CC BY
18
УДК 78.071.2(470.23-25)(092)
П. Ю. Трубинов
Жизнь как легато. Очерк жизни и деятельности Дмитрия Николаевича Ардентова
В прошлом году в возрасте 91 года ушел из жизни Дмитрий Николаевич Ардентов - хормейстер, педагог, историк, теоретик и практик хорового исполнительства. Его жизнь была отдана хоровому искусству и была связана c Хоровым училищем при Капелле и Институтом культуры. В статье предпринимается попытка дать его жизнеописание и обзор научных взглядов.
Ключевые слова: Дмитрий Ардентов, Придворная певческая капелла, Хоровое училище, хоровая педагогика, хоровое исполнительство, история хора.
Peter Ju. Trubinov Life as Legato. A biography essay of Dmitry Ardentov
An outstanding choir master, teacher, thinker Dmitry Ardentov died last year in age of 91. His life was dedicated to choral art and was connected to Choir College at St. Petersburg State Academic Capella and to Saint Petersburg State University of Culture. The article is trying to outline his biography as well as his scientific views.
Keywords: Dmitry Ardentov, St. Petersburg Capella, choir conducting pedagogics, choral performing art, history of choir
Весной 2021 г. в возрасте без малого девяноста двух лет ушел из жизни Дмитрий Николаевич Ардентов - хормейстер, педагог, историк, теоретик и практик хорового исполнительства, потомственный капел-ланин. Каждый из тех, кто знал Дмитрия Николаевича, видел его лишь на некоторых коротких этапах его жизни, в какой-то отдельной роли. Поэтому было бы уместным попытаться воссоздать портрет этого выдающегося музыканта более цельно. Начнем издалека.
«Имею честь всепокорнейше просить Вас, Ваше Сиятельство, разрешить мне выдать единовременное денежное пособие, ввиду стесненного материального положения, по случаю вздорожания жизни, большого расхода на воспитание двоих детей; так, плату за право обучения значительно повысили в учебных заведениях и сильно вздорожали учебные пособия. Надеюсь, Ваше Сиятельство, что Вы не откажете мне в помощи», - таким прошением, датированным 14 января 1917 г., открывается личное дело большого певчего Придворной певческой капеллы Ивана Аристарховича Аристархова (1867-1948)1. Личное дело заведено в советское время, поэтому не содержит документов до 1917 г. В действительности же Аристархов начал службу в хоре Ка-
пеллы еще в 1895 г., в партии теноров, и оставался на этой службе в течение тридцати пяти лет; многократно участвовал в продолжительных гастролях хора, в том числе в заграничных. Последняя его поездка состоялась незадолго до выхода на пенсию. Это были знаменитые триумфальные гастроли Капеллы под руководством М. Г. Климова по странам Европы в 1928 г.2 Помимо хора Капеллы Аристархов участвовал также в вокальном квартете «Лапотники» (он же квартет имени Д. А. Агренева-Славянского) с народными песнями, часто записанными им же самим.
Упомянутое прошение Аристархова содержит резолюцию за подписью начальника Капеллы, графа А. Д. Шереметева: «Выдать единовременно 50 р.». Старший сын Аристархова Аристарх уже к тому времени жил самостоятельно и уже побывал на войне (Первой мировой), а в прошении речь идет о младших - шестнадцатилетнем Владимире и двенадцатилетней Ольге. А еще через двенадцать лет эта Ольга стала Ольгой Ивановной Ардентовой, мамой Дмитрия Николаевича Ардентова.
Д. Н. Ардентов родился в Ленинграде 11 июня 1929 г. и стал первым ребенком советских служащих Николая Петровича и Ольги Ивановны Ардентовых. Вся семья жила в квартире деда, И. А. Аристархова, в здании Капеллы, в первом дворе со стороны улицы Желябова (теперь снова Большой Конюшенной).
Хотя вскоре после рождения Ардентова его дед уже вышел на пенсию со своей певческой службы, но, продолжая жить в здании Капеллы и общаться со своими бывшими сослуживцами, он знал о ее делах. Знал о болезни и кончине руководителя Капеллы Климова, о выполнении его функций его молодой ученицей Е. П. Кудрявцевой и об официальном заступлении на его место московских дирижеров Н. М. Данилина, а затем А. В. Свешникова3. Знал о ликвидации в 1936 г. школы Капеллы и о ее воссоздании в 1937 г.
Воссоздание Детской хоровой школы Свешников начал с малого: набрал всего два класса - второй и третий4. В связи с начальными организационными заботами занятия в 1937 г. - в первый год существования Школы - начались не 1 сентября, а двумя неделями позже. Дмитрий Ардентов, уже поступивший в первый класс в обычную школу по соседству, через две недели перешел в Детскую хоровую школу Капеллы - сразу во второй класс.
