CC BY
141
Terra Humana
60 УДК 94(47)084.3 ББК 6/8(Е)63.3
И.А. Лапина
дискуссии о национально-государственном устройстве и положении этнических меньшинств в периодической печати революционной эпохи. 1917 г.
На основе материалов периодических изданий, выходивших в Петрограде в 1917 г., русская революция характеризуется как сложный этносоциальный конфликт. Дается краткий обзор представлений противоборствующих политических сил о путях и способах решения «национального вопроса» в России.
Ключевые слова:
автономия, дискриминация, интернационализм, либерал-национализм, самоопределение, унитаризм, федерализм.
Распад советского государства и необходимость строить новые взаимоотношения между народами бывшей Российской империи заставляют вновь обращаться к событиям столетней давности, чтобы выяснить, какую роль в революции 1917 г. сыграл «национальный вопрос». В период с 1905 по 1917 гг. в России по некоторым подсчетам возникло 47 «национальных» политических партий, ставивших во главу угла необходимость защиты интересов этнических меньшинств [21, с. 263]. Представители этнических меньшинств боролись за свои интересы и в составе общероссийских партий, программы которых предлагали различные пути решения национального вопроса. Это протестное движение отражало глубокую историческую потребность в утверждении новых культурных принципов и соответствующих им политических форм. Борьба мнений по вопросам культурного и политического самоопределения народов и будущих способов их территориально-государственного устройства отражена на страницах периодических изданий, выходивших с марта по ноябрь 1917 г. в Петрограде. В этот короткий бесцензурный период в столице издавалось полторы сотни газет и более трехсот журналов самых разных направлений на многих языках. Общая направленность и стиль тех, или иных изданий, группировка литературных сил вокруг них, содержание газетных репортажей и публицистических очерков - все это демонстрирует содержание программ по национальному вопросу, мотивацию и способы аргументации различных групп, дает представление о приемах и методах их политической борьбы.
Все политические силы России весной-осенью 1917 г. по отношению к вопросу о национально-государственном устройс-
тве разделились на унитаристов и децентралистов. Временному правительству с момента его создания пришлось действовать в чрезвычайно трудных условиях. К весне 1917 г. Россия потеряла Польшу и часть Прибалтики, фронт проходил по территории Лифляндии. Часть жителей западных областей - поляки, латыши, эстонцы, евреи - оказалась в Петрограде на положении беженцев. После объявления амнистии в столицу хлынул поток бывших ссыльных и революционных эмигрантов. Объявление Польши независимым государством подталкивало центробежные тенденции. 6-9 апреля на Всеукраинском национальном конгрессе обсуждалась территория будущей автономной Украины [9; 41; 42]. Народы, входящие в зоны влияния ислама - Поволжье, Крым, Туркестан, Кавказ, - выдвинули в качестве первоочередного требования религиозное самоуправление [34; 42, с. 288].
Кадеты и октябристы были безусловными сторонниками сохранения государственного единства, но, кажется, они не представляли всех последствий уничтожения монархии в обстановке крупномасштабной войны. Правительство стремилось обеспечить равенство всех перед законом.
7 марта был издан манифест о восстановлении некоторых прав Финляндского сейма, 20 марта - постановление об отмене вероисповедных и национальных ограничений [42, с. 12]. В ознаменование этого события М.М. Винавер предложил создать фонд для постройки Храма Равенства в Петрограде. Правительство, руководствуясь добрыми намерениями, не было готово к тому, что народы потребуют реализации равенства в конкретной форме. А реальные внешнеполитические шаги доказывали, что оно намерено действовать в рамках традиционной имперской по-
литики. Воззвание к полякам от 17 марта призывало к борьбе за свободу славянских народов и «соединение с Россией свободным военным союзом славянства» против срединных держав. Поэтому выражение восторгов по поводу равноправия было бурным, но недолгим. Так, Центральное Бюро мусульман заявило, что мусульмане России не пойдут за лозунгом войны до захвата Константинополя и проливов. «Такой лозунг, - говорилось в заявлении, -показывает, что партия к.-д. применяет разные мерки для народов России и Азии» [42, с. 288].
