либерализм») в политическом дискурсе России в годы Первой мировой войны. Статья продолжает исследование автора о семантике понятия «либерализм» в русском общественном сознании XIX века4. В статье использован метод историко-семантического анализа5.
К 1914 г. бури и грозы революции 1905-1907 гг., как казалось современникам, остались в прошлом. Представитель купеческой династии и известный издатель начала века Г.А. Леман, вспоминая в
3 В последнем по времени историографическом обзоре патриарх отечественной либералистики В.В. Шелохаев констатирует: «Как показал длительный историографический опыт изучения российского либерализма, он оказался "твердым орешком", который, образно говоря, пытается "раскусить" уже не одно поколение отечественных и зарубежных философов, социологов и историков» (Шелохаев В.В. К проблеме генезиса и периодизации русского либерализма (Заметки на полях монографии К.И. Шнейдера «Между свободой и самодержавием: История раннего либерализма». Пермь, 2012) // Конституция 1993 года и российский либерализм: к 20-летию российской конституции. Орел, 2013. С. 7).
4 Калашников М.В. Понятие либерализм в русском общественном сознании XIX века // «Понятия о России»: К исторической семантике имперского периода: в 2 т. М., 2012. Т. 1. С. 464-513.
5 Об особенностях авторского понимания метода см.: Калашников М.В. Историко-семантический анализ в историческом исследовании: от истории понятий к истории общественного сознания // Историческая наука сегодня: теории, методы, перспективы. М., 2011. С. 368-390.
начале 1960-х гг. предвоенное время, писал: «Все помнили крылатое слово Бердяева: "смысл жизни потонул в успехах жизни"»6.
В январе 1914 г. историк и публицист В.Н. Сторожев однозначно писал: «...термины "либерализм" и "реакция" <...> ненужные и непонятные»7. В первом январском номере журнала «Пробуждение» за 1914 г. Вл. Новоселов в очерке «Новогодние мечтанья» назвав современность порой «оскудения общественных сил, измельчания общественных интересов, <...> дряблости и утраты общественных идеалов», констатировал: «Такое упадочное время мы и переживаем теперь. Великие идеалы прошлого не волнуют, не зажигают. Будущее - туманно и неясно. Настоящее прозаично и серо; оно порвало связь с прошлым и в будущее глядит с тоской отчаянья, с подавленностью и апатией. Жизнь обратилась в какую-то кинематографическую ленту, двигающуюся по воле механизма и отражающую смену пестрых событий, без всякой логической и причинной связи между собой. Все свалено в кучу, а разбираться и некогда и лень»8.
В начале XX в. понятие «либерализм» и связанные с ним «либерал» и «либеральный» в русском общественном сознании носили не содержательный, а инструментально-терминологический характер. В официально-бюрократическом и политическом дискурсах их использовали для маркировки определенных политических сил. Использовали, по выражению Вяч.И. Иванова, «.Линнеи нашей идеологической флоры <...> в принятой ими классификации, которая для самой флоры безразлична. »9.
В феврале 1914 г. министр внутренних дел П.Н. Дурново в знаменитой записке Николаю II призывая «восстановить испытанные дружественно-союзные» отношения с Германией,
6 Леман Г.А. Воспоминания / публ. Е.В. Ивановой // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII - XX вв.: Альманах. М., 2010. [Т. 19]. С. 637.
7 Сторожев В.Н. Пятидесятилетие земских учреждений // Заря. 1914. 5 января. № 1.
8 Новоселов Вл. Новогодние мечтанья. Очерк // Пробуждение. 1914. № 1. С. 38.
9 Иванов Вяч. Переписка с о. Павлом Флоренским // Вячеслав Иванов. Архивные материалы и исследования. М., 1999. С. 117. Из неопубликованного ответа Н.В. Устрялову на его статью «Славянофильство и самодержавие» (Утро России. 1917. 9 февраля. № 40). Написано 21 февраля 1917 года.
предлагал сделать это так, чтобы не давать почву «для противогерманской агитации со стороны наших конституционно-либеральных партий, по самой своей природе вынужденных придерживаться не консервативно-германской, а либерально-английской ориентации»10. И здесь, прежде всего, имелись в виду кадеты во главе с их лидером П.Н. Милюковым, которые, впрочем, сами себя либералами не считали11. Также отметим, что для П.Н. Дурново ориентация русских «конституционно-либеральных партий» однозначно
«либерально-английская», то есть западная, европейская.
Война России против Германии независимо от ее исхода, по мнению П.Н. Дурново, неизбежно приведет к революции, причем «...потрясения будут носить <...> социальный, а не политический характер.». Именно в России, как полагал П.Н. Дурново, наиболее вероятны социальные потрясения, так как «.народные массы, несомненно, исповедуют принципы бессознательного социализма. Несмотря на оппозиционность русского общества, столь же бессознательную, как и социализм широких слоев населения, политическая революция в России
10 Дурново П.[Н.] «Россия будет ввергнута в беспросветную анархию...». Записка государю, 1914 год // Свободная мысль. 2006. № 11-12 (1571). С. 172.
11 В начале 1940-х гг. вспоминая 1905 г., П.Н. Милюков писал: «Говоря в обших чертах, мои взгляды были ближе к либеральному мировоззрению; но в области политической деятельности либерализм представлялся настолько неопределенным, колеблюшимся и быстро отживаюшим течением, что отожествить себя с ним было просто для меня невозможно. К тому же, с самого начала меня отделяло от него более определенное отношение к социальным вопросам, где либерализм сталкивался с демократизмом» (Милюков П.Н. Воспоминания. М., 1991. С. 154). В России начала XX в. понятие «либерализм» было настолько непопулярно, что Конституционно-демократическая партия, учрежденная в октябре 1905 г. (а с января 1906 и Партия Народной Свободы), не использовала его ни в программных документах, ни тем более в названии. «В условиях России начала XX в. они [кадеты], - как заметил Т. Шанин, - отказывались называть себя "либералами", и использовали вместо этого термин "конституционалисты".» (Шанин Т. Революция как момент истины. Россия 1905-1907 гг. - 1917 - 1922 гг.: Пер. с англ. М., 1997. С. 331). В представлении кадетов «либеральные картонные носы» надели, как на маскараде, октябристы (члены Союза 17-го Октября) (Кизеветтер Е.Я. Революция 19051907 гг. глазами кадетов: (Из дневников) // Российский Архив. М., 1994. Т. 5. С. 354. Из записи 4 февраля 1906 года. Слова из речи кадета Н.Н. Баженова, главврача Преображенской психиатрической больницы).
