CC BY
22Галина Зеленина
(Москва)
«Жиды проводят агитацию»: религиозные практики советских евреев в годы войны*
Еврейская религиозная жизнь во время Холокоста долгое время не становилась предметом академического исследования1; в частности, бытовало мнение о том, что евреи перед войной уже были достаточно секуляризованы, а потом и вовсе отказались от веры вследствие краха теодицеи. Однако со временем эта тема стала изучаться, и - на материале еврейских общин в Центральной и Восточной Европе (но не Советского Союза) - выяснилось, что соблюдение предписаний иудаизма имело место до, во время и после Холокоста, у евреев оставались их религиозные лидеры, которые следовали га-лахе и даже развивали ее2, происходящие события интерпретировались в рамках религиозного дискурса . Изучаемость религиозной жизни евреев в годы Холокоста зависит не только от региона, но и от типа источников; так, сохранились галахические дискуссии и различные документы, свидетельствующие о соблюдении обрядов в гетто, в том числе на территориях, незадолго до войны вошедших в состав СССР (например, в Ковно и во Львове). Но мы попробуем структурировать и рассмотреть некоторые аспекты темы религиозных практик в годы войны применительно к советскому (по большей части украинскому) еврейству и на материале источников устной истории - биографических интервью (как правило, информантов не спрашивали специально о религиозных верованиях и практиках во время войны), взятых у пожилых людей в 1990-х - 2000-х гг.4, то
* Исследование осуществлено в рамках программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ в 2011 г.
144
Г. Зеленина
есть воспоминаний, отделенных от событий временным отрезком в 50-60 лет.
Начать следует с предыстории - с той религиозной, или внерели-гиозной, ситуации, в которой пребывали советские евреи перед войной. При наличии разных оценок степени секуляризованности советских евреев в 1930-х гг. очевидно, что единого ответа нет: эта степень варьировалась в зависимости от нескольких факторов, прежде всего от места жительства и поколения. В больших городах евреи быстрее удалялись от религии и традиции, в местечках традиционный уклад сохранялся дольше5. Старшее поколение (бабушки и дедушки информантов), как правило, было религиозным или, точнее сказать, соблюдающим: ходили в синагогу, отмечали праздники, чтили субботу, соблюдали предписания касательно еды и внешнего вида. Поколение родителей информантов, 30-40-летних, демонстрировало некоторое разнообразие в этом отношении; их привязанность к иудаизму зависела, опять же, от места жительства, от профессиональной среды и от пола: во многих интервью встречается такое характерное для крипто-групп явление, как доминирующее женское участие в сохранении религиозных практик:
В суботу завжди дгги, бабушки, дедушки з матерями йшли на берег рiчки. Вона називалась Магазон. 1дуть на Магазон, так. Там на Магазот в суботу, такий закон був, там ствали еврейсью тсш. Правда, втихоря, бо нагадувати про свое еврейство не можна було6.
Традиции все мама, видимо, знала. Язык она знала, вот и папа знал язык, это понятно. <...> Вот, был пост, и бабушка постилась, вот это тоже помню. И мама постилась, да. Не знаю, как папа7.
Родители соблюдали еврейские праздники всегда. Особенно мама. Еще когда и бабушка была8.
- Как в семье справлялись с религиозными праздниками?
- Обязательно! Это. это мама...9
Я думаю, что мама была более верующая, чем отец. Она была ве-
10
рующая, она чаще ходила в синагогу .
Мои родители не отмечали, но мать все знала. Вернее, как не отмечали - частично отмечали, так как мать знала все праздники. Отцу было не до этого, он работал с утра и до позднего вечера. А мать знала, что, когда надо лейкахе там сделать, когда что. Она знала, она готовила,
«Жиды проводят агитацию»
145
в семье было. <.. .> Она нам рассказывала, хорошо знала Библию, еврейские традиции. Целый ряд еврейских песен она знала. Она многое знала, у нее была отличная память. Она все прекрасно помнила11.
Дети, надо полагать, живя в семье, должны были автоматически соблюдать традиции на том же уровне, что и их старшие родственники. Но, оказывается, религиозный образ жизни семьи не воспроизводился младшим поколением на том же уровне (или, по крайней мере, это воспроизведение не осознавалось), и тому было несколько причин.
1. Влияние бабушек и дедушек, самых правоверных членов семьи, могло, в том числе намеренно, ограничиваться более секуляр-ными родителями:
- Получается, что практически из своих предков вы видели только бабушку? Какой она была?
- Да, практически только ее. Но о ней я практически ничего не могу рассказать, потому что я видел ее очень мало, и она практически в моем воспитании не принимала никакого участия. Мне так кажется, что родители держали ее от нас, детей, на расстоянии, чтобы она не передала нам «религиозных предрассудков». К сожалению, вот так тогда они были настроены. Она тогда не была старой женщиной, но нам в нашем возрасте она казалась очень старой и никакого интереса для нас не представляла, потому что, очевидно, в доме так было поставлено, не сами же это мы придумали. Она была неграмотным человеком. Отец уверял, что
она молится по своему молитвеннику, ничего там не понимая, наизусть
12
говорит молитвы и так, для вида, перелистывает .
Аналогичное ироничное отношение к бабушке, исключающее подражание, рецепцию традиции, встречается, например, в мемуарах почти ровесницы предыдущего информанта, тоже москвички Л.И. Зайцевой:
Если речь зашла о бабушке Хае, расскажу еще случай. В ту зиму бабушка жила у нас, на Дмитровке. Было это году в 1933. Кушала бабушка из своей кошерной посуды. Мы с Инкой спросили, что будет, если воспользоваться нашей некошерной посудой, и в ответ услышали, что тогда разверзнется земля, и нарушитель провалится в преисподнюю. Как все бабушки, моя делала нам замечания, ворчала, и мы ее не любили. Не любили настолько, что желали от нее избавиться. Взяли свою «трефную» ложку и обмакнули в бабушкин компот. Когда бабушка пригото-
146
Г. Зеленина
вилась есть, мы предусмотрительно ушли в дальний угол комнаты. Компот был благополучно съеден, а мы разочарованы13.