Либеральные партии чувствовали ответственность за государственную целостность России, как за историческое наследие. В марте было создано Особое юридическое совещание во главе с Ф.Ф. Кокошкиным, в задачи которого входило определение путей преобразования государственного строя. В представлении либералов все народы России, получив гражданское равенство, будут готовы составить единую нацию, сознающую свою политическую целостность в границах Российской империи, а Учредительное собрание станет выразителем ее воли [8; 20]. Либералы мыслили в геополитических категориях и понимали необходимость сохранения единого экономического и культурного пространства. Но внешняя политика в империи становилась внутренней, и - наоборот. «Для России Финляндия нужна в качестве плацдарма и базы русского флота. В стратегическом отношении совершенно немыслимо иметь границу в 30 верстах от столицы... Пацифистские идеалы вечного мира еще слишком неосуществимы», - писал член Особого совещания Б.Э. Нольде [33]. В качестве сторонников единства выступали известные теоретики права. Так, П.Н. Новгородцев утверждал: «Старый порядок приучил нас видеть в единстве цепи рабства, понимать под объединением суровость владычества, гнет централизации. Но не следует упускать из вида, что единство групп и частей государства имеет также и духовный, нравственный характер, что оно обозначает также взаимодействие в культурных достижениях, и единство правового общения» [32].
Однако законотворческая деятельность оставалась в тени, а на поверхности были военные и экономические трудности. Доверие утрачивалось очень быстро. Уже в июле 1917 г. журнал «Рассвет» писал: «Кадеты. абстрактная государственная партия, воспринявшая из книжек все симпатичное, “хорошее”, имеющееся на Западе,
на которое всегда так падок русский интеллигент. Нам, евреям, с ними не по дороге. Они стали для нас слишком правыми в национальном вопросе. Для нашего равноправия, для действительного проведения его в жизнь требуются более радикальные перемены в формах, во взглядах, во всем общественном строе» [11]. IX съезд партии Народной Свободы, состоявшийся 23-28 июля 1917 г., внес изменения в программу, признав принцип культурнонациональной автономии. «Эта идея пленила кадетов не столько своей простотой и ясностью, сколько возможностью противопоставить централистическую тенденцию федералистическим тенденциям тер-риториалистов, - комментировал «Голос Бунда». - Но универсальным принципом решения национального вопроса в России это уже не является» [17].
Революция быстро развеяла иллюзию общенационального единства. Вместе с ощущением неотвратимости территориального распада появились первые попытки оценить его последствия и перспективы не только с политической, но и с философско-исторической точки зрения. Эта тема была центральной для журнала «Русская свобода», редактируемого П.Б. Струве [43; 44]. Направление общественной мысли, представленное этим журналом, П.Н. Милюков называл «мистическими исканиями в стиле романтических гениев» [24, с. 68]. Авторы «Русской свободы» искали новые формы национально-государственного существования в концепции Четвертого Рима, основанного на «внутреннем империализме», как первой ступени сверх-го-сударственного строительства. К всеобщему братству человечества должен был привести «малый империализм» - союз российских народов, объединенных под эгидой русского [27; 28]. Об этом же говорил И. Гревс на открытии Академического Союза деятелей высшей школы 1 мая 1917. Роль четвертого Рима предстояло сыграть не Петербургу. «То, что переживает теперь Россия, может быть определено как мучительная ликвидация императорского, или, петербургского периода ее истории, - писал Д.В. Болдырев. Он предлагал «оставить Петербург - сановный город бюрократического империализма ученым и поэтам», и перенести столицу в Киев, который «мог бы стать единой общей столицей двух главных половин русского государства» [6]. В качестве объединяющей идеологии, освящающей новую государственность, национал-либерализм предлагал христианство [7]. Вопрос о том, как
Общество
Terra Humana
должны относиться к этому этноконфес-сиональные меньшинства не обсуждался. Русская интеллигенция, будучи носительницей определенных культурных эталонов, в силу великодержавной централистической инерции не могла признать права «малых» народов на формирование культурных установок в соответствии с их собственными представлениями. Путь воссоздания русской государственности П.Б. Струве станет искать рядом с А.И. Деникиным.
