CC BY
13
Научная статья УДК 81'276.3, 81'221.22 DOI10.52070/2542-2197_2022_5_860_85
Жестовое поведение при описании негативных событий в гендерном аспекте
А. А. Рашина1, М. В. Томская2
1,2Московский государственный лингвистический университет, Москва, Россия
Аннотация. В статье представлены результаты эмпирического исследования жестов, производимых мужчи-
нами и женщинами в нарративах о негативных событиях. Квантитативный анализ видеозаписей, аннотированных в ELAN, показал наличие различий в количестве жестов у женщин и мужчин. Данные показатели могут свидетельствовать о важной роли жеста в речевом поведении человека в зависимости от пола. Исследование также выявило увеличение количества жестов при описании негативных событий. Было обнаружено, что чаще всего оно сопровождается прагматическими жестами.
Ключевые слова: гендер, конструирование гендера, нарратив, жест, жестовое поведение, (негативное) событие Благодарности: Исследование выполнено в Московском государственном лингвистическом университете в рамках государственного задания Минобрнауки РФ (проект № АААА-А20-120071690041-3).
Для цитирования: Рашина А. А., Томская М. В. Жестовое поведение при описании негативных событий в гендерном аспекте // Вестник Московского государственного лингвистического университета. Гуманитарные науки. 2022. Вып. 5 (860). С. 85-92. DOI: 10.52070/2542-2197_2022_5_860_85
Original article
Gesture Behavior in the Description of Negative Events: Gender Aspect
Anastasia A. Rashina1, Maria V. Tomskaya2
1,2Moscow State Linguistic University, Moscow, Russia
Abstract.
Keywords: Acknowledgments:
For citation:
The article presents the results of an empirical study of gestures produced by men and women in the narrative about negative events. The quantitative analyses of the video recordings, annotated in ELAN, have shown the presence of differences in the amount of gestures by women and men. This might suggest that gestures play an important role in speech behavior in respective of gender. The study has also revealed an increase in amount of gestures when describing negative events. Pragmatic gestures are most often used in the narrative about negative events. gender, gender construction, narrative, gesture, gesture behavior, (negative) event
The research is carried out at the MSLU within the framework of the state assignment of the Ministry of Education and Science of Russia (project AAAA-A20-120071690041-3).
Rashina, A. A., Tomskaya, M. V. (2022). Gesture behavior in the description of negative events: gender aspect. Vestnik of Moscow State University. Humanities, 5(860), 85-92. 10.52070/2542-2197_2022_5_860_85
введение
Философские течения, возникшие во второй половине ХХ века, вернули фокус внимания ученых к антропоцентрическим исследованиям, среди которых можно выделить гендерные исследования. Пол как важнейшая характеристика человека стал объектом исследования, прежде всего, благодаря феминистскому течению, развернувшему борьбу за гендерное равноправие не только в политике, социологии, экономике и т. п., но и в языкознании. Однако сформировавшаяся в конце ХХ века свободная от политической ангажированности гендер-ная лингвистика изучает в первую очередь то, как проявляется в языке и речи процесс осмысления культурой и обществом различий между полами, а также результаты этого процесса [Кирилина, 2006].
Наибольший интерес представляет изучение гендерных аспектов устной спонтанной коммуникации и в этой связи на первый план выдвигается исследование взаимосвязи вербальных и невербальных комплексов, которое соответствует современной тенденции полимодальных исследований в лингвистике, обусловленной междисциплинар-ностью гуманитарных наук в целом.
В настоящей статье мы сосредоточили внимание на взаимодействии вербального и невербального аспектов устного нарратива. В частности, интерес для нас представляли способы вербального и невербального конструирования событий и пережитого негативного опыта говорящими в зависимости от их гендерной принадлежности. Данная работа является продолжением полимодальных исследований, начатых Центром СКоДис МГЛУ в 2014 г. под руководством профессора А. Ченки.
Мы исходили из следующих предположений:
1) при описании негативных событий прошлого говорящий начинает жестикулировать с большей интенсивностью;
2) при описании негативных событий прошлого женщины склонны жестикулировать чаще, чем мужчины.