2. Отход от традиции выражался не только - а может быть, и не столько - в декларативном отказе от соблюдения, сколько в полусоблюдении, в том числе по «объективным» хозяйственным причинам, и в отказе от религиозного воспитания, обязывания к соблюдению своих детей:
Условно соблюдалось, чтобы пища была, как ее называют, чистая <...> но, тем не менее, росли дети, нас трое было, нам надо было жить, и мы не могли существовать на этих, как его, кошерных, вот, вспомнил... На одном кошерном жить в селе - далеко не заедешь, этот номер не пройдет. Но, когда надо было, все соблюдалось. Перед праздником -так выжаривались все горшки, кастрюли, ложки, тарелки. Все шло в рамках требований! А так все было просто! Сало надо было, сало надо было. И в школу брали - и я, и братик. <...> Мы не были такими, не помню, как таких людей называют, что все соблюдают, - это нереально, это в наших условиях просто невозможно. То хорошо соблюдать, когда жизнь соответствует, а жить на селе, быть связанным с колхозом, обрабатывать землю, иметь огород, зарплаты тогда маленькие были - то жили мы, как все украинцы жили, и кабана откармливали, возле него маленький поросенок - чтоб подзадоривал его, для лучшего аппетита14.
- А кто разжигал печь, не приглашали украинцев для этого?
- Нет, сами, дети делали вид, что не видят. Они не были фанатичными.
- А кошерность соблюдали?
- Нет. Смешанно. Куры резали у шойхета, мясо покупали иногда
15
кошерное, иногда некошерное .
Единственное, о чем я жалею, что они меня не обучили грамоте еврейской. Я ни одной буквы не знаю. <...> А родители и читали, и писали. А нас они не научили. Может быть, это и плохо16.
В результате случалось, что еврейские дети хуже представляли себе еврейские законы, чем соседи-украинцы, - как в следующем рассказе мальчика из религиозной семьи, не знавшего про запрет-ность свиного сала:
Отец <...> был очень набожный <...> он был, как бы сказать, вы не будете знать, - ахозн. Ну, как бы сказать, ахозн - он пел в синагоге. <.. .> Я помню, у нас всегда останавливался резник. Вы понимаете. Всегда он
«Жиды проводят агитацию»
147
хотел только у бабушки моей. <...> Я вам скажу, дедушка у меня был тоже очень набожный. <...> От такая большая борода. <...> У меня был друг Стецько. <...> И этот Стецько говорит: «Миша, хочешь видеть концерт?». Я говорю: «Какой?» «Возьми кусок сала. Дед вот после обеда в субботу спит. И потри ему бороду этим салом, увидишь, шо будет». Я ему как потер. И он как проснулся. Помню бежал за мес... через все местечко, шо за... Потом парил эту бороду, наверно, два часа17.
3. Дети хотя и жили в семье, но в своем еврейском воспитании испытывали воздействие других институций - синагог и еврейских школ, которые как раз в период их взросления, в 1930-е гг., были ликвидированы государством: закрыты и разрушены синагоги, запрещена молитвенная практика, упразднены еврейские школы:
Синагогу успели разнести на камушки еще до прихода немцев. Когда была коллективизация, и костел закрыли, и церковь закрыли, и синагогу тоже закрыли. Вот в костеле или в церкви зерно хранили, а синагогу - на камешки разобрали18.
Но религиозная жизнь, конечно, только подпольно существовала. Запрещали собираться, молитвенного дома, синагоги, не было, в местечке не было. <...> Да, эти праздники, но так, тихонько, чтобы никто об этом из местной власти, главное - из местной власти, чтоб никто не знал. Потому, что религия любая была в запрете, тем более евреям не разрешали собираться и молитвы читать. <. > Синагогу, естественно, запрещали. Не было19.
Впрочем, для контраста, нельзя не упомянуть и другой взгляд на религиозную политику большевиков. Коллаборационисты-националисты, как известно, эксплуатировали в оккупационной прессе две тесно связанные ими фобии - антисемитизм и антикоммунизм («жи-добольшевизм»), и интересующий нас взгляд на тайный проиудаизм советской власти раскрывается в следующей вариации на тему «Протоколов сионских мудрецов»:
Протокол № 4 содержит следующее: «Нам необходимо подорвать веру, вырвать из ума гоев самый признак Божества и Духа и заменить все арифметическим расчетом и материальными потребностями». Меры против религии как раз и ставили целью подорвать веру, опустошить душу народа. <...> Преследование религии, направленное, главным образом, против христианства, нисколько не касалось религии иудеев. Свою религию они оставляли в неприкосновенности, и горе тому, кто
148
Г. Зеленина
осмеливался выступить против их религии, посмеяться над ней. Это называлось антисемитизмом и жестоко каралось. В протоколе № 14 говорится: «Когда мы воцаримся, нам не желательно будет существование другой религии, кроме нашей. Поэтому мы должны разрушить всякие верования». <...> Пусть же знают русские люди, что религию их уничтожали и преследовали жиды по давно разработанному плану20.
Большинство информантов начинали учиться в еврейских школах, но заканчивали - в русских или украинских:
До войны брат старший учился в еврейской школе. Он был 22 года рождения. Потом он доучился несколько лет до 5 класса, и еврейскую школу закрыли. И стала проблема, куда идти. Часть еврейского населения пошла в украинскую школу, а часть пошла в русскую школу21 .
Я поступила вначале в еврейскую школу, которая тогда еще была в Зинькове, окончила ее до 4 класса. Потом эту школу аннулировали,
еврейские учителя тогда стались безработные. И нас, не спрашивая, хо-
22
тим мы этого или нет, все классы перевели в украинскую школу .
То есть многие получили уже атеистическое воспитание, которое могло существенно повлиять на мировоззрение, как, например, в следующем рассказе, где девочка из соблюдающей семьи в форсмажор-ной ситуации отстаивает свои приобретенные, очевидно, в школе атеистические взгляды:
Я пошла к этой бабушке [скитаясь по деревням, скрываясь от немцев и полицаев]. Она меня заставила солому, вот это вот, я тащила вязкой, так, знаете, навьючу, чтобы было зимой чем согреться, уже заморозки были. <...> И все складывала, складывала ей, чтобы зимой было чем топить.
Она все пела псальме, божественное. И у нее очень много красивых икон было, притом таких художественных, что заглядение. Так она говорила: «Коли Совети разоряли церкву, то я хватала иконы, несла, богыв несла до дому». А люди брали ковры, фужеры, другие ценности, но она себе натащила этих икон.
