Жизненность умозаключений, как идей A. Е. Щербака и А.Г. Гурвича - в их объективности, а потому и в их дальнейшем, последовательном и неуклон­ном изучении и развитии

Н. Н. Богданов

ПЕРЕДОВАЯ СТАТЬЯ

УДК:615.83:616-003.93

Н.Н. Богданов

ЖИЗНЕННОСТЬ УМОЗАКЛЮЧЕНИЙ, КАК И ИДЕЙ А.Е. ЩЕРБАКА И А.Г. ГУРВИЧА - В ИХ ОБЪЕКТИВНОСТИ, А ПОТОМУ И В ИХ ДАЛЬНЕЙШЕМ, ПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОМ И НЕУКЛОННОМ ИЗУЧЕНИИ И РАЗВИТИИ

ГУ «Крымский государственный медицинский университет имени С.И. Георгиевского», г. Симферополь

Из хорошо известного физиотерапевтам «Введения к курсу общей физиотерапии», - вошедшего в «Цикл лекций по общей физиотерапии для врачей», прочитанных профессором А.Е. Щербаком в 1925 году и опубликованных в Трудах института им. И.М. Сеченова (Том 1, часть 2, стр. 815 - 854), он, в частности писал: « В общем, если атом рассматривать как систему движущихся вокруг положительного ядра элементарных электрических зарядов (электронов), — то на организм, от самого простого до самого высшего, можно смотреть как на сложнейшую систему движущихся и несущих электрические заряды атомов, молекул и молекулярных групп. Электрические процессы в организованной материи, по существу,- те же, что и в нерганизованной, но отличаются чрезвычайной сложностью, как все жизненные процессы, благодаря чему, а также недостаточно полному нашему знакомству с ними, как указывал ещё Helmhotz, иногда получается даже видимая неприложимость к живой клетке второго начала термодинамики» (стр.843 - 844).

Более чем уместно здесь дополнить приведенную выше цитату ещё одним принципиально важным высказыванием её автора: « ... Сказанным ещё не исчерпывается биологическая роль ионов; они несут, так сказать, двойную, очень важную службу: электрическую и химическую, так как они не только переносят электрические заряды и передают их различным частицам, но в то же время сохраняют, ведь, и химические свойства атомов, из которых они образовались. Таким, весьма экономным путём, путём, так сказать, рационального совместительства - во много раз увеличивается богатство внутренней химической среды организма, и снова получается необыкновенная пластичность химических реакций. Благодаря рекомбинациям ионов и последовательным ионным химическим реакциям (стр. 590), организм ex tempore может изготовлять в своей собственной лаборатории нужные ему соединения, не держа их в готовом виде про запас, что было бы совершенно немыслимо и снова сделало бы невозможной самое жизнь. Ионы являются к тому же подвижными и могут проявлять свое действие именно там, где в нем возникает надобность. Вместе с тем, однако, химическая активность, при сохранении ими электрического заряда и индивидуальном существовании, как отдельных ионов,— совершенно исчезает,

и в этот момент они являются химически вполне инертными. В слабом молекулярно-дисперсном растворе поваренной соли в воде мы, несомненно, имеем свободные ионы натрия, но натрий, обычно жадно соединяющийся с водой, не проявляет здесь своих химических свойств и не дает с гидроксиль-ной группой едкого натра, но как только положительный ион натрия захватит недостающий ему электрон внешнего слоя, он превращается в химически активный натрий и тотчас же, соединяясь с НО, дает NaHO. Если к раствору йодистого калия прилить крахмального клейстера и оставить стоять эту смесь,— весьма чувствительная реакция на йод не получается, хотя ионы йода в изобилии находятся в растворе, но лишь только отрицательный ион йода, путем ли электролиза или вследствие воздействия других ионов, отдает свой лишний электрон и превращается в атом,- тотчас получается синее окрашивание.

Если вдуматься в только что очерченные особенности органической жизни - коллоидное состояние вещества и ионизация с ее двойной ролью ионов, - придется признать, что никакими усилиями воображения нельзя создать более благоприятных условий для деятельности того чрезвычайно тонкого, сложного и в то же время весьма гибкого физико-химического механизма, которого требуют жизненные процессы. И выяснение - хотя бы в общих чертах - биологического значения этих двух факторов - само по себе представляет большой прогресс и крупнейший шаг к пониманию механизма жизненных явлений, само по себе, как говорят, уже „приоткрывает завесу", скрывающую тайны интимной жизни клетки. Пусть многие и весьма важные отдельные вопросы не выяснены и встречают противоречивые толкования, пусть возникающие проблемы представляют иногда громадные - на первый взгляд, непреодолимые - трудности, все-таки путь к расшифровке сложнейшей и запутанной загадки природы, в виде жизненных процессов в клетке - открыт. На это указывает и множество чрезвычайно интересных работ, посвященных в последнее время при ложению физической и коллоидной химии к задачам биологии (Там же; стр. 845 - 847).

