CC BY
166
УДК: 616-055.2
ЖИЗНЕСТОЙКОСТЬ И СТРЕСС ЖИЗНИ У МОЛОДЫХ И ПОЖИЛЫХ ЖЕНЩИН
О.В. Лущевская
Одесский национальный университет им. И.И. Мечникова, г. Одесса, Украина Институт инновационного и последипломного образования, г. Одесса, Украина
Контактная информация:
Лущевская Ольга Всеволодовна - аспирант кафедры клинической психологии Института инновационного последипломного образования Одесского национального университета им. И.И. Мечникова. Адрес: 65082, Украина, г. Одесса, ул. Дворянская, д. 2. E-mail: olgapersonal1@gmail.com
Представлены результаты исследования жизнестойкости и накопленного стресса (негативных жизненных событий) в двух группах женщин - молодого (17,28+1,30 лет) и пожилого возраста (67,76+6,50 лет). Общее число респондентов - 86 человек. В группе женщин старшего возраста число накопленных негативных событий жизни оказалось ожидаемо выше (в 1,5 раза). Среди старших женщин общий показатель жизнестойкости был незначительно выше, чем среди молодых (примерно на 10%, на уровне тенденции). Отдельные компоненты конструкта жизнестойкости, такие как принятие риска и контроль существенно не различались, в то время как вовлеченность была достоверно выше у пожилых (на 18,5%). Полученные данные свидетельствуют о наибольшей информативности такого показатель как вовлеченность, что может быть связано с ростом эвдемонического компонента психологического благополучия как функции возраста.
Ключевые слова: женщины, молодого и пожилого возраста, жизнестойкость, стресс жизни.
Возникновение конструкта жизнестойкости (hardiness) было связано с поиском психологических факторов, которые способствуют успешному совладанию со стрессом. В основе данной концепции, впервые сформулированной Susanne Kobasa, лежит свойство личности, позволяющее в меньшей степени зависеть от ситуативных переживаний, преодолевать постоянную базовую тревогу, особенно усиливающуюся в ситуации неопределённости и необходимости выбора и, главное, оставаться физически и ментально здоровым в условиях хронического психосоциального стресса [6].
В ходе дальнейшей разработки этот конструкт был детализирован. Salvatore Maddy уточнил содержание жизнестойкости - это диспозиция, т.е. присущая индивидууму характеристика, вероятно, сформированная еще в детском возрасте, включающая в себя три сравнительно автономных компонента: вовлеченность, контроль и принятие риска. Вовлеченность (commitment) определяется как «убежденность в том, что вовлеченность в происходящее дает максимальный шанс найти нечто стоящее и интересное для личности». Человек с развитым компонентом вовлеченности получает удоволь-
ствие от собственной деятельности. В противоположность этому, отсутствие подобной убежденности порождает чувство отвергнутости, ощущение себя «вне» жизни. Таким образом, антагонист вовлеченности - отгороженность. Второй компонент - контроль, понимается как убежденность в том, что борьба и определенные усилия позволяют повлиять на результат происходящего, пусть даже это влияние не абсолютно и успех не гарантирован. В данном контексте противоположность контролю трактуется как ощущение беспомощности, неспособность оказывать влияние. Принятие риска (challenge) понимается как способность воспринимать все, что случается, как повод для накопления опыта, как позитивного, так и негативного. Предполагается, что человек, рассматривающий жизнь как постоянное приобретение опыта, готов действовать в отсутствие надежных гарантий успеха, преодолевая обычное стремление к комфорту. Таким образом, в основе такого измерения как принятие риска лежит идея развития через активное усвоение опыта [7].
В последние годы конструкт жизнестойкости активно обсуждается в отечественной психологической литературе в рамках социологиче-
ских и психологических воззрений и в контексте проблемы психологии личности как более целостное образование, стиль личности, позволяющий ей лучше приспосабливаться к быстро изменяющемуся миру. При этом подчеркивается роль смыслообразования в формировании жизнестойкости, в том числе в возрастном аспекте
[4].
