CC BY
224
Б. Н. Миронов
ЖИЗНЕННЫЙ УРОВЕНЬ НАСЕЛЕНИЯ РОССИИ В XIX — НАЧАЛЕ ХХ в. Ч. II
4. Доходы, налоги и повинности: 1861-1913 гг.
В пореформенное время было распространено мнение о том, что отмена крепостного права произошла на невыгодных для крестьян условиях. В советской историографии эта точка зрения стала аксиоматической. На самом деле уровень жизни крестьян повышался, и этому способствовали три принципиальных фактора: получение большинством крестьян в результате реформы достаточных наделов, умеренный выкуп за полученную землю и уменьшение налогового бремени в пореформенное время.
По расчетам А. А. Кауфмана и Л. В. Ходского, около 28 % от общего числа крестьян получили недостаточное количество земли1. Среди них большинство являлись помещичьими. Государственные и удельные крестьяне в преобладающем числе случаев получили наделы, необходимые для удовлетворения своих основных потребностей. Средний размер надела на мужскую душу составил у бывших помещичьих крестьян 3,4 дес., у удельных — 4,9, у государственных — 5,7 дес.; отрезка земли составляла у первых около 18 %, у вторых — 1,7 %, а последние сохранили всю землю2. По крайней мере 640 тыс. крестьян, т. н. дарственников, добровольно согласились получить % высшего надела для данной местности (в среднем около десятины) без выкупа3. Если бы они приобрели землю на общих основаниях, то крестьяне в целом получили бы от помещиков почти на 2 млн десятин больше, и отрезка уменьшилась бы до 12-13 %. В большинстве случаев в ходе крестьянской реформы исчезли очень большие и очень маленькие наделы, и произошло массовое их выравнивание вокруг максимального надела, исчисленного для данной местности и указанного в Положении 19 февраля4. В результате были созданы условия для развития самообеспечивающегося крестьянского семейного хозяйства, хорошо описанного в трудах А. В. Чаянова и его школы. Условия проведения реформы способствовали тому, что большинство крестьян взяли надел, который обеспечивал их стабильное существование, и остались в деревне. В результате в пореформенной деревне преобладало крестьянское семейное хозяйство, которое постепенно, особенно благодаря Столыпинской реформе, эволюционировало в семейную ферму.
Выкупали землю крестьяне отнюдь не по грабительским ценам, как часто пишут историки. Удельные крестьяне (3,93 % всего крестьянства)5 получили почти всю землю, находившуюся в их пользовании, в собственность в обязательном порядке; в выкуп были обращены платившиеся ранее поземельные платежи. За государственными крестьянами (48,86 %) были закреплены все земли, находившиеся в их пользовании, в бессрочное владение тоже в обязательном порядке; в выкуп были обращены платившиеся ранее поземельные платежи, изменяемые через 20 лет. Условия освобождения помещичьих крестьян (47,21 %) были менее благоприятны, хотя и не настолько, как часто изображается в историографии6. Принято считать, основываясь на известной работе А. Е. Лосицкого, что по выкупным платежам крестьяне заплатили в среднем за десятину 26,87 руб. при средней рыночной цене по России 16,86 руб. за 1854-1858 гг. и 20,08 руб. за 1863-1872 гг. (здесь и далее
© Б. Н. Миронов, 2009
Рыночные и выкупные цены надельной земли по разным оценкам8
Губернии Площадь надельной земли, тыс. дес. Рыночная цена надельной земли млн. руб. по ценам Выкупная цена надельной земли млн руб. на 1.01.1863 Цена десятины в руб. по ценам Выкупная цена десятины
1854- 1858 1863- 1872. 1854- 1858 1863- 1872 Лосиц- кий 1863- 1872 Хок Руб. 1863- 1872 =100 Лосиц- кий 1863- 1872 =100 Хок
Нечернозем. 12286 155 180 342 12,62 14,65 38,51 27,84 190 72
Черноземные 9841 219 284 342 22,25 28,86 48,96 34,75 120 71
Западные 10141 170 184 183 16,76 18,14 36,74 18,05 99 49
Итого 32268 544 648 867 16,86 20,08 31,77 26,87 134 85
приводятся цены земли в сельской местности)7, следовательно, на 59 % или на 34 % больше (в зависимости от того, какие цены брать для сравнения) действительной цены (см. табл. 13).
Ст. Хок подверг сомнению эти расчеты. По его мнению, средняя рыночная цена десятины земли, исчисленная А. Е. Лосицким, была занижена, т. к. относилась, во-первых, ко всем земельным сделкам, среди которых преобладали продажи участков земли площадью более 500 десятин, стоившие в 3,8 раза дешевле, чем участки менее 25 десятин, — более ухоженные, плодородные и расположенные в удобных местах. Во-вторых, цены земли были заимствованы из нотариальных актов, где цены с целью избежать 4 % налога со сделки существенно занижались. Хок считает, что при расчете следует учитывать те цены, по которым крестьяне купили землю на вольном рынке в 1863-1872 гг. Эта земля, купленная ими, как правило, в индивидуальном порядке и в частную собственность, состояла на 60-73 % из участков менее 25 десятин и на 27-40 % из участков в 25-500 десятин; участки более 500 десятин не приобретались. Если среднюю рыночную цену десятины определить по этой структуре покупок, то она будет стоить не 20,87 руб., как высчитал А. Е. Лосицкий, а 31,77 руб. В таком случае выкупленная крестьянами к 1906 г. земля стоила 1070 млн руб., а они заплатили за нее 867 млн руб., т. е. на 19 % меньше ее рыночной стоимости9.
Расчеты Лосицкого преуменьшают выгоды помещиков, но и с расчетами Хока трудно согласиться. Он не принял во внимание, что надельные земли выкупались крестьянами не единолично, а целыми общинами или селениями, и поэтому не мелкими, а средними участками. Средняя величина выкупаемой земли на одну общину составляла 231 десятину (198 десятин в нечерноземных и 296 десятин в черноземных губерниях)10, и тогда средняя рыночная цена десятины (21,45 руб.) будет не только ниже принятой Хоком (31,77 руб.), но и меньше выкупной (26,87 руб.) на 25 %. Более существенно, однако, что до 1907 г. закон запрещал продажу и покупку надельной земли на вольном рынке, поэтому она не имела рыночной цены. А если бы надельная земля была допущена на рынок, то она стоила бы меньше, чем частновладельческая, находившаяся в обороте в 1863-1872 гг., т. к. крестьянский надел по причине чересполосицы был раздроблен на несколько мелких участков, земледелец был связан круговой ответственностью в платежах и обязательным севооборотом с однообщинниками. Вот почему, когда рыночный оборот надельной земли был разрешен, в 1907-1910 гг., десятина крестьянской земли стоила 64 руб., в то время как земля, продаваемая мещанами — 113 руб., купцами — 118 руб., дворянами — 121 руб.11
Таким образом, как ни считай, если брать цены 1854-1858 гг. или 1863-1872 гг., то крестьяне за надельную землю переплатили.