К таковым с полным основанием можно отнести работы А.М.Кузина, который, будучи убеждён в том, что особое значение в регуляции

функционирования живих организмов принадлежит трем основным факторам: электромагнитным и магнитным полям, включая высокоэнергетический природный радиоактивный фон (ПРФ), как внешний, так и внутренний, который образуется в основном радиоизотопом

К и который всегда сопровождается природным 39К (А.М.Кузин; 1999)7

Как пишут в своих книгах В.И. Леонов, И.З. Са-мосюк, Н.В. Чухраев и Ю.А.Артюхов «В помощь врачу.Биологические ритмы и биорезонансная те-рапия»,-Начно-методическое пособие; выпуск 1, Киев - 2003) и «Низкоинтенсивная резонансная физиотерапия. Способы и средства» (Киев - 2006): «В институте биофизики РАН экспериментально на животных и высших растениях было показано, что одновременное снижение интенсивности внешнего и внутреннего ПРФ приводит к резкому угнетению основных жизненных процессов - роста и развития (А.М.Кузин, 1999). Подобные явления в биологии и медицине объясняются теорией гормезиса, т.е. своеобразной стимуляцией защитных функций организма малыми дозами (И.И. Гycapoв, А.В. Дубовский. 1998). Следовательно, ПРФ необходим для появления и проявления жизни, и, понятно, для здоровья человека (А.М.Кузин, 1999).

Наряду с отмеченными факторами, оказалось, что при g - облучении в малых дозах на уровне ПРФ живых организмов, тканей, растений, у последних возникают «вторичные биогенные излучения (ВБИ), которые обладают стимулирующим эффектом (А.М.Кузин, 1990; Т^Хикеу, 1990). При этом стимулирующее действие малых доз атомной радиации, в том числе ПРФ, связана не с ионизацией, а с возбуждением биополимеров.

А.М.Кузин (1999) считает, что внешний и внутренний ПРФ беспрерывно изменяет биополимеры живого организма и через цепь физических явлений образует нелинейные вихревые сгустки энергии и информации, получившие название «поляри-тонов». Последние, медленно распадаясь (за несколько часов), дают когерентные ВБИ с большей длиной волны, чем у атомной радиации, которая их породила, т.е. в ультрафиолетовой области спектра ЭМИ (А.Г.Гурвич, 1991), а возможно и в других спектрах (А.С. Пресман, 1997).

ВБИ заполняют весь внутренний простор живого организма, осуществляя взаимосвязь и обеспечивая взаимоинформацию между полимерами, субклеточными структурами, клетками и тканями организма. Они необходимы для образования функционального единого целого «живого» из суммы многочисленных частей ВБИ и, возможно, составляют электромагнитную физическую основу биополя, постулированную рядом авторов.

Приведенная концепция «гормезиса» не вызывает каких-либо существенных возражений, однако, следует заметить, что на организм человека и животных действует не только ПРФ, но и ЭМИ различного диапазона. Есть все основания полагать, что ЭМИ как видимого, так и невидимого спектра вносят свой вклад а гормезис и могут смягчать избыточное действие ПРФ (радиопротекторное действие!). Специалистам известны факты,

когда биологический эффект вызванный, например, УФО (гиперемия кожи, ее отечность, повышение температуры) быстро «снимаются» облучением зон гиперемии инфракрасным диапазоном ЭМИ. Подобный эффект, названный фотореактивацией, «вписывается» в закон оппонентных цветов Геринга*, т.е. когда одна длина волны находится в оппоненции к другой: голубой <-> желтый, синий <-> оранжевый, фиолетовый <-> красный, ультрафиолетовый<-> инфракрасный и др. Создание оптических квантовых генераторов (лазеров) и их практическое применение в биологии и медицине существенно расширили возможности этих видов ЭМИ и, в первую очередь, в терапии. При этом, хотя они (лазеры) и используются около 40 лет, их возможности остаются не до конца изученными, особенно при их сочетанном применении с другими физическими факторами: электротерапия, УЗ, магнитотерапия и др.»(стр.10 - 12).

