Живая хеттская речь: данные по просодии в текстах на мертвом языке Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

А. В. Сидельцев

ЖИВАЯ ХЕТТСКАЯ РЕЧЬ: ДАННЫЕ ПО ПРОСОДИИ В ТЕКСТАХ НА МЕРТВОМ ЯЗЫКЕ1

В статье рассматривается ограничение второй позиции у хеттского imma 'даже', которое представлено как на левой границе клаузы, так и в непосредственно предглагольной позиции. При привлечении типологического материала делается предположение, что эти хеттские синтаксические данные могут служить косвенными указаниями просодии хеттского предложения.

Ключевые слова: хеттский язык, синтаксис, вторая позиция, просодия

1. Крейг Мельчерт (Melchert 1985) предположил, что одним из слов с ограничениями второй позиции в хеттском языке является imma, которое обладает многочисленными значениями, самым важным из которых для нас в последующем изложении будет 'даже'.

Вторая позиция imma наиболее очевидна в случаях типа следующего:

(1) HKM 47 obv. 15-6, (MH/MS) CTH 581, ср. Hoffner 2009: 180. [nu]=nnas SA l Rl Taggasta imma uttar awan katta [a]u-men СОШ=нам GEN Таггаста даже дело прочь вниз видеть-1РЬ^Т 'Мы тщательно исследовали при помощи оракула проблему города Таккасты'.

В этом примере imma имеет значение 'тщательно' (см.:

V цпи

Hoffner 2009: 180) и разбивает группу SA Taggasta uttar 'дело города Таккасты', т. е. оно стоит в позиции после первого фонетического слова данной группы, SA URUTaggasta, хотя и не является частью этой группы. Это происходит для того, чтобы imma попало во вторую позицию в предложении. Любопытно, что примеры типа (1) не были известны Мельчерту.

Именно такую дистрибуцию мы считаем наиболее характерным признаком второй позиции в хеттском языке, см. более подробно о второй позиции в хеттском языке (Huggard 2015;

1 Работа написана при поддержке гранта РНФ 17-18-01184.

Sideltsev 2017). Основной из них состоит в том, что слова с ограничением второй позиции в хеттском последовательно разбивают синтаксические группы для того, чтобы быть во второй позиции. Как и другие слова второй позиции, imma разбивает группы, частью которых не является, чтобы быть во второй позиции.

Вторая позиция imma очевидна в примере (1), т. к. в данном случае imma находится на левой границе клаузы. О том, что [nu]=nnas не считалось за первую позицию (см.: Sideltsev, Molina 2015; Sideltsev 2017). Аккадский генитивный предлог SA не произносился в хеттском, т. к. хеттский обладал только послелогами. Таким образом, вторая позиция imma отсчитыва-ется от левой границы клаузы и паузы перед ней.

2. Однако дистрибуция imma не ограничена второй позицией в клаузе. Так в примере (2) мы видим, что imma является частью местоимения свободного выбора kui- imma kui- 'какой бы ни':

(2) KBo 31.8+ rev. iv 27-29, (NH/NS) CTH 276.1.A, ср. DARDANO (2006: 28-9), иначе (CHD L-N: 199), man=kan INA ¿.DINGIR-L/ suppa ped-i

если^ОС в храме 4TOTbm.LOC.SG место-LOC.SG

kui-n_[(imma kuin_marsastarri-n w<e>miyanzi

кто-ACC.SG.C даже кто-ACC.SG.C нечистота-ACC.SG.C Hamrc.3PL.PRS 'Если они обнаружат какую-то ритуальную нечистоту в храме, в чистом месте, ...'.

Мы видим в этом примере, что ¡тта находится одновременно внутри свой группы (кит [(¡тта кит таттМаггт)] 'какую-то ритуальную нечистоту') и что вся группа располагается непосредственно перед глаголом. Внутри группы Iтта занимает вторую позицию, находясь после первого фонетического слова, кит 'который'.

Таким образом, случаи типа (2) внутри клаузы аналогичны случаям типа (3), которые представлены тогда, когда группа ки1- ¡тта ки1- 'какой бы ни' находится на левой границе клаузы. В них ¡тта также следует за относительным местоимением кш-, которое в случаях типа (3) находится одновременно в

первой позиции в клаузе и в первой позиции в группе, см. первую клаузу следующего примера:

(3) Bo 86/299 obv. ii 90-92, (NH/lNS) CTH 106.A.1, ср. Beckman 1996: 113; Otten 1988: 20-1.

