CC BY
64ББК 86.35-5 УДК 244.82+75.046
В.А. Березина Живопись
как форма динамической медитации
в Чань-буддизме
Статья посвящена влиянию Чань и Дзен-буддизма на духовную культуру Китая и Японии. На примере развития живописного образа первого чаньского Патриарха - Бодхидхармы исследуется иконоборческое отношение адептов дзен к сакральному. В данной работе прослеживается, как в Дзен-буддизме идет постепенное развоплощение образа от предмета к знаку, как разрушаются стереотипы и каноны.
Ключевые слова: чань, дзен, буддизм, Китай, Япония, Бодхидхарма, медитативная культура, медитация.
Чань-буддизм - одна из значительнейших школ буддизма, зародившаяся в Китае и оказавшая большое влияние на культуру и искусство Китая и Японии.
Чань - сокращение от чаньна (санскритское дхьяна) - созерцание, медитация. Чань является наиболее китаизированной школой дальневосточного буддизма. Школа Чань многое взяла из традиционной китайской культуры. К примеру, различные психологические тренировки по упорядочиванию психики были известны в даосизме еще до зарождения Чань. Связь с китайской культурой помогла укорениться Чань-буддизму, и к середине Х-Х1 вв. Чань превращается в одну из ведущих школ Китая, а в XII в. проникает в Японию и закрепляется там в форме Дзен-буддизма (Дзен -японское название Чань). Появление Чань-буддизма связывают с именем Бодхидхармы - буддийского учителя из южной Индии, который в VI в. прибывает в Китай. По преданию, он сформулировал четыре основных принципа Чань-буддизма, предписывающие передавать традиции «вне учения/вне наставлений», «не опираться на слова и письменные знаки», «указывать непосредственно на сознание», «выявляя собственную природу, становиться Буддой»1. В VII в. происходит разделение школы Чань на «южную»
© Березина В.А., 2018
1 Духовная культура Китая. Энциклопедия. В 6 т. / гл. ред. М.Л. Титаренко. М.: Восточная литература, 2006-2010. Т. 1: Философия. 2006. С. 156-157.
и «северную». Динамическая медитация появляется в южной школе (ок. VII в.) и является воплощением идеи о «внезапном просветлении». Становление южной школы связывают с именем Хуэй-нена, который стал впоследствии VI патриархом Чань в Китае.
Возникновение динамических принципов медитации в Чань канонически связывается с именем его основателя - Бодхидхармы. По одной из версий, как писал Н.В. Абаев, Бодхидхарма, пребывая в монастыре Шаолинь, заметил, что статическая медитация не плодотворна для монахов. Ученики нередко впадали в состояние транса, которое только мешало пробуждению «истинного знания», некоторые даже засыпали, так как их темпераменту не было свойственно длительное отсутствие движения2. Бодхидхарма ввел в обязательный курс практических занятий шаолиньских монахов активно-динамические формы психофизической подготовки, которые и должны были дополнять традиционные буддийские методы. Таким образом, важной частью подготовки монахов является совершение неких динамических действий, которые тренируют ум. Обычные, повседневные дела, совершаемые монахами в состоянии медитации, способствуют достижению просветления. Среди динамических способов медитации стоит отметить и занятия различными видами искусств (боевые искусства, искусство создания сада, живопись, стрельба из лука и т. д.).
Ум монахов должен был постоянно находиться в бодрствующем состоянии, разрушение привычек ума происходило и при помощи физических упражнений, и при помощи интеллектуального шока. Помимо различных искусств, это могли быть физические действия учителя, такие как удар палкой или словесные парадоксы - коа-ны (коан - вопрос, задача, задаваемая ученику учителем, которую невозможно решить логически, ученик способен дать ответ в состоянии просветления). Элемент неожиданности приводил застоявшийся ум в движение, от чего и могло возникнуть состояние, близкое к просветлению. В истории сохранились факты, которые на взгляд обывателя могли бы показаться полным безумием - разрывание сутр и сожжение статуй Будды монахами. Это являлось, хотя и в крайнем проявлении, но, по сути, действием, направленным не на отрицание доктрины и ритуалов, а на их преображение. С помощью подобных действий монахи преодолевали формальную сторону, которая сама по себе не могла быть полезной на Пути, и выявляли истинное понимание вещей. Такой необычный способ помогал переосмысливать и сам ритуал, не давая ему превратиться в пустой набор знаков и символов, не несущих никакого смысла. Подобная система алогичных действий и импровизаций служила одному - раскрытию природы Будды в уме практикующего.