Трудно теперь судить, по какой причине А.Е.Щербак, органически вошедший в плеяду получивших мировое признание корифеев отечественной науки, представленных Крымским университетом в лице В.И.Вернадского, А.Г.Гурвича и их сподвижников, не коснулся, как внешнего, так и, возможно, внутреннего природного радиоактивного фона (ВПФ), обладающих действительно высокой энергетичностью, тем более, что на «его глазах» и при его «подвижничестве» совершал свой «научный подвиг» А.Г.Гурвич, вначале открыв «митогенетическое - ультрафиолетовое - излучение, присущее живым объектам, как и связанные с ним процессы вторичной биолюминесценции, о коих, кстати, сообщают приведенные выше авторы, не подчеркивая, однако, исторической /а, значит, и фактической, включая конкретные персоналии/ последовательности научных событий. Вместе с тем есть все основания предполагать, что А.Е.Щербак не только предполагал, но и учитывал возможность его - ПРФ - участия в жизненном процессе, прямые доказательства, как и должное обоснование этому были даны А.М.Кузиным (1999), чему важной предпосылкой /и даже предтечей/ послужили фундаментальные исследования Александра Гавриловича Гурвича, не только касающиеся «биоультрафиолета», но и его не меркнущей и ныне концепции о биологическом поле. И вот здесь, коль скоро в предыдущих своих работах мы уже весьма подробно касались этого аспекта деятельности А.Г.Гурвича, мы постараемся затронуть и последовательно осветить дальнейший ход событий в этом направлении, тем более, что он крайне поучителен и сегодня.

Начнём с работ А.Е.Щербака, которыми он утвердил вездесущность электромагнитного поля, в том числе и в его приложении к живым объектам, и ввел понятие «ионной коньюнктуры». В то же время А.Г.Гурвич обосновал представление о «неравновесной констелляции» и открыл существование биологического поля с его очевидной физической составляющей. «Истоком», или одним из истоков которого является, по-видимому, внутренний ПРФ по А.М.Кузину со всеми вытекающими отсюда следствиями и результатами.

Оказалось, однако, и это было неизбежно, теория поля по Гурвичу получила дальнейшее свое и дос-

таточно весомое развитее, инициатором и исполнителем которого явился Б.С.Кузин (Вопросы философии, 1992, №5, стр.148 - 164). Выше названный автор пишет: «Гурвич совершенно справедливо утверждал, что, собственно, до настоящего времени в биологии не существовало никакой сколько-нибудь универсальной теории в полном значении этого понятия. Принцип поля он и выставляет как такую теорию. Даже в том случае, если бы ни ему, ни его последователям не удалось с полной наглядностью продемонстрировать разнообразные биологические поля, уже само по себе введение представления о поле как о координирующем и нормирующем принципе, осуществляющем одновременно координацию процессов развития и дифференциацию элементов развивающегося целого, имело бы большую ценность. Мне представляется, что после работ Гурвича уже невозможно представлять себе какой бы то ни было биологический процесс, в котором принимают участие органически связанные между собой многочисленные элементы, иначе как в категориях поля».

Прервем здесь цитирование работы С.Б.Кузина и приведем следующее суждение А.Е.Щербака: «Прежде всего, надо отметить, что наше тело, как и всякие тела природы, заключает в себе часть мирового электро-магнитного пространства, в котором возникают электро-магнитные волны (возмущения). Так, например, наше тело и всякая молекула его внутри организма излучает инфракрасные лучи, что и здесь связано с первичным хаотическим движением молекул, атомов и электронов (BROWNовское - молекулярное движение, изученное Ре^т^ом).

Далее, с электрологической точки зрения, наше тело представляет собой весьма сложный, так сказать, электрический прибор с весьма разнообразными функциями. Мы имеем здесь сложный электролит и в то же время конденсатор, своего рода замкнутую электрическую станцию, аккумулятор и сложнейший резонатор, отвечающий на самое различное число колебаний. <...> Наконец, живой организм не может представлять исключения из того правила, что во всех телах природы всегда имеются, в большем или меньшем количестве, и свободные атомы самого электричества -электроны» (Там же; стр.836 - 837).