Второй существенный момент в расчетах выгодности выкупной сделки — вопрос о том, на какую дату брать рыночные цены земли, связанный с тем, что выкупная оценка надельной земли была установлена к 1863 г. и до отмены выкупа в 1906 г. не изменялась12. Поскольку цены земли в пореформенное время повышались, то наименее выгодный вариант для крестьян получится, если их учитывать на 1861 г., а наиболее благоприятный — на 1906 г., на момент отмены выкупных платежей. В 1883 г., как раз посередине периода 1861-1906 гг., на который растянулся выкуп, платежи были уменьшены на 27 %. В связи с этим в 39 губерниях Европейской России была определена стоимость 23 млн десятин надельной земли для тех 8,1 млн бывших помещичьих крестьян, на которые распространялось понижение (а) по выкупной оценке (капитализирование выкупного платежа из 6 % годовых) и (б) по оценке банков (земельно-кредитных учреждений), которые приняли в расчет рыночные цены 1879 г.13. В 20 губерниях (в большинстве нечерноземных и в малонаселенных) выкупная оценка была выше банковской, а в 19 черноземных губерниях — ниже. В целом по 39 губерниям выкупная цена равнялась 29,84 руб. за десятину, а банковская — 34,81 руб. (на 4,97 руб. или на 16.6 % выше)14. По этому расчету крестьяне выиграли от выкупной операции, т. к. к 1906 г. заплатили меньше, чем стоила надельная земля на рынке по ценам 1879 г.: на 16.6 % меньше до понижения и на 48 % после понижения годового оклада выкупных платежей с 1883 г. на 27 %.
Аналогичный расчет на 1907 г. показывает, что крестьяне заплатили за надельную землю в 2,4 раза меньше, чем она стоила в 1907-1910 гг., принимая выкупную стоимость десятины надельной земли за 26,87 руб., а рыночную цену земли, проданную крестьянами, — за 64 руб. Если же взять среднюю рыночную цену десятины без различия социальной принадлежности продавца — 93,4 руб. в 1903-1905 г.15, то выигрыш крестьян составит 248 %, т. к. надельная земля по ценам 1903-1905 гг. стоила в 3,48 раз больше, чем крестьяне за нее заплатили. Правда, вместе с ростом земельных цен, повышались цены на все товары, и реальный выигрыш или проигрыш крестьян от выкупной операции зависел от того, насколько выросли цены на землю, сельскохозяйственные и промышленные товары. Если земельные и хлебные цены обгоняли цены промышленных товаров, то крестьяне выигрывали, если отставали, то проигрывали. Кроме того, оптимальная оценка успешности выкупной операции будет сделана в том случае, если учитывать те цены, по которым крестьяне реально выкупали землю. К сожалению, такой информацией о земельных ценах мы не располагаем. Но известно, что с 1854-1858 гг. по 1903-1905 гг. земельные цены выросли в 7,33 раза16, общий индекс цен — в 1,26 раза, цены на сельскохозяйственные продукты — в 1,38 раз, а на промышленные товары понизились на 28 %17. Поскольку земельные цены существенно обгоняли цены на все другие товары, хлебные цены обгоняли промышленные, действительный выигрыш от выкупной операции к 1906 г. был больше, чем показывают приведенные расчеты.
Таким образом, оценка выгодности выкупной операции зависит от того, какие земельные цены учитывать и за какие годы. Выкупная оценка надельной земли в 1860—1870-е гг. в большинстве случаев была выше ее потенциальной стоимости на рынке, но с 1880-х гг., особенно после понижения на 27 % выкупной суммы стала ниже. Выгоды для крестьян от выкупной операции со временем увеличивались вместе со стремительным повышением земельных цен, которые в 5,8 раза обгоняли общий индекс цен. В конечном итоге бывшие помещичьи (и тем более все другие категории крестьян) выиграли от выкупной операции,
несмотря на завышенную оценку стоимости надельной земли и платеж 6 % годовых за полученный от государства ипотечный кредит вместо обычных 4 % на земельные ссуды18.
Важнейшим фактором повышения жизненного уровня трудящихся была налоговая политика правительства. Рабочие налогов не платили, а обремененность налогами крестьянства уменьшилась, благодаря тому, что в пореформенное время в налоговой политике произошли три важных изменения. Во-первых, к платежу прямых налогов было привлечено все население, включая многочисленные группы населения, прежде от них освобожденные: дворяне и чиновники, казаки и национальные меньшинства. При этом в дореформенное время крестьяне и мещане платили прямые налоги (подушную подать), а купцы — гильдейские пошлины. Во-вторых, с 1860-х гг. российская налоговая система стала переходить с подушного принципа на подоходный, в результате чего тяжесть налогового бремени перемещалась с бедных на зажиточные слои населения19. Эта тенденция в дальнейшем усиливалась. В-третьих, в налоговой системе значение косвенного обложения повышалось. Но благодаря этому податное бремя еще более сместилось с крестьянства на относительно зажиточные городские слои, т. к. косвенные налоги ложились главным образом на горожанина20. Спички, нефть, табак, сахар и даже водка потреблялись в большей степени в городе. В целом в 1901-1912 гг. на долю крестьянства приходилось лишь 32 % всех налогов и платежей, а его доля в населении превышала 83 %21. Норма обложения у сельского населения к началу ХХ в. резко понизилась и стала в 3,6 раза меньше, чем у городского населения.
Смещение податного бремени с бедных на зажиточные слои населения и повышение значения косвенного обложения должны были иметь два следствия: на покрытие прямых налогов в пореформенный период крестьяне стали расходовать меньшую часть своих доходов, а расходы на поддержание биостатуса увеличились (см. табл. 14).
Таблица 14
Тяжесть прямых налогов для крестьянства Европейской России в 1850-е и 1877-1901 гг.: доходы и повинности на душу населения в рублях золотом22
1850-е гг. 1877-1901 гг.
Крестьяне Доход, руб. Повинности Крестьяне Доход, руб. Повинности
Руб. % Руб. %
Казенные, 7 губерний 23,22 2,60 11,2 Земледельцы, 7 губерний 53,94 3,06 5,7
Помещичьи, 4 губернии 21,41 6,58 30,7 Кустари, 11 губерний 61,52 3,47 5,6
Итого* 22,56 4,05 17,9 Итого** 54,20 3,07 5,7
* Взвешено по числу губерний. ** Средняя арифметическая для всех хозяйств.
В 1850-е гг. в среднем для всех категорий крестьян платежи поглощали 20,5 % доходов, в то время как в конце Х1Х в. — лишь 5,7 % доходов. Даже у казенных и удельных крестьян с низкой нормой обложения бремя повинностей уменьшилось почти в 2 раза, а у помещичьих — в 5,5. раз. В результате Великих реформ все категории крестьян были унифицированы в правовом и фискальном отношениях, благодаря чему максимально выиграли именно помещичьи крестьяне, наиболее угнетенные до реформ. Платежи
уменьшались дважды — в 1860-е гг. в результате крестьянской реформы при переходе на выкуп и в 1882 г. благодаря понижению выкупных платежей на 27 %23.