1. kui-n=za_imma DUMU-an m DLAMMA maläi-zzi

kto-acc.sg.c=refl даже Сын-ACC.SG.C Курунтия одобрять-3sg.PRS

2. män=as apel SA MUNUS-77 DUMU-as если=он его gen женщина сын-NOM.SG.c

3. män=as tamél kuélqa MUNUS--as DUMU-as

если=0н ДруГOЙ.GEN.SG Кто-TO.GEN.SG Женщина-GEN.SG СЫН-NOM.SG.C

4. nu kui-s DUMU-as ANA m DLAMMA Zí-anza

CONN КТО-NOM.SG.C СЫН-NOM.SG.C К КуруНТИЯ Душа.NOM.SG.C

5. kui-n=za DUMU-an m DLAMMA malai-zzi

KTO-ACC.SG.C=REFL СЫН-ACC.SG.C КуруНТИЯ OДOбрЯTЬ-3SG.PRS

'(1) Какого бы сына Курунтия ни одобрил, (2) сын ли он этой жнщины (3) или он сын какой-то другой женщины, (4) какой сын Курунтии к душе, (5) какого бы сына он ни одобрил, (он посадит его на царство в стране Тархунтасса)'.

3. Теперь мы перейдем к тем случаям употребления imma в непосредственно предглагольной позиции, которые не сопровождаются kui-.

Мы считаем, что и в таких случаях можно говорить о том, что imma непосредственно перед глаголом имеет ограничение второй позиции. Наиболее убедительное свидетельство в пользу этого представляет следующий контекст:

(4) KUB 54.1+ obv. i 53, (NH/NS) CTH 389.1, ср. CHD (S: 166), иначе Archi, Klengel (1985: 59)

(Так как они раньше забрали у меня моего бога,) [nu=w]a ammuk assu imma kuitki

CONN=QUOT Я^АТ^ ХОрОШИй.АСС^^ даже ЧТО-TO.ACC.SG.N

sanh-isk-er TOKaTb-íMPF-3PL.PST

'действительно ли они планировали сделать что-то хорошее для меня?'

В (4) непосредственно предглагольную позицию занимает именная группа ässu kuitki 'что-то хорошее'. Imma находится внутри этой группы. При этом из контекста (который передан в

переводе) следует, что imma не является частью именной группы ässu kuitki 'что-то хорошее', а имеет значение

/ V-» • 1 v> v> гр

действительно со сферой действия на всю клаузу. Тем не менее, imma разбивает данную группу, т.е. помещается внутри группы, следуя за ее первым фонетическим словом ässu 'хорошее'. Мы анализируем этот материал как то, что первое фонетическое слово группы, ässu 'хорошее', удовлетворяет требование второй позиции для imma. Этот случай явным образом идентичен примеру (1) выше, где та же дистрибуция представлена на левой границе клаузы. Для нас это является решающим аргументом в пользу полного параллелизма между второй позицией на левой границе клаузы и второй позицией в непосредственно предглагольной позиции. Тем самым imma параллельно многим другим словам хеттского языка, которые употребляются в двух позициях в предложении - на левой границе клаузы и в непосредственно предглагольной позиции, см.: Sideltsev, Molina 2015; Sideltsev 2017.

В свете такого рода данных легко увидеть, как обеспечивается первая позиция и для употреблений imma другого типа в непосредственно предглагольной позиции: помимо местоимений свободного выбора kui- imma kui- требование второй позиции imma наиболее часто удовлетворяется при помощи маркера отрицания, как в (5):

(5) KUB 21.38 obv. 53', (NH/NS) CTH 176, ср. Hoffner 2009: 286, ANA SES=ya MUNUS-TUM ul imma és-ta к брат=мой жена NEG даже 6brrb-3SG.PST

'Разве у моего брата совсем не было жены?'

4. Таким образом, приведенные выше примеры демонстрируют, что imma занимает вторую позицию и в левой периферии, и непосредственно перед глаголом.

Любопытно, что дистрибуция такого рода может парадоксальным образом предоставить данные по просодии живой речи хеттского языка, как хорошо известно, засвидетельствованного только на письме.