невозможна, и всякое революционное движение неизбежно выродится [в] социалистическое». «.наша оппозиция, - писал П.Н. Дурново, - не хочет считаться с тем, что никакой реальной силы она не представляет. Русская оппозиция (кадеты. - М. К.) сплошь интеллигентна, и в этом ее слабость <...> социалистические лозунги, единственные, которые могут поднять и сгруппировать широкие слои населения, сначала черный передел, а засим и общий раздел всех ценностей и имуществ»12.
С началом войны экзистенционально жизнь вновь обретает смысл. Патриотический подъем вполне демократично охватил практически все социальные слои и группы населения России. 11 августа 1914 г. Л.Н. Андреев писал брату: «Настроение у меня чудесное, - истинно воскрес, как Лазарь <...>. Подъем действительно огромный, высокий и небывалый: все горды тем, что - русские <...>. Ненавижу тех узких и мертвых, что не видят ни себя, ни всего народа из-за старых партийных мозолей»13.
В тот же день 11 августа 1914 г. А.В. Амфитеатров, вполне в духе П.Н. Дурново, но с несколько иным акцентом, писал М. Горькому из Италии: «.не бывает и быть не может социальных революций в стране, не видавшей революции национальной, с того времени как революция найдет слово "отечество", найдет она и силу, и успех. Авось, война поможет сделать эту великую находку. И я думаю, что всякая война - с победою ли, с поражением ли, потому что зовет она с неслыханною силою к великому единству. <.> общий национальный подъем сейчас необходим. Надо дать свободу национальному инстинкту и превратить его в сознательность»14.
На фоне национального подъема конца 1914 - начала 1915 гг. происходит и временная смысловая реанимация понятия «либерализм». Реанимировать и «национализировать» его попытался, практически в одиночестве, перманентный
12 Дурново П.[Н.] «Россия будет ввергнута в беспросветную анархию.». С. 168-170.
13 Цит. по: Цехновицер О.В. Литература и мировая война 1914-1918. М., 1938. С. 103-104.
14 Горький и журнал «Современник»: Переписка с А.В. Амфитеатровым / / Литературное наследство. Т. 95: Горький и русская журналистика начала XX века: Неизданная переписка. М., 1988. С. 455.
оппортунист и ренегат П.Б. Струве15, который в отличие от П.Н. Дурново считал, что в России нет опасности революции. 14 ноября 1914 г. на заседании ЦК кадетской партии во время обсуждения вопроса о возможности революции во время войны, П.Б. Струве заявил: «Если бы мы видели, что взрыв действительно назревает, невозможно было бы молчать и сидеть - но в стране ничего подобного нет»16.
Будучи апологетом «Великой России», П.Б. Струве начал с патриотизма. В ноябре 1914 г. в только что созданном «народном» еженедельнике «Отечество», который определял себя как иллюстрированная летопись народной войны, он писал: «Война ужасна тем горем, которое она несет бесчисленным сердцам. Война прекрасна тем душевным строем, который она вселяет в множество людей, тем беззаветным подчинением всего личного и ничтожного какой-то общей и великой задаче». Отвечая на вопрос о том, чему учит война, П.Б. Струве, забыв о собственном кредо - безусловном превосходстве «прав личности», однозначно утверждал: «Война сильнее всяких проповедей учит нас патриотизму. Мы ощутили себя в войне нацией и государством, русскими и Россией». Проективный имперский идеал «Великой России» П.Б. Струве не просто соединяет с патриархальной традицией. Он как творец, который одушевляет свое творение, пытается вдохнуть тысячелетний «русский дух», дух традиции в созданную им умозрительную конструкцию. «Для множества душ, потерявших всякое ощущение святости, - писал П.Б. Струве, - Россия вновь стала "Святой Русью" <.> теперь нет двух Россий, старой и новой, а есть единая Великая Россия, новая и в то же время древняя Святая Русь»17.
15 В.В. Шульгин писал о П.Б. Струве: «История его примечательна. Как убежденный сторонник марксизма, он был автором манифеста I съезда партии социал-демократов в 1898 году и участником Лондонского конгресса II Интернационала» (Шульгин В.В. Последний очевидец: Мемуары. Очерки. Сны. М., 2002. С. 61).
16 Цит. по: Шелохаев В.В. Теоретические представления российских либералов о войне и революции (1914-1917 гг.) // Первая мировая война: дискуссионные проблемы истории. М., 1994. С. 132.
17 Струве П.Б. Чему война учит и к чему она обязывает // Отечество: Иллюстрированная летопись: Народная война. 1914. № 4. 23 ноября. С. 6566. Ср: В 1908 г. П.Б. Струве в конце своей программной статьи писал: «Только если русский народ будет охвачен духом истинной государственности и будет отстаивать ее смело в борьбе со всеми ее
Заметим, что в том же четвертом номере «Отечества» было опубликовано стихотворение Н.С. Гумилева «Война». В «неизъяснимом наслажденье» от «упоения в бою» поэт в унисон политику писал:
И воистину светло и свято Дело величавое войны, Серафимы, ясны и крылаты, За плечами воинов видны18.
В декабрьском номере «Русской мысли» П.Б. Струве, обращаясь уже к более интеллигентной публике, заявил: «Великая Россия есть государственная формула России как национального государства-империи. <...> Великая Россия есть факт, но не только факт. Это идея и идеал, нечто не только осуществившееся, но и осуществляющееся.»19.
6 декабря 1914 г. П.Б. Струве, обращаясь в «Биржевых ведомостях» к своим однопартийцам кадетам, уже в рамках политического дискурса писал: «Русский либерализм всегда будет осужден на слабость до тех пор, пока он не сознает себя именно русским и национальным»20.
Для П.Б. Струве казалось принципиально важным донести идею о соединении национализма и либерализма21. Ведь он ещё в начале января 1909 г. со всей определенностью заявлял: «Национализм? Но теперь уже ясно, что русский либерализм
противниками, где бы они ни укрывались, - только тогда, на основе живых традиций прошлого и драгоценных приобретений живущих и грядущих поколений, будет создана - Великая Россия» (Струве П.Б. Великая Россия. Из размышлений о проблеме русского могущества // Струве П.Б. Patriótica: Политика, культура, религия, социализм. М., 1997.С. 63).
