CC BY
17
DOI :10.30842/ielcp230690152290
А. В. Сидельцев
ХЕТТСКИЕ ФОКУСНЫЕ ЧАСТИЦЫ -PAT И IMMA: ЛЕКСИКАЛИЗАЦИЯ1
В статье рассматривается лексикализация двух фокусных частиц в хеттском языке —pat и imma. Лексикализация обеих частиц неидентична (imma является маркером неопределенных местоимений свободного выбора, а -pat употребляется непропорционально часто с указательными местоимениями), однако представлено и пересечение их лексикализации в сфере образования местоимений свободного выбора.
Ключевые слова: фокусные частицы, неопределенные местоимения, местоимения свободного выбора, местоимения тождества, лекси-кализация.
1. Введение: imma и -pat как фокусные частицы.
В ходе исследования в рамках проекта РНФ № 18-18-00503 «Древнейшие стихосложения мира: от шумеров к грекам» проблематики хеттского стиха неизбежно обратиться к проблематике хеттских частиц - как однозначных энклитик, которые пишутся без пробела от предыдущего слова, обеспечивающего для них первую позицию, так и более неоднозначных случаев, в которых частица пишется с пробелом от предшествующего слова, но функционирует точно так же, как и однозначная энклитика.
В данной статье мы разберем пару таких частиц с практически идентичным значением фокуса - прототипическую энклитику -pat и слово, которое пишется с пробелом от предыдущего слова, но которое тоже функционирует как энклитика -imma.
Imma и -pat являются фокусными частицами в хеттском языке. -pat всеми признается фокусной частицей, см., например, (CHD P sub -pat; Goedegebuure 2014: 353-367, 374-7, 408-413, 425-7; Molina 2018), а для imma выдвигались различные объяснения, см. (Melchert 1985) за фокусную функцию и (Melchert 2002: 229; 2012: 300) против нее. Я кратко приведу аргументы в пользу фокусной функции. Основным является то, что в неко-
1 Работа написана при поддержке гранта РНФ 18-18-00503.
торых контекстах imma может быть понято только как фокусирующее, например, в:
(1) (NH/NS) CTH 264.A KUB 13.4 rev. iii 50, ср. (Miller 2013: 258-9), nu E.DlNGlR-L/=.su'' imma 1-an harak-zi
CONN храм=его? FOC 1-NOM.SG.N погибать-3SG.PRS
'Только его храм будет уничтожен (но не добро царя Хаттусы)'.
Как уже отмечал Мельчерт (Melchert 1985: 193), именная
" ч ^ ? . , ,
группа E.DINGIR-L/=SU imma только его храм находится в фокусе и маркируется imma. Фокус на именной группе 'его храм' следует из того, что она противопоставлена UvHattusas LUGAL-as ässu 'добро царя Хаттусы' в следующей клаузе. Поэтому контекст заставляет предполагать узкую сферу действия imma на именную группу и рестриктивное значение imma, в переводе передаваемое как 'только'.
Таким образом, контекст, в котором употребляется imma, идентичен типичным контекстам, в которых употребляется другая фокусная частица -pat с рестриктивным значением 'только':
(2) NH/NS (CTH 40.IV.1.A) KBo 5.6 obv. ii 9, ср. (del Monte 2009: 87, 105-7),
nu=ssi ana KUR mUKargamis URVKargamis-as=pat CONN=ему в стране Каркемиш Каркемиш-NOM.SG^FOC 1-as URU-as ul taksulai-t
1-NOM.SG.C город-NOM.SG. NEG Заключать.мир-3SG.PST 'В регионе Каркемиша только Каркемиш, единственный город, не заключил с ним мира'.
Сравнение (1) и (2) устанавливает, что imma среди нескольких своих значений демонстрирует и значение фокуса.
1.1. Постановка проблемы.
После краткого введения я перейду к лексикализации -pat и imma, т.е. их использованию в качестве словообразовательных аффиксов для образования различных классов неопределенных местоимений, а не в качестве фокусных частиц, маркирующих информационную структуру контекста.
1.2. Лексикализация фокусных частиц: типология.