И вот она меня заставляла молиться богу. <.. .> Я выслушала ее и говорю: «Бабушка, нас не учили богу молиться. Ну хиба вашу внучку учили богу молиться? Она ж тоже богу не молится». Я не хотела молиться.
Вечером уже поздно было, вечером, на улице вьюга такая сильная. То ли это был декабрь, то ли это был январь, не помню. Но снег уже был, сугробы такие. Она <...> и говорит: «Женя, ходим». Открыла дверь, толкнула меня на улицу, кинула платок и дверь на засов закрыла,
«Жиды проводят агитацию»
149
и все: «Мени антихристы не нужны». И я очутилась снова на улице, сугробы эти, а у меня чулок нет, у меня, это самое, даже ногти поотмора-
23
живались в конце .
4. Мы имеем дело не с синхронной фиксацией событий, а с хронологически опосредованным их описанием. На информантов наложила отпечаток дальнейшая секулярная жизнь в атеистическом советском государстве, и их ранние воспоминания искажаются или подвергаются переоценке. Можно выделить несколько вариантов ревизии детского опыта.
(а) Информанты сходу отрицают религиозность родителей или преуменьшают ее (особенно популярна ремарка «без фанатизма»), хотя из дальнейшего описания явствует, что семья была вполне соблюдающей:
Вот такая была у нас хорошая семья, чтоб набожная сильно, то нет24.
Мой отец, как советский служащий, я ж вам говорила, он был не особенно так фанатично религиозен25.
- Насколько религиозной была ваша семья?
- Ну, я вам скажу так - они были религиозными в меру26.
Я думаю, что дедушка с бабушкой были религиозными, но не фанатичными. Они больше вели светский образ жизни, но традиции исполняли. То же самое относится к моей семье, к моим родителям - они не были глубоко религиозными, но традиции они соблюдали27.
- Вы родились в такой, религиозной семье?
- Я бы не сказал, что очень (здесь и далее курсив мой. - Г.З.). Рабочая семья, которая верила в Бога, предана Богу, верила в это.
- Традиции соблюдали все?
- Да, абсолютно, праздники все, конечно.
- Суббота была у вас?
- Обязательно28.
(б) Происходит перекодирование на советский язык, лексическое «осовечивание» (как выразилась одна информантка по поводу секуляризации своего поколения, «мы осоветились больше»): «трибуна» вместо «бимы», «штрафной» вместо «трефной», «пенал» вместо «мезузы», - и
150
Г. Зеленина
(в) не только лексические, но и фактические аберрации: в воспоминаниях информантов появляются любопытные фантомные ритуальные предметы и практики, порожденные либо искаженным воспоминанием о действительном еврейском обряде («дырявая» крыша сукки на праздник Суккот трансформировалась в «раздвинутый потолок» в связи с «молитвенным ритуалом»), либо влиянием более известной христианской традиции («поклоны бил»):
И насчет синагоги - одну ликвидировали деникинцы, другую тоже какая-то банда, вот, а третью уже ликвидировали по указанию местных властей. <...> Но я все это уже не помню, как она ликвидирована была. А так я помню, какая она была. Мне кажется, что внутри она была круглая, посредине, вроде, трибуна стояла. И там у стенах были такие ниши - кто молился там, то ли поклоны бил, то ли двигался как-то, колебался. <. > А отец был, так по отцовской линии коэны. Ото он читал с той трибуны - свиток развертывал и читал. <.. .> Условно соблюдалось, чтобы пища была, как ее называют, чистая, чтобы не было штрафной29.
Я бывал там, но там были, знаете, такие верующие, очень верующие, что они не имели права мыться, не мылись, спали в одежде. Они душу отдавали только для Бога. И жили в синагоге. Никуда не ходили, только
30
они знали в синагогу, молиться только. Это я помню хорошо .
Я знаю, что при входе в дом - как с черного входа, так и с парадного - были прибиты такие пеналы вроде бы. С отверстиями. И в них находились свитки такие, на такой плотной бумаге. Я полагаю, что там были какие-то слова из Торы, наверное, надо полагать. <.. .> Еще я знаю, что в доме раздвигался потолок. Почему. Этого я сказать не могу, но, по-моему, это было связано с каким-то ритуалом. Молитвенным. <...>
- Вы помните, Юрий Климентьевич, как назывались эти свитки с текстами?
- Вылетело с головы.
- Может это мезуза?
- Может быть, да, да. Надо полагать. Во всяком случае спрашивал у бабушки, и она мне обьясняла, что эти свитки, они защищают от злого
31
человека .
* * *
Можно предположить, что в годы войны и Холокоста в гетто, лагерях и в бегах, в тяжелых и опасных условиях, под угрозой смерти даже у не приверженных регулярному соблюдению подростков
«Жиды проводят агитацию»
151
(а тем более у их родителей) могло проснуться религиозное сознание и могли возникнуть салютистски направленные религиозные - или, скорее, магические - практики. Дополнительным стимулом к этому мог служить контекст - реставрация православия на оккупированных территориях (как официозная - оккупационная пресса и институциональная - открытие храмов, так и действительная - в сознании и повседневной жизни народа). Хотя, возможно, православное возрождение было не столь значительным и массовым явлением, как то хотели представить коллаборационисты; в частности, на Украине сами же немцы вскоре стали притеснять церковь, а молодые и среднего возраста люди не испытывали особого интереса к православию, будучи атеистически или, по крайней мере, антиклерикально настроены: «Безразличие к православной церкви и религии <...> под нацистской оккупацией мало изменилось» .
Гипотетическое религиозное поведение евреев мы попытаемся рассмотреть в двух аспектах: религиозное (мистическое, магическое) сознание и религиозные (магические) практики.
Наши источники содержат немногочисленные манифестации религиозного сознания, которые можно разделить на две группы.
1. Вещие сны и сверхъестественные события, сочтенные приметой войны:
Корова у нас, дуже велика корова була. То тмець iз млина зайшов, хотв взяти 11 за роги. То вона за ним так бтаа, вона його так гнала, що вс люди стали дивом дивуватися. Може, з твкшометра за ним бгаа. Но
33
потом вш 11 пристрелив .
- Вы помните тот день, когда немцы пришли в местечко?