Рационалистический мессианизм не был оригинальным изобретением русских национал-либералов. Он был характерен для всех движений за национальное возрождение, что особенно ярко проявилось в сионизме. «Возрождающийся мессианизм наших дней в идеалистическом порыве Жаботинского, собирающего легионы, чтобы пойти в Палестину, - очень странная смесь современного национализма с мистическими пережитками средневековья, - писал по этому поводу «Голос Бунда». - Потеряв веру в национального Бога, они обожествляют нацию» [13, с. 3]. Действительно, пламенным националистам чисто либеральные идеи казались, по выражению Н.А. Бердяева, «теплопрохладными». В них не было огня, того созидательного энтузиазма, который способен был бы сплотить в согражданство разноплеменные массы, находившиеся на разных уровнях экономического и политического развития и имевшие разные традиции. Именно «романтические гении» понимали, что условием конструирования нации являются общие ценности и стремление к цели. Но единых ценностей и общей цели в России пока не было.
Наиболее последовательными в отстаивании принципа неделимости были традиционные сторонники унитаризма -монархисты. После февральской революции монархические газеты исчезли, но в сентябре-октябре 1917 г. выходила газета «Народный трибун», основным автором которой был В.М. Пуришкевич - бывший руководитель Союза Михаила Архангела, служивший с начала войны начальником армейского санитарного поезда. Он славился своим антисемитизмом, видя в евреях «скрытую угрозу» русской государственности. С началом войны объектом его нападок стали и проживавшие в России немцы. Пуришкевич обещал объективно освещать события и делал это таким образом: в Минске - прокламации, призывающие к еврейским погромам, а в Выборге - кровавые самосуды над офицерами
[46]. О членах Временного правительства он писал с нескрываемым презрением, а о большевиках - с ненавистью, приписывая все их действия «темным силам». Газета Пуришкевича была на стороне тех, кто пытался сохранить единство с помощью военной диктатуры. Она информировала о заседаниях войскового казачьего круга в Москве и Новочеркасске, излагая речи А.М. Каледина [15]. Пуришкевич утверждал, что «русская революция, не имея вождей, должна выдохнуться. ибо в ней нет ни последовательного хода в развитии событий, ни глубины народного порыва, ни идеи» [39], но он ошибался.
Децентралистскими были, в первую очередь, национальные партии. Их печатные органы сосредоточились, в основном, на территориях бывших «национальных окраин», однако и столичные издания достаточно полно отражали нарастание центробежных процессов. Следуя демократическому принципу, децентралистские требования, так или иначе, поддерживали почти все общероссийские социалистические партии. Всероссийская конференция меньшевистских и объединенных организаций РСДРП (7-11 мая 1917 г.) вместе с лозунгом борьбы за всеобщий демократический мир без аннексий и контрибуций провозгласила и право народов на самоопределение. Способом консолидации коллективной воли народов были съезды, о которых регулярно сообщали «Известия Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов» [15; 16; 28; 35; 41].
Наиболее болезненно в Петрограде воспринимались проблемы Финляндии и Украины. Социалистический по составу Финляндский сейм одобрил проект закона о власти, устанавливающий его верховную власть при сохранении компетенций России в военной и внешнеполитической сфере, но проект был отклонен Особым совещанием. Трактовать расплывчатое право на самоопределение, как право на немедленное и полное политическое отделение, весной 1917 г. решалась только ленинская «Правда». Ругая правительство за «аннексионистскую политику», а меньшевистскую «Рабочую газету» за чрезмерную осторожность в финляндском вопросе, В.И. Ленин призывал не бояться признать свободу отделения всех наций: «Не насилием надо привлекать другие народы к союзу с великороссами, а только действительным свободным соглашением, невозможным без свободы отделения!» [23]. Возмущение по поводу отклонения проекта высказала и редактируемая А.М. Горьким «Новая
жизнь», стоявшая на позициях более мягкого международного интернационалистического социализма [1]. Коалиционное Временное правительство примет решение о роспуске Сейма, рассматривая его решения как часть большевистского заговора.
Первая официальная украинская делегация, предъявившая Временному правительству требования об автономии Украины, об участии украинских представителей в международной мирной конференции, о формировании национальных украинских полков, появилась в Петрограде 28 мая. Ее возглавлял лидер УСДРП и УЦР В.К. Винниченко. Рассмотрение требований было отложено до Учредительного собрания. Но 25 июня, во время работы первого съезда Советов, состоялись демонстрация и митинг на Марсовом поле в поддержку УЦР, организованные левыми фракциями съезда при участии воинских частей Петроградского гарнизона [41, с. 65].