Как мы полагаем, это суждение делает и А.Г.Гурвича, и, тем более, С.Б.Кузина не только единомышленниками - созидателями, но и соучредителями идей А.Е.Щербака, и это обосновывает необходимость продолжить цитирование умозаключений С.Б.Кузина: «Но если это так, то ведь органическая связь существует не только между органами одного индивида или между клетками, составляющими зародышевые пласты или ткани. Она имеется и между разными индивидами, объединенными в достаточно тесную целостность. Такая целостность свойственна, прежде всего, виду. Определение вида никак не исчерпывается представлением его в виде совокупности особей, обладающих большой суммой самых разнообразных общих признаков, - морфологических, физиологических, генетических, это-логических и т.п. Никакая сколь угодно большая

группа индивидов, хотя бы она и включала в себя всех до единого представителей данного вида, не будет тождественна с этим видом. И это по той причине, что в понятие вида входит представление не только о строении и о физиологических характеристиках составляющих его индивидов, но также и о их поведении, сообщающем виду характер единства. Это единство выражается в том, что каждая особь любого вида, помимо того, что она живет своей собственной, индивидуальной жизнью, т.е. выполняет функции, необходимые для поддержания своего индивидуального существования, живет еще также и жизнью вида, т.е. совершает действия, необходимые для поддержания существования вида в целом. <...> Видовая жизнь - непрерывный процесс постоянного обновления состава особей, слагающих вид, и пространственной экспансии, т.е. борьбы с внешними условиями, препятствующими стремлению к максимальному расширению видового ареала..... Сущность индивидуального поведения не имеет, собственно, никакой научной трактовки. Его называют инстинктивным, врожденным. Но что разъясняют эти эпитеты? Теория естественного отбора даст ответ на вопрос о происхождении инстинктов, как и о происхождении вообще всех свойств организмов. Но, во-первых, объяснение с точки зрения этой теории данных явлений, так же мало убедительно, как и объяснение с ее помощью всего вообще процесса эволюции. А во-вторых, знание происхождения какого-либо явления само по себе еще недостаточно для понимания его сущности.<...>

В человеческом обществе действия коллектива определяются сознательно поставленной себе этим коллективом или его вожаком целью. Руководствуясь этой целью и имея определенный план ее достижения, люди воздвигают города, развивают разные отрасли хозяйства, распределяют добываемые средства к существованию и т.п.

.Чем же осуществляется координация и регуляция действий отдельных индивидов колониального целого?

Задавши себе этот вопрос, нельзя не подумать о том, что он в точно такой же форме стоял перед эмбриологами, наблюдавшими поведение многочисленных элементов, составляющих тело развивающегося организма. Там также имело место согласованное перемещение этих элементов, их дифференциация в ходе развития зародыша, регуляция формы и функции при их нарушении. Упорядоченность всех этих процессов также наталкивала на мысль о существовании какого-то координирующего и регулирующего принципа. Гурвич нашел такой принцип. Это - принцип поля».

Согласно С.Б.Кузину, «все развитие науки до настоящего времени шло по пути расширения области каузального толкования явлений за счет телеологического, характерного для религии, и современному естествознанию телеологические категории совершенно чужды. Последовательно разрабатывая принцип поля и установив понятие клеточного поля, Гурвич подвел под него физико-химический фундамент.

Клеточное поле Гурвич считал элементарным, лежащим в основе всего развития организма и определяющим свойства всех частных полей, возникающих в онтогенезе, следовательно, и описанных им же ранее эмбриональных полей. При этом Гурвич, поскольку он, как сказано, считал клеточные поля целиком обусловленными физико-химически и, следовательно, каузально, - счел возможным перенести эту обусловленность и на эмбриональные поля. В связи с этим понятие динамически преформиро-ванной морфы становилось излишним и Гурвич отказался от него.

В этом отказе Гурвич усматривал прогресс в развитии своей теории. Так ли это было в действительности? - Само по себе открытие клеточного поля было, несомненно, важным шагом вперед. Вероятно, правильной была также идея иерархии полей, в основу которой (иерархии) было положено клеточное поле. Но спускаясь по ступеням этой иерархии, т.е. переходя от более сложных полей к более простым, а вместе с тем, и к, соответственно, все более простым структурам, Гурвич дошел до такой ступени, когда форма упрощается настолько, что она уже выводится как простая результанта молекулярных сил. На этой ступени специфичность морфологическая сводится к структурной специфичности молекулы белка, т.е. к его видовому химизму.<...>.

Таким образом, стремясь избавиться от телеологического понятия динамически преформирован-ной морфы, Гурвич /на описываемом этапе - дополнение наше; Н.Н.Б./ не решил проблему, которую он было поставил, а ушел от нее, сведя сначала элемент формы в своих построениях к минимуму, а затем просто исключив его. И в этом никак нельзя усматривать прогресса в разработке теории поля.

Последовательное проведение каузального принципа сыграло важнейшую роль в развитии естествознания. Однако этот принцип все же, по-видимому, не универсален. Есть области, в которых он не может служить орудием познания. Между тем ввиду его исключительной роли в прогрессе науки создалось почти всеобщее убеждение, что вне каузального подхода нет научного познания природы.