- Это был незабываемый день. Вы знаете, с утра вроде все было спокойно. А поближе после обеда такие черные тучи заволокли небо, такой был страшный гром, такая молния сверкала! Это было непонятно: это молния или это орудия стреляют. Мы друг у друга спрашивали: что это такое? И лил страшный ливень, часа два подряд, лил ливень, дождь, гром, молния. Стало темно, как будто это все нам предвещало такую страшную беду. Это сама природа хотела сказать нам - горе вам бу-дет!34
23-го числа35 моя мать стояла с женой зубного техника возле забора, нас забор разделял, и та говорит: «Предчувствие нехорошее. Закат солнца, видите, какое оно кровавое?» Я помню такие разговоры, предвещали они что-то нехорошее. А это наутро случилось36.
152
Г. Зеленина
- Вы еще не знали об их гибели?
- Правда, сны были страшные. Они мне предсказывали. Снится, как будто бы.37
- А крыша [синагоги]?
- А крыша была железная. <.. .>
- Ровная?
- Нет. Купол был круглый там палка еще какая-то стояла. Не помню, что на ней было. Потому, что, может это глупости я рассказываю, но когда мы уже вышли на волю и я узнала о том, что папа пишет письма. <...>
А потом мы с мамой шли уже, и я встретила женщину, и она говорит: «Тетенька, а ваш дядько жывый», - она и упала. <.>
Вот я вам за синагогу хочу сказать. Ну я жива, и он [отец] пишет открытку сюда. Он нам открытку написал, но мы ее еще не получили. И снится мне сон: бомбили, и железо от синагоги падает к нам во двор. И в тот день мы получаем открытку от папы38.
Во всех этих историях нет, как и полагается такому жанру, рациональной логики, а также нет специфически еврейского содержания. Аналогичные и разнообразные другие приметы войны известны из нееврейских воспоминаний и фольклора. Например, в вышеупомянутых воспоминаниях Л.И. Зайцевой русская приятельница мемуаристки транслирует следующую примету войны:
Однажды, прождав Дусю лишних полчаса, я заволновалась и пошла к ней. Дуся преспокойно варила суп. Оказывается, одна из ее кур запела петухом, а это. к войне. Чтобы не случилось в таком случае войны, нужно взять «провинившуюся» птицу и ею «измерить» комнату по диагонали, поворачивая то головой, то хвостом. Если на порог попадает хвост - его перья отрубают, если голова - то отрубают ее. Дусиной курице не повезло, она уже варилась. Оказывается, в июне 1941 года куры тоже пели петухом. Переубедить Дусю я не пыталась. Факт был налицо39.
2. Рефлексия Холокоста, в частности собственного спасения в нем, в религиозных терминах:
Погода, дуже була погана погода, тби небо плакало. I здавалося, що кшець свпу. Ми думали... я думала, що кшець свпу40.
Когда шли по дороге, было нормально, когда повернули к Пузынов-скому лесу, тут вообще рассказывать не, это Страшный суд. <.> Она родила и так убили ее с новорожденным ребенком. <.> То, что было,
«Жиды проводят агитацию»
153
по мелочам рассказывать - это Страшный суд. Действительно, это Страшный суд. <...> Кто пел, кто с ума сходил. Кто что, вы понимаете. Это было Страшный суд41 .
И вы знаете, я не могу сказать то, что, семья вот не набожная была, только вот бабушка, то что рассказала я. никто не учил нас. вот не было... а в тот момент, я просила Бога. вот клянусь вам. <...> Вот такая страшная судьба у меня была детства, вот. Суждено как-то Богом мне было выжить. После всех расстрелов, после всего, что было, обьяс-нить это тяжело. Вот так дано мне было жить и выжить42.
Нет, они погибли. А мы каким-то чудом. На этот вопрос я никак никому не смогу ответить. На любые вопросы, но как мы остались живы?! Я люблю правду, я всю жизнь так прожила, и так хочу умереть. Я бы никак не могла представить, что человек может пережить такой ужас. <...> Но была, очевидно, молодость, ну что-то... какой-то рок, я считаю. Хоть я и не фанатичка, но я верю, что над нами есть что-то такое... Особенно с тех пор, что я одна и что у меня сын, что я вывела его, в люди. Я верю, что над нами есть что-то такое, которое просвечивает человека, верит правде тот, который все это видит, и он так, очевидно, назначил. Я верю, что Бог есть и что Он ведет нас в какую-то такую дорогу справедливую, честную, добрую, я так понимаю это почему-то43.
В вышеприведенных примерах информанты, по всей видимости, действительно вкладывают в произносимые понятия («конец света», «Страшный суд», «Бог», «вера») религиозное содержание, словоупотребление здесь неслучайно: об этом свидетельствуют либо повторы, либо описанный целиком процесс рефлексии. Но зачастую слова «вера» и «спасение» употребляются в нерелигиозном смысле, нап ример:
- А что вам помогло выжить тогда, в те страшные времена?
- Я считаю, что нам помогла вера. Вера в то, что я встречу своих родителей, и вера в то, что нас освободят, а я переживу трудности. Я вери-
44
ла, я очень верила .
Еще показательнее ситуация с понятием «чудо». «Чудо» («каким-то чудом спаслись», «чудом остались в живых», «чудом уцелели», «я не знаю, как я выжил, это чудо», «чудом удалось спрятаться/ убежать») упоминается очень часто - почти в четверти всех интервью, но это отнюдь не концепт религиозного чуда: «чудом» здесь -наречие со значением «удивительным образом», «случайно», «непонятно, как». Этот смысловой оттенок тоже значим: у информантов
154
Г. Зеленина
нет удовлетворительных рациональных объяснений своего спасения, а из иррациональных они выбирают не помощь свыше, а случайность. «Чудом» в религиозном смысле встречается редко, и эти случаи особенные.
- Что все-таки помогло людям выжить?
- Ну, очевидно, просто, мне кажется, что это только Всевышний мог сделать так, что там кто-то остался. Потому что если проанализировать нашу жизнь, то даже не верится, как мы могли остаться живы. Я даже не могу себе представить, как я осталась. <...> Это, наверное, только Бог на свете мог так вести, чтобы мы могли остаться живы, это какое-то чудо было.
И вот когда говорят, что люди были в Дахау, в Освенциме, что это были кошмарные лагеря. То им хоть какую-то похлебку давали. А тут же ж вообще. Это какое-то чудо было. Чудо века, что мы могли остаться. И что мы могли остатся живы и живем до сих пор. Конечно, тот, кто остался после этого лагеря, нет ни одного здорового человека. <.> Все остались инвалидами. Это просто было чудо, что мы остались живы45.