В пореформенное время уменьшилась не только норма обложения крестьян прямыми налогами и повинностями, но также и общее бремя обязательных платежей. В 1850-е гг. в расчете на душу населения прямые налоги и повинности поглощали 20,5 % доходов крестьянства, косвенные налоги — 15,8 %, пошлины — 2,3 %24, всего — более 38,6 %. В 1901 г. на покрытие прямых и косвенных налогов, а также всех платежей уходило 20,6 % доходов, в 1912 г. — 14,6 %25. Налоговый пресс на крестьянство в пореформенное время уменьшился, а чистый остаток после оплаты налогов возрос.
Часто наличие недоимок рассматривается историками в качестве аргумента в пользу тяжелого положения податного населения. Однако это ненадежный критерий. Крестьяне и мещане не торопились платить подати даже тогда, когда они располагали средствами для этого по двум причинам: казенные недоимки регулярно прощались верховной властью, а их наличие препятствовало повышению налогов и повинностей, т. к. всегда выдвигалось налогоплательщиками как доказательство напряженности их средств и, самое важное, принималось властями во внимание26. По свидетельству осведомленных современников, крестьянин предпочитал прибедняться, а не выставлять свое благосостояние. На 1849 г. имеются сведения о налогах, повинностях и недоимках казенных, помещичьих крестьян и мещан по 44 губерниям Европейской России27.
Как показывает корреляционный анализ, зависимости между величиной платежей и недоимочностью (отношением недоимок к сумме платежей) нет. Для помещичьих крестьян и мещан коэффициенты корреляции невелики и статистически незначимы (соответственно 0,01 и 0,12, при вероятности ошибочного заключения 0,05); для казенных крестьян коэффициент получился статистически значимым, но отрицательным — -0,34, что свидетельствует о парадоксальной обратной связи между недоимками и платежами: недоимка была больше в тех губерниях, где налоги и повинности были меньше. По семи губерниям мы имеем сведения не только о платежах и недоимках, но и доходах в 1850-е гг. В наиболее «недоимочной» Рязанской губернии налоги и повинности по абсолютному значению были самыми низкими, а в Московской губернии, где была самая высокая норма платежей, недоимка практически отсутствует. Ранжирования губерний по бремени платежей и по недоимочности не совпадают.
В пореформенное время недоимки также росли быстро и систематически: в 1875 г. только казенные недоимки составляли 29,1 млн руб. или 22 % к среднему годовому окладу, в 1880 г. — соответственно 48,3 и 36 %, в 1900 г. — 118,7 млн руб. и 119 %28. Эти данные использовались экономистами, публицистами и чиновниками как доказательство «надорванной платежеспособности», обеднения и кризиса деревни29. Есть, однако, странности в распределении недоимок между различными категориями крестьянства и в аккуратности уплаты разных платежей. К началу ХХ в. больше всего недоимок накопилось у бывших удельных крестьян — 152 % от оклада, затем у бывших государственных — 143 % от оклада, наконец, у бывших помещичьих — 96 % оклада, т. е. недоимка у последних была в 1,5 раза меньше, несмотря на то что они освобождались от крепостного
30
права на самых тяжелых сравнительно с другими категориями крестьянства условиях . Вторая несообразность состояла в том, что крестьяне довольно исправно платили выкупные платежи: средние ежегодные недоимки по выкупным платежам за землю в последние 20 лет их существования, с 1885-1889 по 1900-1904 гг., уменьшились даже у бывших помещичьих крестьян с 2,5 млн до 1,3 млн31 — в 1,9 раза. Получается, что, с одной стороны, исправнее
всего платили подати самые обеспеченные и хуже всего наиболее состоятельные категории крестьянства, с другой—для выкупа земли находились деньги, а для уплаты налогов — нет.
5. Смещение центра населенности на юг
До начала XVIII в. % населения проживали в северной и лесной зонах, в течение XVIII в. благодаря переселениям с севера на юг большая половина населения стала проживать в более благоприятных для земледелия лесостепной и степной зонах, а к 1914 г. там сосредоточилось почти % населения Европейской России. Перемещение центра хозяйственной деятельности на юг способствовало увеличению экономического потенциала страны, главным источником которого являлось сельское хозяйство (см. табл. 15).
Таблица 15
Площадь природных зон Европейской России и распределение населения между ними в 1678, 1719, 1795, 1856 и 1914 гг.32
Зона Площадь, в % Население, в %
1678 г. 1719 г. 1795 г. 1856 г. 1914 г. 1678 г. 1719 г. 1795 г. 1856 г. 1914 г.
Северная 46,4 43,9 41,7 39,8 38,5 12,8 13,0 10,3 11,3 9,4
Лесная 12,1 14,7 19,8 18,9 18,3 57,0 40,1 37,4 31,0 28,3
Лесостепная 20,9 19,8 21,6 20,7 20,0 27,9 44,3 45,6 44,6 41,2
Южная степная 20,6 21,6 16,8 20,6 23,3 2,3 2,6 6,7 13,0 21,1
Россия 100,0 100,0 100,0 100,0 100,0 100,0 100,0 100,0 100,0 100,0
Колонизация в южном направлении увеличивала не только общий земельный фонд, но и степень его использования, т. к. по мере передвижения границы на юг доля земли, пригодной для земледелия и скотоводства, возрастала. Благодаря экспансии и колонизации процент окультуренной земли с 1696 по 1887 г. повысился почти в 2 раза — с 24,4 до 45,9 %. К 1914 г. доля культурной площади возросла по разным оценкам от 2,1 % до 6 % и составила от 48 % до 52 %33. Но самое существенное состоит в том, что продвижение на юг уменьшало издержки производства и повышало производительность общественного труда. Дело в том, что на протяжении XVIII — начала XX в. производительность труда в районах земледельческой колонизации была в 2-3,8 раза выше, чем в районах старого заселения34.
Таким образом, позитивный экономический эффект от смещения центра населения на юг оказался огромным благодаря и более мягкому климату, и более высокому плодородию почвы, и экономии на одежде, жилище и питании. Можно сказать, что страна сделала в ХVIII в. колоссальные инвестиции в колонизацию и укрепление границ, которые сторицей вернулись в ХГХ в.