18 Гумилев Н.С. Полное собрание сочинений: В 10 т. М., 1999. Т. 3. С. 53.
19 См.: Струве П.Б. Великая Россия и Святая Русь // Русская мысль. 1914. № 12. С. 176-180.
20 Струве П.Б. Ответ моим оппонентам // Биржевые ведомости. 1914. 6 декабря. № 14538. С. 3.
21 Это было исходной точкой определения политических взглядов П.Б. Струве ещё в ранней юности. 30 августа 1884 г. в возрасте 14 лет в первой же записи своего дневника он провозгласил: «...я уже имею сложившиеся политические убеждения. Я последователь [И.С.] Аксакова, Юрия Самарина и всей блестящей фаланги славянофилов. Я национал-либерал, либерал почвы, либерал земли» (Колеров М.А. Юношеский дневник П.Б. Струве (1884) // Исследования по истории русской мысли: Ежегодник за 2006-2007 год [8]. М., 2009. С. 350).
гораздо национальнее и, если живое отстаивание национального быта во всей его полноте мы условимся называть национализмом, гораздо националистичнее реакции. <...> Направо от последовательного либерализма (или конституционализма) нет в России никаких идейных сил»22. Именно это имел в виду В.И. Ленин, когда весной 1914 г. писал: «Национализм великорусский, как и всякий национализм, пережив[а]ет различные фазы, смотря по главенству тех или иных классов в буржуазной стране. До 1905 года мы знали почти только национал-реакционеров. После революции у нас народились национал-либералы» (выделено в публикации. - М. К.). Более того, находясь седьмой год за границей, В.И. Ленин считал, что «Великорусский национал-либерализм восторжествовал среди кадетов». Само понятие «национал-либерализм» В.И. Ленин использовал инструментально-терминологически для
определения позиции кадетов по самому националистическому из всех вопросов - вопросу о «праве наций» на самоопределение. В том, что кадеты «никогда и не брались защищать право отделения наций от русского государства», В.И. Ленин и увидел одну из основ их национал-либерализма23.
7 декабря 1914 г. все в тех же в «Биржевых ведомостях» П.Б. Струве резко выступил против положения кадета Ф.Ф. Ко-кошкина, ведущего партийного теоретика по национальному вопросу, о том, «что либерализм не может сочетаться с национализмом, что национальный либерализм невозможен». П.Б. Струве писал, что современная эпоха характеризуется «слиянием или спайкой, которая в ней происходит, между началом национальным и либеральным». Он полагал, что в современной России «Национальное начало неудержимо внедряется в либерализм, и тем самым последний сближается с глубинными истоками исторической жизни народа». Вследствие этого, по мнению П.Б. Струве, «.обозначаются новые возможности образований в политической области. Русский либерализм станет национальным, не только фактически, но и сознательно опирающимся на русскую национальную стихию <... > Россия есть Империя с национальным ядром (русским), неоспоримо первенствующим. Россия не просто национальное
22 Струве П.Б. Поверх текущего момента // Струве П.Б. Patriótica. С. 89.
23 Ленин В.И. О праве наций на самоопределение // Ленин В.И. Полн. собр. соч.: в 55 т. 5-е изд-е. М., 1969. Т. 25. С. 318, 284, 282.
государство вроде Франции и Германии, а именно национальная Империя <...> Русская национальность в этой национальной Империи есть не только первенствующий, но и скрепляющий элемент, волевой центр. Вот почему в России либерализм для того, чтобы быть сильным, не может не быть национальным. В национализации русского либерализма есть историческая необходимость»24.
17 декабря 1914 г. все в тех же «Биржевых ведомостях» П.Б. Струве вновь обращается к этому вопросу25.
Отметим, что своей концепцией национализации либерализма П.Б. Струве как будто отвечал М.И. Туган-Барановскому, который в 1910 г. в известной статье «Интеллигенция и социализм» писал: «Идеал либерализма уже давно потерял свою действенную силу и ни в ком энтузиазма не вызывал[ет?]; уже давно никто не верит, что политическая и гражданская свобода, как бы широка она ни была, могла сама по себе привести к удачному разрешению социальных вопросов нашего времени и общему благополучию. Идеал мощного национального государства не мог находить ни малейшего отклика в душе интеллигента, ведущего с этим самым государством упорную борьбу. Таким образом, только для идеала социализма душа русского интеллигента была открыта»26.
Конечно, П.Б. Струве понимал либерализм как политическую практику конституционализма. И, как ему представлялось, соединение такого либерализма с национализмом, понимаемым как эмоционально окрашенное чувство и настроение (патриотизм), вполне возможно. Вместе с тем для П.Б. Струве понятие «либерализм» означало и идею либерализма. Он совершенно по-марксистски полагал, что отвлеченные, абстрактные идеи, по крайней мере, когда они «овладевают массами», могут быть материальными силами. В 1908 г. он писал: «Отвлеченные идеи всегда повторяются. Но для общественной
24 Струве П.Б. Национальное начало в либерализме // Биржевые ведомости. 1914. 7 декабря. № 14540. С. 2. То же см.: Нация и империя в русской мысли начала XX века. М., 2004. С. 235-236.
25 Струве П.Б. Заметки. Еще раз о национальном начале в либерализме. Против полемических безобразий // Биржевые ведомости. 1914. 17 декабря. № 14560. С. 3.
26 Туган-Барановский М.И. Интеллигенция и социализм // Вехи; Интеллигенция в России: Сборники статей. 1909 - 1910. М., 1991. С. 423.
функции идей их отвлеченное происхождение, их абстрактная филиация не имеет значения. Как общественная сила, идеи и внушаются, и перерабатываются жизнью»27 (выделено в публикации. - М. К.).
Заметим, что понятия «национализм» и «либерализм» не только описывают феномены сознания, которые соответствуют явлениям из разных сфер человеческой деятельности, но и являются абстракциями разного уровня. Попытаться соединить их конечно можно, но синтезировать на уровне гомогенной абстракции - нельзя. Патриотизм несовместим с идеей безусловного превосходства «прав личности». Национальное чувство подчиняет себе личность отдельного человека, поэтому сторонники «права нации» ставят его выше «прав личности». Именно это понимали однопартийцы П.Б. Струве. И тем более никто из них не считал, что в России 1914 г. идея либерализма овладела массами и стала материальной силой.