Надо сказать, что Детская хоровая школа Капеллы, просуществовавшая лишь семь лет (1937-1944), - явление уникальное. В значительной мере она представляла собой эксперимент Свешникова. Изначально туда принимали лишь одаренных детей. В течение весны 1937 г. из нескольких сотен претендентов было отобрано лишь тридцать шесть мальчиков5. На второй год из ста восьмидесяти было при-
нято двадцать девять учеников6. Забегая вперед, можно сказать, что эксперимент оправдал себя. Из первого набора Школы впоследствии вышли такие музыканты, как Ф. М. Козлов, В. Н. Минин, А. А. Юрлов, В. А. Отрезов, А. Н. Панайотов, А. Ф. Ушкарев, Н. Б. Смирнов.
Как равное в этом ряду стоит имя Дмитрия Николаевича Ардентова. Его успехи сразу обратили на себя внимание Свешникова и администрации Школы. В конце третьего класса его премировали подарком за успехи по музыкальным предметам7. В заключительном концерте этого года («показательное музыкальное утро Хоровой школы Государственной академической капеллы» 6 июня 1939 г.) Ардентов, помимо хоровых выступлений, участвовал в исполнении пяти номеров на фортепиано: Штраус - Полька, Бизе - Хабанера из оперы «Кармен» (в ансамбле с Л. Пятышевым), Гречанинов - «В поле», «На велосипеде», Шуман - «Сицилийская вечерня»8.
С 22 по 28 мая 1940 г. хор мальчиков вместе со взрослым хором Капеллы выехал в Москву на дни «Показа искусства Ленинграда». Хор мальчиков включал в себя шестьдесят девять учеников 2-5 классов, и первым номером среди четвероклассников в списке значится Ардентов9. По окончании четвертого класса отличник Ардентов снова был премирован грамотой10.
Были периоды, когда стипендию выплачивали всем учащимся Хоровой школы, однако к 1941 г. такое положение признали нецелесообразным. По результатам первого семестра 1940-1941 учебного года из пятиклассников за отличную успеваемость с 1 января 1941 г. зачислены на стипендию лишь двое - Дмитрий Ардентов и Анатолий Ушкарев11. К июню 1941 г. Ардентов закончил в Хоровой школе Капеллы пятый класс и перешел в шестой. Согласно решению педсовета от 4 июня 1941 г., отличники Ардентов и Ушкарев были вновь удостоены похвальных грамот12.
Начало войны встретило учеников Хоровой школы на каникулах. Свешников к тому времени уже покинул Капеллу и работал в Москве, поэтому вся ответственность за сборы учеников в эвакуацию и их жизнь и учебу на чужбине легла на Палладия Андреевича Богданова - старейшего педагога Капеллы, окончившего ее классы в 1903 г. и с 1904 г. занимавшего пост ее дирижера (в течение ряда лет - главного дирижера).
Следующие три года капеллане провели в эвакуации в далеком вятском селе Арбаж. Сквозь многие десятилетия Дмитрий Николаевич пронес в своем сердце благодарность Богданову. Вот как он описал заботы своего учителя: «Три года директорствуя в труднейших условиях, старый учитель умело поддерживал и развивал творческий огонь в коллективе, продолжая учить ребят всему тому, что необходимо будущим музыкантам. С утра до ночи он вел музыкальную грамоту у малы-
шей и гармонию у старших, со всеми занимался сольфеджио, поощрял композиторские опыты, давал индивидуальные уроки струнникам, вел инструментальный ансамбль и оркестр и, конечно, занимался с хором. Только уроки фортепиано (на единственном привезенном с собой пианино) вели несколько приехавших со школой педагогов. Помимо этого директорские обязанности, заботы о школьном хозяйстве и общем воспитании и развитии подопечных... Несмотря на огромные трудности этих лет, усилиями П. А. Богданова и руководимого им педагогического коллектива это поколение учеников было сохранено для музыкального искусства; многие из них впоследствии приобрели известность как исполнители и деятели в различных областях музыкального искусства»13.
В Арбаже у мальчиков сложился свой уклад жизни, который состоял из учебы с местными детьми, собственных музыкальных занятий, репетиций и концертов, заготовки дров. Поскольку состав педагогов по музыкальным предметам был минимальным, Богданов поощрял занятия старших учеников с младшими. Это стало одним из ключевых толчков, благодаря которым Ардентов избрал впоследствии педагогическую профессию.
Весной 1944 г. Свешникову удалось организовать в Москве Хоровое училище, и туда приняли эвакуированных капеллан, которых для этого привезли из Арбажа. Это означало для них не только смену сельских бытовых условий на столичные, но и выход из культурной изоляции14. Кроме того, Свешников пригласил в училище лучших педагогов. Часть из них когда-то заканчивали знаменитое Синодальное училище церковного пения. В 1945 г. состоялся первый выпуск училища, дипломы получили десять человек, и все десять - бывшие воспитанники Ленинградской капеллы. Среди них был и Д. Н. Ардентов15.