6. Социально-экономическая политика правительства
С конца XVIII в. правительство стало делать более решительные попытки по ограничению власти помещиков и возвращению крестьянам некоторых утраченных прав. Павел I в 1797 г. своим манифестом ограничил барщину тремя днями в неделю. В 1803 г. указ о вольных хлебопашцах разрешил помещикам отпускать на волю целые деревни по договору со своими крестьянами. В 1842 г. этот указ был дополнен т. н. законом об обязанных крестьянах, разрешавшим помещикам по согласованию с крестьянами давать им свободу в обмен на уплату четко фиксированных повинностей, при этом земля оставалась в собственности помещиков. Указы 1802, 1804, 1808, 1827, 1833 и 1841 гг. ограничили некоторыми условиями право помещиков продавать и дарить своих крепостных, ссылать
в Сибирь. Крестьяне получили право выкупаться на волю как при согласии помещика, так и без его согласия, правда, лишь в том случае, если помещичье имение продавалось на аукционе. В этом им помогало государство. Созданное в 1837 г. Министерство государственных имуществ к 1861 г. выкупило у помещиков 178 имений с переводом крестьян в разряд государственных35.
С конца XVIII в. происходили изменения в сфере имущественных прав и свободы хозяйственной деятельности, что способствовало увеличению неземледельческих доходов крестьян. Указы 1798, 1799 и 1812 гг. возвратили всем категориям крестьян право заниматься торговлей, указы 1818 и 1824 гг. — также и промышленным предпринимательством. В 1827 г. крестьянам разрешили иметь собственные дома в городах, кроме столиц, а в 1848 г. и в столицах. В 1801 г. казенные крестьяне и вольноотпущенники получили право покупать землю. В 1848 г., 47 лет спустя, помещичьи крестьяне также получили право покупать землю с согласия помещиков и на их имя36.
В первой половины ХК в. помещичий патернализм под давлением государства становился более масштабным и к середине XIX в. стал важным элементом деревенской жизни37. По закону помещик был обязан заботиться о продовольствии крестьян во время голода и помогать в несчастных случаях, удерживая их от нищенства38. С 1761 г. по указанию правительства помещики на случай неурожая создали хлебные запасы39, а с 1799 г. — устроили хлебные запасные магазины и выдавали из них ссуды в годы неурожаев40. То же делалось в удельной и государственной деревне41. Продовольственная помощь крестьянам смягчала последствия неурожаев, хотя по ограниченности ее размеров не могла их полностью устранить. В дореформенное время помещичий патернализм приобретал новые формы: просвещение (создание общих и сельскохозяйственных школ, борьба с пьянством) и разнообразная рационализаторская деятельность (внедрение травосеяния, новых видов удобрений и усовершенствованной земледельческой техники),
42
которая оказала заметное воздействие и на крестьянское хозяйство .
Вотчинная власть помещика в ХVIII в. слабо регулировалась законами. В ХГХ в. и в этом отношении произошли важные изменения. «Свод законов» 1832 г. урегулировал порядок наказания, а «Свод законов» 1845 г. четко определил компетенцию помещичьего суда и смягчил наказания крестьян помещиками. Когда помещики нередко превышали свои права, коронная администрация, согласно указам 1817 и 1826 гг., привлекала помещиков к суду или брала их имения в опеку. Имеющиеся данные, несмотря на свою неполноту, позволяют думать, что число помещиков, привлеченных к суду и осужденных за злоупотребление властью, было достаточно велико. Например, в 1834-1845 гг., за 12 лет, было привлечено к суду 2838 человек, из них осуждено 630. В 1836, 1851-1853 гг. в среднем в каждом году под опекой находились 212 имений. Интересно отметить, что преследование государством помещиков за злоупотребление властью и крестьян за неповиновение помещикам находилось примерно на одном уровне: за указанные правонарушения в 1834-1845 гг. по всей России было осуждено 0,13 % крестьян и 0,13 % помещиков от общего числа тех и других в стране43.
После отмены крепостного права положение помещичьих крестьян принципиально изменилось. Они перестали рассматриваться как собственность помещиков и получили право вступать в брак, заключать гражданские сделки и вести судебные дела, заниматься промышленностью и торговлей, отлучаться с места своего жительства, поступать в любые учебные заведения, переходить в другие состояния. Крестьянское самоуправление было расширено. Условия освобождения учитывали не только интересы помещиков,
но и крепостных. При переводе на выкуп крестьяне получали от государства 80-85 % выкупной ссуды, выплачиваемую помещику единовременно государством, которую они должны были погасить в течение 49 с половиной лет со дня выдачи ссуды по 6 % ежегодно, которые были существенно меньше прежних оброчных платежей, уплачиваемых помещику до реформы. Остальные 20-25 % выкупной ссуды вносили сами крестьяне наличными, но только в случае достижения добровольного соглашения с помещиком. В 1883 г. все временно-обязанные крестьяне были переведены на обязательный выкуп, величина платежей понижена в среднем на 27 % годового оклада, недоимки прощены, а подушная подать заменялась поземельным налогом. Кроме того, правительство вопреки явному неудовольствию помещиков отказалось от пересмотра величины выкупных платежей, предусматриваемого Положением 19 февраля44.
Условия жизни удельных крестьян были лучше, чем у помещичьих, а масштабы попечительства о них после учреждения в 1797 г. специального Удельного ведомства постепенно увеличивались. Принимались меры по совершенствованию налогообложения (выравнивание тяжести платежей в различных местностях, установление соответствия между доходом и повинностями, с 1830 г. платежи с душ переложены на землю), по обеспечению крестьян землей, продовольствием в случае неурожая (создание продовольственных запасов, учреждение общественной запашки), по развитию сельского хозяйства (в 1797 г. образована Практическая школа земледелия, в 1833 г. Земледельческое училище для обучения крестьянских детей, с 1839 г. создавались образцовые усадьбы для передачи передового опыта, выставки, с 1830-х гг. внедрялись посевы картофеля и травосеяние, поощрялось распространение огородничества, садоводства, пчеловодства, крестьяне снабжались улучшенными породами скота и семенами высоких сортов растений). Удельная администрация поддерживала развитие крестьянских промыслов, обучала ремеслам, помогала найти работу нуждающимся, боролась с ростовщичеством путем создания сельских банков45, заботилась о сбыте хлеба посредством создания торговых хлебных компаний, ввела страхование46. Не было забыто и здравоохранение: введено оспопрививание, удельные имения имели штатных врачей, ветеринаров, повивальных бабок, создавались временные и постоянные больницы47. Значительные усилия были направлены на повышение грамотности: к 1863 г. функционировало 376 удельных училищ с числом учащихся 11394 и 1185 частных школ (26370 учащихся)48.
С конца ХVIII в. можно говорить о политике попечительства в отношении казенных крестьян со стороны коронной администрации, которая была аналогична той, которая проводилась Удельным ведомством: забота о развитии сельского хозяйства и устройстве запасных хлебных магазинов, о наделении землей и расселении малоземельных сел, против пожаров, наводнений, болезней, скотских падежей, нищенства, забота о сиротах и больных, агрономическая помощь, ссуды, открытие школ49.