В этом фрагменте настораживает слово «Всевышний», обычно не употребляемое советскими евреями, зато утвердившееся в новой переводной еврейской религиозной литературе, в том числе хабадской. Интервью записано в Бруклине, где, очевидно, живет информантка, и слово «Всевышний», равно как и представление о ниспосланном свыше чуде, могло возникнуть под влиянием местного религиозного дискурса. Аналогичный генезис у второго и более выразительного упо минания чуда - в классической пуримской аранжировке:
В 1944 году, 17 марта, в праздник Пурим, произошло чудо: Красная Армия освободила нас, узников гетто, от немецко-фашистских оккупантов. Мы не думали, что останемся в живых, но немцам было уже не до нас. В праздник Пурим произошло такое чудо. Мы дожили до светлых дней. <.> Я родилась под счастливой звездой, я выжила. Бог подарил мне жизнь, у меня чудная семья: муж, дети, внуки - это мое продолжение. Наше еврейство будет жить46.
Оказывается, это не спонтанный рассказ интервьюеру, а фрагмент речи, написанной информанткой для конференции узников гетто в Нью-Йорке:
Сейчас я Вам покажу: у нас была конференция узников гетто: «Дорогие друзья, леди и джентльмены! Дорогие породнившиеся по статусу люди одной земли. Я хочу Вас всех поздравить с нашим праздником -
«Жиды проводят агитацию»
155
Освобождением узников гетто, с нашим праздником, что называется жизнь, с праздником Песах.
Таким образом, в обоих случаях мы видим наглядные примеры модифицированной рефлексии, когда рассказ о событиях и, вероятно, само видение событий находятся под влиянием религиозного просвещения, которому человек подвергся в довольно позднем возрасте, незадолго до момента интервьюирования, и очевидно отличаются от непосредственного восприятия.
Религиозные практики в годы Холокоста можно априори разбить на две группы. Во-первых, это традиционные иудейские практики; во-вторых, неортодоксальные, скорее магические, салютистские практики, спонтанно сформировавшиеся в условиях войны.
1. Сохранение традиционных практик в условиях гетто.
.исчез второй ребе. На него наклеветали, что он занимается какой-то пропагандой. А это евреи зашли в один молебный дом и хотели еврейские традиции поддержать даже в гетто. Собрались и, я как теперь помню, вот полицейские, Романенко его фамилия, с двумя румынами пошли: вот видите, жиды проводят агитацию. И тот, и другой знали, что это не агитация. Что это молебны. Но они это спровоцировали. Его вывезли в гетто, в ту воинскую часть, где мы были. Выкопали яму и засы-
47
пали его до головы .
Да, был раввин! Я дружила и училась с его дочкой Хаей <. > его звали Черный раввин. Он был очень порядочный человек, в местечке его сильно уважали <...> Потом, когда пришли немцы, он сшил себе заранее талиты, чтобы, когда будет погром и его поведут к яме, чтобы он был одет, как положено евреям по закону. Не в какой-то одежке, вот, чтобы его голого не бросили в яму, а он считал, что если он будет в этом тали-
48
те, что это нужное одеяние, что его так вот с ним и убьют.
Но этот Григоренко, этот староста, где мы были в концлагере в Се-михатке, он был до того человечный, там была одна Штейнгард Лора, она была без родных, она потерялась тоже при бомбежке, она потерялась где-то при эвакуации и попала в концлагерь сама. <. > Она там встретилась с одним парнем. И он [Григоренко] видел, что они очень любят друг друга. И он решил сделать им свадьбу. В такое время наше не то что свадьбу - он сделал просто по старинному еврейскому обычаю, он сделал им - «хыпы» называется. Он им сделал это и сделал, сварили обед для всех. Это никогда не забуду. - А как это было, как это выглядело?
156
Г. Зеленина
- Он просто сказал, что, значит, там был один пожилой человек, сапожник, он: «Вы будете как ребе». Откуда он знал, этот староста, все старинные эти вот еврейские обычаи, я не знаю.
Но он сказал, что сделаем по-старинному такое обручение. И он им сделал четыре палки, красивые такие, обстругали и сверху простынь, сделали так хыпы.
И сделали обед, и соединили эту пару. Он говорит, что несмотря на это вот должно быть продолжение рода. Еврейского народа.
- Сапожник молился?
- Да, что-то он говорил там, а мы стояли все как. говорили, смотрели.
- А кольца у них были?
- Та нет, откуда там кольца?
- Какое-то вино, может, что-то разливали?
- Он, что-то они там доставали, он дал им, они, видно, сами делали вино или с чего там.
Виноградники же были там кругом, потому что были, были напитки какие-то там, дали им выпить. Помню даже, как стаканов не было -чашку разбили. Одну чашку взяли у какой-то женщины, принесли ее, а то ж пили с баночек, с чего только, железных банок.
- Скажите, а пели что-нибудь?
- Ну, этот только, что сапожник, что молитву пел, а так уже просто собрались все и тихонечко советские песни просто пропели, просто49.
Знаменательно, что в первых двух примерах хранителями традиций выступают раввины, а в третьем - нееврей при безынициативных и несведущих евреях, способных только петь «советские песни».
Вообще в свободном рассказе о событиях Холокоста, без наводящих вопросов, еврейские практики упоминаются редко; соблюдающие евреи - либо раввины (как в вышеупомянутых случаях), либо выделяются в особую группу - «кошерников»:
.до этого постреляли (в Бабьем Яру, где рассказчик работал гольд-зухером. - Г.З.) 60 человек с Умани или Сум, кошерников. и этот мальчик узнал своего отца. Он крикнул: «Папа!» Тот был здоровый дядько. А тот скелет. А он: «Что с тобой стало, Сема?» Целуются, а что ж, он кости держит. и когда расстреливали, то строили всех арестантов. И у ребенка слезы, думает, что сделают - расстреляли. И этот отец, вот прежде, чем уложить в огонь, надо с цепи снять, и отец пошел до сына -а кто-то его держит, не пускает: «Не иди, не иди!» А этот вырвался. и он взял этого мальчика на руки и понес. А когда нес, то он шептал
«Жиды проводят агитацию»
157
все время. Мы потом спросили, что он шептал. Это он кадыш говорил,
50
молился.