Удивительным образом перипетии образования - пропуск первого класса, три года в сельской школе, и досрочное окончание всего школьного цикла после девятого класса (вместо десятого) - не сказались пагубно на последующей профессиональной деятельности выпускников, даже наоборот, послужили для них прочной закалкой. Многие из них считают Московское хоровое училище своей Alma mater, хотя проучились там всего один год. Все десять выпускников поступили в Московскую консерваторию. Тем временем, война окончилась, отцы стали возвращаться с фронта, Ленинград открыли для въезда. И семеро из десятерых товарищей вернулись из Москвы в Ленинград. Последним перевелся Д. Н. Ардентов.
В Ленинградской консерватории Ардентов оказался в классе профессора Владимира Павловича Степанова, в свое время - выпускника Синодального училища и помощника дирижера Синодального хора, впоследствии хормейстера Большого и Кировского театров. В послед-
ний год учебы Ардентова Степанов из-за болезни занимался со студентами у себя дома, куда приходил и концертмейстер. Дмитрий Николаевич вспоминал, как Степанов в определенный момент останавливал занятие и велел включать радио. Он точно знал, в какое время какие оперные сцены будут передавать, и так проводил занятие, чтобы трансляция иллюстрировала пройденное. Он также обращал внимание студентов на конкретные особенности и услышанные недостатки исполнения. Затем занятие продолжалось - до следующей передачи, которых могло случиться несколько за урок.
По окончании консерватории Ардентов отправился на работу по распределению - хормейстером Ансамбля песни и пляски Северного Военного округа (в г. Сортавала Карело-Финской ССР), где провел вместо трех положенных лет четыре (1950-1954) - работа спорилась16.
Вернулся в Ленинград Ардентов в 1954 г. - лишь с целью поступить в аспирантуру. Однако после того, как документы были поданы и вступительные экзамены сданы, все изменилось. Палладий Андреевич Богданов, преподававший в старших классах Хорового училища при Ленинградской капелле все теоретические предметы и хор, тяжело заболел. Нужно было срочно кем-то его заменить. И в училище пригласили ученика Богданова - Дмитрия Николаевича Ардентова, поручив ему все предметы Богданова во всех классах, кроме хора, который взял на себя Ф. М. Козлов. Буквально в те же дни скончался другой старейший преподаватель Училища - Василий Михайлович Зайцев, который преподавал теоретические предметы в младших классах, а также вел в этих классах хор. Все эти предметы и младший хор тоже поручили Дмитрию Николаевичу. В результате у него оказались все теоретические предметы во всех классах и младший хор, а общая нагрузка составила 39 часов в неделю. В таком режиме он проработал целый год, поэтому об аспирантуре пришлось забыть.
Со следующего года у Ардентова остался лишь младший хор и теоретические предметы в первом классе. Ровно такой его нагрузка оставалась до конца его работы в училище в 1990 г. Таким образом, все, кто поступили в училище с 1954 по 1990 г., получили азы музыкальной грамоты и начальные хоровые навыки из рук Дмитрия Николаевича. По средним оценкам это около девятисот человек. Выходя за официальные рамки учебной программы, Ардентов поощрял учеников к сочинению музыки с перспективой услышать собственное произведение в исполнении хора на концерте.
В 1958 г. Ардентов был приглашен на работу на только что созданную кафедру хорового дирижирования в Библиотечном институте (ставшем позднее Институтом культуры), где он вел дирижерский класс, оставаясь на этой работе почти шестьдесят лет, до самого вы-
хода на пенсию в 2016 г. Среди многих важных принципов, внушаемых студенту в классе Ардентова, один был самым главным - избегать суетливости. Во всем: в словах, обращенных к хору, в дирижерском жесте, в фортепианной игре, в задавании тона. Сам педагог являл собою образец размеренности - несмотря на стремительно меняющиеся времена.
С самого начала своей педагогической работы Ардентов искал возможности систематизации и совершенствования своего труда. Результатом стал ряд опубликованных им печатных работ. Их можно условно разделить на три группы: педагогические, научно-практические и исторические. Из педагогических отдельно можно выделить «педагогические в квадрате» - они обращены не напрямую к студенту, а к преподавателю, который учит студента.
Первое практическое пособие, подготовленное Ардентовым, появилось в 1958 г., и им стал сборник для чтения с листа на уроках сольфеджио в 1-7 классах музыкальных школ17. Затем вышли его «Упражнения по музыкальной грамоте»18. Материал обоих сборников был «обкатан» на учащихся Хорового училища еще до выхода в печать и успешно использовался в течение следующих двадцати пяти лет.
Следующие два пособия Ардентова также предназначались для детей - это были большие сборники «Хоровые произведения» (для 6-10 классов)19 и «Звени, песня дружная» (для 4-6 классов)20, куда вошли разнообразные по тематике и характеру хоровые произведения от двух-до четырехголосных, часть из которых составитель переложил или обработал сам.