На новый уровень попечительство поднялось после реформы П. Д. Киселева в 1837-1839 гг., которая улучшила положение крестьян в юридическом, хозяйственном, судебном, административном и культурном отношениях, расширила их права самоуправления. Крестьяне по закону приобрели право выбирать место жительства, состояние, род занятий, поступать в любое учебное заведение, подавать прошения даже на высочайшее имя, вступать в гражданские сделки50. Созданное Министерство государственных иму-ществ (МГИ) за 1837-1866 гг. проделало огромную работу. Более 200 тыс. безземельных получили надел и денежное пособие, малоземельным прирезано 3,4 млн десятин земли из расчета 5,5 десятин на ревизскую душу, из густонаселенных губерний переселено
около 262 тыс. крестьян51, земельный фонд был равномерно перераспределен, проведен кадастр, повинности переложены с душ на землю и промыслы, нивелированы натуральные повинности в разных местностях, проведены важные агротехнические мероприятия. В Литве, Белоруссии и Правобережной Украине была ликвидирована барщина, прекращена сдача государственных имений в аренду частным лицам и осуществлен перевод крестьян на денежный оброк, замененным впоследствии земельно-промысловым сбором52. В 1839 г. началось устройство кредитных учреждений — вспомогательных и сберегательных касс, которые выдавали ссуды крестьянам из 6 % годовых, в т. ч. и под ручательство мирских сходов. В 1865 г. в казенных селениях действовала 4631 касса с оборотным капиталом в 12,3 млн руб., которые выдали ссуд на 10,3 млн руб.53 В государственной деревне была создана сеть школ, богаделен, врачебных и ветеринарных пунктов, агрономических ферм, выставок и образцовых хозяйств, упорядочено продовольственное дело54. В 1837 г., до реформы П. Д. Киселева по всему ведомству государственных крестьян насчитывалось 60 школ с 1880 учащимися, в 1865 г. — соответственно 7869 и 280328 (в т. ч. в великороссийских губерниях — 6596 и 220710). Наряду с общим развивалось специальное сельскохозяйственное образование. Создана сеть сельскохозяйственных учебных заведений — начальных, средних и высших.
В пореформенное время многогранная деятельность МГИ перешла в руки земств, которые справлялись с задачей попечительства над крестьянами несравненно лучше55. Однако и до реформы политика попечительства оказала заметное влияние на благосостояние государственных крестьян.
Освобождение удельных крестьян в основных чертах произошло в 1863 г., а казенных крестьян — в 1866 г., причем на лучших условиях, чем помещичьих. Удельные крестьяне в 1863 г. были сразу переведены на обязательный выкуп, сохранив в собственности все земли, бывшие в их пользовании; они должны были в течение 49 лет уплачивать прежние платежи без пересмотра, а за выкупную операцию уплачивали ежегодно 6 % от величины годового оклада. В 1866 г. казенные крестьяне получили в постоянное пользование все земли, бывшие в их пользовании, за оброчные подати, которые через 20 лет должны были пересматриваться. В 1887 г. они переводятся на обязательный выкуп, земля переходит в их собственность. За это в течение 44 лет крестьяне должны уплачивать неизменные платежи (как минимум на 20 % ниже, чем у бывших помещичьих крестьян, несмотря на то что у последних с 1883 г. выкупные платежи понизились на 27 %)56.
В пореформенное время экономическая политика правительства становится более четкой, последовательной и эффективной57. Уменьшение налогового бремени, интенсивное железнодорожное строительство, изменение тарифной системы, поощрение экспорта, государственное регулирование хлебных цен и развитие промышленности, особенно в сельской местности, привели к повышению доходов крестьянства.
Налоговые реформы 1860-х гг. привели к тому, что обязанность уплачивать налоги была распространенна и на привилегированные группы населения. В результате бремя крестьянских платежей стало ослабевать: в 1901-1912 гг. на долю крестьянства приходилось лишь 32 % всех налогов и платежей, а его доля в населении превышала 83 %58.
Появление железных дорог сначала повлекло за собой сокращение издержек провоза сельскохозяйственных продуктов из мест производства в места потребления, а затем — выравнивание цен в портах и на внутренних рынках за счет повышения местных цен на земледельческие произведения. Благоприятную тенденцию повышения местных цен усиливала введенная в 1889 г. принципиально новая тарифная политика, которая
основывалась на дифференциации ставок в зависимости от расстояния (с увеличением расстояния ставки уменьшались), от назначения хлеба для внутреннего или экспортного сбыта (поставки на экспорт и в крупные промышленные и торговые центры получали тарифные преимущества) и от направления движения хлебных грузов (одни направления перевозок поощрялись, другие блокировались)59. Давая привилегии периферийным, отдаленным районам с низкими хлебными ценами, новые тарифы способствовали вовлечению отдаленных губерний в мировой и внутренний рынок и выравниванию экспортных и местных цен за счет повышения последних, что также повышало доходы земледельцев внутренних, в особенности отдаленных от портов губерний. Прежняя равномерная тарифная схема давала преимущества регионам, расположенным вблизи портов — прибалтийским, польским, украинским, белорусским и причерноморским великороссийским губерниям. Специальным образом составленные экспортные тарифы поощряли развитие переработки зерна в более дорогую и пользующуюся бльшим спросом за границей муку.
Повышению местных хлебных цен и, следовательно, росту доходов земледельцев способствовало их государственное регулирование посредством таких экономических мер, как создание хлебного запаса, закупка хлеба для армии не у торговых посредников, а у непосредственных производителей — помещиков и крестьян (на долю последних приходилось около трети всех поставок)60, развитие ссудных операций под хлеб со стороны Государственного банка, частных коммерческих банков и железных дорог (по рекомендации и с разрешения казны), взимание поземельные налогов и земских страховых сборов с крестьян хлебом в некоторых губерниях с особенно низкими ценами, поощрение вывоза сибирского хлеба через Архангельск благодаря строительству железнодорожной линии Пермь-Котлас и созданию челябинской тарифной формулы. Регулирование цен имело еще один позитивный результат — расширение внутреннего потребления хлеба, что также содействовало поддержанию местных цен61.
После длительной и упорной борьбы российская торговая делегация заключила в 1894 г. на приемлемых условиях новый торговый договор с Германией, который обеспечил сбыт более 28 % всего хлебного экспорта России62.
Наконец, развитие промышленности, в особенности в сельской местности, и железнодорожное строительство создали тысячи рабочих мест для крестьян, страдавших от аграрного перенаселения: к 1900 г. избыток рабочей силы в деревне по разным оценкам составлял от 22 до 52 % от общего числа работников63.
Таким образом, политика правительства обеспечила не только интенсивное экономическое развитие России, но и повышение уровня жизни ее населения.