жестовое поведение в устном нарративе
Прежде чем, обратиться непосредственно к речевому поведению говорящих, остановимся кратко на понятии нарратива. Базовым определением принято считать дефиницию, предложенную Б. Х. Смит в следующей интерпретации: «Кто-то сказал кому-то, что что-то произошло» [Smith, 1981, с. 228]. Однако современное понятие нарратива имеет гораздо больше трактовок, поскольку оно связано не столько с лингвистическими,
сколько с междисциплинарными исследованиями. Многообразие аспектов нарратива определяет возможность применения нарративного подхода в антропологических исследованиях, в том числе в изучении идентичности человека.
Нарративный подход по своей сути связан с проблематикой идентичности человека, главный вопрос при этом заключается в том, каким образом нарратив принимает участие в конструировании личности рассказчика. Ученые предлагают рассматривать нарративы как «манифестации» идентичностей и через структуру и содержание этих историй составлять представление об авторе [McAdams, 2011], анализировать контекст ситуаций повествования, исследовать конкретные обстоятельства взаимодействия, в которых конструируются идентичности, выделять шаблоны структурирования опыта и типичные истории [Брунер, 2005].
Практически любое повествование сопровождается жестами, которые играют важную роль в диалектическом взаимодействии слова и жеста. В настоящее время проведено достаточно исследований, посвященных изучению взаимосвязи речи и жестов [Kendon, 2004; Cienki, 2013; Ирисханова, Маковеева, Томская, 2021 и др.], которые позволяют расширить перспективы когнитивно-дискурсивного подхода к изучению языка и речи [Кубрякова, 2004]. Невербальные знаки могут выступать вспомогательным механизмом для более точного выражения и описания ситуации [Крейдлин 2006]. Высказывание и жест взаимосвязаны во время коммуникации, поскольку каждый компонент дополняет другой, вместе они образуют так называемые мультимо-дальные кластеры [Гришина, 2011].
Жесты имеют особенности, которые отличают их от обычных движений, в частности они обладают:
1) осознанностью - движение тела производится говорящим осознанно, зачастую заменяя им слово [Kendon, 2004];
2) информативностью - движение превращается в жест, когда несет в себе какую-либо информацию [Моррис, 2010];
3) намеренностью - движения тела осуществляются намеренно для передачи какой-либо информации [Kendon, 2004].
Некоторые исследователи дополняют список особенностей жестов, к примеру, Е. А. Гришина в своей работе «Русская жестикуляция с лингвистической точки зрения» называет основными параметрами жестов их контролируемость и бескорыстие. Автор утверждает, что жесты являются некой метафорой и что у говорящего всегда
есть выбор, использовать ли жест в конкретной ситуации или нет [Гришина, 2017].
Вышеизложенное позволяет нам рассматривать жестикуляцию как своего рода отражение когнитивных процессов, происходящих в голове говорящего в момент производства речи. В этой связи нам представляется актуальным рассмотрение речевых жестов (co-speech gestures), под которыми подразумеваются жесты, сопровождающие устную речь. Спонтанные жесты, сопутствующие речи, помогают исследователям понять, каким образом говорящий конструирует мир во время производства устной речи [Ирисханова и др., 2021].
Для этого необходимо определить, какого рода жесты используются говорящими. Во многих работах нередко применяется классификация Д. Мак-Нила, который предлагает следующие категории жестов - иконические, копирующие наблюдаемые свойства объектов, метафорические, представляющие образ-схемы в основе метафорической концептуализации абстрактных сущностей, дейк-тические жесты, указывающие на компоненты коммуникативной ситуации, и жесты-биты, ритмически подчеркивающие фрагменты речи [McNeill, 1992]. В нашей работе мы взяли за основу классификацию жестов, предложенную К. Мюллер и А. Ченки, которые развивая идеи А. Кендона и Д. МакНила, выделяют следующие функциональные типы жестов, сопровождающих речь: референтные жесты, к которым относятся указательные и репрезентирующие жесты, иконически соотнесенные со свойствами объекта; прагматические жесты для выражения отношения говорящего к референту или собеседнику; жесты, структурирующие дискурс для обеспечения связности дискурса [Müller, 1998; Cienki, 2013].