Можно предположить, что старшее поколение и раввины продолжали что-то соблюдать и в лагерях или гетто, но младшее вряд ли соблюдало и не помнит об этом; на прямые вопросы о религиозных практиках информанты отвечают отрицательно, классифицируя эти практики как ненужные и излишние в трудных условиях, и взамен называют - в качестве необходимых и актуальных - совсем иные действия, бытового плана:
- Скажите, пожалуйста, когда-нибудь было такое, чтобы люди молились или какие-то еврейские обряды были? Ну я не говорю, праздники, но хотя бы вот, скажем, намек на что-то такое... Ничего такого?
- Нет, нет, мы каждый день жили в большом страхе, потому что рядом расстрелы сплошные были. Я не рассказал, что вывозили каждый день трупы, это уже в зимнее время на таких саночках. На небольших саночках связывали по два-три трупа и увозили, это... о том, что вши были у всех независимо от того, это было... Бывало, берешь этот воротничок и смотришь эти вот, я не знаю, как их назвать. Ну, было. Но что делать? Такие мы были.
<...>
- Старики не собирались вместе, не было молебна какого-то такого вот общего в честь освобождения?
- В честь освобождения... Начали, как бы сказать, подсчитывать, кто есть, кого нету, кто... И когда вернулись уже из лагеря, мы уже... <...> Первое, что было, что мы чувствовали освобожденными, каждый занимался, чем только мог. Я лично, веря в то, что можно что-то руками делать, ходил... были утильные такие, образовались базы, где собирался металлолом. Я находил замочки - в магазинах нигде не было, научился делать ключики к этим замочкам, нашел какую-то смолу, которой я их закрашивал, я их выносил на базар. И у нас не было так в доме, что я заработал, так я пошел, купил себе пирожок и съел, нет. Я эти копейки собирал, отдавал матери, а мать купит, допустим, килограмм кукурузной муки, пол-литра, допустим, молока, и всей семьей мы садимся и кушаем. Вот так мы жили51.
- Вы не помните, когда освободили Бершадское гетто, как-то вместе людей собирали русские войска для чего-то или нет?
- Нет, просто сказали, что вы свободны, можете ехать домой, куда вам надо.
- Там никакого молебна не было, ничего?
- Нет52.
158
Г. Зеленина
Опорные камни еврейской традиции, например праздники, заменены другими вехами. Притом что в гетто и лагерях люди теряли счет времени, восприятие времени искажалось («у меня тогда сме-
53ч
шались все дни, недели, годы, для меня это казалось вечностью» ), но если информант все-таки пытается датировать описываемые события, то маркерами служат не ритуалы еврейского годового цикла (как было бы в традиционном еврейском нарративе), а христианские или, скорее, советские праздники. Собственно запоминающимися событиями в лагерной жизни тоже оказывались не Песах или Сук-кот, а праздники совсем иного рода:
И там был литовец, начальник лагеря. Литовец. И был у нас праздник в лагере.
- Какой?
- Какой, я скажу. Значит, и его лошадь была. Видно, лошадь заболела, так он ее привел в лагерь и застрелил. И сказал: «Жиди, кушайте!» Ты бы посмотрел, как люди кинулись грызть, со шкурой вместе, этого лошадь. А он стоит, смеется и фотографирует. Немец там один фотографирует, как жиди грызут это. И друг друга отталкивают, хватают. <.> Это был праздник. Большой праздник был. Что кусок мяса покушали. А дошли до печенки, кишки там, хватали, ели. Кто стоял трусился, весь в крови кушает. Вот это было такое. И к концу 43 года это было, хорошо уже помню. Это было под Рождество, и нас погнали в Бершадь, в лагерь этот, в Бершадь54.
Это было начало декабря 41 года. 5 декабря. Эту дату я хорошо помню, День конституции. В общем, с этим горьковчанином, десантником, здоровый такой мужик, нестарый тоже. Решили бежать, да. <.> А это было 5 декабря 41 года, День конституции сталинской, да. Мы спрятались. <.> Был День Октябрьской революции 42 года. И в этот день. 7-го, в ночь на 7 ноября выпал снег, и он уже не расстаял. Это был снег 43 года! Он ни разу не расстаял. Почему? Он упал, снег упал на мокрую землю! Там вода стояла. И он как лег, ночью морозом прихватило -
55
и все.
2. Нетрадиционные салютистские практики:
Я вот только помню такую деталь, что я была очень заболела (до войны. - Г.З.), и дядя Хаим привез мне большую куклу. Он говорит, вот ты больная, так пусть вот кукла вместо тебя. Вот такую деталь я помню, кукла такая большая была. Вот это я помню.
- Ну и как, кукла на себя болезнь вашу брала или нет?
«Жиды проводят агитацию»
159
56
знаю...
Не знаю, может, она меня осчастливила, что я осталась жива, не
- О чем вы думали в то время, когда ждали смены караула (перед побегом. - Г.З.)?
- Ааа, думали! Думали спастись, как бы живыми остаться. Каждый думал о себе. Я обыскивал одну женщину, и я у нее нашел медальон, я не знаю, медный или какой. У меня была спрятана фотография маленькая (неизвестно, чья. - Г.З.), так я ей головку отрезал и вставил в этот медальон, и повесил. Думаю, вот если я счастливая (видимо, либо «я счастливый», либо «фотография счастливая». - Г.З.), значит, я спа-
57
сусь...
Мы видим, что «авторские» магические салютистские практики, спонтанного возникновения которых можно было ожидать, на самом деле упоминаются крайне редко, причем практики эти не специфически еврейские и не всегда связаны с выживанием именно в условиях Холокоста.
* * *
Наряду с религиозной или, так сказать, агностической рефлексией Холокоста и своего спасения в нем не реже, а, скорее, чаще встречается альтернативная рефлексия - в терминах секулярно-реа-
/" 58
листических: «надежда на освобождение», «стремление к жизни» , везение («в шелковой рубашке родился»59), «самосохранение»60, выживание благодаря своим качествам и навыкам (активности61, «воле к жизни», знанию языка и привычек украинцев62). В рамках такого восприятия еврейские религиозные практики могут оцениваться негативно - как лишние, ненужные или даже гибельные.