Различные пути лексикализации неопределенных местоимений хорошо описаны с типологической точки зрения. Так, в тундренном ненецком различные маркеры фокуса образуют неопределенные местоимения от вопросительных слов, которые
я проиллюстрирую при помощи уэтке 'что, какой' (Nikolaeva 2014). Суффикс -xdwa, маркирующий противопоставление, образует экзистенциальные кванторы от вопросительных слов, например уэтке-xdwa 'что-то, какой-то' (ibid: 131). Фокусный аффикс -xdrtd при присоединении к вопросительным словам регулярно образует местоимения отрицательной полярности, например, уэтке-xdrf 'ничто' (ibid: 129, 277-8). Лимитативный аффикс -r'i с наиболее обычным значением 'только' участвует в образовании местоимений свободного выбора от вопросительных слов, например, уэтке-r'i 'какой бы ни' (ibid: 127).
2. Дистрибуция -pat и imma относительно друг друга.
Из материала с очевидностью следует, что -pat и imma находятся в дополнительном распределении даже при использовании в аналогичных контекстах. Так, хотя для обеих частиц фиксируется частотное использование с маркерами отрицания, imma употребляется только в риторических вопросах (3a), см. Melchert 1985, в то время как -pat представлено с маркерами отрицания в индикативе и прохибитиве (3b), см. CHD P: 226-7, в моем корпусе эта частица никогда не употребляется в риторических вопросах, см.
(3) a NH/NS (CTH 176) KUB 21.38 obv. 53', ср. (Hoffner 2009: 286),
ana SES=ya munus-tum ul imma es-ta к брат=мой жена NEG FOC быть^в^т
'Разве у моего брата совсем нет жены?'
(3) b NH/NS (CTH 81.A) KUB 1.1+ obv. ii 50, ср. (Otten 1981: 14-5, van den Hout 2003: 201),
maninkuwann=a=as=mu ul=pat ui-t сблизко=и=он=мне NEG=FOC приходить^в^т
'Он совсем не приблизился ко мне'.
Еще одно интересное отличие между imma и -pat состоит в их использовании с местоимениями kui- 'кто, который'. В то время как imma в подавляющем большинстве случав (47х, 96%) используется с относительным kui- и употребляется лишь два раза (4%) с вопросительным kui-, -pat демонстрирует совершенно иную дистрибуцию. Во-первых, она используется с местоимениями kui- очень редко, всего 6х в моем корпусе. Среди этих случаев она существенно чаще употребляется с вопросительным kui- (4х, 57%) и существенно реже с относительным
kui- (2х, 29%) и, что еще более значимо, это последнее употребление происходит при особенных обстоятельствах, о чем см. ниже.
2. Лексикализация imma.
Теперь после этого краткого вводного обзора я перейду к лексикализации imma и -pat. Т. к. я недавно подробно разбирал imma (Sideltsev in print 2), здесь я ограничусь лишь очень кратким обзором. Как я недавно предположил, imma в kui- imma kui-'какой бы ни', местоимениях свободного выбора, идентично фокусирующему imma. Это подразумевает, что imma образует местоимения свободного выбора из вопросительных/относительных местоимений.
3. Лексикализация -pat как маркера местоимений тождества?
Теперь я обращусь к материалу другой фокусной частицы, -pat. Она обладает несколькими функциями, см. CHD P sub -pat. Я уже проиллюстрировал одно из ее значений, рестрик-тивный фокус 'только' в (2). Другой ее функцией является анафорическая, отсылающая к только что введенному в текст упоминанию (Hart 1971: 109-110; CHD P: 214), см.:
(4) NH/NS (CTH 81.A) KUB 1.1+ rev. iv 50-1, ср. (Otten 1981: 26-7),
1. [(nu=mu lugal)]mes mahru=ya ässauw-as
CONN=мне цари старший=мой хороший-LOC.PL
memiyan-as kui-és es-ir
дело-LOC.PL который-NOM.PL.C быть-BPL.PST
2. [(n=at=m)]u assauw-as=pat_memiyan-as
CONN=они=мне хороший-LOC.PL^FOC дело-LOC.PL kis-antat
становиться-BPL.PST.MED '(1) Цари (которые были) старше меня (и) которые были в хороших отношениях со мной, (2) остались в тех же хороших отношениях со мной...', вслед за (van den Hout 2003: 204), ср. (Otten 1981: 27).