В 1970 г. вышло пособие Ардентова «Музыкальная грамота и сольфеджио для хоровых коллективов художественной самодеятельности»21, где ставится задача на основе минимально необходимых знаний по музыкальной грамоте помочь новому самодеятельному коллективу получить максимально возможные в условиях самодеятельности систематические и прочные навыки разучивания с помощью хормейстера произведений по нотным партиям. В сборник вошли как одноголосные произведения, так и партитуры для четырехголосного хора. Любопытно, что для двух произведений автор попросил сделать переводы текстов на русский язык свою двоюродную сестру Галину Аристарховну Аристархову (1922-1982).
Охватив своим вниманием детские и самодеятельные коллективы, в 1973 г. Ардентов выпустил сборник «Сольфеджио» - теперь для студентов музыкальных вузов22. В этом пособии автор поставил новые задачи - совершенствование в «скорочтении» нот, сольфеджирование «вокально-организованно и художественно-образно». Кроме того, в сборнике отразились воззрения автора, позже сформулированные им в научных статьях и касающиеся повышенного внимания к примене-
нию артикуляции и фразировке. Это пособие было настолько востребовано, что в 1995 г. автор дополнил его еще пятьюдесятью номерами и напечатал второе издание23.
Работа со студентами в дирижерском классе и общение с ними после окончания ими вуза привели Ардентова к необходимости сформулировать некоторые мысли о хормейстерской работе в самодеятельном хоровом коллективе - именно такой работой занимались большинство его выпускников. Так появилась первая его статья - «К вопросу о значении музыкальной грамотности для самодеятельности хоровых коллективов»24. Не навязывая младшим коллегам свою точку зрения, он показывает все «за» и «против» обучения самодеятельных хористов нотной грамоте. Автор предельно честен, и один абзац даже посвящает разбору ситуации, при которой в овладении музыкальной грамотностью членами коллектива нет необходимости. Однако на протяжении всей остальной статьи Дмитрий Николаевич убедительно подводит к пониманию, что владение нотной грамотой поможет певцам воспринимать исполняемые произведения осознанно, выявить все грани содержания авторского текста, облегчит разучивание и сократит его сроки, обеспечив перспективу художественного роста коллектива. Вопрос, освещенный автором, оказался настолько актуальным, а рассуждения столь доскональными, что статью с некоторыми сокращениями через несколько лет перепечатали заново25.
В 1981 г., в ознаменование столетия со дня рождения Палладия Андреевича Богданова (и десятилетия со дня его смерти) Д. Н. Ардентов опубликовал воспоминания своего учителя26. Значение для него личности Богданова сложно переоценить. Он обучал юного капелла-нина азам музыкальной грамоты, сопровождал его становление как музыканта и человека. Его вынужден был заменить Ардентов в преподавании всех предметов, когда пришел работать в Хоровое училище. Можно предположить, что к его совету Ардентов многократно прибегал на протяжении последних лет жизни Богданова. Его влияние заметно во всех статьях Ардентова. Учившаяся в Капелле в 1930-е гг. музыковед Анна Львовна Биркенгоф, вспоминая Богданова, говорила: «Именно благодаря ему я стала музыковедом!» Несомненно, Дмитрий Николаевич благодаря ему стал педагогом. По словам Ардентова, «можно с уверенностью сказать: для своего времени он был Учителем учителей». Будучи лимитирован объемом публикации, Дмитрий Николаевич сделал в публикуемых воспоминаниях очень большие купюры, касающиеся позднего периода жизни Капеллы, деликатно опустив характеристики, которые автор дал ныне живущим деятелям. Дореволюционный период оставлен практически без сокращений. Весь сборник
готовился к печати в дни первых Невских хоровых ассамблей 1981 г., где с неведомой смелостью Капелла возвращала к жизни пласты русской духовной музыки, поэтому освещение исторического контекста этой музыки пришлось как нельзя кстати27.
С другим великим руководителем Ленинградской капеллы - Михаилом Георгиевичем Климовым - Ардентов разминулся во времени, поступив в Хоровую школу Капеллы уже после его смерти. Однако будучи окруженным людьми, хорошо знавшими Климова (включая и собственного деда), Дмитрий Николаевич смог составить себе представление о его личности. Впрочем, в статье «Мастер хоровой аранжировки»28 он повествует о той грани Климова, с которой познакомился не через рассказы других людей, а изучив рукописи ста пятнадцати климовских хоровых партитур, хранившихся в библиотеке Капеллы. Дмитрий Николаевич подробно рассматривает исторический контекст, в котором работал Климов, его задачи как аранжировщика, повлиявшие на него традиции, причины, побуждавшие Климова писать именно так, как он писал, восприятие его аранжировок артистами хора, слушателями, отечественной и зарубежной критикой. Ардентов приводит полный список аранжировок Климова, как опубликованных, так и хранящихся в библиотеке Капеллы в рукописном виде.