В то же время в разных областях (я говорю только о биологии) мы подходим при изучении отдельных явлений к явному пределу применения каузального принципа. Есть ли он одновременно и предел научного познания? Утвердительный ответ на этот вопрос был бы очень печальным. Он означал бы, что многие стороны жизни навсегда останутся непостижимыми. Но мало ска-

зать многие стороны. Можно смело считать, что в категориях строгой причинности нельзя постичь самую сущность жизни, смысл биологических явлений. Эти категории приложимы только к раскрытию принципов действия механизмов, с помощью которых живые существа отправляют свои жизненные функции. <...>

Дополним выше сказанное /Н.Н.Б./, что такой методологической погрешности в своих суждениях автор - Б. С.Кузин - не допустил. Поэтому мы вновь обратимся к трактовке «полевого аспекта» в характеристике живого, осуществлённой Б.С.Кузиным, каковую мы полностью разделяем и именно поэтому позволили себе столь длительное цитирование работы выше названного автора, поскольку принцип «строгого детерминизма» в физиотерапии и по настоящее время ошибочно относится к числу ведущих. В отличие от мнения на этот счет профессора А.Е. Щербака: «Разработав теорию клеточного поля, Гурвич надеялся с ее помощью исключить элемент телеологии из всей концепции биологического поля. По моему глубокому убеждению, это ему не удалось. Динамически пре-формированная морфа так и продолжает присутствовать при всяком морфогенном или регуляционном процессе, определяя его результат еще до всякого его начала. Динамически пре-формированная морфа это - предшествующий образ, идея, цель.<...>.

Я никак не хотел бы, чтобы создавалось впечатление, будто я хочу в какой-то мере умалить ценность принципа биологического поля. Наоборот, в его оценке я иду даже дальше, чем его автор. Гурвич предложил его применительно только к процессам, протекающим в рамках живого индивидуума. Я же считаю, что принципу поля подчинены также взаимоотношения индивидов внутри колоний и видов*, жизнь вида в целом и даже процесс филогенетического развития всего органического мира.

Но принцип поля может служить только для понимания механизма процессов органического развития и регуляции, а не их смысла, который не постигается вне категории цели. И эта категория должна быть освоена биологами как рабочее понятие, необходимое для доведения их исследований до должной глубины.

Важнейшим свойством динамически префор-мированной морфы следует считать ее специфичность. То есть то, что она предопределяет во всех случаях именно тот, а не другой, и всегда одинаковый результат развития или регуляционного процесса. Вообще, проблема специфичности представляется мне одной из центральных

* Кстати, своеобразные поля возникают при взаимоотношениях паразита и хозяина. Зараженный паразитом организм как бы выходит за пределы своего видового поля. Многие особенности его поведения и физиологии перестают быть направленными в сторону поддержания целостности своего вида, а как бы подчиняются интересам вида-паразита. При этом возникает совершенно новая система — паразит-хозяин. По своему существу она химерная, но это не мешает ей обладать признаками единства и целостности, а это предполагает наличие соответствующего поля, регулирующего и координирующего отправления и деятельность обоих объединенных в своеобразную комбинацию компонентов системы. Но и в этом случае химерному полю предшествует динамически преформированная морфа долженствующего появиться химерного организма.

биологических проблем, не менее важных, пожалуй, чем проблема типа. Она пока совершенно не разработана. Попытки генетиков включить ее в свою орбиту нельзя считать сколько-нибудь удачными. В лучшем случае они, со своим арсеналом научных понятий, могли бы говорить только о механизме наследственного осуществления признаков вида, расы и т.п. Но и здесь остался как бы в стороне смысл этого процесса, целенаправленного по самому своему существу. Однако дело здесь не только и не столько в недостатке методической и методологической вооруженности генетиков. Дело в том, что они вообще принципиально неправильно включили проблему специфичности в сферу явлений наследственности».