В этой функции -pat непропорционально частотно встречается с указательными местоимениями и наречиями - 164х, что составляет 26% из 619х аттестаций -pat в моем корпусе, т. e. четверть употреблений частицы, например,
(5) NH/NS (CTH 583) KUB 15.5+ obv. ii 44', ср. (de Roos 2007: 75, 83), apa-t=wa ALAM qa tamma =pat iyanzi тот-ACC.SG.N^QUOT статуя так=РОС делать.3PL.PRS 'Эту статую они сделают точно так же'.
Эта значимая частотность особенно четко видна на фоне частотности остальных слов хеттского языка с -pat. Абсолютное их большинство употребляются с -pat в моем корпусе лишь один (0.2%) или два раза (0.3%).
Следующие слова употребляются с -pat более двух раз:
(6) 3х (0.5%) es- 'быть', LÚ 'человек', GISTIR 'сад', hantezziya-'первый', mema- 'говорить', pai- 'идти', huesuwant- 'живой', mukam 'год', anda 'в', LVMESQasqa, hudak 'немедленно',
4х (0.6%) iya- 'делать', ARAD 'раб', sakuwassar 'полностью',
mTudhaliya-, abu=ya 'мой отец',
5х (0.8%): para 'вон', distar, namma 'далее', 2,
6х akk- 'умирать', DAM 'жена', arha 'прочь',
8х (1.3%) kinun 'знать', DINGIR 'бог',
9х (1.4%) местоимение 2pl 'вы',
10х (1.6%) KASKAL KASKAL 'каждый раз',
12х (1.9%) appa(n) 'назад', ul 'нет',
14х (2.2%) ударные посессивные местоимения,
16х (2.6%) URUHatti, URUHattusa,
18х (2.8%) dUTU-5I 'Мое Величество',
22х (3.5%) humant- 'все'.
Местоимение 2 лица единственного числа 'ты' употребляется с -pat даже чаще, чем humant- 'весь' - 75х (12%), но абсолютное большинство контекстов, в которых оно встречается с -pat, представлено с текстах одного жанра - молитвах, в основном в CTH 372-376, и, более того, в одном и том же типе контекстов - рестриктивном 'только ты'. Вне этой группы текстов местоимение второго лица употребляется вместе с -pat 12х.
Таким образом, из всех слов -pat употребляется непропорционально частотно с указательными местоимениями. Такого рода употребление находит точную параллель в русском, где указательные местоимения в сочетании с фокусной частицей эмфатической идентичности же образуют местоимения тождества типа тот же, см. о русском (Paducheva 1987, Падучева 1989; Плунгян 1987).
Однако более внимательное изучение материала говорит о том, что хеттские данные не полностью идентичны русским. В
русском частица же образует местоимения идентичности в своем анафорическом значении. В хеттском языке -pat употребляется с указательными местоимениями и в анафорическом значении, и в рестриктивном, и в замещающем, и в избирательном значениях, см. CHD P sub -pat и особенно Goedegebuure 2014: 353-367, 374-7, 408-413, 425-7. Я проиллюстрирую последнюю характеристику одним из примеров из моего корпуса:
(7) NH/NS (CTH 40.IV.1.E3) KBo 14.12 rev. iv 24, ср. (del Monte 2009: 93-5), (Мы не пошли ни в какую другую страну.) ka=pat=wa uwa<<e>>-wen
здесь=FOC=QUOT приходить-^^т 'Мы пришли сюда'.
Из более широкого контекста следует, что в данном случае мы имеем дело со значением избирательного фокуса у -pat -'сюда', и ни в какую другую страну. Из предыдущего контекста следует, что мы имеем дело с альтернативным выбором.
Таким образом, хеттский материал не идентичен русскому. Тем не менее, значительную частотность -pat именно с указательными местоимениями, включая указательные наречия, все же необходимо объяснить.