Национально-освободительное движение опиралось на неонародническую идеологию, и активно поддерживалось эсерами, которые видели в нем свидетельство пробуждения народного самосознания и стремление к сохранению самобытности. Эта тема была одной из главных в газете «Дело народа» - центрального органа партии. Основные позиции издания определяли выступления В.М. Чернова, в газете печатался И.Н. Штейнберг, участвовал и А.Ф. Керенский. III съезд, партии эсеров, проходивший 25 мая - 4 июня, принял программу федерализма: федеративная
республика с территориальной автономией в пределах этнографического расселения народностей и обеспечением прав меньшинств в местностях со смешанным населением. Децентрализм эсеры считали тем рычагом, который поможет сдвинуть Россию с мертвой точки: «В условиях децентрализации, то есть развития большей степени самостоятельности, самодеятельности легче будет учесть своеобразие условий хозяйственного и культурного развития» [51]. Необходимость децентрализма эсеры обосновывали еще и тем, что он давал новую опору патриотизму, заменяя понятие отечества, которое для значительной части населения было пустым звуком, понятием родины. «Немедленно разорвать Россию на куски, а потом попробовать склеить эти куски в федерацию», - с горечью комментировал это Ф.Ф. Кокош-кин [20, с. 3].
Левое крыло ПСР, базировавшееся в Петрограде, было интернационалист-
ским. В Петрограде выходила их газета «Знамя труда», которая редактировалась М.А. Спиридоновой и Г.Д. Камковым. Главным принципом интернационалистов была международная солидарность - верность программным положениям международного социалистического движения и согласованность действий для прекращения братоубийственной войны [45]. На интернационалистских позициях стояло большинство социал-демократов, но к 1917 г. в их рядах не было единства. Интернационалисты старались не «педалировать» национальный вопрос, т.к. национальные перегородки мешали интеграционным процессам мирового хозяйства, а окончательное решение «национального вопроса» связывали с мировой социалистической революцией. Но действительность заставляла их принимать чью-то сторону в конфликте. Это нашло отражение в публикациях журнала «Интернационал», который редактировался сначала Ю.М. Лариным, затем Ю.О. Мартовым [35; 49]. Редакция критиковала Ленина за. национализм в связи с его призывом к захвату власти в масштабах одной страны. При этом делалось различие между Лениным и «другими» большевиками (вероятно, имелись в виду «впередовцы») [22]. Отмечая утопичность интернационалистских позиций некоторые авторы «Русской свободы» предрекали переход русских социалистов на позиции государственного национализма [4; 25; 26]. Но пока что радикалы грезили мировой революцией. Журнал межрайонного комитета Объединенной социал-демократии «Вперед», который издавался вернувшимися из Америки А.А. Иоффе и Л.Д. Троцким при активном участии М.С. Урицкого, почти в каждом номере печатал статьи Л.Д. Троцкого: национальные движения, вызванные империалистической войной, с его точки зрения рассматривались как начало антиимпериалистической революции [47; 48].
Интернационалистское сознание было характерно для представителей разных этнических групп, проживавших в диаспоре, но особенно для русско-еврейской разночинной интеллигенции. Постановление Временного правительства об отмене вероисповедных ограничений имело, быть может, наибольшее значение для еврейского народа, который не имел возможности обосновать свои коллективные притязания «укорененностью» в России. С отменой дискриминационных законов сионистская идея возрождения еврейского государства в Палестине теряла свою привлека-
Общество
Terra Humana
тельность. Более актуальной становилась задача закрепления демократических достижений революции в России. Еврейская молодежь бывшей черты оседлости стала активной участницей политического процесса, вливаясь в ряды общероссийских и национальных партий. Судьба половины евреев была связана с решением вопроса об Украине, Литве и Белоруссии, поэтому борьбе Украины сочувствовали очень многие [2; 9; 13]. В обращении М. Грушевского к «Народам Украины» подчеркивалась мысль о свободном развитии великороссов, евреев, поляков и других народов края [10]. Из 210 «неукраинских» мест в УЦР 50 были представлены еврейским партиям, пятеро их представителей было в составе Малой Рады. Успех Украины демонстрировал, насколько важным может быть признание прав национальных меньшинств в тактических целях. Самая массовая еврейская социалистическая партия - Бунд - включилась в строительство национально-культурной автономии в Украине [9]. При этом Бунд был против отделения Украины, считая, что разорвав связи с Россией, она попадет в зависимость к Австро-Венгрии, и в 1918 г. осудил участие делегации Генерального Секретариата в мирных переговорах в Брест-Литовске. В федеративном принципе устройства бундовцы видели не сепаратизм, а средство предотвратить полный распад [14; 40].