С другой стороны, соединяя национализм с либерализмом в умозрительную конструкцию, П.Б. Струве, будучи классическим доктринером, предполагал ее использовать как политическую технологию. Соответственно национализм - это живое чувство и настроение, в рамках политического дискурса превращался у него в технический инструмент. И это при том, что в 1909 г. он сам писал: «Национальное чувство <.> есть начало иррациональное. »28.
П.Б. Струве, провозгласивший себя «метафизическим идеалистом», совершенно по-позитивистски оперировал абстрактными понятиями как действительно существующими предметностями. И современники понимали ложность такого подхода. 30 апреля 1915 г. В.В. Розанов записывает: «В Струве живет идея честного порядка. Он очень любит Россию. Но отчего же он "неудачен на Руси". Он любит Россию нерусскою любовью»29 (выделено в публикации. - М. К.).
Еще в 1903 году С.Л. Франк в рецензии на первую книгу П.Б. Струве «На разные темы» характеризовал автора как мыслителя, в котором «до известной степени воплотилось резкое и оригинальное сочетание мечтательно-идеалистической русской
27 Струве П.Б. Синдикализм и махаевщина (по поводу статьи Н.М. Минского). К спору о «Великой России» // Струве П.Б. Patriótica. С. 226.
28 Струве П.Б. «Вехи» и «Письма» А.И. Эртеля. По поводу статьи кн. Д.И. Шаховского / / Струве П.Б. Patriótica. С. 263. Впервые: «Русская Мысль». 1909. № 5.
29 Розанов В.В. Мимолетное. 1915 год // Розанов В.В. Мимолетное. М., 1994. С. 97.
души с чисто немецким трезвым и глубоким умом». В целом же основа «миросозерцания» П.Б. Струве, по мнению его ученика и соратника С.Л. Франка, - «последовательное и решительное западничество»30 (выделено в публикации. - М. К.). Впрочем, сам П.Б. Струве никогда и не скрывал своего западничества. Его национализм имел те же нерусские истоки, что и национализм славянофилов - столь любимых им в ранней юности. В 1908 г. П.Б. Струве писал: «Я западник и потому - националист. Я западник и потому - государственник»31.
В этом отношении следует сказать, что понятие «национал-либерализм» («национальный либерализм») имело нерусские корни. Более того, в то время оно было характерным маркером в европейском политическом дискурсе и имело вполне определенный смысл.
В 1909 г. П.Б. Струве, охваченный идеей государственности, опубликовал статью «Интеллигенция и национальное лицо». В ней, затронув «еврейский вопрос», он подверг критике космополитизм «российской» интеллигенции и, выступив против «оброссиивания» русских, заявил: «Я и всякий другой русский, мы имеем право на эти чувства, - право на наше национальное лицо»32. Статья П.Б. Струве вызвала волну критики. Автором одного из резко критических отзывов был известный «беллетрист» П.Д. Боборыкин, который, обвинив в итоге «недавнего марксиста» в «преклонении перед идолом "государственности"», не преминул напомнить, что ещё в самом начале 1880-х гг. в журнале «Слово» он опубликовал статью «Нашим национал-либералам». В частности, П.Д. Боборыкин писал: «Тогда <...> после торжества немцев над Францией и всеобщего поклонения "великому" канцлеру, возвестившего царство "железа и крови" в прусской палате и в общегерманском рейхстаге, громче всех выступали так называемые "национал-либералы". Вот эту популярную кличку я и попытался приложить, mutatis mutandis33, к
30 Франк С.[Л.] П. Струве. На разные темы. (1893-1901 гг.). Сборник статей. СПб., 1902 // Вопросы философии и психологии. 1903. № 1. (66). С. 97, 102. (Вторая пагинация). То же см.: Франк С.Л. О книге П.Б. Струве «На разные темы» // Франк С.Л. Русское мировоззрение. СПб., 1996.
31 Струве П.Б. Ответ Д.С. Мережковскому // Струве П.Б. Patriótica. С. 74. Впервые: Речь. 1908. 24 февраля.
32 Он же. Интеллигенция и национальное лицо / / Национализм. Полемика 1909-1917. 2 изд. М., 2015. С. 49. Впервые: Газета «Слово». 1909. № 731. 10 марта.
33 Устойчивое латинское выражение. В данном контексте - "с оговорками", "с учетом соответствующих различий".
нашим патриотам нового тогда оттенка.»34 (выделено в публикации. - М.. К.). Д.С. Мережковский, с которым П.Б. Струве ещё в 1908 г. устроил публичную полемику, в статье с симптоматичным название «Головка виснет» не назвав фамилии своего оппонента, походя бросил: «.бывший марксист, теперешний "национал-либерал" . »35.
В апреле 1916 г. меньшевистский публицист, а впоследствии известный советский дипломат В.В. Майский, находившийся тогда в лондонской эмиграции, писал о будущем Англии, как оно ему представлялось: «.вместе с старой Англией умер <.> и старый английский классический либерализм, фритредерский, антимилитаристский и пацифистский. То течение, которое идет ему на смену и формирование которого совершается сейчас на наших глазах, обещает быть, наоборот, в большей или меньшей степени протекционистским, милитаристским и воинственным, и вполне заслуживает наименования либерал-империализма или, пользуясь установившейся немецкой терминологией, национал-либерализма. Процесс формирования пока еще далеко не закончен, но основные линии его достаточно наметились. И делая небольшое усилие воображения, мы можем уже теперь с значительной долей приближения нарисовать себе образ этого английская брата знаменитого германского образца.»36.
Таким образом, в представлении современников доктринерские опыты западника и империалиста П.Б. Струве по соединению понятий «либерализм» и «национализм» в единую понятийную конструкцию означали не более чем попытку перенести на русскую почву давно известные немецкие смыслы.
Уже 8 декабря 1914 г. бундовский и меньшевистский активист Д.И. Заславский, впоследствии автор известной статьи «Сумбур вместо музыки!» (1936 г.), в газете «День» выступил с резкой критикой русской версии немецкого «национал-либерализма». Он писал: «.его (П.Б. Струве. - М.К.) нынешняя защита нового либерализма, либерализма националистического, чисто-
34 Боборыкин П.[Д.] «Национальное лицо» // Национализм. С. 166. Впервые: Русское Слово. 1909. № 73.
35 Мережковский Д.[С.] Головка виснет // Мережковский Д.[С.] «Больная Россия». Л., 1991. С. 143. Впервые: Речь. 1909. № 79. 22 марта.