Еще одна статья Ардентова, связанная с историей хорового исполнительства, называется «О некоторых особенностях состава русского хора»29 и являет собой своего рода расследование, выросшее из фразы, случайно брошенной одним из старых (еще придворных) капеллан, -«В наш хор баритонов не брали». Дмитрию Николаевичу удалось не только докопаться до причин этой особенности, но и проследить ее эволюцию, отметить очередной ряд отличий Синодального и Придворного хоров и обнаружить, как разные композиторы использовали особенности этих хоров, предназначая им свои сочинения.
Пожалуй, самая масштабная работа Дмитрия Николаевича - «О хоровой артикуляции»30. Здесь совокупность явлений, связанных с переходом от одного звука к другому рассмотрена автором во всем объеме. Ардентов показывает, как применяли артикуляционные приемы разные композиторы, даже как они уточняли обозначения этих приемов в новых редакциях своих сочинений. Пользуясь примерами, автор проводит мысль, что хоровая артикуляция - это не совсем то же самое, что и общемузыкальная или даже вокальная артикуляция, а нечто, требующее дополнительного анализа и изучения. В статье рассматриваются различные функции хоровой артикуляции, ее приемы, специфика применения в различных стилях и жанрах и даже предлагается методика артикуляционного анализа хоровой партитуры и намечаются возможные направления для дальнейших исследований.
Близка к предыдущей и тематика другой работы Ардентова - «К вопросу о фразировке в вокальной музыке Чайковского», представляющей собой план обсуждения на педагогическом семинаре31. Интерес к хоровой музыке Чайковского Ардентов сохранил еще со студенческих лет - его дипломная работа в Консерватории была посвящена хору Чайковского «Соловушко».
Лекции «Исполнительские средства хора», которые Ардентов читал первокурсникам в рамках общего курса хороведения, включали гораздо больше, чем лишь артикуляцию и фразировку. Жаль, что Дмитрию Николаевичу не хватило времени, чтобы детализировать этот интереснейший материал до вида, пригодного к печати. К счастью, он остался в памяти и конспектах многих поколений студентов.
Статья «О работе над оперной сценой в курсе хорового дирижирования» обращена к преподавателям хорового дирижирования32 и предлагает использовать в хоровой педагогике опыт, накопленный в драматической и оперной режиссуре. В очередной раз автор напоминает, что авторские указания в партитуре содержат лишь описание внешних красок музыкального или сценического действия, но не дают понимания причин, его вызвавших. Поэтому Ардентов настоятельно рекомендует в дирижерском классе научить студента проводить интонационно-действенный анализ оперно-хоровых сцен для осуществления основной задачи оперного дирижера - «организации борьбы действующих лиц оперы исполнительскими средствами музыки».
В 2005 г. вышла статья Дмитрия Николаевича «Кое-что и вкратце о чтении хоровых партитур на фортепиано»33, где он последовательно и скрупулезно описывает путь к успешному чтению хоровых партитур в виде четырех ступеней - игра «по-фортепианному», «по-музыкальному», «по-хоровому» и «по-хормейстерски».
В своей последней статье «Хор, - что же это такое?!»34 Ардентов подводит итог тому, чем занимался всю свою жизнь, но итог открытый. Оказывается, на протяжении десятилетий он находил в художественной литературе, в справочниках и словарях, музыкальных и нет -определения понятию «хор». Более того, работая много лет с детьми разного возраста, он просил дать свою формулировку этому понятию их - еще не отягощенных знанием хороведения, но уже имеющих интуитивное представление об этом феномене. Автор классифицирует собранные определения, прослеживает их эволюцию (как и эволюцию самого предмета), рассуждает о самой необходимости давать какое-либо определение и философски оставляет в душе читателя еще больше вопросов, чем было.
В силу конспективности изложения в своих трудах, говоря о побочных к основной теме проблемах, Ардентов лишь называет их, но не
развивает мысль. Или сообщает возможные решения, опуская цепь логических рассуждений, которая к нему привела. Предлагает варианты, оставляя читателю делать выбор. Что касается пропущенных рассуждений и обоснований, то Дмитрий Николаевич излагал их в классе, где он не был стеснен рамками печатных листов (о рамках расписания он вспоминал тоже с большим сожалением), а свобода интерпретации и выбор решения в его классе всегда были правом студента.
Все научные труды Ардентова - будь то исторические или теоретические - непосредственным образом привязаны к практике хорового исполнительства. Лейтмотивом в них проходит реконструкция намерений композитора - автор призывает к осознанию необходимости такой реконструкции исполнителем и в связи с оперной драматургией, и с выбором средств хоровой артикуляции, и с прочтением фразировки Чайковского.
