CC BY
27
M. А. Таривердиева
Желание и необходимость в латинской языковой «картине мира»
В философской литературе желание определяется как мотив деятельности человека, характеризующийся осознанностью возникшей потребности1. В логике и лингвистике желание трактуется как особый вид положительной оценки2. Опираясь на данные определения, можно охарактеризовать желание в языковом воплощении как осознанное выражение говорящим положительной эмоции по поводу воображаемого положения дел, проявляющееся в стремлении к отождествлению данного положения дел с объективной действительностью.
Многие исследователи, базируясь на определении модальности как выражении отношения говорящего к отображаемому положению дел, рассматривают желание как один из модальных компонентов3.
Модальная оценка воображаемого положения дел может также осуществляться в форме рациональной характеристики объективных и субъективных условий его реализации. Такая оценка получает обобщенное выражение в понятиях возможности и необходимости. Параллельное изучение возможности и необходимости в языке — очевидно, на основе и по образцу изучения этих понятий в логике — явилось темой многочисленных исследований на материале различных языков4.
1Философская энциклопедия. В 5 т. Т. 2. М., 1962. С. 127.
2А. А.Ивии. Основания логики оценок. М., 1970. С. 72; Е.М.Вольф. Функциональная семантика оценки. М., 1985. С. 125.
3Т. В. Алисова. Очерки синтаксиса современного итальянского языка. М., 1971; L. Hermerén. On modality in English: A study of the semantics of the modals. Lund, 1978; F. R. Palmer. Modality and the English modals. London and New York, 1979 и др.
4J. Dubois. Grammaire structurale du français: la phrase et les transformations. Paris, 1969. B. 3. Панфилов. Категория модальности и ее роль в конструировании структуры предложения и суждения Ц ВЯ, №4, 1977;
Труды ИЛИ РАН. Том. II. -часть 1. СПб., 2006. l^Q
Желание и необходимость в латинской языковой «картине мира»
Вслед за логиками5 лингвисты различают в понятиях возможности и необходимости de dicto- и de ге-значения. De dicto-значения получили наименование предположительности. De ге-значения отображают оценку говорящим возможности и необходимости некоторого действия для его субъекта (в логических терминах — деонтическая модальность). Далее речь будет идти только о de ге-значениях, которые будут именоваться просто возможностью и необходимостью.
В лингвистических исследованиях нередки попытки интерпретации возможности и необходимости через понятие воли, с привлечением различного инструментария — семантических залоговых модификаций6, отрицания7. В этих интерпретациях желание выступает как базовая семантическая составляющая, используемая при трактовке понятий возможности и необходимости.
Между тем в реальной жизни наблюдается несколько иное соотношение желания, возможности и необходимости в человеческом сознании. Все названные понятия соотносятся в одной логической плоскости, осмысляются в едином рационально-эмоциональном ключе и, как правило, в определенной последовательности. Осознание необходимости какого-либо действия порождает прежде всего эмоциональную реакцию, его желание или, наоборот, нежелание и лишь затем размышление о возможности его осуществления. Соотнесение необходимости и желания, желания и возможности в человеческом сознании заставляет предположить существование языковых способов передачи данного соотнесения и в определенном смысле противопоставления названных понятий. В настоящей рабо-
L. Hermerén. Op. cit.; F. R. Palmer. Op. cit. Подробное исследование глаголов возможности, необходимости, воли, желания и каузативных содержится в работе: Е. Е. Корди. Модальные и каузативные глаголы в современном французском языке. Л., 1988. См. также функционально-грамматический анализ функционально-семантических полей возможности и необходимости, оптативности и повелительности на материале русского языка в коллективной монографии, подготовленной в ИЛИ РАН (отв. ред. А. В. Вондарко): Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность. Л., 1990.
5В. В. Целищев. Философские проблемы семантики возможных миров. Новосибирск, 1977.
6Т. В. Алисова. Цит. соч. С. 193.
7A. Wïerzbïcka. Semantic primitives. Frankfurt/M., 1972. P. 150-164.
M. А. Таривердиева
те мы предлагаем остановиться на параллельном рассмотрении языковых форм отображения оппозиции «необходимость — желание». Рассмотрение второй оппозиции, «желание — возможность» , а также обобщающей параллели «необходимость — возможность» может составить тему дальнейшего исследования. Избрание латинского языка в качестве материала исследования, помимо выявления и сравнения форм языкового воплощения рассматриваемых понятий, должно помочь в расширении представления о семантике желания и необходимости в латинской языковой «картине мира».