Дело в том, что вторую позицию внутри клаузы можно понимать как идентичную по механизму функционирования второй позиции в левой периферии. Интуитивно очевидно, что вторая позиция на левой границе клаузы отсчитывается от

просодической паузы слева от начала предложения. Можно ли с какой-то степенью уверенности и на объективных основаниях предположить аналогичную паузу в середине предложения, от которой бы велся отсчет второй позиции непосредственно перед глаголом?

Как представляется, данные такого рода можно обнаружить, хотя и несколько косвенным образом. Дело в том, что хорошо известен тот факт, что в естественных языках паузы встречаются не только на границах клауз, а и внутри клауз. Типологические исследования демонстрируют то, что в языках с порядком слов БОУ фокусирование часто обеспечивается вставкой просодической границы непосредственно перед составляющей в фокусе, см. материал в работе Вигш§ 2009. Если это наблюдение распространить на хеттский язык, который является языком с порядком слов БОУ, мы получаем возможность объяснить необычную позицию 1шша, а также позицию других слов второй позиции внутри клаузы в хеттском языке: если в хеттском языке была просодическая граница перед составляющей в фокусе, ¡шша, равно как и другие слова с ограничением второй позиции, располагалось бы и в непосредственно предглагольной позиции просто по общим правилам для энкли-тик: вслед за первым ударным словом после внутриклаузальной просодической границы.

Дело в том, что для языков БОУ вообще, и для хеттского языка как БОУ в частности, характерна непосредственно пред-глагольная позиция контрастивного фокуса. Как мы уже установили, ¡шша, равно как и другие слова с ограничением второй позиции, внутри клаузы располагаются именно во второй позиции непосредственно перед глаголом. Следовательно, можно было предположить, что они располагается сразу за фокусом.

При таком понимании вторая позиция внутри непосредственно предглагольной позиции являлась бы на самом деле второй позицией после паузы, т. е. она была бы полностью параллельна второй позиции на левой границе клаузы после начальной паузы и не требовала бы никаких отдельных обоснований.

Более того, типологические данные предоставляют в наше распоряжение материал, который прямо свидетельствует о том, что составляющая в фокусе может клитизировать к себе

клитики, даже если она располагается внутри клаузы. Т. е. после составляющей в фокусе представлен эффект второй позиции, вне зависимости от ее позиции в клаузе. В сочетании с приведенными выше типологическими данными о наличии паузы перед фокусом в языках БОУ мы получаем ценный инструмент анализа.

Лучше всего известны в этом отношении данные кавказских языков, генетически неродственных, но образующих ареальное единство. В них маркеры глагольного согласования представлены либо на глаголе, либо в позиции, непосредственно следующей за фокусом.

Так в следующих двух примерах из талышского, иранского языка, засвидетельствованного на Кавказе, энклитический маркер глагольного согласования = немедленно следует за составляющей в фокусе, вне зависимости от того, располагается ли она в начальной (7) или непосредственно предглагольной (6) позициях, вместо того, чтобы следовать за глаголом (БШо 2008: 382-3):

(6) тж^ж кж=с1ж=$ Ьж-Ь-в завтра дом-ЬОС=281 ТАМ-быть-ШР

'Ты будешь дома завтра?' (а не где-то еще?) (БШо 2008: 383).

(7) тж&ж=Б кж=йж Ьж-Ь-в завтра=2Б1 дом-ЬОС ТАМ-быть-ШР

'Ты будешь дома завтра?' (а не сегодня?) (БШо 2008: 383).

Но в следующем примере, однако, энклитика =1тви располагается на глаголе:

(8) йг pжs-i жтж Нжт1ш $в=йж=Ь-шоп

с овца-ОБЬ мы всегда шли-ТАМ-Аих.РАБ-1Р1 'Мы всегда шли с овцами' (БШо 2008: 388).

Такого рода параллели также могли бы объяснить и дистрибуцию тта в хеттском языке: внутри клаузы тта бы следовало непосредственно за фокусом, перед которым бы была просодическая пауза. Однако прямому типологическому отождествлению материала типа (6) с хеттским материалом препятствует несколько сложностей.