Делал Дмитрий Николаевич и аранжировки для хора, охватив все его составы. Изучение архива Ардентова, которое еще предстоит провести, вероятно, откроет и неизвестные его хоровые обработки, сохранившиеся в рукописи, а пока приведем список тех партитур, которые были опубликованы или имеют хождение из рук в руки. Для двух- и трехголосного детского или женского хора в сопровождении фортепиано: советская русская народная песня «Родина любимая», финская народная песня «По ягоды», А. Варламов - «Роза ль ты, розочка» (слова А. Дельвига), У. Цзу-чан - «Солнце встало из-за гор» (перевод С. Северцева). Без сопровождения: для трехголосного детского хора: польская народная песня «Перепелка», моравская народная песня «С песней шли на битву». Для трехголосного мужского хора: французская песня «Прекрасный барабанщик» (перевод Ю. Гончаренко, обработка Г. Меллера). Для трехголосного смешанного хора: португальская песня «Я бродил по дальним странам» (перевод И. Комаровой). Для четырехголосного смешанного хора: М. Мусоргский - «Вечерняя песня»; карельские песни «Прилетел орел с востока» и «Там, за лесом»35; эстонская песня «Танец наших парней».
Оставив работу уже в преклонном возрасте, он, тем не менее, продолжал общаться с бывшими студентами и коллегами, продолжал размышлять о профессии, анализировать собственный и чужой опыт, приходить к новым открытиям, к критическому переосмыслению собственной педагогической деятельности и всего дирижерско-хорового образования в целом. Он находил, что обучение студентов-хоровиков зажато в узкие устоявшиеся рамки, которые не меняются десятилетиями. Даже вспоминая свои консерваторские занятия у В. П. Степанова, он с сожалением отмечал: «Этот прожженный человек, который знал все оперы вдоль и поперек, не сказал мне ничего, что я сейчас могу
сказать про „Царскую невесту". Только: „ты сделаешь, как я, а я сделаю, как он"». И к этому свелось, считал Ардентов, сегодняшнее дирижер-ско-хоровое образование. «Нет прорыва, - сетовал он. - У симфонистов есть Мусин, а у хоровиков такого, как Мусин, к сожалению, нет». После выхода Ардентова на пенсию у него появилось время и возможность перечитывать труды Мусина, Ершова, Станиславского. «Если б мне сейчас было хотя бы семьдесят восемь лет, - говорил он в свои девяносто, - я бы теперь совсем по-другому стал преподавать».
В работе о чтении партитур на фортепиано Ардентов приводил цитату кого-то из пианистов, сказавшего, что превосходная степень легато создается «напряжением воли, заставляющей связывать звучащие точки в линию». Пожалуй, можно сказать, что жизнь Дмитрия Николаевича в последние годы являла собой это «напряжение воли». Несмотря на физическую немощь, он продолжал в бытовом смысле сам обслуживать себя и свою жену. Сам ходил за продуктами, сам готовил, кормил по часам. Несмотря на отказывающее зрение - не переставал читать. Помимо ежедневных газет он также выписывал журнал «Наука и жизнь» и был в курсе всех последних новостей - как общественных, так культурных и научных. Несмотря на пропадающий слух - продолжал ценить общение. Одной большой лигой он связывал своих выпускников, рассеянных по всему миру и узнающих друг друга по ключевому слову - «Ардентов».
Дмитрий Николаевич считал, что ему очень повезло, что он поучился и в Ленинграде, и в Москве и, таким образом, смог увидеть две разные школы - капелльскую и синодальную.
Любопытно, что хотя практически сто лет Капеллой руководили москвичи - С. А. Смирнов, М. Г. Климов, А. В. Свешников, Г. А. Дмитревский, - тем не менее, именно благодаря им сложился петербургский стиль хорового пения, петербургская дирижерско-хоровая школа, петербургские педагогические традиции. Каждый из названных руководителей оставил не только след в истории Капеллы, но и своих учеников, которые продолжали их дело: Смирнов оставил Богданова, Климов - Кудрявцеву, Дмитревский - Козлова, Богданов - Ардентова. Однако каждый из этих и десятков других учеников, став зрелыми музыкантами, исполнителями и педагогами, не остановились на том, что получили от своих учителей, а воспользовались полученным, как фундаментом, на котором строили свое собственное здание.
Лучшим уроком, извлеченным из уроков Дмитрия Николаевича Ардентова, и лучшим памятником его жизни будет строительство на фундаменте, заложенном в его классе, новых, самых разных исполнительских и педагогических теорий и практик - новых школ, о которых можно будет сказать, что они выросли из школы Ардентова.
Примечания
1 Личное дело артиста Капеллы И. А. Аристархова. ОВАК. Ф. 96. Оп. 2. Д. 24. Л. 1.
2 Там же. Л. 7-8 об. Заявление о разрешении на выезд за границу, поданное за три месяца до гастролей, на данный момент является единственным известным документом, указывающим на участие в них И. А. Аристархова.