Наиболее показательным здесь оказывается отношение к обряду обрезания, дважды ключевому для информантов мужского пола: знак Завета и вхождения в еврейство, обрезание становится каиновой печатью во время Холокоста. Информанты вспоминают, как боялись разоблачения и как пытались скрыть этот несмываемый признак:
Самые тяжелые дни для меня были банные дни. Это крестьянские бани. Если топится у одного сегодня баня, вся деревня идет туда. На другую неделю у другого крестьянина, идут все туда. По очереди. И каждый старался подсмотреть. Я это чувствовал. Я так вертелся, крутился,
160
Г. Зеленина
так обливался водой, чтобы было незаметно о том, что оставили ритуальные изменения на моем организме. Вот это было очень тяжело и опасно, потому что один подсмотрит, по деревне пойдет слух, кто я и что я63.
Соответственно оценки этой важнейшей в иудаизме заповеди оказываются негативными вплоть до парадоксальности - ее отсутствие рассматривается как знак спасения свыше:
Пришли в комендатуру (в лагере для военнопленных. - Г.З.). Вышел капитан, с таким квадратиком на погоне, и полицай ему докладывает, что «я жида привел». Ну, очевидно, эти слова капитан понимал. И меня спрашивает: «Юде?» Он по-немецки говорил. Я говорю, что нет, я не еврей. «Кто ты?» Я говорю, что у меня мать армянка, - я все-таки темный лицом, - а отец у меня поляк. Он говорит: «Хорошо, сейчас проверим». «Подожди», - говорит. Вызывает врача. Я слышу, что он по-немецки говорит: «Арцт». Тот говорит: «Раздевайся!» Ну, мне делать ничего не оставалось, как раздеться. Но, я повторяю, что родители мои были атеисты, и у меня обрезание не было сделано. Так меня, может быть, Господь Бог спас. Одно это послужило для того, чтобы меня этот украинский полицай с удовольствием бы расстрелял около этой ямы. Это, я считаю, Господь Бог меня сохранил. Переубедить меня в этом
64
просто невозможно .
Другой информант, как раз носивший на себе печать «ритуальных изменений» и случайно избежавший досмотра (внимание немецкого офицера отвлекла обрушившаяся крыша амбара), разражается мощной инвективой против обрезания, которая перерастает в инвективу против традиционного образа жизни в целом и еврейского изоляционизма:
А многие евреи, и это их беда была, жили обособлено, они язык плохо знали, с большим акцентом говорили, и они считали, что они во многом умнее, кошернее. И многие погибали именно по этой причине. Я це кажу, бо я страшно озлоблен и на это крещение еврейское, обрезание. Це все придумано, це липа! Да! Ну, Моисей, ну, Моисей был прав. Он правильно делал, что он заставлял обрезаться. Почему? <...> Потому что пустыня, воды нет, до воды далеко, воды сырой не напьешься, потому что сразу там начнется дезинтерия, и все прочее. Свинину кушать нельзя, потому что пища жирная, свиньи не выживали при такой жаре. И он принимал вот эти меры, потому что надо было, так как шли воспалительные процесы. Это все делалось. Но проблема в том, что это обрезание делалось в канон и оно стало как заповедь Божья! Она-то была за-
«Жиды проводят агитацию»
161
поведь. Она-то нужна была с гигиенических соображений. Да, да, да. Ну а теперь, на Украине, какая тут пустыня, что, тут воды нету?! Или в Америке, в Израиле - что, там воды нету?! Сейчас условия другие, и климат переменился, и образ жизни переменился. Нет, обрезай! И через эти обрезания сотни тысяч евреев расстреляли! И очень многие у меня на глазах. И сам я бы отляпался, если бы та крыша амбара не обвалилася и людей роздавила65.
Напрашивается следующий псевдонаучный вывод, льющий воду на атеистическую мельницу: те, кто дает интервью, то есть люди, сумевшие выжить, не занимались религиозными практиками, а убегали, скрывались, маскировались, добывали пищу и т.д., и про религиозные практики им рассказать нечего; а занимались религиозными практиками те, кто не выжил. Но поскольку подобный вывод очевидным образом некорректен, сформулируем иначе: те, кто выжил и дожил до времен интервьюирования - 1990-х - 2000-х гг., в большинстве своем осмысляли (точнее, мы можем лишь утверждать, что по прошествии времени осмысляют) свое спасение в секулярно-реалистической парадигме, а не в религиозно-мистической - за исключением случаев, когда память эмигрировавшего информанта
подверглась некоторой трансформации в рамках традиционного ре-
66
лигиозно-националистического мировоззрения .
Примечания
1 Оценку состояния научной литературы по этой теме см., например, в: Farbstein E. Hidden In Thunder: Perspectives on Faith, Halachah and Leadership During the Holocaust. Jerusalem: Mossad Harav Kook, 2007. P. 10-11.
2 Ibid.; Rosenbaum I. The Holocaust and Halakhah. New York: KTAV, 1976; Zimmels H.J. The Echo of the Holocaust in Rabbinic Literature. New York: KTAV, 1976.
3 Eliach Y. Hasidic Tales of the Holocaust. The First Original Hasidic Tales in a Century. New York: Oxford UP, 1982 (см. рус. перевод: Элиах Я. Бог здесь больше не живет. Хасидские истории эпохи Катастрофы. М., 2005); Schindler P. Hasidic Responses to the Holocaust in the Light of Hasidic Thought. New York: KTAV, 1990; Wrestling with God: Jewish Theological Responses during and after the Holocaust. New York: Oxford UP, 2007. Part I: Ultra-Orthodox Responses during and following the War.
4 Коллекции «Свидетели еврейского века» (далее - СЕВ) и «Еврейские судьбы Украины» (далее - ЕСУ), Архив Института иудаики (Киев); The Steven
162
Г. Зеленина
Spielberg Film and Video Archive (далее - SS) и архив Frankel Center of Judaic Studies at the University of Michigan (далее — Frankel) цитируются по копиям, хранящимся в архиве Института иудаики (Киев).
5 Информанты, чьи интервью исследуются в данной работе, в большинстве своем родом из местечек, поэтому провести сравнительный анализ на этом материале мы не можем. О городской vs. местечковой еврейской идентичности в Советском Союзе (а также о поколенческих различиях) см.: Shternshis A. Soviet and Kosher: Jewish Popular Culture in the Soviet Union, 1923-1939. Bloomington: Indiana UP, 2006.