Общим требованием всех национальных еврейских партий - либеральных, социалистических, сионистских - стало требование культурно-национальной автономии [12; 13; 16; 18; 21; 31; 37]. Особое значение лозунг строительства новой культуры имел для социалистических партий, которые видели в нем путь к возрождению еврейского народа. Объединенная еврейская социалистическая партия и ее лидер М. Зильберфарб развили активную деятельность по созданию условий для развития демократической культуры
список литературы:
на идиш в Украине. В Петрограде действовали ОРТ, Еврейское этнографическое общество. Здесь была и небольшая группа Поалей-Цион, выпускавшая журнал «Еврейская рабочая хроника». Сохраняя идею создания социалистического государства в Палестине, она призывала еврейский пролетариат готовить себя к этой цели путем культурного и классового самоопределения и всестороннего развития [50]. Все социалистические еврейские партии воспринимали русскую революцию как часть международной революции, которая утвердит новые ценности в сознании людей и преобразует землю. «Еврейский пролетариат будет по-прежнему черпать пафос для своей борьбы в светлом идеале еврейского социалистического общества в свободной еврейской стране... Великая Российская Революция знаменует собой начало превращения мировой войны в мировую революцию», - заявляла газета «Еврейский пролетариат» [3]. Основные программные положения социалистического сионизма, в связях с которым позднее репрессивный режим будет обвинять «врагов народа», в 1917 г. во многом совпадали с требованиями леворадикального большевистского крыла РСДРП.
Национально-освободительное движение было важнейшей частью революции 1917 г. Причины кризиса имперской политики и перспективы выхода из него виделись по-разному. Но уже на протяжении лета и осени 1917 г. постепенно вырисовывалось представление о федеративном принципе государственного устройства, как наиболее приемлемом и даже единственно возможном в сложившихся условиях, и расширялось общественное признание принципа культурно-национальной автономии. Дальнейшая разработка проблем централизма и децентрализма, автономии и федерализма, самоуправления народов и их порыва к культурному творчеству, выпала на долю большевиков.
С. З.
[1] 1 Мая в Гельсингфорсе // Новая жизнь.-1917, 5 мая. -
[2] Автономия Украины // Рассвет. - 1917, № 2. - С. 5-6.
[3] Анин М. Интернационал и война // Еврейский пролетариат. - 1917, № 1. - С. 9-11.
[4] Бердяев Н. Интернационал и единство человечества // Русская свобода. - 1917, № 1. - С. 8-15.
[5] Бердяев Н. Падение священного русского царства // Русская свобода.- 1917, № 2. - С. 16-23.
[6] Болдырев Д.В. Заливы и проливы // Русская свобода. - 1917, № 14-15. - С. 8-12.
[7] Булгаков С. О даре свободы // Русская свобода. - 1917, № 2. - С. 12-15.
[8] Винавер М.М. Грядущее Учредительное собрание // Вестник партии Народной Свободы. - 1917, № 6-7. - С. 1-4.
[9] Вопросы тактики в украинском движении // Голос Бунда.- 1917, № 4. - С. 11-13.
[10] Грушевский М. Народам Украины // Нова рада. - 1917, 27 апр. - С.1.
[11] Давидсон А. Кадеты и национальный вопрос // Рассвет. - 1917, № 3. - С. 3-6.
[12] Евреи и русская революция / Ред.-сост. О.В. Будницкий. - М.: Иерусалим, 1999. - 250 с.
[13] Заславский Д. Всемирная еврейская нация // Голос Бунда. -1917, № 4. - С. 3-5.
[14] Заславский Д. Единство России // Голос Бунда. - 1917, № 5. - С. 4-6.
[15] Из Москвы // Народный трибун.- 1917, № 3. - С. 4.
[16] Известия Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов. - Пг., 1917.
[17] Кадеты и национально-персональная автономия // Голос Бунда. - 1917, № 1. - С. 3-4.
[18] Канторович В. Национальный вопрос на объединительном съезде // Голос Бунда. - 1917, № 4. -С. 9-10.