3 Михаил Георгиевич Климов (1881-1937) работал в Капелле в 1902-1935 (с 1913 -главный дирижер). Елизавета Петровна Кудрявцева-Мурина (1914-2004) начала работу дирижером Капеллы сразу после окончания школы Капеллы в 1931 и оставалась на этой должности до 1961, исполняя обязанности главного дирижера в паузах между официально назначенными руководителями. Николай Михайлович Данилин (1878-1945) руководил Капеллой в 1936-1937, Александр Васильевич Свешников (1889-1980) - в 1937-1941.
4 Подробнее о Детской хоровой школе Ленинградской капеллы в 1937-1944 с.: Трубинов П. Ю. Два хоровых училища, вышедшие из стен Ленинградской капеллы // Современная музыкальная культура и образование: сборник статей по материалам Международной научно-практической конференции, посвященной 75-летию со дня образования Хорового училища имени А. В. Свешникова. М.: Композитор, 2020. С. 52-61.
5 Кудрявцева Е. П. Вспоминая давнее // Кудрявцева Е. П. Мой музыкальный век. СПб.: Береста, 2011. С. 40.
6 Трубинов П. Ю. От малых певчих к Хоровому училищу // Капеллане. Хоровое училище имени М. И. Глинки. К 75-летию основания. СПб.: Петроний, 2020. С. 53.
7 Отчет о работе Хоровой школы за 1938-39 учебный год. ЦГАЛИ. Ф. 77. Оп. 3-1. Д. 76. Л. 8 об.
8 И Ардентов и Пятышев принадлежали классу преподавателя фортепиано А. М. Хазанович (программа концерта 6 июня 1939. ЦГАЛИ. Ф. 77. Оп. 3-1. Д. 76. Л. 10-10 об.). Под «Сицилийской вечерней» Шумана, скорее всего, имеется в виду Сицилийская песенка из Альбома для юношества.
9 Приказы № 13 и 14 по Детской хоровой школе при Государственной академической капелле от 22 мая 1940. ЦГАЛИ. Ф. 77. Оп. 3-1. Д. 85. Лл. 13, 14.
10 Всего из пятого класса премировано только два ученика, вторым был Анатолий Ушкарев (Протокол заседания педсовета от 10 июня 1940. ЦГАЛИ. Ф. 77. Оп. 3-1. Д. 77. Л. 1 об.).
11 Приказ № 8 по Детской хоровой школе при Государственной академической капелле от 21 марта 1941. ЦГАЛИ. Ф. 77. Оп. 3-1. Д. 93. Л. 8. Дмитрий Николаевич спустя 80 лет рассказывал, на что потратили его стипендиальные деньги - кровать с пружинным матрасом; фотоаппарат «Фотокорр» на треноге; пальто на вырост, в котором он поехал в эвакуацию; настоящий взрослый велосипед, на котором он успел покататься лишь две недели - до начала войны.
12 Протокол педсовета Детской хоровой школы от 4 июня 1941. ЦГАЛИ. Ф. 77. Оп. 3-1. Д. 86. Л. 3.
13 Ардентов Д. Н. Палладий Андреевич Богданов и его «Страницы воспоминаний» // Становление и развитие национальных традиций в русском хоровом искусстве. (Творчество, исполнительство, образование): сборник статей. Л.: ЛГК, 1981. С. 116-136. Об Арбажских годах также вспоминают и другие капеллане тех лет.
См.: Флярковский А. Г. Жизнь моя - музыка: Воспоминания. Встречи. Впечатления. М.: Сов. композитор, 1986. 208 с.; Викторов В. И. Ростислав Бойко: Монографический очерк. М.: Сов. композитор, 1985. 160 с.; Годзевич Г. А. Маленькие трагедии большой войны // Особняк на Большой Грузинской: Воспоминания. Заметки. Беседы. М., 1994. С. 77-79; Козлов Ф. М. Начало // Там же. С. 80-82; Ковалев Г. А. Закалка была отличная, на всю жизнь! // Там же. С. 83-89. Минин В. Н. Скерцино // Там же. С. 105-116; Тытянко Е. С. Служить возрождению России // Там же. С. 132-140. Также оставила воспоминания преподаватель Хоровой школы Зоя Дмитриевна Козырева (рукопись). Обширное исследование, восстанавливающее события тех лет, провела в наши дни Ольга Коробова (Созинова), выпускница Арбажской средней школы - той самой, к которой были присоединены в годы войны эвакуированные капеллане: Созинова О. В. Ленинградское хоровое училище на Арбажской земле. Арбаж: [б. и.], 2002. 69 с.
14 Одновременно это означало и ликвидацию Хоровой школы Ленинградской капеллы. Впрочем, как мы видим, конец заведения не означал прерванного образования для его учащихся, из которых 28 человек закончили Московское хоровое училище, а 25 поступили (из них 15 закончили) в Ленинградское хоровое училище, которое было создано осенью 1944 года при Капелле взамен ликвидированной школы.