Для оценки жизнестойкости авторами концепции был разработан соответствующий опросник, на основе которого предложен его русскоязычный вариант [2]. Жизнестойкость как свойство личности исследовалось в связи с близкими проявлениями стрессоустойчивости, в частности, чувством связности по Антоновскому, оптимизмом и самоэффективностью, некоторыми другими характеристиками личности [8]. В ряде исследований было подтверждено, что высокая жизнестойкость является предиктором более благополучного физического здоровья и психологического статуса на фоне стрессовых событий жизни, особенно у лиц, профессиональная деятельность которых связана с постоянным эмоциональным напряжением [5, 9, 10, 13]. Эти результаты говорят о том, что жизнестойкость является важной характеристикой личности, косвенно защищающей от повреждающего влияния хронического психосоциального стресса. Мы обратили внимание на то, что в доступной литературе мало представлены данные о возрастных характеристиках жизнестойкости в связи с накоплением стрессовых событий жизни. Можно предполагать, что с накоплением стрессовых событий с возрастом роль жизнестойкости возрастает или становится более очевидной.
Методика исследования.
Нами проводится исследование, посвященное анализу личностных и демографических коррелятов жизнестойкости в связи с жизненным стрессом и суицидальными тенденциями [3]. В настоящей работе приводятся результаты исследования, направленного на изучение возможных взаимосвязей между пережитым жизненным стрессом и жизнестойкостью в связи с возрастом. В качестве испытуемых выступили молодые женщины (16-20 лет в количестве 58 человек, средний возраст 17,28+1,30) и женщины пожилого возраста (56-88 лет в количестве 28 человек, средний возраст 67,76+6,50), всего 86 человек. В качестве испытуемых были привле-
чены студентки колледжей и ВУЗов и посетительницы пенсионного отдела. Были использованы: опросник жизнестойкости Мадди в модификации Д.А. Леонтьева и Е.И. Рассказовой [2] и опросник «События жизни», разработанный для целей генетического проекта (http://ki.se/en/nasp/giss) в Шведском национальном центре суицидологических исследований и превенции нарушений психического здоровья [14]. Данный опросник широко использовался в различных исследованиях, направленных на выяснение роли стресса жизни (негативных жизненных событий) в связи с различными психологическими проблемами, в том числе, в связи с суицидальными тенденциями [1]. Опросник включает в себя перечисление возможных жизненных неприятностей и неблагоприятных событий и предусматривает указание их частоты и периода жизни, на которые они выпали. По итогам самоотчета респондентов выводится суммарный балл, включающий факт события, его частоту, возрастной период и коэффициент относительной тяжести каждого события [14].
Результаты обрабатывали статистически с использованием критерия Фишера и непараметрических критериев. В частности, непараметрические методы были использованы при оценке различий в накопленном жизненном стрессе в связи с отсутствием нормального распределения данного признака. В остальных случаях использовался критерий Фишера.
Результаты и обсуждение.
Результаты приведены в таблице 1.
Как видно из данных таблицы, все показатели, как у молодых, так и лиц старшего возраста, близки к средне-популяционным. Д.А. Леонтьев и Е.И. Рассказова [2] в частности, приводят следующие среднестатистические значения: вовлеченность - 37,64+8,08; контроль - 29,17+8,43; принятие риска - 13,91+4,39; жизнестойкость -80,72+18,53. Это говорит о репрезентативности нашей выборки. Также очевидно, что с возрастом наблюдается достоверное увеличение числа стрессовых событий жизни, что представляется вполне естественным - для их накопления необходимо время. Аналогичные результаты с использованием опросника событий жизни получены в других исследованиях, интересно впрочем, что по мере взросления примерно после 45 лет существенного роста числа событий уже не наблюдается [1].
Таблица 1
Различия в жизнестойкости, его компонентах и накопленном стрессе у молодых и пожилых женщин
Возрастная группа
Показатель Молодые (16-20 лет) Пожилые (56-88 лет)
n M±m n M±m
Вовлеченность 58 33,000±7,315 28 *39,107±9,1016
Контроль 58 27,759±7,354 28 28,821±9,9221
Принятие риска 58 15,069±4,146 28 15,214±6,0514
Жизнестойкость 58 75,879±14,785 28 83,107±22,0376
Суммарный стресс 58 25,317±12,324 28 *37,375±24,368
Примечание: *р<0,05
В нашем случае, при анализе контрастных групп (разница в возрасте более чем в 3 раза) разница в суммарном жизненном стрессе была существенной (в 1,5 раза больше у пожилых).