Гендерный аспект жестового поведения человека рассматривался детально лишь в ряде лингвистических работ. Так, Г. Е. Крейдлин, опираясь на труды отечественных и зарубежных исследователей, утверждает, что существуют два стиля коммуникативного поведения, включая невербальное: мужской (маскулинный) и женский (фемининный). При этом они не соотносятся напрямую с полами, хотя очевидно, что у женщин преобладающим является фемининный, а у мужчин - маскулинный тип. Это позволило ввести в оборот понятие невербального стиля, внутри которого можно выделить жесты, позы и проч. Они стали оцениваться как женские и, соответственно, мужские, независимо от реального пола их носителя [Крейдлин, 2005]. Некоторые исследователи составили даже специальные формы для определения типов мужского и женского поведения, присущих представителям той или иной культуры [Barlow et al., 1979; Perkins,
1986]. Исследования невербального поведения мужчин и женщин, по-нашему мнению, нельзя назвать однозначными, поскольку на жестикуляцию влияют очень многие факторы, однако нельзя отрицать того факта, что женщины и мужчины могут жестикулировать по-разному в силу социокультурных и иных обстоятельств.
материал и методы исследования
Для проверки выдвинутых гипотез нами проведен анализ эмпирического материала, полученного в ходе записи спонтанных нарративов, рассказанных друг другу молодыми людьми в возрасте от 18 до 23 лет, знакомых между собой и находящихся в приятельских отношениях. Все отобранные участники эксперимента имеют примерно одинаковый возраст, уровень образования, социальный статус, профессиональную направленность и проч. Языком эксперимента является русский, все испытуемые являются носителями русского языка.
Участие в эксперименте было добровольным, все участники подписали письменное согласие на участие и на использование и демонстрацию данных, собранных в ходе эксперимента, в научных целях.
Во время эксперимента испытуемым была предложена в качестве подготовительной фазы общая тема для обсуждения: расскажите о Вашем любимом месте, городе или стране. Далее были предложены несколько тем на выбор, которые должны были вызвать у них либо позитивные, либо негативные воспоминания: расскажите, когда Вы испытывали трудности в одной из приведенных ситуаций, или расскажите о случае, когда Вы сделали что-то, чем можете гордиться.
Рассказы испытуемых записывались на видеокамеру, запись велась спереди, на белом фоне, испытуемые сидели друг против друга, благодаря чему можно было видеть как движения рук и тела, так и мимику говорящих. Далее готовые записи были интегрированы в программу для аннотирования видеозаписей ELAN (см. рис. 1), которая была создана в НИИ психолингвистики им. Макса Планка в Неймегене (Нидерланды).
Для данной статьи были отобраны и проанализированы 4 записи общей продолжительностью 56 минут 62 секунды - беседа между однополыми участниками эксперимента: 2 пары мужчина / мужчина, 2 пары женщина / женщина.
Из полученных записей, интегрированных в программу ELAN, были выделены фрагменты, в которых описывается негативный опыт испытуемых. Данные фрагменты были аннотированы, при этом было размечено каждое употребление жеста (см. рис. 1).
Рис. 1. Скриншот экрана с записью, интегрированной в программу ELAN
Для количественного анализа нами выделялись в соответствии с принятой классификацией следующие категории жестов:
- (само)адаптеры (потирание рук и др.);
- репрезентирующие жесты, изображающие различного рода характеристики объектов описания (см. рис. 2);
- прагматические жесты, выражающие отношение говорящего к описываемому;
- дейктические жесты, указывающие на объекты описания;
- ударные жесты - ритмичные движения рук. Далее был проведен количественный анализ
выявленных жестов по функциональным категориям в зависимости от гендерной принадлежности говорящих.
результаты анализа
Во время сбора и анализа материала мы обратили внимание на то, что испытуемые чаще всего выбирают для описания негативные события прошлого. Все участники эксперимента в отобранных видеофайлах описывали негативные ситуации, связанные с бюрократической волокитой, аварией или конфликтами.
На данном этапе исследования мы отобрали фрагменты, содержащие описания данных событий и провели количественный анализ использованных жестов.
Выявлено, что количество жестов при описании негативных событий возрастало, испытуемые как будто заново испытывали эмоции, связанные с
Рис. 2. Репрезентирующий (изобразительный) жест: И он согнулся вот таким углом
пережитыми неприятными событиями, участниками или свидетелями которых они стали.