Я полагаю, она является следствием того, что самое частот-
v> — 4 9
ное из хеттских относительных местоимений, apa- тот , ассоциируется с фокусом лексически, соответственно, оно располагается в клаузе именно в тех позициях, которые выделены в хеттском для фокуса, см. Goedegebuure 2014 passim. Как лаконично, но емко написала Худехебюре (Goedegebuure 2014: 430), «apa- is almost always emphatic, or in focus or a contrastive topic». То же самое относится и к однокоренному apenissan = QATAMMA 'так же', которое она определяет как наречие образа действия с лексическим значением расширительного фокуса (ibid: 425) и которое при этом исключительно частотно употребляется с -pat.
Таким образом, частотность фокусной частицы -pat с указательными местоимениями и наречиями следует из того, что самое частотное из этих указательных местоимений является имплицитно фокусным по своему лексическому значению и таким образом они чаще других слов употребляются в позиции, выделенной для фокуса, включая те позиции, которые сопровождаются фокусной частицей -pat.
С типологическом точки зрения хеттскии не изолирован, см. работу Т. Е. Янко (Янко 2001: 251-269; 2014) о русских наречиях, в лексическое значение которых встроена информационная структура. Следовательно, некоторые русские наречия являются ингерентно фокусными, а некоторые - ингерентно топикаль-ными.
4. Пересечение употреблений -pat и imma.
Таким образом, из приведенного выше материала следует, что imma и -pat лексикализуются разными способами и находятся в дополнительном распределении в тех контекстах, в которых они используются.
Тем не менее, в лексикализованных употреблениях обеих фокусных частиц в хеттском наблюдается и некоторая зона, в котороИ представлены обе частицы. Эта зона представляет собоИ типичные контексты свободного выбора, в которых ожидается imma, но в которых представлено либо только -pat, либо и imma, и -pat. Первый вариант мы видим в:
(8) OH/OS (CTH 1.A) KBo 3.22 obv. 11-12, ср. (Neu 1974: 10-11; HED A: 124),
1. DUTU-az utné_[kui-t
солнце-ABL страна.ШМ^^ который-NOM.SG.N k]ui-t=pat arai-s
который-NOM.SG.N^FOC ПOДHЯTЬCЯ-3SG.PST
2. n=us humand-us=p[at h]u[lla-nu]n CONN=^ весь-ACC.PL.C^FOC побить-^^Т
'Какая бы страна ни подняла мятеж в направлении восхода?, я победил их все', следуя за CHD (P: 215).
Употребление -pat в данном примере не мотивировано с точки зрения информационной структуры как маркирующее фокус. Тем не менее, привлечение контекстов, в которых употребляется другая фокусная частица, imma, немедленно дает нам ответ на вопрос, что тут делает -pat. Дело в том, что клауза 2 примера (8) представляет собой уникальную трансформацию привычного обобщенного относительного местоимения kui-imma kui-, стандартно представленного в клаузах типа (9), которые также демонстрируют более редкий порядок слов kui-kui- imma, см. в (10):
(9) NH/lNS (CTH 106.A.1) Bo 86/299 obv. ii 62, ср. (Beckman 1996: 112; Otten 1988: 18-9),
kui-s=kan imma kui-s SÀ-bi kur mHülaya
кто-NOM.SG.C=LOC FOC кто-NOM.SG.C внутри страна Хулая ës-zi
быть-BSG.PRS
'Кто бы ни был в стране реки Хулая...'.
(10) NH/NS (CTH 42.A) KBo 5.3+ obv. ii 52, ср. (Beckman 1996; G. Wilhelm (ed.), hethiter.net/: CTH 42 (INTR 2013-02-24),
nasma=[z]a} kui-t_kui-t_imma idälu
ttm=REFL какой-NOM.SG.N какой-NOM.SG.N FOC злой.ШМ^^ uttar
дело.NOM.SG.N
'Или о каком бы злом деле (ты ни слышал...)'.