Во-первых, в языках, в которых представлена система типа (6-7), глагольные энклитические показатели не являются ваккернагелевскими клитиками. Они клитизируются либо к глаголу, либо к фокусу, но параллельно не располагаются во второй позиции в предложении, в отличие от хеттского языка. Это не позволяет напрямую отождествить систему типа кавказской с хеттской типологически. Тем не менее, система, представленная в языках Кавказа, как представляется, все же является релевантной параллелью хеттскому материалу, т.к. показывает возможность клитизации к показателям фокуса.

Сложность уже с внутрихеттской точки зрения состоит в том, что, даже хотя одна из функций imma - маркировать фокус (Melchert 1985), в нашем корпусе нет случаев, когда бы эта функция imma была представлена в однозначно непосредственно предглагольной позиции. Самые яркие примеры на фокусное значение с линейной точки зрения (= в непосредственно наблюдаемом синтаксисе) imma двусмысленны между второй и непосредственно предглагольной позициями. Таков следующий пример:

(9) KUB 13.4 rev. iii 50, CTH 264.A (NH/NS), ср. Miller 2013: 258-9:

nu E.DINGIR-L/=,w' imma 1-an harak-zi

CONN храм=его? даже 1-ACC.SG.C уничтожать-3SG.PRS

'И только его один храм уничтожен'.

Хотя мы и следуем чтению и пониманию контекста, предложенному Миллером (Miller 2013: 258-9), мы полагаем, что информационная струкура контекста была верно понята уже Мелчертом в 1985. При переводе в современную терминологию его аргументация состоит в том, что именная группа находится в фокусе и фокус маркируется imma (Melchert 1985: 193). Важно, что в фокусе находится вся именная группа Ё DINGIR-L/=5U? 1-an 'его один храм', а не часть группы. Такой вывод следует из контекста: 'его один храм' противопоставлен как целое именной группе VKUHattusas LUGAL-ai assu 'добро царя Хаттусы' в следующей клаузе. Поэтому сфера действия фокусирующего imma распространяется на всю группу Ё DINGIR-L/=,U 1-an 'его один храм'. Тем не менее, imma располагается после первого фонетического слова группы -

' Ч V ? X л гр

Е.Б1К01К-его храм , а не после всей группы. Такая позиция тта - еще один аргумент в пользу второй позиции тта.

Впрочем, пример (9) может пониматься и как находящийся в непосредственно предглагольной позиции. Он просто не может пониматься как находящийся однозначно непосредственно перед глаголом.

Поэтому оба предшествующих обстоятельства сами по себе не опровергают выдвинутую гипотезу о том, что в хеттском языке тта, а также другие слова с ограничением второй позиции употреблялись во второй позиции, которая отсчитывалась от просодической паузы, как в начале, так и в середине клаузы.

Большая сложность состоит в том, что с синхронной точки зрения тта в непосредственно предглагольной позиции находится в однозначных случаях после первого фонетического слова местоимения свободного выбора кш- тта кш- или после маркера отрицания, а не после именных групп в фокусе. Впрочем, то, что тта так последовательно следует за маркером отрицания в непосредственно предглагольной позиции, получило бы легкое и естественное объяснение в рамках выдвигаемой гипотезы: это происходит потому, что отрицание универсально имеет тесную связь с семантикой фокуса, что особенно ярко проявляется во многих языках, например, в грузинском, где маркеры отрицания занимают в предложении ту же позицию, как в поверхностном синтаксисе, так и структурно, что и фокус, (см.: Бкор^еаБ, Fanselow 2010).

При этом совсем не так очевидно, почему в непосредственно предглагольной позиции располагается местоимение свободного выбора кш- тта кш-, точнее, почему местоимение свободного выбора занимает позицию, основной информационной характеристикой которой в хеттском языке является статус фокуса контраста (см.: в общем плане Goedegebuure 2009; 2014). С синхронной точки зрения местоимение свободного выбора никак не является контрастивным фокусом.

Тем не менее важно иметь в виду, что по происхождению тта в местоимении свободного выбора как раз и является скалярным фокусом со значением 'даже' (см. типологически Haspelmath 1997). Поэтому, на самом деле, ситуация с тта крайне напоминает ситуацию с другими синтаксическими кли-тиками, демонстрирующими ограничение второй позиции непо-

средственно перед глаголом. Напомним, что там также представлены как случаи, однозначно подпадающие под предгла-гольный фокус, так и случаи, которые соотносятся с предгла-гольным фокусом более косвенно, такие, например, как неопределенные местоимения, которые невозможно свести к контрас-тивному фокусу с синхронной точки зрения (см. подробно Sideltsev 2015).