Первое следствие, вытекающее из выше изложенного, состоит в том, что каждое новое достижение и постижение, особенно в фундаментальной науке, неизбежно порождает всё возрастающий «шлейф» дискуссий /а то и небосно-ванной критики, вызываемой уже не только научными причинами/, почему в интересах дела, мы позволим себе продолжить рассмотрение проблемы открытого А.Г.Гурвичем и привнесенного в науку «биологического поля», анализ которых, на наш взгляд, оптимально осуществил профессор, доктор биологических наук С. Э. Шноль в своей увлекательной научно-исторической книге: «Герои, злодеи, конформисты отечественной науки. — Изд.4, стереот. — М.: Книжный дом "ЛИБРО-КОМ", 2010. — 720 с. — ISBN 978-5-397-01363-5, глава 15 которой посвящена А.Г. Гурвичу. Таковую он по сути открывает словами А.С.Пушкина «...наука сокращает нам опыты быстротекущей жизни» — это концентрат опыта быстро прошедшей жизни множества предыдущих поколений, передаваемый следующим». Чего же мы тогда так странно себя ведем? Почему из-за второстепенных обстоятельств «не замечаем» труды своих научных собратьев, почему пионеры, прокладывающие новые пути, как правило, вызывают у нас антипатию, почему мы так радуемся, когда нам говорят, что их открытия — ошибки? Я много раз обращаюсь к этой теме. Есть тут эволюционно обусловленный резон. Нужно оберегать «золотой фонд науки» от засорения неверными сведениями. Так что терпите, пионеры! У вас нет выбора — будьте героями! <...>.

Имя Александра Гавриловича Гурвича было широко известно в первой половине XX века в числе выдающихся российских биологов. Его теоретические построения и экспериментальные результаты возбуждали не только профессионалов, но и широкие круги общества тех лет. А. Г. был цитологом и морфологом, однако его теоретические построения исходили из предположений физической природы взаимодействий в биологических процессах. В этом смысле он, наряду с П. П.Лазаревым, Э. С. Бауэром, Н. К. Кольцовым, является одним из предшественников современной биофизики. Гурвичу посвящено довольно много публикаций [1-23]. Есть его подробная биография. Там же приведен список его трудов. Тем не менее, его имя и его труды мало известны нашим современникам. Имя А. Г. Гурвича обычно

ассоциируется с открытием «митогенетических лучей». Однако этот феномен можно считать лишь частью его общей концепции. Основной проблемой, которую пытался разрешить А. Г., были механизмы формообразования в биологии. Это наиболее сложная проблема Теоретической биологии. Мы теперь вполне знаем, что все свойства организма записаны в наследственном тексте в виде линейной последовательности нуклеиновых оснований. Как реализуется трехмерная форма, зашифрованная в одномерной последовательности? И еще точнее - речь идет о четырех измерениях: реализации трехмерной формы во времени.<...>.

Во времена Гурвича ничего не было известно о наследственных текстах. Не известны были формы фагов и вирусов. Сложные формы клеток пытался объяснить Н. К. Кольцов наличием в этих клетках каркаса из волокон. Но возникновение формы многоклеточных организмов многим казалось недоступным пониманию (мы и сейчас недалеко продвинулись здесь). А. Г. Гурвич занимался этой проблемой всю жизнь. В 1912 г. он ввел в биологию понятие «поля». Поле это совокупность градиентов сил, определяющих взаиморасположение клеток в пространстве. Мне кажется удобным иллюстрировать это понятие, рассматривая процесс регенерации.<...> Похоже, что делящиеся клетки заполняют существующую в пространстве форму, как заполняет рука перчатку. Можно сказать, что в пространстве, вне первоначального скопления клеток существует «идея формы» - биологическое поле, определяющее направление в пространстве, темп и последовательность деления клеток, заполняющих эту форму. Возможно, это поле «виртуально» — оно возникает по мере продвижения во времени процесса регенерации — последовательно, этап за этапом определяя направление деления клеток.

Естественен вопрос о физической природе такого поля - какие силы, какие факторы образуют пространственные градиенты. А. Г. Гурвич ясно понимал, что ответ на этот вопрос можно будет получить только в будущем, по мере развития биофизики и биохимии. А до этого времени полагал не нужной физическую, материальную конкретизацию абстрактного понятия «биологическое поле». К этому в 1920-е годы прицепились правоверные сторонники диамата и объявили Гурвича идеалистом.<...>

Тем не менее, есть четкий смысл в разделении физического и химического подхода к упомянутым тайнам жизни. В «химии» речь идет об относительно близкодействующих силах — валентных взаимодействиях и быстро убывающих с расстоянием силах Ван-дер-Ваальса. В «физике», применительно к интересующим нас задачам, предполагаются эффекты дальнодействия - следствие существования биологически активных «полей» - механических (акустических), электростатических, магнитных, электромагнитных, гравитационных. Успехи или лучше, триумфы биохимии почти не оставили «вакансий» для предположений о роли этих полей в механизмах основных биологических явлений - современная «молекулярная биология» это - биохимия с элементами генетики, эмбриоло-