36 Майский В.В. [Ляховецкий И.М.] Английский либерализм и война // Майский В. Энзис и Velox. Марксизм и вопросы войны и мира. Пг.; М., 1916. С. 70.
(истинно?) русского ужасно напоминает какую-то немецкую книжку. Недаром национал-либерализм родился в Германии». Проповедуя «национализацию либерализма», П.Б. Струве, по мнению Д.И. Заславского, попал «в смешное положение», ибо это не что иное, как «та же национализация кредита, национализация промышленности и т. д., но только в применении к либеральной идее»37.
Конечно, Д.И. Заславский утрировал мысль П.Б. Струве, трактуя ее буквально как национализацию абстрактной идеи, чего сделать в принципе невозможно. Вместе с тем действительно в русском общественном сознании семантика понятия «либерализм» оказалась, в отличие от опыта Германии, несовместима с семантикой понятия «национализм». В России не только не сложилось соответствующего явления на уровне социальной практики, но даже и на уровне теоретического умозрения, несмотря на доктринерские опыты П.Б. Струве, не удалось создать целостную конструкцию определяемую понятием «национал-либерализм» («национальный либерализм»).
З.Н. Гиппиус эстетически почувствовала семантическую неясность, расплывчатость понятия «национал-либерализм» («национальный либерализм»), когда попыталась дать определение группе «славянофильствующих» москвичей38. В январе 1915 г. находясь под впечатлением от декабрьского номера «Русской мысли» с публикациями «группы нео-славянофилов (?), которую мы кратко привыкли называть группой "москвичей"», она писала: «Ничего не определяет это название, но тем оно и хорошо. По совести, назвать "москвичей" славянофилами нельзя, не вполне точно; национал-либералами - тоже; "славянофильствующими либерало-националистами" скорее, но уж очень это длинно и в конце концов смутно»39.
37 Homunculus [Заславский Д.И.] Неистовый Петр // День. 1914. 8 декабря. № 334. С. 3.
38 С.И. Булгаков, Е.Н. Трубецкой, В.Ф. Эрн, Вяч. И. Иванов, Г.А. Рачинский. К ним З.Н. Гиппиус отнесла и П.Б. Струве, «хоть он и не "москвич"», так как в этом номере «Русской мысли» была опубликована его статья «Великая Россия и Святая Русь».
39 Гиппиус З. Статьи военных лет (1914-1917) / подгот. текста и коммент. М.В. Козьменко // Политика и поэтика: русская литература в историко-культурном контексте Первой мировой войны. Публикации, исследования и материалы. М., 2014. С. 649. Впервые: Скажите прямо! // Голос жизни. 1915. № 3. 13 января. С. 5-6. Подпись: Антон Крайний.
Однако в обстановке патриотического подъема и националистической ажитации конца 1914 - начала 1915 г. на короткое время показалось, что концепция П.Б. Струве жизнеспособна.
Технологические эксперименты с национал-либерализмом в недрах кадетской оппозиции не остались незамеченныши в рядах правыгх. 17 декабря 1914 г. шталмейстер Н.С. Нечаев-Мальцов с тревогой писал члену Государственного совета старику С.Д. Шереметеву: «Война эта, вместо отрезвления от либеральных бредней, будет иметь для нас последствия совершенно противоположные. Левые (т. е. кадеты. - М. К.) очень хорошо это сознают; поэтому-то они и возгорелись столь несвойственным им патриотизмом; а правые простаки любуются этой метаморфозой, считая ее чистосердечной, и указывают с восхищением на совершившееся под влиянием войны чудо. Они потом увидят это чудо! А пока всякая дрянь лезет под покровом войны вперед; сначала к ним попривыкнут, а потом, при столь известном у нас „умении" разбираться в людях, найдут их годными и на более высокие должности»40.
В начале 1915 г. уже казалось, что национальный либерализм в России становится большой силой. Во втором январском номере журнала социал-демократической ориентации «Современник» Р.И. Выщрин писал: «Межнациональный мир в России зависит от признания принципа национально-культурного
самоопределения. Но на пути к осуществлению данного принципа мы встречаемся с мощным ростом национального либерализма, становящегося крупным фактором русской жизни»41.
Меценатка и владелица религиозно-философского издательства «Путь» М.К. Морозова 22 марта 1915 г. писал E.H. Трубецкому: «.национализм святой <.. .> не Бернгардовичи (П.Б. Струве. - М. К.) и Францевичи (В.Ф. Эрн. - М. К.) <.> сочиняют, а он у нас есть, и давно нам дан, только надо его воскресить и освятить по-новому. <...> с безличным либерализмом я не примирюсь <...>. Надо, чтобы было сказано настоящее слово для общественного
40 Иванов А.А. Правые в русском парламенте: от кризиса к краху (19141917). М.; СПб., 2013. С. 97. Примечание.
41 Выдрин Р.[И.] Русская публицистика под знаком национального вопроса // Современник. 1915. № 2. С. 145.
сознания <...> и я глубоко благодарна Струве, что он подымает этот вопрос. »42.
На новации П.Б. Струве откликнулся и Н.А. Бердяев. В июле 1915 г. он писал: «Либеральный империализм являет у нас опыт положительного, созидательного сознания, и в нем есть обращение к исторически-конкретному». При этом Н.А. Бердяев не преминул заметить: «Но либеральный империализм слишком уж создается по образцам западно-европейским, слишком уж мало русский и национальный по духу. Душа русской интеллигенции отвращается от него и не хочет видеть даже доли правды, заключенной в нем»43. Обратим внимание, что после опытов по соединению понятий «либерализм» и «социализм» и под влиянием практики революции 1905 г. Н.А. Бердяев пришёл к выводу о несовместимости «идейного либерализма» с целями и средствами государственной политики. В конце 1906 - начале 1907 г. он писал: «Настоящий, идейный либерализм всегда антигосударствен, анархистичен по своей основной тенденции <.> Чистый и честный либерализм <...> никогда не загрязнит и не опозорит себя общением с государственным насилием и внутренне тождествен с анархизмом»44. Однако война меняет ракурс представлений Н.А. Бердяева. В июне 1915 г. он пишет: «Социальный вопрос, борьба классов, гуманитарно-космополитический социализм и пр., и пр., все, что недавно еще казалось единственно важным, в чем только и видели будущее, отходит на задний план, уступает место более глубоким интересам и инстинктам. На первый план выдвигаются вопросы национальные и расовые, борьба за господство разных империализмов, все то, что казалось преодоленным
42 Взыскующие града: Хроника частной жизни русских религиозных философов в письмах и дневниках С.А. Аскольдова, Н.А. Бердяева, С.Н. Булгакова, С.Н. Булгакова, Е.Н. Трубецкого, В.Ф. Эрна и др. М., 1997. С. 632.