Одним из первых западных ученых, кто начал писать о Дзен-буд-дизме, был Генрих Дюмулен. Это первая попытка исторического исследования Дзен, но он подходил к исследованию как историк и ему не удалось передать всю глубину Дзен3. Это удается Д.Т. Суд-зуки, который интерпретировал Дзен и раскрыл его сущность для европейцев4. Одним из первых европейских исследователей, кто начал писать о динамической специфике Дзен, был Ойген Херри-
2 Абаев Н.В. Чань-буддизм и шаолиньская школа у-шу // Буддизм и культурно-психологические традиции народов Востока / отв. ред. Н.В. Абаев. Новосибирск: Наука, 1990.
С. 151.
3 Дюмулен Г. История дзэн-буддизма. Индия и Китай / пер. с англ. А.М. Кабанова. СПб.: Орис, Яна-принт, 1994. 336 с.; Он же. История дзэн-буддизма / пер. с англ. Ю.В. Бондарева. М.: Центрполиграф, 2003. 317 с.; и др.
4 Судзуки Д.Т Лекции по Дзэн-буддизму. М.: Ассоциация молодых ученых, 1990. 112 с.; Он же. Дзэн-буддизм в японской культуре. СПб.: Триада, 2004. 272 с.; и др.
гель, который написал книгу «Дзен в искусстве стрельбы из лука», где на собственном примере описал познание одного из видов динамической медитации. Российские исследователи долгое время не занимались изучением Дзен-буддизма, только в конце ХХ века у исследователей возник интерес к этой школе буддизма. Изучением специфики динамической медитации занимались ученые различных специализаций: философы, психологи, искусствоведы, историки, культурологи. Стоит отметить сборник исследований под редакцией Н.В. Абаева «Буддизм и культурно-психологические традиции народов Востока», где ставится проблема возникновения активно-динамических методов психофизической подготовки в практике монахов, а также рассматривается, как это использовалось в боевых искусствах5. Г.С. Померанц, говоря о Дзен, отмечает важность использования практики парадоксальных высказываний и коанов6. В.В. Осенмук в работе «Чань-буддийская живопись и академический пейзаж периода Южная Сун (XII-XIII вв.) в Китае» рассматривает чань-буддийскую живопись как один из методов динамической медитации7. Эстетическим аспектам дзенского сада, поэзии и живописи посвящены ряд статей Е.Е. Малининой, Н.А. Субангуловой, Н.П. Коноваловой8.
Учение Чань выражается не столько в канонических текстах, сколько посредством чайной церемонии, через создание и поддержание дзенского сада, также выражается в поэзии, коанах и в живописи.
Одним из интереснейших видов динамической медитации является создание живописных свитков. В создании живописного произведения для монаха наиболее важным является именно сам процесс. Живопись создавалась в особом медитативном состоянии. Человек, рисующий кистью в состоянии сосредоточенного, натренированного ума, в живописном свитке соединял элемент заданности и случайности. Этот зазор между знанием канонов и полной свободой действий можно особенно ярко проследить на примере постепенно сложившейся традиции создания портретов основателя этого направления - Бодхидхармы.
Появление живописных портретов учителей Чань связано со становлением в XIII в. школы чань-буддийской живописи, в которой присутствовали все мотивы, уже существовавшие к этому времени в классической академической живописи. Однако формирование нового иконографического типа - «портрета коренного Учителя», парадоксальным образом каждый раз разрушающего иконографические принципы - явление, заслуживающее особого внимания.