Поэтому ввиду того, что (a) и imma, и -pat являются фокусными частицами, а также в виду того, (b) что (8) в с высокой степенью вероятности представлено редуплицированное относительное местоимение, единственным вероятным решением является рассмотрение [kuit k]uit=pat в клаузе 2 в (8) как редкой альтернативы обычному kuit kuit imma ! Как уже было отмечено Мельчертом (Melchert 1985), imma не использовалась в древне-хеттском для образования обобщенных относительных придаточных. Таким образом, использование -pat в (8) явным образом представляет собой раннюю попытку использования фокусной частицы для образования конструкции свободного выбора со значением 'какой бы ни'. Как показывает пример (8), на начальном периоде лексикализации и -pat, и imma конкурировали в качестве маркеров фокуса и лишь позднее в средне-хеттский период imma устоялось как маркер обобщенных относительных придаточных и местоимений свободного выбора.
Тем не менее, следующий контекст демонстрирует, что выбор imma в качестве маркера обобщенных относительных придаточных не был полностью оформившимся и в средне-хеттское время. Контекст, который демонстрирует это, представлен в намного более позднее время, в новохеттской копии среднехеттского текста (Miller 2013: 244):
(11) NH/NS (CTH 264.A) KUB 13.4 rev. iii 3-6, ср. (Miller 2013: 256-7), 1. kui-s=as kui-S LÜ É DINGIR-L/
кто-NOM.SG.C=он кто-NOM.SG.C человек дом бог
lû.messanga galgal lûmessanga TUR.TUR lûmesgudu12 humant-es жрец великие жрецы маленькие помазанники весь-NOM.PL.C 2. kui-s=pat=kan_imma kui-s DlNGlRMES-a5
кто-NOM.SG.C^FOC^LOC FOC кто-NOM.SG.C боги-GEN.PL GlSkattaluzzi sarre-ske-zzi порог.ACC.SG.N пересекать-iMPF-BSG.PRS
'(1) Кто бы ни принадлежал к храмовой прислуге, все большие жрецы, малые жрецы (и) помазанники, (2) кто бы ни пересекал порог богов...'.
В нем первые две клаузы представляют собой типичные обобщенные относительные придаточные со значением 'кто бы ни...'. Как показано в Sideltsev, Yakubovich 2016, такого рода предложения строятся несколькими способами в хеттском -при помощи одиночного kui-, а также редуплицированных kui-kui-, kui- imma и kui- imma kui-. Другой характерной чертой такого рода клауз является опциональное употребление местоименной репризы (Sideltsev in print 1).
Крайне важно, что в разбираемом контексте мы видим все эти характеристики - kui- kui- в обеих клаузах, местоименную репризу в первой клаузе и imma во второй. Тем не менее, в контексте представлена и частица -pat. Ее появление в клаузе 2 не объяснимо с точки зрения информационной структуры. Тем не менее, анализ в качестве фокусной частицы, лексикализован-ной при образовании местоимения свободного выбора со значением "какой бы ни", так же, как и другая фокусная частица в этом же контексте, imma, обеспечивает убедительное объяснение того, почему -pat употребляется в данном контексте. Естественно, ее появление в клаузе избыточно.
5. Выводы.
Итак, мы продемонстрировали, что хеттские фокусные частицы -pat и imma находятся в подавляющем большинстве контекстов в дополнительном распределении и демонсрируют различную лексикализацию. В последнем случае imma используется для образования местоимений свободного выбора 'кто бы ни' от относительных местоимений, в то время как -pat употребляется непропорционально частотно с ингерентно фокусными указательными местоимениями и наречиями. При этом в текстах представлено и маргинальное пересечение лексикали-зации обеих фокусных частиц - хотя imma и доминирует в
качестве средства образования местоимений свободного выбора, та же функция спорадически представлена и у -pat.
Литература
Beckman, G. 1996: Hittite Diplomatic texts. Atlanta. CHD = Guterbock, H., Hoffner, H., van den Hout, T. (eds.) 1989-: The Hittite Dictionary of the Oriental Institute of the University of Chicago. Chicago. de Roos, J. 2007: Hittite Votive Texts (PIHANS CIX). Leiden. del Monte, G.F. 2009: Le gesta di Suppiluliuma. Traslitterazione, traduzione e commento. L'opera storiografica di Mursili II re di Hattusa. Vol. I. Pisa. Goedegebuure, P. 2014: The use of demonstratives in Hittite (StBoT 55). Wiesbaden.
Hart, G. 1971: The Hittite particle -pat. TPhS 70/1, 94-162.