43 Бердяев Н.А. Война и кризис интеллигентского сознания // Бердяев Н.А. Падение священного русского царства: Публицистика 19141922. М., 2007. С. 57.
44 Бердяев Н.А. Новое религиозное сознание и общественность. М., 1999. С. 194. Первая публикация: Бердяев Н.А. Анархизм // Русская мысль. 1907. № 1. С. 26-45.
космополитизмом, пацифизмом, гуманитарными и социалистическими учениями»45.
В 1915 г. многим современникам казалось, что само «время славянофильствует»46. В начале августа 1915 г. Н.А. Бердяев пишет: «Западничество совсем не признавало ценности национальности, и славянская идея была окончательно чужда и русским либералам, и русским революционерам. <.> Только во время войны в русских либеральных и радикальных кругах начало просыпаться национальное сознание. Мысль начинает работать над национальным самоопределением и национальным призванием России и наталкивается на славянскую идею»47.
Однако националистический угар затронул не всех и не все впали в «ересь славянофильства». Уже 26 октября 1914 г. на первом же заседании нового сезона Санкт-Петербургского (Петроградского) Религиозно-философского общества Д.С. Мережковский выступил с докладом «О религиозной лжи национализма». С позиций религиозно-метафизического идеализма он заявил: «С патриотизмом, с чувством родины, национализм не совпадает метафизически. <.> Неизбежный метафизический предел государственности - "великодержавность", империализм, нация, утверждающая свою частную, относительную правду, как абсолютную и всечеловеческую. <.> Нет национализма без империализма». Вполне традиционно Д.С. Мережковский выдвинул лозунг: «Борьба с национализмом - главная задача русской интеллигенции». Однако «окончательное преодоление славянофильского национализма», «окончательно выродившегося в "зоологический патриотизм"», возможно, как полагал Д.С. Мережковский, только в религиозной плоскости48.
45 Бердяев Н.А. Конец Европы // Бердяев Н.А. Падение священного русского царства. С. 111-112.
46 Эрн В.Ф. Время славянофильствует. М., 1915. О «неославянофильском» философско-политическом движении начала Первой мировой войны см.: Хеллман Б. Когда время славянофильствует // Хеллман Б. Встречи и столкновения. Хельсинки, 2009. С. 12-26.
47 Бердяев Н.А. Славянофильство и славянская идея // Бердяев Н.А. Падение священного русского царства. С. 131.
48 Мережковский Д. С. О религиозной лжи национализма // Религиозно-философское общество в Санкт-Петербурге (Петрограде): История в материалах и документах: 1907-1917: в 3 т. М., 2009. Т. 3: 1914-1917. С. 18-19, 23-24. Впервые: Записки петроградского Религиозно-философского общества. 1914-1915. Пг., 1916. Вып. 6. С. 8-14.
Узость и односторонность национализма с позиций христианского универсализма подверг критике молодой богослов и философ В.А. Беляев. Летом 1915 г. в журнале «Христианское чтение» он писал: «В настоящее время мы имеем дело с замечательным фактом "славянофильства" почти всего нашего общества. Общее настроение настолько сказывается, что "славянофильские" тенденции находят себе выражение в самых ортодоксальных, самых доктринерских органах западничества». Подвергнув рационально-логической критике понятие «национализм», В.А. Беляев заявил: «.научное отношение к национальности ведет, по-видимому, к ее преодолению, - к универсализму. К тому же, как будто приводит и религиозное сознание вообще и христианское в частности. Христианская религия в своем принципе универсальна: она обращена не к определенной национальности, а к человеку вообще». Исходя из этого, молодой богослов пришел к выводу о том, что с точки зрения религии национализм «должен, по-видимому, рассматриваться, как ниспадение с духовных высот христианства на естественно-языческий уровень жизни». Обратил внимание В.А. Беляев и на изменение в середине 1915 г. общественных настроений. В частности, он писал: «.против столь усилившегося в настоящее время националистического настроения уже раздается протест; причем этот протест исходит как раз со стороны наиболее культурных, наиболее тонко развитых людей»49.
И действительно, уже весной 1915 г. стало ясно, что идея «национализации либерализма» не нашла поддержки в руководящих кругах кадетской партии. Коллеги, хотя и в шутку, называли П.Б. Струве «черносотенцем»50. Национальный вопрос и, в частности, украинский стали для него камнем преткновения. «Вступив в острый публичный идейный конфликт с украинцами в русском либеральном движении, которые в нем составляли львиную долю активных сил <...> Струве, - как отмечает М.А. Колеров, -остался в своей среде практически в одиночестве»51. В итоге из-за
49 Беляев В.А. Национализм, война и христианство. Пг., 1915. С. 4, 7. Впервые: Христианское чтение. 1915. № 7-8. С. 887-908.
50 Тесля А. Единственный Премьер Российской империи // Тесля А. Первый русский национализм. и другие. М., 2014. С. 225.
51 Колеров M.A. Петр Струве как мыслитель: вводные замечания // Петр Бернгардович Струве. М., 2012. С. 89. То же см.: Колеров М.А. Пётр Струве как
разногласий с большинством ЦК кадетской партии по национальному вопросу 8 июня 1915 г. П.Б. Струве вышел из его состава52. «Петр Бернгардович, - пишет Ф.А. Гайда, - не был ни реальным политиком, ни способным к организации лидером. Наиболее свободный внутренне из всех кадетов, он остался на обочине партийной стратегии»53.
В июле - августе 1915 г. В.И. Ленин пишет и издает в Женеве брошюру «Социализм и война», в которой вождь большевизма констатировал: «Партия российской либеральной буржуазии -кадеты - целиком и безоговорочно поддержала царское правительство. В области иностранной политики кадеты уже давно являются правительственной партией». Вследствие этого В.И. Ленин полагал: «Русский либерализм выродился в национал-либерализм. Он состязается в "патриотизме" с черной сотней, всегда с охотой вотирует за милитаризм, маринизм и т. п. В лагере русского либерализма наблюдается приблизительно то же явление, что в 70-х годах в Германии, когда "свободомыслящий" либерализм разложился и выделил из себя национал-либеральную партию. Русская либеральная буржуазия окончательно стала на путь контрреволюции. <.> Разбит жизнью тот взгляд наших оппортунистов, будто русский либерализм является еще движущей силой революции в России»54.