Любой образ, будь то Будда, монах или патриарх, изображается чаньскими монахами достаточно своеобразно, образы не идеализированные, а максимально человечные, подчеркиваются характерные черты индивидуальности изображаемой личности. Чтобы понять чаньское отношение к сакральному образу, стоит рассмотреть свиток Лян Кая «Шакьямуни, спускающийся с горы». Здесь есть элементы иконографии Будды Шакьямуни - длинные мочки ушей выдают Будду, однако складывается ощущение возвращения
Буддизм и культурно-психологические традиции народов Востока / отв. ред. Н.В. Абаев. Новосибирск: Наука, 1990. 216 с. Померанц Г.С., Миркина З.А. Великие религии мира [Электронный ресурс]. URL: https://royallib.com/ read/pomerants_grigoriy/ velikie_religii_mira. html#0 (дата обращения: 30.03.2018). Осенмук В.В. Чань-буддийская живопись и академический пейзаж периода Южная Сун (XII-XIII вв.) в Китае. М.: Смысл, 2001. 380 с. Субангулова Н.А., Коновалова Н.П. Сакральное в эстетических практиках дзен // Известия Уральского федерального университета. Сер. 1. Проблемы образования, науки и культуры. 2012. № 3. С. 297-304; Малини-на Е.Е. Сюжеты и мотивы дзэнской живописи // Вестник НГУ Сер.: История, филология. 2002. Т. 1. Вып. 2: Востоковедение. С. 44-57; и др.
5
6
7
8
назад, будто бы не было этих веков, за которые сложилась иконография Будды, и Шакьямуни у Лян Кая представлен живым человеком, переживающим духовный опыт здесь и сейчас.
Первые портреты Бодхидхармы - это изображение Учителя с портретными чертами (узнаваемые черты индийца), наполненные духовной мощью и внутренним сосредоточением. Му Ци изображает человека в состоянии напряженной духовной работы, суровое лицо дано лишь несколькими уверенными линиями, которые создают узнаваемый и характерный образ. Изображенный Учитель производит впечатление сильного духом просветленного человека. В ранних портретах Бодхидхармы видно стремление живописцев передать очень человечный образ, изображенный показан не как идеальное божество, а как простой человек, который в своей жизни перенес множество тягот и невзгод, но силой духа достиг просветления и стал основателем новой школы в Китае. Подобная живопись передает встречу человека с человеком, здесь происходит непосредственная передача от учителя к ученику. В дальнейшей изобразительной традиции выразительные черты практически превращаются в гротеск (дзенский монах Хакуин создает мощный и очень выразительный образ, но в нем сложно узреть почтительное отношение к изображаемому Первопатриарху. В своих работах Хакуин выражает истинный дух Дзен-буддизма, который не приемлет формальности. Хакуин поступает как иконоборец, показывая основателя учения в комичном виде, он возвращается к истокам и показывает, что само учение важнее изображения, сакральный образ не отрицается полностью, а требует каждый раз своего ре-создания. Копийность, повторение в данном виде искусства невозможны в принципе). В дальнейшем изображения Бодхидхармы доходят практически до знака, иероглифа (Джуин Онко «Сидящий Бодхидхарма», работа Сохан Гемпо «Сидящий Бодхидхарма»), тем самым подтверждая наглядно идею срединного пути и мимолетного состояния между иконографией и ее нарушением, между наивысшим сосредоточением и расслабленностью, между динамикой и статикой, между Пустотой и Формой.
«Портреты первопатриарха» - название весьма условное, к этому жанру мы можем отнести и изображение сюжетов из его жизни - например, переплывание реки Янцзы на тростнике. К типичным портретам можно отнести оплечные изображения с выразительными чертами лица, а также изображения Бодхидхармы со спины. Все изображения выполнены свободными размашистыми мазками, что подчеркивает динамизм изображения и состояние «здесь и сейчас».
Таким образом, живописная динамическая медитация одновременно была и техникой для духовного самораскрытия и самим духовным самораскрытием. Создание живописного произведения в Чань не требовало большого количества времени, живопись, исполненная иллюзорности, являлась мгновенным актом, как и само просветление.
Чаньский художник творил спонтанно, почти не ориентируясь на зрительское восприятие. На живописных свитках, в том числе
на изображениях Бодхидхармы, мы видим и сам процесс создания изображения, и то состояние мира, которое не воплощается в видимых формах. Здесь оно проявляется, фиксируется живописной пустотой, незаполненным пространством свитка и является его важным элементом. Мир внешних форм лишь подчеркивает пустотную природу человеческого сознания, а образ изображенного мира - это образ мышления человека. Изображенное на свитке в процессе медитации преобразовывалось, теряло свое значение для мастера, становилось для него лишь внешним, превращалось в знак. И с этого момента начинался новый процесс - процесс созерцания этого произведения «зрителем», - медитация, нацеленная на постижение того, что стоит за каждым чаньским свитком.