6 Бельская Полина, 1931 г.р., местечко Махнувка Винницкой обл.; зап. 1995 г., Хайфа. SS.
7 Гольдберг Мария Львовна, 1930 г.р., Умань; зап. в 1998 г., Симферополь.
SS.
8 Шпорт Циля Бениаминовна, 1925 г.р., с. Кирнасовка Винницкой обл.; зап. в 1997 г., Умань. SS
9 Россинский Михаил Анатольевич, 1926 г.р., местечко Плисков Винницкой обл.; зап. в 1997 г., Мельбурн. SS.
10 Шмушкевич Михаил (урожд. Рахмиль) Юрьевич, 1913 г.р., Ржищев Киевской обл. СЕВ.
11 Балан Наум Маркович, 1928 г.р., Одесса; зап. в 2003 г., там же. СЕВ.
12 Грин Александр Моисеевич, 1924 г.р., Москва. СЕВ.
13 Зайцева Л.И. О времена! О нравы! Страницы жизни. Годы 1926-1951. М., 2008. С. 12.
14 Серебряков Леонид Борисович (урожд. Вольф Каган), 1922 г.р., Тараща; зап. в 1998 г., Херсон. SS.
15 Гойхберг Моисей Иосифович, 1921 г.р., с. Ивановка Винницкой обл. СЕВ.
16 Шпорт Ц.Б.
17 Россинский М.А.
18 Фукс Бронислава, 1924 г.р., местечко Зиньков Каменец-Подольской обл.; зап. в 1997 г., Ришон Ле-Цион. SS.
19 Климановская (урожд. Шнапер) Зинаида Абрамовна, 1938 г.р., местечко Шпиков Винницкой обл., зап. в 1996 г., Москва. SS.
20 Самарин Вл. Протоколы сионских мудрецов // Речь. № 70(253). 20 июня 1943 г.
21 Дувидзон Абрам, ок. 1932 г.р., местечко Кодом Одесской обл.; зап. в 1994 г., Лос-Анджелес. SS.
22 Фукс Б.
23 Подольская Евгения, 1924 г.р., местечко Доманьевка Одесской обл.; зап. в Лос-Анджелесе. SS. Здесь, конечно, добавляется антихристианский компонент, но атеистическое воспитание, которое девочка сама упоминает, проводя параллель с внучкой хозяйки, очевидно, играло ведущую роль в ее «бунте».
24 Гольдберг М.Л.
25 Кляйман Феня Ароновна, ок. 1929 г.р., Черновцы. SS.
26 Серебряков Л.Б.
«Жиды проводят агитацию»
163
27 Гойхберг М.И.
28 Шмушкевич М.Ю.
29 Серебряков Л.Б.
30 Шкодник Александр Борисович, 1930-х г.р., Умань. SS. Генезис этого сюжета неочевиден; возможно, он возник под влиянием какой-либо истории о христианских отшельниках.
31 Пинчук Юрий Климентьевич, 1930 г.р., г. Шпола Киевской обл.; зап. в 1998 г., Винница. SS.
32 Berkhoff K. Harvest of Despair: Life and Death in Ukraine under Nazi Rule. Cambridge, Mass., 2004. Ch. «Religion and Popular Piety». P. 252.
33 Бельская П.
34 Фукс Б.
35 Видимо, оговорка - должно быть 21-е.
36 Фалк Семен Давыдович, 1929 г.р., с. Дидковичи Житомирской обл.; зап. в 2003 г., Ужгород. СЕВ.
37 Довгалевская Клара Лазаревна, 1914 г.р., с. Триполье Киевской обл.; зап. в 2001 г. СЕВ.
38 Портянская Софья Григорьевна, 1923 г.р., Каменка. ЕСУ.
39 Зайцева Л.И. Указ. соч. С. 83.
40 Бельская П.
41 Россинский М.А.
42 Гольдберг М.Л.
43 Гитерман Рейзя Абрамовна, 1928 г.р., Ямполь; зап. в 1998 г., Хотин. ЕСУ.
44 Шпорт Ц.Б.
45 Павлова (урожд. Ярошевер) Софья, 1935 г.р., Тульчин; зап. в 1996 г., Нью-Йорк. SS.
46 Соболева Лиза, 1921 г.р., местечко Чечиник Винницкой обл.; зап. в 1998 г., Нью-Йорк. Frankel.
47 Дувидзон А.
48 Фукс Б.
49 Зангелевич Мария Исааковна, 1925 г.р., с. Малая Богачовка Одесской (ныне - Николаевской) обл.; зап. в 1997, г. Кривое Озеро. SS.
50 Трубаков Захар Авраамович, 1912 г.р., Сураж Брянской обл.; зап. в 1996 г., Киев. SS.
51 Штрикман Фавиш Фроимович, 1931 г.р., Хотин; зап. в 1998 г., там же. ЕСУ.
52 Самковская (урожд. Вайнберг) Удя Шлёмовна, 1926 г.р., Новоселица Черновицкой обл.; зап. в 1998 г., там же. ЕСУ.
53 Гольдберг М.Л.
54 Шкодник А.Б.
55 Серебряков Л.Б.
56 Гольдберг М.Л.
57 Трубаков З.А.
58 Зангелевич М.И.
164
Г. Зеленина
59 Шапиро Анатолий Фальтерович, 1910-х г.р., Луганск. SS.
60 Он же.
61 Гольдберг М.Л., Серебряков Л.Б., Россинский М.А., Фукс Б., Зангеле-вич М.И.
62 Серебряков Л.Б.
63 Сигал Яков Исаакович, 1921 г.р., Умань; зап. в 1997 г., США. Frankel.
64 Чимирецкий Роман, 1922 г.р., Енакиево; зап. в 1997 г., Нью-Йорк. Frankel.
65 Серебряков Л.Б.
66 В пандан к вышеприведенной филиппике против традиции и изоляционизма стоит процитировать мнение информанта, эмигрировавшего в США: «Когда приходишь в синагогу, такая гордость, что здесь еврейство есть, твоя нация. Что никто тебя притеснять не будет. Что ты можешь продолжить свой род, свою нацию. И я очень горжусь тем, что я еврей. <...> Я хочу пожелать нашим внукам, чтобы они продолжили наши еврейские традиции, чтобы они остались настоящими, верными евреями. И никогда не ассимилировались, ни в коем случае» (Дувидзон А.).