Возможное создание широкой коалиции в поддержку царского правительства означало для В.И. Ленина полный крах его политической стратегии захвата власти основанной на концепции поражения России в войне55. Поэтому он так остро реагировал на
мыслитель: историографические итоги // Русский Сборник. М., 2012. Т. 9. С. 208-231.
52 Шелохаев В.В. Разработка кадетами национального вопроса в годы первой мировой войны // Первая мировая война: Пролог ХХ века. М., 1998. С. 357.
53 Гайда Ф.А. Либеральная оппозиция на путях к власти (1914 - весна 1917 г.). М., 2003. С. 374.
54 Ленин В.И. Социализм и война (Отношение РСДРП к войне) // Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 26. С. 329-330.
55 Ещё в конце сентября (начале октября) 1914 г. В.И. Ленин написал манифест «Война и российская социал-демократия» ставший первым официальным документом ЦК РСДРП, в котором была определена позиция большевиков по отношению к войне. В манифесте, опубликованном 1 ноября 1914 г. в газете «Социал-демократ», однозначно декларировалось: «.для нас, русских с.-д., не может подлежать сомнению, что с точки зрения рабочего класса и трудящихся масс всех народов России наименьшим злом
малейшие признаки такой коалиции. Однако выводы В.И. Ленина не оправдались политической практикой. В том же августе 1915 г, когда печаталась брошюра В.И. Ленина «Социализм и война», кадеты, под впечатлением от поражений русской армии на фронтах мировой войны, переходят в оппозицию самодержавию. В августе 1915 г. в Государственной думе создается «Прогрессивный блок», потребовавший создания «ответственного министерства» или, как минимум, «министерства народного доверия».
7 сентября 1915 г. в газете «Биржевые ведомости» Н.А. Бердяев запоздало констатирует: «В последние месяцы русское либеральное движение проявило большую энергию, истинный патриотизм и политический разум»56. Однако уже в начале сентября 1915 г. в недрах оппозиции появляется конспиративный проект «Комитета народного спасения», который, как показали дальнейшие события, далеко отстоял от целей «истинного патриотизма», а если и был плодом «политического разума», то явно антигосударственного.
8 сентября 1915 г. за подписью «Комитета» создается документ под названием «Диспозиция № 1». В этом документе говорилось, что в России ведется две войны, одна - против немцев, другая - против «внутреннего врага». Победа над немцами не может быть достигнута без предварительной победы над врагом внутренним, т. е. над реакционными силами, которые поддерживают самодержавие. По сути, в «Диспозиции № 1» признавалась невозможность компромисса с царским правительством. Эмигрантский историк Г.М. Катков писал: «Историческое значение "Диспозиции № 1" состоит <...> в том, что направление ее идей было известно <...> большевистскому революционному движению заграницей, с Лениным во главе, а также германскому генеральному штабу и германскому правительству, которые позаботились препроводить документ Ленину»57.
было бы поражение царской монархии, самого реакционного и варварского правительства, угнетающего наибольшее количество наций и наибольшую массу населения Европы и Азии» (Ленин В.И. Война и российская социал-демократия // Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т. 26. С. 21).
56 Бердяев Н.А. О «радикализме» // Бердяев Н.А. Падение священного русского царства. С. 346.
57 Катков Г.М. Февральская революция. М., 1997. С. 167.
Вероятно, так и было, потому что после августа 1915 г. понятие «либерализм», а тем более «национал-либерализм» практически не употребляется в текстах В.И. Ленина. То есть он перестал использовать понятие «либерализм» инструментально-терминологически, как это было ранее, для определения политических сил враждебных пролетариату. Такое впечатление, что после сентября 1915 г. либерализм как идеология и политическое течение в пределах политического горизонта В.И. Ленина вообще перестал существовать. Не потому ли, что «русский либерализм» в это время стал «движущей силой революции в России»?
В начале марта 1916 г. Н.А. Бердяев пришел к выводу, что «.традиционный запас либеральных и радикальных идей <.> не отличается уже свежестью и достаточной силой, чтобы воодушевить.». Либерализм и демократизм он называет отвлеченной религией, в которую «уже мало кто верит, и мало кто способен по-настоящему ею вдохновляться». «Либеральные политические идеи в России, - по его мнению, - перегорели до своего практического осуществления в жизнь, да и никогда не были они сильны у нас, всегда осложнялись идеями социальными». Идеи либерализма и социализма Н.А. Бердяев называет старыми и в значительной степени выветрившимися абстрактными идеями, на которых «политическое и социальное освобождение не может уже быть обосновано». Национальную идею Н.А. Бердяев уже не связывает с понятием «либерализм». «Социальное творчество, - по его мнению, - предполагает духовное возрождение личности и нации, организацию народной души и подъем ее внутренней культуры»58.
Характерно, что в полемике о национализме, которая шла в 1916-1917 гг., само понятие «либерализм» не упоминается ни одной из сторон. Его нет ни в статьях самого П.Б. Струве, ни в статьях Н.А. Бердяева, Д.Д. Муретова, Н.Е. Трубецкого и Н.В. Устрялова59. В октябре 1916 г. Н.А. Бердяев однозначно пишет: «Меры государственной и общественной социализации хозяйства, которые не стоит смешивать и отождествлять с классовым социализмом,
58 Бердяев Н.А. Идеи и общественное движение // Бердяев Н.А. Падение священного русского царства. С. 401-402, 404.
59 См.: Национализм. Полемика 1909 - 1917. 2 изд. М., 2015. С. 179-288.
вполне согласуются с современным правосознанием, давно преодолевшим старый доктринерский либерализм»60.
В начале ноября 1916 г. в консервативном салоне члена Государственного совета шталмейстера А.А. Римского-Корсакова была составлена записка о внутреннем положении России. Автором записки был, вероятно, М.Я. Говорухо-Отрок. В том же месяце председатель Комитета помощи русским пленным кн. Н.Д. Голицын передал записку Николаю II61.