На этом фоне интерес представляет анализ различий в жизнестойкости и её составляющих. Как видно из таблицы, интегральный показатель жизнестойкости у пожилых женщин оказался несколько выше, чем у молодых (на 9,5%), однако эти различия не подтверждаются статистически. Что касается компонентов жизнестойкости, то принятие риска в исследованных группах практически не различалось, уровень контроля был очень незначительно выше у пожилых, чем у молодых. В то же время, вовлеченность оказалась существенно выше у пожилых на 18,5%, и эти различия были подтверждены статистически по критерию Фишера.
Таким образом, жизнестойкость с возрастом у женщин в целом растет, в основном за счет такого компонента, как вовлеченность. Если рассматривать это как свидетельство «убежденности в том, что вовлеченность в происходящее дает максимальный шанс найти нечто стоящее и интересное для личности», приходится признать, что основным фактором повышения жизнестойкости с возрастом является определенная динамика личностного развития, вероятно, более
глубокого и осмысленного отношения к жизни в целом. Можно полагать это проявлением личностной зрелости. Данное обстоятельство указывает на то, что, несмотря на признаваемое всеми значение ранних периодов жизни как определяющих в плане формирования жизнестойкости, весь жизненный путь также имеет значение.
В целом жизнестойкость как интегральная характеристика и вовлеченность оказались более информативными в оценке возрастных различий по сравнению с принятием риска и контролем. Особая роль вовлеченности и увеличение выраженности этого компонента могут отражать присущие более позднему возрасту когнитивные и поведенческие проявления, например, просо-циальную активность или позитивное психическое здоровье, предусматривающее широкий спектр свойств, в том числе связанных с осмысленностью существования и вовлеченностью [11, 12]. Дальнейшее изучение этого вопроса может быть направлено как на выяснение личностных коррелятов, так и на оценку выраженности эвдемонического, то есть позитивного, связанного с активностью и приводящего к ощущению осмысленного и благополучного бытия у женщин старшего возраста.
Литература:
1. Емяшева Ж.В., Розанов В.А., Бирон Б.В. Оценка степени выраженности жизненного стресса в половозрастном аспекте и его связи с суицидальными тенденциями // Медицинская психология. -2009. - Том 4, № 1. - С. 39-44.
References:
1. Emjasheva Zh.V., Rozanov V.A., Biron B.V. Ocenka stepeni vyrazhennosti zhiznennogo stressa v polovozrastnom aspekte i ego svjazi s suicidal'nymi tendencijami // Medicinskaja psihologija. - 2009. -Tom 4, № 1. - S. 39-44. (In Russ)
2. Леонтьев Д.А., Рассказова Е.И. Тест жизнестойкости. Методическое руководство по новой методике психологической диагностики личности с широкой областью применения. - М.: Смысл, 2006.
3. Розанова О.В., Кабатова Н.Н. Исследование личностных детерминант жизнестойкости у пожилых людей в связи с пережитым жизненным стрессом // Вестник ОНУ имени И.И. Мечникова. Психология. - 2012. - Том 17. - Вып. 8 (20). - С. 571-579.
4. Фоминова А.Н. Жизнестойкость личности. - М.: МПГУ, 2012. - 152 с.
5. Abdollahi A., Abu Talib M., Yaacob S.N., Ismail Z. Hardiness as a mediator between perceived stress and happiness in nurses // J. Psychiatr. Mental Health Nurse. - 2014. - Vol. 21 (9). - P. 789-796.
6. Kobasa S. C. Stressful life events, personality, and health - Inquiry into hardiness // Journal of Personality and Social Psychology. - 2011. - Vol. 37 (1). - P. 1-11.
7. Maddi S.R. On hardiness and other pathways to resilience // Am Psychol. - 2005. - Vol. 60 (3). - P. 261262.
8. Maddi S.R., Harvey R.H., Khoshaba D.M., Lu J.L., Persico M. Brow M. The personality construct of hardiness, III: Relationships with repression, innovative-ness, authoritarianism, and performance // Journal Pers. - 2006. - Vol. 74 (2). - P. 575-597.