В латинском языке желание передается глаголами volo, opto, cupio, desidero; необходимость — глаголом debeo, а также безличными глаголами и выражениями decet, oportet, opus est, necesse est. На основании анализа лексических значений перечисленных предикатов и их употребления оказалось возможным установить, что характер лексической семантики предикатов желания и необходимости различен.
Желание, как любая эмоция, может проявляться с большей или меньшей силой. Глаголы желания обозначают различную степень проявления этого чувства: нейтрально-описательный volo 'хотеть', эмоционально более выразительный opto 'желать, стремиться', детализирующий и интенсифицирующий описание чувства desidero 'желать, тосковать, томиться, требовать', экспрессивный cupio 'сильно желать, жаждать, стремиться'8. Лексическая сочетаемость глагола desidero свидетельствует о том, что этот глагол несет функцию обозначения эмоционального состояния субъекта или его эмоционального воздействия на другое лицо: desidero aliquem 'тосковать, томиться по кому-либо', desidero aliquid ab aliquo 'требовать что-либо от кого-либо'. Аналогичная семантика, но с превалированием рационального элемента—у глагола opto: opto duces, locum tecto 'выбирать вождей, место для дома'; opto libertatem, praeturam 'стремиться к свободе, к претуре'. С глаголом opto по внешнему рисунку сочетаемости сходен глагол cupio. Однако сочетающиеся с ним существительные, как правило, имеют отвлеченные значения, выражая некоторую ситуацию, что у глагола opto наблюдает-
8Переводы лексем и отчасти их лексическая сочетаемость приводятся по изданию: И. X. Дворецкий. Латинско-русский словарь. М., 1986.
Желание и необходимость в латинской языковой «картине мира»
ся лишь отчасти: cupio pacem, novas res 'стремиться к миру, к перевороту'. При cupio возможно также глагольное обозначение действия: cupio aliquem videre 'желать кого-либо видеть', cupio... me esse dementem (Cic.) 'хочу... быть снисходительным'. Глагол volo всегда сочетается с глагольным обозначением действия или состояния, а также с их именными заместителями: exire ex urbe volo (Plaut.) 'хочу выйти из города', lumen exstinctum esse volo (Cic.) 'хочу, чтобы свет был потушен', velim mihi ignoscas (Cic.) 'я бы хотел, чтобы ты меня простил', si plura velim (Ног.) 'если бы я пожелал большего'. Сочетаемость глаголов volo и cupio позволяет говорить об их употреблении в функции модальных предикатов.
Семантика предикатов необходимости неоднородна. Глагол debeo в зависимости от его сочетаемости может иметь значение материального долга: debeo alicui pecuniam 'задолжать кому-либо'; морального долга: debeo vitam (Ov.) 'я обязан жизнью', illa multo gravius aestimare debemus (Caes.) 'мы должны это считать гораздо более серьезным'9. Безличные глаголы и выражения, обозначая необходимость действия, различаются в своем значении характером и степенью проявления этого понятия, на что указывает внутренняя форма лексем и их сочетаемость. Decet (одного корня с decor 'приличие, пристойность, красота' и decus 'украшение') указывает на этическую норму: quod honestum est, decet 'что честно, то прилично'; istuc facinus alicui non decet (Plaut.) 'этот поступок не подобает кому-либо'; oportet^на логическую целесообразность: ex malis eligere minima oportet (Cic.) 'из зол нужно выбирать наименьшее'; opus est — на потребность: temporis opus est ad aliquid 'нужно время для чего-либо', quid verbis opus est 'к чему слова'; necesse est — на объективную необходимость, неизбежность: homini necesse est mori 'человеку должно умереть'. Различие значений этих выражений подтверждается их совместным употреблением в высказывании: Hoc fieri et oportet, et opus est (Cic.) 'Это и целесообразно, и нужно сделать'; Non solum oportet, sed etiam necesse est 'Не только целесообразно, но и необходимо'; ... legemque curiatam consuli ferri opus esse, necesse
9Подобные значения выделяются и у аналогов глагола debeo в романских языках — см. Т.В.Алисова. Цит. соч. С. 193; Е. Е. Корди. Цит. соч. С. 41.
M. A. Таривердиева
non esse (Cic. Fam. 1, 9, 25) '... издание куриатского закона нужно консулу, но необходимости в этом нет'. При наличии частных расхождений в значениях безличные предикаты необходимости объединяет семантический компонент «стимулирование действия извне»10.