При первичном анализе нами было обнаружено 280 случаев употребления жестов (см. табл. 1.), из них:
- 42 (само)адаптера;
- 35 репрезентирующих;
- 129 прагматических;
- 48 дейктических;
- 26 ударных жестов.
Как мы можем видеть из приведенных выше данных, при описании негативных ситуаций прошлого чаще всего используются прагматические жесты (129 случаев), которые выражают отношение говорящего к событию и апеллируют к слушающему. Частотность прагматических жестов подтверждается также результатами проведенных ранее полимодальных исследований спонтанной устной речи (например, при описании событий прошлого, при синхронном переводе). Данный факт может быть обусловлен также тем, что прагматические жесты, помимо функции отражения интенции говорящего, нередко выполняют функцию структурирования повествования об уже пережитом событии, привлечения внимания слушающего к описываемому и выражения, среди прочего, эмоционального состояния говорящего.
Предположение о том, что женщины склонны жестикулировать чаще мужчин, на данном материале подтверждается. Числовые данные
демонстрируют, что женщины жестикулировали почти в два раза чаще мужчин (из 280 жестов 183 произ водятся женщинами и 97 - мужчинами).
Обратим внимание на некоторые любопытные моменты, которые были обнаружены нами. Так, например, маскулинное речевое поведение часто стереотипно характеризуется употреблением инвектив, слов и выражений, свидетельствующих о вербальной агрессии и пр. Однако в нашем материале подобное речевое поведение наблюдалось у девушки: «Я думаю, дурак, сейчас же схлопочешь, тебя женщины вечно держать не будут», «Хотелось обоим дать затрещину», что подтверждает следующее положение: маскулинность и феми-нинность являются конструктами, не соотносятся напрямую с характеристикой человека по половой принадлежности, а маркируют стиль поведения, в том числе речевого.
Еще одним свидетельством скорее маскулинного речевого (невербального в том числе) поведения девушки может служить пример, представленный на рисунке 3. Речь идет о пережитом конфликте, участницей которого стала рассказчица. Красочно описывая свои переживания, рассказчица активно жестикулирует, используя при этом разнообразные типы жестов, среди которых выделим репрезентирующие жесты. В частности, говоря «Я заступалась за него», испытуемая прибегает к репрезентирующему жесту удержания (holding gesture), который в сочетании с репликой может характеризоваться как «защищающий, оберегающий» жест. Такого
Таблица 1
ПОДСЧЕТ КОЛИЧЕСТВА ЖЕСТОВ ПРИ ОПИСАНИИ НЕГАТИВНЫХ СОБЫТИЙ ИСПЫТУЕМЫМИ
Типы жестов Группа 1 (ж + ж) Группа 2 (ж + ж) Группа 7 (м + м) Группа 7 (м + м) Всего
01 02 01 02 01 02 01 02
(само)адаптеры 8 2 4 6 18 3 1 0 42
репрезентативные 2 1 2 10 3 17 0 0 35
прагматические 34 0 18 46 5 20 3 3 129
дейктические 7 2 0 27 1 11 0 0 48
ударные 7 0 5 2 0 12 0 0 26
Всего по отдел. участникам: 58 5 29 91 27 63 4 3 280
Всего по парам участников: 63 120 90 7 280
Всего по жен. и муж. 183 97 280
рода поведение можно расценить как маскулинное, поскольку стереотипно считается, что защита слабых, заступничество, скорее «обязанность» мужчины, однако в данном повествовании эту функцию берет на себя женщина.
В целом отметим, что при описании негативной, стрессовой ситуации говорящие начинают жестикулировать активнее, при этом нередко помимо жестов используется мимика (см. рис. 3).
Рис. 3. Использование репрезентирующего жеста: «Я заступалась за него»
заключение
В результате проведенного квантитативного анализа мы выяснили, что наблюдается определенная тенденция в частотности использования жестов мужчинами и женщинами. На данном основании мы можем сделать вывод о том, что женщины жестикулируют в целом активнее.
При описании негативных событий прошлого говорящие обоих полов начинают жестикулировать с повышенной интенсивностью, что, вероятно, обусловлено вновь переживаемым эмоциональным состоянием. Жестикуляция становится разнообразной, более частотными становятся репрезентирующие и дейктические жесты, которые классифицируются как референтные жесты. Вместе с тем удалось установить, что при описании негативных событий прошлого наиболее частотным становится использование прагматических жестов.