Итоги
Весь ХГХ и начало ХХ в. в России отмечены позитивной в целом динамикой биостатуса населения и, значит, уровня жизни. Она объяснялась рядом факторов: (1) увеличением душевого производства основных продуктов питания как до, так и особенно после Великих реформ; (2) ростом доходности крестьянского хозяйства от промыслов и земледелия, особенно в пореформенное время; (3) уменьшением реальной тяжести налогов и повинностей, особенно существенным после реформ (заслуживает вниманияи тот факт, что в России норма обложения была весьма умеренной — ниже, чем в большинстве развитых стран); (4) повышением хлебных цен в условиях стабильности денежного обращения начиная с 1815 г.; (5) огромным положительным экономическим эффектом от смещения центра населения на юг благодаря более мягкому климату и высокому плодородию почвы, экономии на одежде, жилище и питании, прекращению набегов крымских татар, которые
вплоть до конца ХVIII в. захватывали в плен тысячи российских подданных и продавали их в рабство; (6) экономической политикой правительства, которая способствовала не только интенсивному экономическому развитию России, но и повышению уровня жизни.
Новые данные позволяют иначе посмотреть на некоторые спорные вопросы экономической и социальной истории России ХГХ — начала ХХ в. В первой половине ХГХ в. ни крестьянское, ни помещичье хозяйство не испытывали упадка, вследствие этого отмена крепостничества обусловливалась скорее всего не экономическими факторами, а ростом самосознания крестьянства, страхом волнений, гуманитарными, военными и политическими соображениями, как полагали, например, П. Б. Струве и вслед за ним ряд западных историков, специально занимавшихся этой проблемой64.
Сведения о биостатусе, поддержанные данными о питании, сельскохозяйственном производстве, доходах и платежах, смертности и здоровье, позволяют полагать, что в пореформенное время уровень жизни понижался только в четырех пятилетиях: 1856-1865, 1891-1895, 1901-1905 гг., а в восьми — повышался. Понижение в 1856-1865 гг. было связано с Крымской войной 1853-1856 гг., породившей острый финансовый и экономический кризис и принесшей большие человеческие жертвы. Кризис, вызванный Крымской войной, плавно перешел в социально-экономическую перестройку российского общества, особенно интенсивно проходившую во время Великих реформ 1860-1870-х гг., но начавшуюся, по крайней мере, за 5 лет до объявления манифеста об освобождении помещичьих крестьян. Перестройка благополучно завершилась в основных чертах в 1870-х гг. и уже в 1880-е гг. жизненный уровень населения превысил дореформенный. Позитивная тенденция действовала до первой мировой войны, дважды прерываясь — в 1891-1892 гг. по причине неурожая 1891-1895 гг. и в 1901-1905 гг. в связи с русско-японской войной и революцией 1905-1907 гг.
Подчеркнем, что только после вступления России в эпоху рыночной экономики после Великих реформ произошел прорыв в уровне биостатуса и благосостояния. Повышение уровня жизни по времени совпало с мировым аграрным кризисом 1870-1880-х гг., который особенно сильно затронул Россию в 1880-е гг.65 Возможно, аграрный кризис послужил фактором, затормозившим, но не прекратившим восстановление биостатуса.
Международное сравнение биостатуса показывает, что Россия развивалась вполне согласованно с другими европейскими странами. В конце XIX в. россияне по этому показателю находились посередине в числе различных народов мира, а в ряду европейских народов были несколько выше поляков, итальянцев, испанцев, португальцев, венгров и французов, всем же остальным европейцам и народам других развитых стран, за исключением японцев, русские (как и белорусы и украинцы) уступали. Наиболее высоким ростом отличались представители северно-европейских народов, а также канадцы и американцы, которые были выше русских примерно на 7 см66. Рейтинг России по биостатусу населения в XIX — начале XX в. остался примерно на прежнем уровне, т. к. во всех развитых странах биостатус также повысился.
1 Кауфман А. А. Аграрный вопрос в России: в 2 ч. М., 19Q8. Ч. 1. Земельные отношения и земельная политика. С. 53; Ходский Л. В. Земля и землевладелец: экономическое и статистическое исследование Л. В. Ходского: в 2 т. СПб., 1891. Т. 2. С. 243.
2 ЛященкоП. И. История народного хозяйства СССР: в 2 т. М., 1952. Т. 1. Докапиталистические формации. С. 59Q, 595.
3 Бурдина О. Н. Крестьяне-дарственники в России: 1861-19Q7. М., 1996. С. 158-159, 188-192; WildmanA. K. The Defining Moment: Land Charters and the Post-emancipation Agrarian Settlement in Russia, 1861-1863. Pittsburgh, 1996. P. 2Q-24. О. Н. Бурдина считает, что в долгосрочной перспективе дарственники выиграли, а А. К. Уальдман — что проиграли.
4 Кащенко С. Г. Реформа 19 февраля 1861 года на Северо-Западе России: количественный анализ массовых источников. М., 1995; Hoch S. L. Did Russia’s Emancipated Serfs Pay Too Much for Too Little Land? Statistical Anomalies and Long-Tailed Distribution // Slavic Review. 2004. Vol. 63. №. 2. P. 269-274.
5 КабузанВ.М. Изменения в размещении населения России в XVIII — первой половине XIX в. М., 1971. С. 175-176.
6 См., например: Дружинин Н. М. Русская деревня на переломе: 1861-1880 гг. М., 1978. С. 79-80, 99, 124-133; История СССР с древнейших времен до наших дней: в 2 сер., в 12 т. М., 1968. Сер. 1. Т. 5. Развитие капитализма и подъем революционного движения в пореформенной России / ред. В. Д. Мочалов. С. 81, 296-297.
7 Лосицкий А. Е. Выкупная операция. СПб., 1906. С. 16.
8 Источник: Лосицкий А. Е. Выкупная операция. СПб., 1906. С. 16, прил., табл. 1.
9 Hoch S. L. Did Russia’s Emancipated Serfs Pay Too Much for Too Little Land? Statistical Anomalies and Long-Tailed Distribution // Slavic Review. 2004. Vol. 63. №. 2. P. 261.
10 Подсчитано по: Понижение выкупного платежа по указу 28-го декабря 1881 г.: статистические таблицы / сост. Г. Ершов // Статистический временник Российской империи. Сер. 3: в 15 вып. СПб., 1885. Вып. 5.
11 Святловский В. В. Мобилизация земельной собственности в России (1861-1908 гг.). СПб., 1911. С. 137.
12 Первоначально предполагалось, что у временнообязанных крестьян, не перешедших на выкуп и плативших бывшим владельцам оброк, через 20 лет должна производиться переоброчка, т. е. повышение оброка. Но в 1881 г. статус временнообязанных был отменен, т. к. все крестьяне были переведены на выкуп, а величина выкупных платежей уменьшена на 27 %.
13 Оценка произведена губернскими земствами для земских губерний и Губернскими по крестьянским делам присутствиями для неземских в 1881-1883 г.