Описание желания и необходимости может осуществляться с помощью отвлеченных существительных, по большей части однокоренных с рассмотренными глаголами. Желание передается существительными voluntas, cupiditas, desiderium; необходимость — nécessitas, necessitudo, officium, debitum. Нетрудно заметить преобладание модели на -tas при обозначении желания и словообразовательную неоднородность существительных со значением необходимости. Суффикс -tàt- индоевропейского происхождения является в латинском языке наиболее продуктивным способом образования отвлеченных имен качества от прилагательных и существительных11. Как мы видим, по этой модели могут образовываться существительные и от глаголов, передающих эмоциональное состояние человека (желание). Среди существительных, обозначающих необходимость, по этой модели образовано существительное nécessitas, также отображающее признаковую характеристику — но не человека, а действия. Употребление существительного nécessitas свидетельствует о том, что оно, как и предикат necesse est, обозначает объективную необходимость, неизбежность: parère necessitati 'покориться необходимости', necessitate coactus 'вынуждаемый необходимостью', nécessitas temporis 'крайняя необходимость, чрезвычайные обстоятельства'. Упомянем и образованное от той же основы существительное necessitudo с аналогичным значением, а также прилагательное necessarius 'необходимый'.
Существительное desiderium 'желание, томление, тоска', образованное при помощи суффикса -io- индоевропейского про-
10 О передаче латинскими безличными конструкциями детерминированности действия внешними факторами пишет М. К. Сабанеева в работе: Генезис косвенных наклонений французского глагола. Л., 1981. С. 76; ср. также характеристику Т. В. Алисовой модального значения необходимости «в чистом виде» как «воли обстоятельств» — Т. В. Алисова. Цит. соч. С. 192.
11И. М. Тронский. Историческая грамматика латинского языка. Общеиндоевропейское языковое состояние (вопросы реконструкции). 2-е дополн. изд. Отв. ред. H. Н. Казанский. М., 2001. С. 367.
Желание и необходимость в латинской языковой «картине мира» 12
исхождения , также относится к существительным качества. Указанное значение проявляется во всех его употреблениях: esse in desiderio alicuius rei 'томиться по чему-либо', me tenet desiderium alicuius 'я страстно тоскую по кому-либо'. Как и глагол desidero, существительное desiderium обозначает эмоциональное состояние.
Существительное officium отображает деонтическое долженствование: officium facere, exsequi, officio satisfacere, in officio esse, officio fungi 'исполнять обязанность', officio deserere, ab officio discedere, officio suo deesse 'не исполнять обязанности'; наконец, tenere in officio 'держать в повиновении'. Сюда же следует присоединить и значение 'должность, служба': officium scribae 'должность писца', officium legationis 'посольское поручение'. Деонтическое значение этого существительного «прочитывается» и из его внутренней формы (это — сложное существительное, образованное из орет + fació: *opificium).
Существительное debitum по своему происхождению — субстантивированное причастие от глагола debeo, сохраняющее его первичное значение 'материальный долг'. Ср.: pecunia debita (причастие) 'денежный долг' и debitum (существительное) alicui solvere, persolvere, reddere 'вернуть, выплатить долг'. Вспомним также существительное debitor 'должник' и субстантивированное причастие debentes с тем же значением (встречается у Тита Ливия).
Таким образом, внутренняя форма существительных, их лексическое значение и словообразовательная модель отображают их разную семантику: обозначение признака при отображении желания и необходимости (voluntas, cupiditas, nécessitas, necessitudo), модальность деонтического долженствования (officium), пропозициональное значение материального долга (debitum).
Конструкции с предикатами желания и необходимости имеют структурные различия. Глаголы-предикаты желания согласуются с субъектом желания: Immo it a volo itaque postulo ut fiat (Ter. Andr. 550) 'Да ведь я как раз этого хочу и прошу'. Долг и долженствование неотчуждаемы от регламентируемого ими действия (или состояния как результата действия). Глагол
12И. М. Тронский. Цит. соч. С. 355.
M. А. Таривердиева
debeo согласуется с субъектом действия. Модальный субъект не получает формального выражения, он выявляется из контекста: ut debeo, laetor (Cic. Fam. 1, 9, 2) 'Как я и должен, радуюсь'; Нос animo in nos esse debebis... (Cic. Fam. 2, 1, 2) 'Ты должен будешь относиться ко мне так... '. Безличные предикаты необходимости грамматически не согласованы ни с модальным субъектом, ни с субъектом действия: Oratorem irasci minime decet (Cic. Tuse. 4, 55) 'Оратору сердиться неприлично'.