15 Выпускники Московского хорового училища 1945 года: Д. Н. Ардентов, А. Г. Битков, Ф. М. Козлов, И. З. Марголин, В. Н. Минин, Б. А. Никаноров, В. А. Отрезов, А. Ф. Ушка-рев, В. С. Шляпкин, А. А. Юрлов.
16 Личное дело преподавателя Хорового училища Д. Н. Ардентова. ОВАК. Ф. 43. Оп. 12. Д. 10. Л. 28.
17 На настоящий момент автор данной статьи не может привести выходные данные этого сборника, поскольку не нашел ни одного экземпляра, хотя сохранил отчетливое воспоминание о занятиях по нему в Хоровом училище и даже мог бы по памяти восстановить мелодии отдельных крепко засевших номеров. Однако имеется переписка дирекции Хорового училища с Управлением учебных заведений при Министерстве культуры РСФСР, связанная с подготовкой издания к печати в 1958-59 гг. См.: ЦГАЛИ. Ф. 77. Оп. 3-2. Д. 281. Также оно упоминается в Характеристике Д. Н. Ардентова 1969 г. в его личном деле как уже напечатанное и успешно используемое, с указанием объема 8 печ. л. См.: ОВАК. Ф. 43. Оп. 12. Д. 10. Л. 33.
18 Ардентов Д. Н. Упражнения по музыкальной грамоте. Л., 1968. 66 с.
19 Ардентов Д. Н. Хоровые произведения. Сборник хоровых произведений для М-Х классов. Л., Учпедгиз, 1960. 210 с.
20 Ардентов Д. Н. Звени, песня дружная. М.; Л.: Просвещение, 1965. 124 с.
21 Ардентов Д. Н. Музыкальная грамота и сольфеджио для хоровых коллективов художественной самодеятельности. Л.: Музыка, 1970. 112 с.
22 Ардентов Д. Н. Сольфеджио: учебное пособие для студентов I курса. Л: ЛГИК, 1973. 76 с.
23 Ардентов Д. Н. Сольфеджио: учебное пособие для студентов I курса. СПб.: СПбГАК, 1995. 104 с.
24 Ардентов Д. Н. К вопросу о значении музыкальной грамотности для самодеятельности хоровых коллективов // Могучее средство воспитания. Л.: Музыка, 1978. С. 107-114.
25 Ардентов Д. Н. Значение музыкальной грамотности для деятельности хоровых коллективов // Хоровая самодеятельность как средство воспитания: сборник научных трудов. Л.: ЛГИК, 1981. Том 63. С. 81-88.
26 Ардентов Д. Н. Палладий Андреевич Богданов и его «Страницы воспоминаний». Цит. изд.
27 Полная версия воспоминаний П. А. Богданова только теперь, спустя 40 лет после первой публикации, увидела свет - в приложении к книге: Чернушенко В. А. Листья жизни. СПб.: Композитор, 2021. 568 с.
28 Ардентов Д. Н. Мастер хоровой аранжировки (Обработки и переложения М. Г. Климова) // Национальные традиции русского хорового искусства: сборник научных трудов. Л.: ЛГК, 1988. С. 126-139.
29 Ардентов Д. Н. О некоторых особенностях состава русского хора // Русская хоровая культура. История. Традиции. Современные проблемы: сборник научных трудов. СПб.: СПбГАК, 1995. Том 145. С. 149-157.
30 Ардентов Д. Н. О хоровой артикуляции // Профессиональная подготовка руководителя самодеятельного хорового коллектива: сборник научных трудов ЛГИК им. Крупской. Л.: ЛГИК, 1988. Том 124. С. 46-61.
31 Ардентов Д. Н. К вопросу о фразировке в вокальной музыке Чайковского // Творческое наследие П. И. Чайковского (1840-1893). Материалы к обсуждению на педагогическом семинаре. Л.: ЛГИК, 1990. С. 25-26.
32 Ардентов Д. Н. О работе над оперной сценой в курсе хорового дирижирования // Вопросы методики преподавания дирижерско-хоровых дисциплин: сборник научных трудов ЛГИК им. Крупской. Л.: ЛГИК, 1985. Том 96. С. 65-71.
33 Ардентов Д. Н. Кое-что и вкратце о чтении хоровых партитур на фортепиано // Русская хоровая культура. Вып. 3. Хоровое искусство и современные проблемы дири-жерско-хорового образования: сборник научных трудов. СПб.: СПбГУКИ, 2005. Том 164. С. 72-83.
34 Ардентов Д. Н. Хор, - что же это такое?! (Материалы к размышлению о сущностях и дефинициях этого понятия) // Русская хоровая культура. Вып. 4. 50 лет кафедре академического хора факультета искусств Санкт-Петербургского государственного университета культуры и искусств. СПб.: СПбГУКИ, 2008. С. 86-102.
35 Слова для этой песни перевела жена Ардентова - Лидия Афанасьевна Петрова.