[19] Кетола Э. Русская революция и независимая Финляндия // Анатомия революции. 1917 год в России: массы, партии, власть. - СПб.: Глагол, 1997. - С. 292-308.
[20] Кокошкин Ф.Ф. Автономия и федерация. - Пг., 1917. - 30 с.
[21] Кривенький В.В. и др. Национальные партии России // Политические партии России: история и современность. - М.: РОССПЭН, 2000. - С. 260-298.
[22] Ларин Ю. Ленин и Либкнехт // Интернационал. - 1917, № 1. - С. 3-5.
[23] Ленин В.И. Финляндия и Россия // Правда. - 1917, № 46. - 2 мая. - С. 1.
[24] Милюков П.Н. Воспоминания. - М.: Изд. Политической литературы, 1991. - 528 с.
[25] Муравьев В. В защиту утопий // Русская свобода. - 1917, № 3. - С. 15-21.
[26] Муравьев В. Пути к миру // Русская свобода. - 1917, № 4. - С. 26-31.
[27] Муравьев В. Рим Четвертый // Русская свобода. - 1917, № 2. - С. 8-11.
[28] Муравьев В. Русский мессианизм // Русская свобода. - 1917, № 1. - С. 18-122.
[29] Национализм. Полемика 1909-1917 гг. / Сост. М. А. Колеров. - М.: Дом Интеллектуальной книги, 2000. - 238 с.
[30] Национальный вопрос в России // Правда. - 1917, 17 марта. - С. 1.
[31] Национальный вопрос в российских партиях // Рассвет. - 1917, № 1. - С. 26-27.
[32] Новгородцев П.И. Об общественном идеале. - Киев, 1919. - 343 с.
[33] Нольде Б.Э. Партия народной свободы и национальный вопрос // Вестник народной свободы. - 1917,
№ 20. - С. 3-4.
[34] Нуреев И.С. Роль общественных движений и политических партий национальных районов Поволжья в национально-государственном строительстве в 1917-1920 гг.: (На материалах Башкортостана и Татарстана) / Дисс. ... к. ист. н. - СПб., 1993. - 216 с.
[35] Плехановец Пуришкевич // Интернационал. - 1917, № 4. - С. 22.
[36] Политические деятели России. 1917 г.: Биографический словарь / Гл. ред. П.В.Волобуев. - М.: БСЭ, 1993. - 432 с.
[37] Программные документы национальных политических партий и организаций России. Кон. XIX-1917 / Сост. В.М.Фомин. - М.: ИНИОН, 1996. - Вып. 2. - 202 с.
[38] Протоколы ПСР (интернационалистов.). - Б.м., 1918. - 90 с.
[39] Пуришкевич В.М. В чем гибель Русской Революции // Народный трибун. - 1917, № 13. - С. 1.
[40] Рафес М. Украинское соглашение и Бунд // Голос Бунда. - 1917, № 1. - С. 5-8.
[41] Революция 1917 года / Под ред. А.А.Поливанова и В.В. Старцева. - СПб.: Третья Россия, 1995. -170 с.
[42] Революция и национальный вопрос. Документы и материалы по национальному вопросу в России и в СССР в XX в. / Под ред. С.М. Диманштейна. Т. 3. - 1917. - М.: Изд. Ком. Академии, 1930. - 340 с.
[43] Струве П.Б. Исторический смысл русской революции и национальные задачи //Из глубины. - М.-П., 1918. - С. 2-14.
[44] Струве П.Лига русской культуры // Русская свобода. - 1917, № 3. - С. 3-6.
[45] Тезисы о войне // Интернационал. - 1917, № 1. - С.1-2.
[46] Телеграммы // Народный трибун. - 1917, № 1. - С. 3.
[47] Троцкий Л.Д. На пути к развязке // Вперед. - 1917, № 2. - С. 2-3.
[48] Троцкий Л.Д. Речь на I на съезде Советов // Вперед. - 1917, № 3. - С. 7-8.
[49] Финляндский вопрос // Интернационал. - 1917, № 3. - С. 15-16.
[50] Формы национальной автономии // Еврейская рабочая хроника. - 1917, № 8. - С.1-2.
[51] Чернов В.М. Доклад на III съезде ПСР // Дело народа. - 1917, 6 апр. - С. 1.
Общество