гии, цитологии, вирусологии и т. д. Однако есть еще один вид поля — поле градиентов концентраций — «концентрационное поле». В этом поле кажущееся, «виртуальное» дальнодействие реагентов осуществляется множеством последовательных актов близкодействия по принципу передачи эстафеты на дальние расстояния «из рук в руки». А эти акты близкодействия - химические реакции. Так что это «химическое поле» и физика опять оказывается оттесненной от главной роли. Итак, к концу нашего века БИОфизика явно проиграла БИОхимии. В самом деле проиграла в тех процессах, которыми пока ограничиваются успехи молекулярной биологии. В самом деле проиграла? А может быть только теперь, когда мы так продвинулись в понимании биохимии и настало время для собственно БИОфизики? И, естественно, не в том потоке невежественных утверждений о «биополе», которыми полны «популярные» журналы и радио- и телепередачи. Можно надеяться, что близко время реализации мечты А. Г. Гурвича — выяснения физической природы биологического «морфогенного» поля. А. Г. Гурвич полагал, что это поле определяет направление клеточного деления и тем самым форму возникающего органа. Надо, однако, сказать, что такой механизм «морфогенеза» как минимум не единственный. Форма вряд ли определяется последовательным изменением ориентации митотического веретена. Против этого свидетельствуют опыты по регенерации сложной морфологии многоклеточных органов и даже организмов после их расщепления - мацерации - до отдельных клеток. <...>Вполне возможно, что морфогенное поле определяет место остановки друг около друга движущихся клеток. Происходит контактное, т. е. близкодействующее торможение подвижности клеток и место такого торможения может определяться специфическим веществом, а не дальнодей-ствующим физическим полем. Движение клеток, «целенаправленность» этого движения определяется концентрационными градиентами, т. е. «концентрационным» химическим полем. В пользу такого механизма получено много данных при исследовании формообразования многоклеточных плодовых тел свободно движущимися клеток.

Как видим, проблема поля в биологии, а теперь и в физике, и биохимической физике, и социологии, как и в медицине, ВКЛЮЧАЯ ФИЗИОТЕРАПИЮ, КУРОРТОЛОГШИЮ и МЕДИЦИНСКИЙ - ОЗДОРОВИТЕЛЬНЫЙ - ТУРИЗМ, не ограничивается ныне только именами А.Е. Щербака и А.Г. Гурвича. Более того, в заочную «дискуссию» того же А.Г. Гурвича и Б.С. Кузина, а, точнее, разделённый не малым временем диалог одних из лучших представителей нашей - ОТЕЧЕСТВЕННОЙ - науки, нельзя не подключить и наших современников, из числа коих наиболее близки к рассматриваемой выше тематике И.В. Оржельский, В.Н. Ростовцев, В.С. Улащик, и, конечно же, А.А. Яшин, которые, как нам представляется, на ряд вопросов, поставленных Б.С. Кузиным, дали если и не исчерпывающие, то, безусловно, значимые и убедительные ответы.

Точки зрения, уже изложенные выше, не нуждаются в каких либо, тем более наших, комментари-

ях и дополнениях. Однако нельзя не сказать, что проблема биологического /физического/ поля теперь уже вышла за пределы формирования и уточнения её только теоретических оснований, а всё более уверенно выступает и уже занимает свои позиции так же и в прикладном плане. И это, благодаря разработкам И.В. Оржельского, В.Н. Ростовцева, В.С. Улащика и других учёных, справедливо обративших своё внимание так же и к нуждам и запросам практической медицины. И, в частности, в возможности оценки индивидуального здоровья, как и должного - для данного лица - выбора различных, в том числе и физиотерапевтических факторов, влияние которых, во-первых, оказывается - при правильном выборе факторов, как и методики их применения - адекватным для каждого конкретного пациента, во - вторых позволяет достичь оптимального для данного случая эффекта, направленность, характер и выраженность которых могут быть объективно контролируемы.

Уже поэтому вызывает удовлетворение, и даже восхищение то обстоятельство, что отправной позицией для данных авторов явилось дальнейшее и существенное углубление, как и объективная регистрация а так же расшифровка электромагнитных процессов,- при чем с использованием приемлемой для врача технологии с представлением результатов на доступном ему языке,- присущих живым системам, в том числе и человеку.