HED = Puhvel, J. 1984-: Hittite Etymological Dictionary. Berlin; New
York (= Trends in Linguistics, Documentation 1). Hoffner, H. A., Jr. 2009: Letters from the Hittite Kingdom (SBL WAW15). Atlanta.
Melchert, H. Craig 1985: Hittite imma and lat. immô. KZ 98/2, 184-205. Melchert, H. Craig 2002: Hieroglyphic Luvian REL-ipa 'indeed, certainly'. In: Southern, M. (ed.). Indo-European Perspectives. Washington, 223-232.
Melchert, H. Craig 2016: "Western Affinities" of Anatolian. In: B.S.S. Hansen et al. (ed.). Etymology and the European Lexicon: Proceedings of the 14th Fachtagung der Indogermanischen Gesellschaft. 17-22 September 2012. Copenhagen, 297-305. Miller, J. 2013: Royal Hittite Instructions (SBL WAW 31). Atlanta. Molina, M. 2018: Poryadok slov v khettskom yazyke [Word Order in Hittite]. PhD Dissertation. Moscow.
Молина, М. 2018: Порядок слов в хеттском языке. Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук, М..
Neu, E. 1974: Der Anitta-Text (StBoT 18). Wiesbaden. Nikolaeva, I. 2014: A Grammar of Tundra Nenets. Berlin; New York. Otten, H. 1981: Die Apologie Hattusilis III (StBoT 24). Wiesbaden. Otten, H. 1988: Die Bronzetafel aus Bogazkoy (StBoT Bh 1). Wiesbaden. Paducheva, E. V. 1987: La particule ze: semantique, syntaxe et prosodie. In: Les particules énonciatives en Russe contemporain. Vol. 3, 1144.
Paducheva, E. V. 1989: [On the semantics of the demonstrative pronouns
tot zhe, tot zhe samyy]. In: Russkie mestoimeniya. Semantika i grammatika [Russian Pronouns. Semantics and Grammar]. Vladimir, 51-60.
Падучева, E. В. 1989: К семантике указательных местоимений: тот же и тот же самый. В сб.: Русские местоимения: Семантика и грамматика. Владимир, 51-60.
Plungyan, V. A. 1987: [Evaluation of the probability in the meaning of zhe-particle]. Nauchno-tekhnicheskaya informatsiya [Scientific and technical information]. Ser. 2, № 8, 36-40. Плунгян, В. А. 1987: Оценка вероятности в значении частицы же.
Научно-техническая информация 2/8, 36-40. Sideltsev, A. (to appear 1): The syntax of Hittite imma. Sideltsev, A. (to appear 2): The Evolution of Free Choice Indefinites in Hittite. JNES.
Sideltsev, A., Yakubovich, I. 2016: The origin of Lycian Indefinite
Pronouns and its Phonological Implications. MSS 70/1, 75-124. van den Hout, Th. 2003: Apology of Hattusili III. In: Hallo, W., Younger, K. (eds.). The Context of Scripture. Vol. 1. Leiden; Boston, 199204.
Yanko, T. E. 2001: Kommunikativnye strategii russkoy rechi [Communicative strategies of the Russian Speech]. Moscow. Янко, T. Е. 2001: Коммуникативные стратегии русской речи. М. Yanko, T. E. 2014: [Use of Corpus Data in Analysis of the Communicative Functions of Lexems redko and malo]. Voprosy Filologii [Issues of Philology] 3-4 (48), 60-68. Янко, T. Е. 2014: Использование корпусного материала при анализе коммуникативных функций лексем редко и мало. Вопросы филологии 3-4 (48), 60-68.
A. V. Sideltsev. Hittite -pat and imma as focus particles: Lexicalization
The paper deals with lexicalisation of focus particles -pat and imma in Hittite, i.e. the use of the particles as word building means of deriving different classes of indefinite pronouns. Whereas the particles are shown to lexicalize differently (imma is a marker of free choice indefinite pronouns and -pat occurs disproportionately often with demonstrative pronouns), there is an overlap of their lexicalization in the free choice sphere.
Key words: focus particles, indefinite pronouns, free choice pronouns, identity pronouns, lexicalisation.