Данные по imma важны тем, что добавляют к этим случаям косвенной соотнесенности с фокусом крайне любопытную диахроническую связь частицы, занимающей непосредственно предглагольную позицию, с семантикой фокуса. То, что с синхронной точки зрения больше не являлось прототипическим маркером фокуса, исторически было ассоциировано с фокусом. По всей видимости, дистрибуция imma даже в исторический период все еще отражала к моменту письменной фиксации хеттского языка уже утраченную связь местоимения свободного выбора с контрастивным фокусом.

5. Таким образом, хеттские данные с достаточной степенью уверенности могут интерпретироваться в типологической перспективе как просодическая пауза слева от контрастивного фокуса, даже если он находится в непосредственно предгла-гольной позиции. Разумеется, надо помнить, что мы имеем дело именно с интерпретацией данных на типологическом фоне, однако при полном отсутствии в письменном тексте указаний на просодию даже косвенные свидетельства представляются крайне важными.

Литература

Archi, A., Klengel, H. 1985: Die Selbstrechtsfertigung eines hethitischen

Beamten. Altorientalische Forschungen, 12, 52-64. Beckman, G. 1996: Hittite Diplomatic texts. Atlanta: Society of Biblical literature.

Büring, D. 2009: Towards a Typology of Focus Realization, in: M. Zimmermann, C. Fery (eds.). Information Structure: Theoretical, Typological, and Experimental Perspectives. Oxford University Press, 177-205.

CHD -Güterbock, H., Hoffner, H., van den Hout, T. (eds.) (1989-): The Hittite Dictionary of the Oriental Institute of the University of Chicago. Chicago: The Oriental Institute of the University of Chicago.

Dardano, P. 2006: Die hethitischen Tontafelkataloge aus Hattusa (CTH 276-282) (StBoT 47). Wiesbaden: Harrassowitz.

Goedegebuure, P. 2009: Focus structure and Q-words questions in Hittite.

Linguistics 47, 945-969. Goedegebuure, P. 2014: The use of demonstratives in Hittite: deixis,

reference and focus (StBoT 55). Wiesbaden: Harrassowitz. Haspelmath, M. 1997: Indefinite Pronouns. Oxford: Clarendon Press. Hoffner, H. A. Jr. 2009: Letters from the Hittite Kingdom (SBL Writings

from the Ancient World 15). Atlanta. Huggard, M. 2015: Wh-words in Hittite. PhD Dissertation, University of

California, Los Angeles. Melchert, H. Craig. 1985: Hittite imma and Lat. immo, Historische

Sprachforschung 98/2: 184-205. Miller, J. 2013. Royal Hittite Instructions. SBL Writings from the Ancient

World 31, Atlanta: Society of Biblical literature. Otten, H. 1988: Die Bronzetafel aus Bogazköy (StBoT Bh 1). Wiesbaden: Harrassowitz.

Sideltsev, A. 2015: The Riddles of Hittite Indefinite Pronouns. AoF 42(2), 2015, 199-275.

Sideltsev, A. 2017: Accented Clitics in Hittite? Transactions of the Philological Society. Available for early view at: onlinelibrary.wiley.com/doi/10.1111/1467-968X.12097/full. Sideltsev, A., Molina, M. 2015: Enclitic -(m)a "but", Clause Architecture

and the Prosody of Focus in Hittite. IF 120, 209-254. Skopeteas, S., Fanselow, G. 2010: Focus in Georgian and the expression of

contrast. Lingua 120 (6), 1370-1391. Stilo, D. 2008: Two Sets of Mobile Verbal Person Agreement Markers in the Northern Talyshi Language. In: S. Karimi, D. Stylo, V. Samiian (eds.), Aspects of Iranian Linguistics. Newcastle: Cambridge Scholars Publishing, 363-390.

A. V. Sideltsev. Spoken Hittite: indirect indications of prosody in texts of the extinct language

The paper deals with the second position constraint of Hittite imma. It attests the constraint both in the left periphery and in the immediately preverbal position. Taking into account cross-linguistic data I suggest that this fragment of Hittite syntax can serve as indirect indication of prosody in the Hittite sentence.

Keywords: Hittite, syntax, second position, prosody.