Таким образом, обе гипотезы о том, что при описании негативных событий прошлого говорящий начинает жестикулировать активнее и что женщины склонны жестикулировать чаще, нежели мужчины, на данном материале подтвердились. Мы можем также с осторожностью утверждать, что определенные расхождения в жестовом поведении мужчин и женщин все-таки наблюдаются, что требует, однако, более детального рассмотрения на более обширном материале.
список источников
1. Кирилина А. В. Гендерная лингвистика // Большая российская энциклопедия. Т. 6. М.: Большая российская энциклопедия, 2006. C. 533.
2. Smith B. H. Narrative Versions, Narrative Theories // On Narrative / Ed. by W. J. T. Mitchell. Chicago: University of Chicago Press, 1981. P. 209-232.
3. McAdams D. P. Narrative identity // Handbook of identity theory and research / Ed. by S. J. Schwartz, K. Luyckx, V. L. Vignoles. New York: Springer, 2011. P. 99-115.
4. Брунер Дж. Жизнь как нарратив // Постнеклассическая психология. 2005. Т. 1. № 2. С. 9-29.
5. Kendon A. Gesture: Visible Action as Utterance. Cambridge: Cambridge University Press, 2004.
6. Cienki A. Cognitive Linguistics: Spoken language and gesture as expressions of conceptualization // Body -Language - Communication: An international handbook on multimodality in human interaction / Ed. by C. Müller, A. Cienki, S. Ladewig, D. McNeill, S. Teßendorf. Berlin: Mouton de Gruyter, 2013. Vol. 1. P. 182-201.
7. Ирисханова О. К., Маковеева А. И., Томская М. В. «Жестовой поворот» в исследованиях профессиональной коммуникации: синхронный перевод // Когнитивные исследования языка. 2021. №1 (44). С. 190-201.
8. Кубрякова Е. С. Язык и знание: на пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира. М.: Языки славянской культуры, 2004.
9. Крейдлин Г. Е. Механизмы взаимодействия невербальных и вербальных единиц в диалоге I. Жестовые ударения // Диалог 2006: Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии : труды Международной конференции. М.: Изд-во РУДН, 2006. С. 290-296.
10. Гришина Е. А. О мультимодальных кластерах в устной речи // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии: по материалам ежегодной Международной конференции «Диалог-2011». М.: РГГУ, 2011. С. 243-257.
11. Моррис Д. Библия языка телодвижений: пер. с англ. М.: Эксмо, 2010.
12. Гришина Е. А. Русская жестикуляция с лингвистической точки зрения. Корпусные исследования. М.: ЛитРес, 2017.
13. McNeill D. Hand and Mind: What Gestures Reveal about Thought. Chicago: University of Chicago Press, 1992.
14. Müller C. Redebegleitende Gesten. Kulturgeschichte - Theorie - Sprachverleich. Berlin: Berlin Verlag, 1998.
15. Крейдлин Г.Е. Мужчины и женщины в невербальной коммуникации. М.: Языки славянской культуры, 2005.
16. Barlow D. H., Hayes S.C., Nelson G.O., Steele D.L., Meeler M.E. & Mills J.R. Sex role motor behavior: A behavioral check list // Behavioral assessment, 1. 1979. P. 119-138.
17. Perkins R. E. The checklist of sex role motor behavior applied to European population in a natural setting // Behavioral assessment, 8. 1986. P. 285-300.
references
1. Kirilina, A. V. (2006). Gendernaya Lingvistika = Gender Linguistics. Great Russian Encyclopedia. T. 6. Moscow: Great Russian Encyclopedia, 533. (In Russ.)
2. Smith, B. H. (1981). Narrative Versions, Narrative Theories. On Narrative / Ed. by WJ.T. Mitchell. Chicago: University of Chicago Press, 209-232.
3. McAdams, D. P. (2011). Narrative Identity. Handbook of Identity Theory and Research / Ed. by SJ. Schwartz, K. Luyckx, V. L. Vignoles. New York: Springer, 99-115.
4. Bruner, J. (2005). Zhizn' kak narrativ = Life as Narrative. Postneklassicheskaya psikhologiya. Vol. 1. No. 2, 9-29. (In Russ.)