Записка, вышедшая из кружка А.А. Римского-Корсакова, явно перекликалась с запиской П.Н. Дурново 1914 года. В ней говорилось, что от «умеренно-либеральных партий, кадетов и октябристов» не стоит ждать реальной угрозы власти, так как «.сами эти элементы столь слабы, столь разрознены и, надо говорить прямо, столь бездарны, что торжество их было бы столь кратковременно, сколь и непрочно». «Наиболее сильной и деятельной», по мнению автора записки, является «партия кадетов, ведущая в поводу все остальные», однако, сильна она «лишь своей слабостью». «Нося название демократической, -говорится в записке, - а сама по себе в составе своем чисто буржуазная, она должна была, не имея собственной почвы, принять навязанные ей слева лозунги народоправства и отрицания собственности». То есть, по мнению автора записки, партия кадетов не признав права собственности священным, не может считаться либеральной. В записке однозначно утверждалось: «.без этого сочувствия слева, без этих козырей из чужой <...> колоды карт, кадеты есть не более как многочисленное сообщество либеральных адвокатов, профессоров и чиновников разных ведомств - и ничего более». Партии октябристов в записке вообще отказывалось в праве называться политической партией, так как «у нее нет вовсе» никаких политических лозунгов - ни чужих, ни своих. Так называемый центр и либеральные националисты, по мнению автора записки, «.являют <.> убедительный пример того, сколь смешны и ничтожны деления русских людей на политические партии. Сколь еще младенческая страна Россия в политическом отношении». Объявление действительной конституции, по
60 Бердяев Н.А. Государство и собственность во время войны // Бердяев Н.А. Падение священного русского царства. С. 449.
61 Гайда Ф.А. Министр внутренних дел Н.А. Маклаков: политическая карьера русского Полиньяка // Русский Сборник. Т. 9. С. 203-205.
мнению автора записки, привело бы сначала к власти партию кадетов, а затем «.выступила бы революционная толпа, коммуна, гибель династии, погромы имущественных классов и, наконец, мужик-разбойник». «Поэтому, - делал вывод автор записки, - все надежды на то, что с объявлением действительной русской конституции все успокоится» наивны62.
События февраля 1917 г. в русском общественном сознании оказались никак не связаны с понятием «либерализм». В апреле 1917 г. Н.А. Бердяев, чутко улавливавший «дух времени», писал: «Политическая революция в России совсем не означает торжества старого "буржуазного" либерализма, который давно уже идейно разложился и не может никого вдохновить. И менее всего такой резко антисоциалистический тип либерализма подходит к русскому душевному складу» 63. На уровне символов это было очевидно. Так либеральная символика отсутствовала, то символами революции сразу становятся символы, связанные с понятием «социализм» - красные флаги и «Марсельеза»64.
В апреле - мае 1917 г. П.Б. Струве как классический доктринер на вопросы «о том, какие, по его мнению, нам предстоит пережить этапы революции», неизменно отвечал: «Нет больше места революции. Мыслима только эволюция»65. Однако события нарастали с ужасающей быстротой.
В августе 1917 г. Н.А. Бердяев, уже совершенно в духе Ф.М. Достоевского и К.Н. Леонтьева, писал: «Русскому народу необходимо здоровое и крепкое национальное чувство <.> Чисто либеральные идеи - тепло-прохладные идеи, в них нет огня. <.> поверхностное просветительство и поверхностный позитивизм, <.> разлагают духовную жизнь и подрывают веру в духовные реальности. Бескрылый русский либерализм сделался национально настроенным лишь во время войны <.> Но
62 Приложение III. Объяснительная записка к пункту II предыдущей записки, составленной в кружке Римского-Корсакова. [Записка, составленная в кружке Римского-Корсакова и переданная Николаю II кн. Голицыным в ноябре 1916 г.] // Блок А.А. Последние дни императорской власти. Пб., 1921. С. 127-132.
63 Бердяев Н.А. О политической и социальной революции // Бердяев Н.А. Духовные основы русской революции. СПб., 1998. С. 22.
64 См.: Колоницкий Б.И. Символы власти и борьба за власть: К изучению политической культуры российской революции 1917 г. СПб., 2001.
65 Лопухин В.Б. Записки бывшего директора департамента Министерства иностранных дел. СПб., 2009. С. 298-299.
национальная идея не имеет в нем глубоких корней, для русских либералов в массе патриотизм есть вопрос политической тактики. Они патриоты через силу»66.
П.А. Сорокин в середине 1917 г. относительно перспектив национализма пришел, однако, к совсем другим выводам. В частности, он писал: «1) Если теперь всюду трубят о национальности в форме существительного, прилагательного и глагола, - то нельзя не видеть здесь некоторого недоразумения. Данная война не есть война наций <...> Война есть борьба государств, каждое из которых включает различные, с обычной точки зрения, нации. 2) Война не привела и к торжеству "национализма" в ущерб интернационализму, как думает, напр., П.Б. Струве. Уж если можно что противопоставлять интернационализму как
сверхгосударственности, то не нацию, а государство. Но весьма спорно еще, что даст эта война. Я весьма склонен думать, что она немало посодействует росту интернационализма в форме создания международного суда, а в дальнейшем, быть может, и сверхгосударственной федерации Европы»67.
Октябрьский переворот и начало гражданской войны в России исключают понятие «либерализм» из актуальной политической повестки. Летом 1918 г. Н.А. Бердяев выносит вердикт: «Не время теперь и для бесхарактерного, лишенного глубокой духовной основы либерализма. Ваше время прошло, всех вас - и социалистов, и радикалов, и либералов, и консерваторов старого типа, колеблющихся и сидящих между двух стульев. Ныне наступает страшное, ответственное время. И лишь более огненные, более глубокие идеи могут победить тьму, которой мы объяты»68.
Доктринерски сконструированное и технологически спроецированное П.Б. Струве на русскую реальность понятие «национал-либерализм» («национальный либерализм») уходит из политического дискурса русского общественного сознания гораздо раньше, чем это могло бы показаться на первый взгляд. И это лишний раз подтверждает его эфемерность, искусственность
66 Бердяев Н.А. Кто виноват? // Бердяев Н.А. Духовные основы русской революции. СПб., 1998. С. 149-150.
67 Сорокин П.А. Проблема социального равенства. Национальность, национальный вопрос и социальное равенство // Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992. С. 250-251.
68 Бердяев Н.А. Философия неравенства. М., 2012. С. 44-45.
его семантической конструкции. Понятие «национал-либерализм» («национальный либерализм») не имея в качестве референта соответствующего явления в социально-политической практике, оказалось в русском общественном сознании 1914 -1918 гг. симулякром - пустым знаком, то есть знаком без означаемого и семантической химерой, которая распалась, не успев стать символом.