14 В обоих случаях подсчитана средняя взвешенная цена по: Понижение выкупного платежа по указу 28-го декабря 1881 г.: статистические таблицы / сост. Г. Ершов // Статистический временник Российской империи. Сер. 3: в 15 вып. СПб., 1885. Вып. 5. С. 114—128. Рыночная цена земли относилась не к собственно надельной земле, а ко всем продаваемым землям, в т. ч. и к невведенным в сельскохозяйственный оборот, т. е. к неосвоенным землям более низкого качества и с худшей инфраструктурой, во всяком случае к менее ухоженным и плодородным, расположенным в менее удобных местах (сравнительно с надельными землями). Вследствие этого действительная разница выкупной и рыночной цена была больше, чем получается по нашим вычислениям, причем в пользу банковской.
15 Святловский В. В. Мобилизация земельной собственности в России (1861-1908 гг.). СПб., 1911. С. 81, 137.
16 Святловский В. В. Мобилизация земельной собственности в России (1861-1908 гг.). СПб., 1911. С. 82-83.
17 Индекс цен в Петербурге: Струмилин С. Г. История черной металлургии. М., 1954. Т. 1. Феодальный период (1500-1860 гг.). С. 514—515. Петербургские цены хорошо отражали динамику российских цен: Первушин С. А. Хозяйственная конъюнктура: введение в изучение динамики русского народного хозяйства за полвека. М.,1925. С. 157, 322-325.
18 Дружинин Н. М. Русская деревня на переломе: 1861-1880 гг. М., 1978. С. 73.
19 Яснопольский Н. П. О географическом распределении государственных доходов и расходов в России: опыт финансово-статистического исследования: в 2 ч. СПб., 1890. Ч. 1. С. 27-31.
20 Шацилло М. К. Эволюция налоговой системы России в XIX в. // Экономическая история. Ежегодник. 2002. М., 2003. С. 376.
21 Анфимов А. М. Налоги и земельные платежи крестьян Европейской России в начале XX в. (1901-1912 гг.) // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. 1962 г. Минск, 1964. С. 502.
22 Источники: Материалы высочайше учрежденной 16 ноября 1901 г. Комиссии по исследованию вопроса о движении с 1861 г. по 1900 г. благосостояния сельского населения среднеземледельческих губерний сравнительно с другими местностями Европейской России: в 3 ч. СПб., 1903. Ч. 1. С. 38-39 (далее — Материалы Комиссии 1901 г.); за 1850-е гг.: КовальченкоИ. Д. Русское крепостное крестьянство в первой половине XIX в. М., 1967. С. 293; Коваль-ченкоИ. Д., Милов Л. В. Об интенсивности оброчной эксплуатации крестьян центральной России в конце XVII — первой половине XIX в. // История СССР. 1966. № 4. С. 67.
23 Понижение выкупного платежа по указу 28-го декабря 1881 г.: статистические таблицы / сост. Г. Ершов // Статистический временник Российской империи. Сер. 3: в 15 вып. СПб., 1885. Вып. 5. С. 110-111.
24 Шацилло М. К. Эволюция налоговой системы России в XIX в. // Экономическая история. Ежегодник. 2002. М., 2003. С. 358.
25 Анфимов А. М. Налоги и земельные платежи крестьян Европейской России в начале XX в. (1901-1912 гг.) // Ежегодник по аграрной истории Восточной Европы. 1962 г. Минск, 1964. С. 489-505; Анфимов А. М. Экономическое положение и классовая борьба крестьян Европейской России в 1881-1904 гг. М., 1984. С. 110-111; Материалы Комиссии 1901 г. Ч. 1. С. 219. Помимо доходов от собственно сельского хозяйства и промыслов, крестьяне имели дополнительные приработки, которые увеличивали общие доходы на 10 %.
26 Руковский И. П. Историко-статистические сведения о подушных податях. СПб., 1862. С. 205, 208.
27 Таблицы к Статистическому атласу, составленному в Министерстве внутренних дел. 1850 г. // РГИА. Ф. 869 (Милютины). Оп. 1. Д. 789. Л. 22-27.
28 Материалы Комиссии 1901 г. Ч. 1. С. 290-291.
29 ШванебахП. Х. Наше податное дело. СПб., 1903. С. 145-147, 168-169; Материалы Комиссии 1901 г. Ч. 3. С. 235.
30 Материалы Комиссии 1901 г. Ч. 3. С. 251.
31 Кованько П. Реформа 19 февраля 1861 г. и ее последствия с финансовой точки зрения (выкупная операция 1861-1907 гг.). Киев, 1914. Прил. 4, табл. 4; прил. 5, табл. 1.
32 Источники: Арсеньев К. И. Статистические очерки России. СПб., 1848. С. 56-58; Водарский Я.Е. Население России в конце XVII — начале XVIII в.: численность, сословно-классовый состав, размещение. М., 1977. С. 152; Кабузан В. М. Изменения в размещении населения России в ХVIII — первой половине Х1Х в. М., 1971. С. 107-115; Статистические таблицы российской империи за 1856 год. СПб., 1858. С. 201-207; Статистический ежегодник России. 1914 г. Пг., 1915. С. 1-62; Цветков М. А. Изменение лесистости Европейской России с конца XVII столетия по 1914 г. М., 1957. С. 111-115.
33 Подсчитано по: Цветков М. А. Изменение лесистости Европейской России с конца XVII столетия по 1914 г. М., 1957. С. 110-118; Сельское хозяйство России в XX в. С. 76-77; Сборник статистических сведений по СССР: 1918-1923. М., 1924. С. 98.
34 Естественноисторическое районирование СССР / ред. С. Г. Струмилин: в 3 т. М.; Л., 1947. Т. 1. С. 353.
35 Анучин Е. Н. Исследование о проценте сосланных в Сибирь в период 1827-1846 гг. // Записки Императорского Русского географического общества по отделению статистики. СПб., 1871. Т 2. С. 301-305; История государства Российского: жизнеописания. XIX век, первая половина / сост. М. А. Опалинская, С. Н. Синегубов, А. В. Шевцов. М., 1997. С. 344.
36 Миронов Б. Н. Социальная история России периода империи (XVIII — начало XX в.): генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства: в 2 т. 3-е изд. СПб., 2003. Т. 1. С. 392.
37 Семевский В. И. Крестьяне в царствование императрицы Екатерины II. 2-е изд. СПб., 1903. Т. 1. С. 379-393.
38 Семевский В. И. Крестьяне в царствование императрицы Екатерины II. 2-е изд. СПб., 1903. Т. 1. С. 263-273,
379-393.
39 Полное собрание законов Российской империи. Собр. 1-е.: в 45 т. СПб., 1830. Т. 15. 1761 г. № 11203.
40 Полное собрание законов Российской империи. Собр. 1-е.: в 45 т. СПб., 1830. Т. 25. 1799. № 19203. См. также: Игнатович И. И. Помещичьи крестьяне накануне освобождения. Л., 1925. С. 13-32.