5. Kendon, A. (2004). Gesture: Visible Action as Utterance. Cambridge: Cambridge University Press, 2004.
6. Cienki, A. (2013). Cognitive Linguistics: Spoken language and gesture as expressions of conceptualization. Body -Language - Communication: An international handbook on multimodality in human interaction / Ed. by C. Müller, A. Cienki, S. Ladewig, D. McNeill, S. Teßendorf. Vol. 1. Berlin: Mouton de Gruyter, 182-201.
7. Iriskhanova, O. K., Makoveeva, A. I., Tomskaya, M. V. (2021). "Gesture turn" in professional communication studies: simultaneous interpretation. Cognitive Studies of Language, 1 (44), 190-201. (In Russ.)
8. Kubryakova, E. S. (2004). Yazyk i znanie: na puti polucheniya znanii o yazyke: Chasti rechi s kognitivnoi tochki zreniya. Rol' yazyka v poznanii mira = Language and Knowledge: On the way of acquiring knowledge of the language. Parts of speech with a cognitive point of view. The role of language in the knowledge of the world. Moscow: Yazyki slavyanskoi kul'tury. (In Russ.)
9. Kreydlin, G. E. (2006). Mehanizmy vzaimodeystvija neverbal'nyh i verbal'nyh edinits v dialoge I: zhestovye udarenija = Mechanisms of relations between verbal and non-verbal units in the dialogue I: gesture accents. Works of the international conference "Dialogue 2006": Computer linguistics and intellectual technologies. Moscow: Russian State Univ. for the Humanities Publ., 290-296. (In Russ.)
10. Grishina, E. A. (2011). O mul'timodal'nykh klasterakh v ustnoi rechi = On multimodal clusters in spoken language. Computer linguistics and intellectual technologies: Works of the international conference "Dialogue 2006". Moscow: Russian State Univ. for the Humanities Publ., 243-257. (In Russ.)
11. Morris, D. (2010). Bibliya yazyka telodvizhenii = Peoplewatching. Moscow: Eksmo. (In Russ.)
12. Grishina, E. A. (2017). Russkaya zhestikulyatsiya s lingvisticheskoi tochki zreniya. Korpusnye issledovaniya = Russian gesticulation in linguistic aspect: corpus studies. Moscow: LitRes. (In Russ.)
13. McNeill, D. (1992). Hand and Mind: What Gestures Reveal about Thought. Chicago: University of Chicago Press.
14. Müller, C. (1998). Redebegleitende Gesten. Kulturgeschichte - Theorie - Sprachverleich. Berlin: Berlin Verlag.
15. Kreidlin, G. . (2005). Muzhchiny i zhenshchiny v neverbal'noi kommunikatsii = Men and women in nonverbal communication. Moscow: Yazyki slavyanskoi kul'tury. (In Russ.)
16. Barlow, D. H., Hayes, S.C., Nelson, G.O., Steele, D.L., Meeler, M.E. & Mills, J.R. (1979). Sex role motor behavior: A behavioral check list. Behavioral assessment, 1, 119-138.
17. Perkins, R. E. (1986). The checklist of sex role motor behavior applied to European population in a natural setting. Behavioral assessment, 8, 285-300.
ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРАХ Рашина Анастасия Андреевна
аспирант кафедры общего и сравнительного языкознания Московского государственного лингвистического университета
Мария Викторовна Томская
кандидат филологических наук, доцент; зав. лабораторией тендерных исследований Центра СКоДис, доцент кафедры лингвистики и профессиональной коммуникации в области права Института международного права и правосудия Московского государственного лингвистического университета
INFORMATION ABOUT THE AUTHORS
Rashina Anastasia Andreevna
Postgraduate Student of the Department of General and Comparative Linguistics, Moscow State Linguistic University
Tomskaya Maria Viktorovna
PhD (Philology), Associate Professor,
Head of the Gender Laboratory of the Center for Socio-Cognitive Discourse Studies, Associate Professor at the Department of Linguistics and Professional Communication in Law, Moscow State Linguistic University
Статья поступила в редакцию 04.04.2022 одобрена после рецензирования 05.05.2022 принята к публикации 13.05.2022
The article was submitted 04.04.2022 approved after reviewing 05.05.2022 accepted for publication 13.05.2022