Говоря о проблеме биологического поля в современном её представлении, нельзя не коснуться здесь фундаментальной трилогии А.А. Яшина под общим названием «Живая материя» (2007, 2010г.г.), в первой книге которой («Живая материя. Онтогенез жизни и эволюционная биология»), в частности, отмечается: «Что составляет содержание биохимии? Изучение реакций, в которых участвуют биомолекулы (биополимеры), в основном, на уровне взаимодействия свободных радикалов, т.е. рассматриваются реакции, постулируемые законами общей химии. Содержание биомеханики и пояснять не следует. То есть на уровне вещества биологическая специфика в исполнении физических законов (равно как и химических) самоочевидна и не слишком выражена, не требует создания отдельных направлений физической науки. То же самое можно сказать о системной организации и энергетике биосистемы. В первом случае справедливо второе начало термодинамики для открытых систем (И. Пригожин и Г. Хакен), во втором -обмен свободной энергией на клеточном уровне посредством химических реакций с аккумулятором - переносчиком аденозинтрифосфатом (АТФ).

Намного сложнее дело обстоит со вторым компонентом материальных объектов: полем, прежде всего - электромагнитным полем. Самое большее, что вплоть до недавнего времени считалось имманентным живым организмам из электромагнитных явлений - это электрохимические процессы в нейронах и экзотические явления, связанные с разрядом статического электричества (электрический скат). Лишь совсем недавно исследованиями биофизических научных школ Н.Д. Де-вяткова (Москва), С.П. Ситько (Киев), Е.Е. Фесен-ко (Пущино), А.А. Яшина (Тула), многих других по преимуществу отечественных учёных (В.П. Ка-

значеев (Новосибирск), П.П. Гаряев (Москва), Е.И. Нефёдов (Москва), В.А. Неганов (Самара), С.И. Соколовский (Днепропетровск) и др. достигнуты серьёзные и обнадёживающие сдвиги в представлениях о рассматриваемом феномене - ЭМП живых систем. В первую очередь, это относится к доказательству факта резонансного воздействия внешних (природных или искусственных, технических) ЭМП на живой организм на клеточном уровне, то есть клетка является генератором собственных микромощных ЭМП. Наиболее серьёзную «заявку» в данном аспекте сделал наш соотечественник С.П. Ситько, предложив рассматривать живую материю как четвертый уровень квантования в «квантовой лестнице» Вейсскопфа; в соответствии с квантовой спецификой С.П. Ситько ввёл понятие нелокального самосогласованного потенциала (НСП), который есть суперпозиция элементарных потенциалов клеток и инициирует собственное интегративное поле ЭМП целостного организма».Гстр.25 - 26].

Однако, дорогой слушатель и читатель и знает, и помнит о том, что А.Е.Щербак уже в 1925 году в своих лекциях подробно рассматривал основные аспекты электромагнитной теории лучистой энергии, как и влияние таковой на организм человека. Для дополнительного подтверждения сказанному приведем, а, точнее, повторим следующие его слова: «исходя из теоретических соображений, во всяком случае, надо думать, что колебания атмосферного потенциала отражаются на состоянии организма, изменяя его электрические свойства. В то же время хорошо известно, что организм обладает механизмами (вегетативная нервная система), регулирующими электрические свойства, по крайней

мере, что касается изоионии крови и тканевых соков. Отсюда следует возможность для здорового организма приспосабливаться к изменениям электрической обстановки.<...> .приспособляемость к электрическим условиям жизни вообще - надо теоретически допустить у всех животных и у человека, так как в течение всей жизни мы находимся, ведь, под постоянным влиянием электрического поля с его резкими колебаниями, а организм представляет собой, как мы увидим, сложнейший резонатор» [там же; стр. 829 - 830].

Что же касается понятия «резонанс», то это - гениальное провидение и приоритет А.Е.Щербака. Вместе с этим мы полностью разделяем, как и подчеркиваем непреходящее значение высказанных выше утверждений А.А.Яшина хотя бы потому, что они гипотезы А.Е. Щербака превратили в действенные научные теории, которые стали современной теоретической основой не только физиотерапии.

Однако главное - не в представленных рассуждениях, а в том, сколь же великими провидцами и инноваторами, как и творцами будущего не только в нашей науке были и остались А.Е. Щербак и А.Г. Гурвич, когда закладывали - первый из них - её, физиотерапии и курортологи, основы, а второй -фундаментальную базу для понимания сущности «живого», веря и зная, что их идеи, открытия и предвидения станут достоянием веков. Вместе с ними свое место в истории рассматриваемых, как и других, прежде всего фундаментальных наук заняли А.Г. Гурвич, А.А. Любищев, В.П. Казначеев, как и цитируемые в завершающей части нашего сообщения А.М. Кузин, С.Б. Кузин и А.А. Яшин.

Поступила 25.06.2013 г.

Похожие темы научных работ по философии, этике, религиоведению , автор научной работы — Н Н. Богданов