41 Свод законов: в 15 т. СПб., 1832. Т. 13. Ч. 1. Устав о обеспечении народного продовольствия.
42 Козлов С. А. Аграрные традиции и новации в дореформенной России (центрально-черноземные губернии). М., 2002. С. 61-76, 188-190, 320-383.
43 Подсчитано по: Рахматуллин М. А. Крестьянское движение в великорусских губерниях в 1826-1857 гг. М., 1990. С. 179-197; Русская старина. 1870. Т. 1. С. 448-450.
44 Ходский Л. В. Временно-обязанные крестьяне // Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона: в 82 т. СПб., 1892. Т. 13. С. 365-367; Ходский Л. В. Выкупная операция // Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона:в 82 т. СПб., 1892. Т. 14. С. 513-517.
45 За 1843-1863 гг. в удельных имениях число банков увеличилось с 43 до 129, сумма займов с 197,6 до 848,8 тыс. рублей, вклады с 5,7 до 280,5 тыс. рублей: История уделов за столетие их существования. 1797-1897: в 3 т. СПб., 1901. Т. 2. Ч. 2. С. 343.
46 За 1840-1858 гг. число застрахованных домов увеличилось с 26 тыс. до 219,8 тыс.: История уделов за столетие их существования. 1797-1897: в 3 т. СПб., 1901. Т. 2. Ч. 2. С. 338.
47 Первая больница была устроена в 1830 г. Петербурге, к 1861 г. насчитывалось 8 больниц на 176 мест: История уделов за столетие их существования. 1797-1897: в 3 т. СПб., 1901. Т. 2. Ч. 2. С. 360.
48 История уделов за столетие их существования. 1797-1897: в 3 т. СПб., 1901. Т. 2. Ч. 2. С. 397.
49 Историческое обозрение 50-летней деятельности Министерства государственных имуществ, 1837-1887: в 5 ч. СПб., 1888. Ч. 4. Отд. 1. С. 5-28; Дружинин Н. М. Государственные крестьяне и реформа П. Д. Киселева: в 2 т. М.; Л., 1946. Т. 1. С. 56-66; Козлов С. А. Аграрные традиции и новации в дореформенной России (центральночерноземные губернии). М., 2002. С. 361-365.
50 Дружинин Н. М. Государственные крестьяне и реформа П. Д. Киселева: в 2 т. М.; Л., 1946. Т. 1. С. 628-632.
51 Милюков П. Н. Крестьяне: история крестьян в России до освобождения (1861 г.) // Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона: в 82 т. СПб., 1895. Т. 32. С. 693-695. Другие цифры (231226 переселенцев) указаны в книге: Историческое обозрение 50-летней деятельности Министерства государственных имуществ, 1837-1887: в 5 ч. СПб., 1888. Ч. 2. Отд. 2. С. 35.
52 Милюков П. Н. Крестьяне: история крестьян в России до освобождения (1861 г.) // Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона: в 82 т. СПб., 1895. Т 32. С. 693-695; Историческое обозрение 50-летней деятельности Министерства государственных имуществ, 1837-1887: в 5 ч. СПб., 1888. Ч. 2. Отд. 2. С. 97-148; Ч. 4. Отд. 1.
53 Историческое обозрение 50-летней деятельности Министерства государственных имуществ, 1837-1887: в 5 ч. СПб., 1888. Ч. 2. Отд. 1. С. 96-97.
54 Милюков П. Н. Крестьяне: история крестьян в России до освобождения (1861 г.) // Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона: в 82 т. СПб., 1895. Т. 32. С. 693-695; Историческое обозрение 50-летней деятельности Министерства государственных имуществ, 1837-1887: в 5 ч. СПб., 1888. Ч. 2. Отд. 1; Ч. 4. Отд. 1.
55 Деятельность земств достаточно подробно освещена: см.: Веселовский Б. Б. История земства за 40 лет: в 4 т.
М., 1909; Земское самоуправление в России. 1864—1918: в 2 кн. / отв. ред. Н. Г. Королева. М., 2005.
56 Ходский Л. В. Выкупная операция // Энциклопедический словарь Ф. А. Брокгауза и И. А. Ефрона: в 82 т.
СПб., 1892. Т 14. С. 513-517.
57 Шепелев Л. Е. Царизм и буржуазия во второй половине XIX в.: проблема торгово-промышленной политики. Л., 1981; Шепелев Л. Е. Царизм и буржуазия в 1904—1914 гг. Л., 1987; Шепелев Л. Е. Торгово-промышленная политика царизма в середине XIX в. (1840-1860-е гг.) // Английская набережная, 4. Сб. Санкт-Петербургского научного общества историков и архивистов. СПб., 2004. С. 191-280.
58 Историко-статистические сведения о земских повинностях. СПб., 1861. С. 23, 205-206; Труды Комиссии Высоч. учрежд. для пересмотра системы податей и сборов: в 23 т. СПб., 1863. Т. 3. Ч. 1. Прил. 1. С. 12; Алексеенко М. Действующее законодательство о прямых налогах. СПб., 1879. С. 13-16, 122-136; Яснопольский Н. П. О географическом распределении государственных доходов и расходов в России: опыт финансово-статистического исследования: в 2 ч. СПб., 1890. Ч. 1. С. 27-31.
59 Китанина Т. М. Xлебная торговля России в 1875-1914 гг.: очерки правительственной политики. Л., 1978. С. 77-95. См. также: Витте С. Ю. Воспоминания: в 3 т. Таллинн; М., 1994. Т. 1. С. 204-207, 244.
60 Китанина Т. М. Xлебная торговля России в 1875-1914 гг.: очерки правительственной политики. Л., 1978. С. 208
61 Китанина Т. М. Xлебная торговля России в 1875-1914 гг.: очерки правительственной политики. Л., 1978. С. 170-243.
62 Сборник сведений по истории и статистике внешней торговли России. СПб., 1902. Т. 1. С. 9, 47.
63 Иванов Е. П. Отечественная историография аграрного перенаселения // Вопросы истории. 1971. № 12. С. 31-42.
64 Струве П. Б. Крепостное хозяйство: исследования по экономической истории России XVIII и XIX в. СПб., 1913. С. 154-159.
65 Мендельсон Л. А. Теория и история экономических кризисов и циклов: в 3 т. М., 1959. Т. 2. С. 144-173.
66 Бунак В. В. Об увеличении роста и ускорении полового созревания современной молодежи в свете советских соматологических исследований // Вопросы антропологии. 1968. Вып. 28. С. 38-40; Деникер И. Человеческие расы. СПб., 1902. С. 685-692; Миронов Б. Н. Экономическая биология человека // Вопросы экономики. 2004. № 10. С. 141-150; Health and Welfare during Industrialization / ed. by R. Steckel, R. Floud. Chicago; London, 1997. P. 424; FogelR. The Escape from Hunger and Premature Death, 1700-2100: Europe, America, and the Third World. Cambridge, 2004. P. 13.