9. Roth D.L., Wiebe D.J., Fillingim R.B., Shay K.A. Life events, fitness, hardiness, and health: a simultaneous analysis of proposed stress-resistance effects // J. Pers. Soc. Psychol. - 1989. - Vol. 57 (1). - P. 136142.
10. Pengilly J.W., Dowd E.T. Hardiness and social support as moderators of stress // J. Clin. Psychol. -2000. - Vol. 56 (6). - P. 813-820.
11. Raposa E.B., Laws H.B., Ansell E.B. Prosocial behavior mitigates the negative effects of stress in everyday life // Clinical Psychological Science. - 2015. -№ 17. - P. 1-8.
12. Ryff C.D., Synger B. The contours of positive mental health // Psychological Inquiry. - 1998. - Vol. 9. - P. 1-28.
13. Vance D.E., Struzick T.C., Masten J. Hardiness, successful aging, and HIV: implications for social work // J. Gerontol. Soc. Work. - 2008. - Vol. 51 (3-4). -P. 260-283.
14. Wasserman D., Geijer T., Rozanov V., Wasserman J. Suicide attempt and basic mechanisms in neural conduction: Relationships to the SCN8A and VAMP4 genes // American Journal of Medical Genetics Part B: Neuropsychiatry Genetics. - 2005. - Vol. 133 B (1). - P. 116-119.
2. Leont'ev D.A., Rasskazova E.I. Test zhiznestojkos-ti. Metodicheskoe rukovodstvo po novoj metodike psihologicheskoj diagnostiki lichnosti s shirokoj ob-last'ju primenenija. - M.: Smysl, 2006. (In Russ)
3. Rozanova O.V., Kabatova N.N. Issledovanie lichnostnyh determinant zhiznestojkosti u pozhilyh ljudej v svjazi s perezhitym zhiznennym stressom // Vestnik ONU imeni I.I. Mechnikova. Psihologija. -2012. - Tom 17. - Vyp. 8 (20). - S. 571-579. (In Russ)
4. Fominova A.N. Zhiznestojkost' lichnosti. - M.: MPGU, 2012. - 152 s. (In Russ)
5. Abdollahi A., Abu Talib M., Yaacob S.N., Ismail Z. Hardiness as a mediator between perceived stress and happiness in nurses // J. Psychiatr. Mental Health Nurse. - 2014. - Vol. 21 (9). - P. 789-796.
6. Kobasa S. C. Stressful life events, personality, and health - Inquiry into hardiness // Journal of Personality and Social Psychology. - 2011. - Vol. 37 (1). -P. 1-11.
7. Maddi S.R. On hardiness and other pathways to resilience // Am Psychol. - 2005. - Vol. 60 (3). - P. 261262.
8. Maddi S.R., Harvey R.H., Khoshaba D.M., Lu J.L., Persico M. Brow M. The personality construct of hardiness, III: Relationships with repression, innova-tiveness, authoritarianism, and performance // Journal Pers. - 2006. - Vol. 74 (2). - P. 575-597.
9. Roth D.L., Wiebe D.J., Fillingim R.B., Shay K.A. Life events, fitness, hardiness, and health: a simultaneous analysis of proposed stress-resistance effects // J. Pers. Soc. Psychol. - 1989. - Vol. 57 (1). - P. 136142.
10. Pengilly J.W., Dowd E.T. Hardiness and social support as moderators of stress // J. Clin. Psychol. -2000. - Vol. 56 (6). - P. 813-820.
11. Raposa E.B., Laws H.B., Ansell E.B. Prosocial behavior mitigates the negative effects of stress in everyday life // Clinical Psychological Science. - 2015. -№ 17. - P. 1-8.
12. Ryff C.D., Synger B. The contours of positive mental health // Psychological Inquiry. - 1998. - Vol. 9. - P. 1-28.
13. Vance D.E., Struzick T.C., Masten J. Hardiness, successful aging, and HIV: implications for social work // J. Gerontol. Soc. Work. - 2008. - Vol. 51 (3-4). -P. 260-283.
14. Wasserman D., Geijer T., Rozanov V., Wasserman J. Suicide attempt and basic mechanisms in neural conduction: Relationships to the SCN8A and VAMP4 genes // American Journal of Medical Genetics Part B: Neuropsychiatric Genetics. - 2005. - Vol. 133 B (1). - P. 116-119.