Как при предикатах желания, так и при предикатах необходимости сообщение о потенциальном действии может быть передано инфинитивом и оборотом accusaiivus cum infinitivo. Однако семантика этих форм в сравниваемых случаях различна. Присоединение инфинитива к предикату желания происходит при совпадении модального субъекта с субъектом действия или состояния: velim scire 'хотел бы я знать'. Присоединение инфинитива к глаголу debeo может иметь место как при совпадении субъекта действия и модального субъекта (моральный долг), так и при их несовпадении (деонтическое долженствование). Синтаксическая структура оборота accusativus cum infinitivo включает позиции для выражения субъекта действия: accusativus при активной конструкции оборота, ablativus auctoris — при пассивной. В сочетании с предикатом желания этот оборот используется при несовпадении субъекта желания и субъекта действия /состояния и, соответственно, необходимости их раздельного представления: Pater filium secum volebat esse (Cic.) 'Отец хотел, чтобы сын был с ним'. При предикате необходимости — глаголе debeo accusativus cum infinitivo не употребляется в силу включенности субъекта действия в грамматическую семантику глагола. Наоборот, при безличных предикатах необходимости регулярно используется accusativus cum infinitivo. Присоединение к безличным предикатам одиночного инфинитива означает эллипсис именного компонента в инфинитивном обороте (часто с обобщенным значением): Omnia enumerare opus non est (Cic.) 'Незачем перечислять все'.
Конструкции с глаголами-предикатами желания и необходимости по-разному отображают соотношение модального субъекта с говорящим. При употреблении глаголов-предикатов желания это соотношение проявляется в использовании разных личных форм (1 л. ед.ч. — совпадение субъектов, осталь-
Желание и необходимость в латинской языковой «картине мира»
ные формы — несовпадение). При употреблении глагола debeo оппозиция личных форм служит для дифференциации модальных значений: debeo 'я должен' —долг, debes/debet 'ты/он должен' — деонтическое долженствование. Однако независимо от формы глагола его семантика (указание на необходимость действия) предполагает совпадение модального субъекта с говорящим. При выражении морального долга это совпадение получает формальное выражение в 1 л. ед.ч., при выражении деонтического долженствования оно имплицитно представлено модальной семантикой предиката. Совпадение модального субъекта и говорящего при их формальной невыраженности имеет место и при употреблении безличных предикатов необходимости.
По-разному проявляют себя предикаты желания и необходимости при их употреблении с отрицанием. Выражение желания a priori не может сочетаться с отрицанием: отсутствие отношения к воображаемому действию / состоянию исключает его выражение. Поэтому отрицательную частицу при глаголе-предикате желания следует интерпретировать как резуль-
1 ч
тат «подъема отрицания» от глагола-предиката действия . «Подъем отрицания» оказывается возможным в силу недискретности желания и его объекта («не хочу, чтобы... » = «хочу, чтобы не...»). В латинском языке, очевидно, в связи с регулярностью этого процесса, в результате фонетического стяжения отрицательной частицы с глаголом желания возникла новая лексема nolo (*ne-volo): Nolo tibi ullum commodum in me claudier (Ter. Andr. 573) 'Не хочу, чтобы ты из-за меня лишился выгоды'. При сочетании отрицания с предикатами необходимости действие отрицания распространяется на значение самих этих предикатов, отменяя выражаемую ими модальную характеристику: Oneris tibi imponere пес audeo quicquam пес debeo (Cic. Fam. 3, 5, 4) 'Обременять тебя чем бы то ни было не осмеливаюсь и не должен'.
Отдельного рассмотрения заслуживают грамматические способы выражения сравниваемых понятий. Прежде всего, это неличные формы глагола, отображающие потенциальное дей-
13См.: Е. Кржижкова. Заметки о месте негации в языковой структуре Ц Единицы разных уровней грамматического строя языка и их взаимодействие. М., 1969. С. 197.
M. А. Таривердиева
ствие в сопровождении модального компонента — активное причастие будущего времени и герундив. Помимо залогового противопоставления, эти формы характеризуются разной модальной семантикой. Причастие будущего времени обозначает готовность к действию, намерение его осуществить, сближаясь модальным содержанием с предикатами желания. В этой форме происходит соединение модального субъекта и субъекта потенциального действия, ее можно рассматривать как именной эквивалент конструкции «глагол желания + инфинитив» : lecturus = qui legere vult. Герундив передает пассивное деонтическое долженствование, грамматически согласуясь с объектом потенциального действия: legendus = qui legi debet. Возможно выражение долженствования действия и без указания на его объект: legendum est (ср. предикаты долженствования — безличные глаголы и выражения). В конструкции с герундивом модальный субъект, совпадающий с говорящим, и субъект действия не получают формального выражения.
Желание может быть передано и «модальными» наклонениями глагола, императивом и конъюнктивом. Исследователи усматривают в семантике императива модальный компонент «долженствование»14, сближая тем самым модальные значения желания (волеизъявления) и необходимости (деонтического долженствования): scribe^volo te scribere — debes scribere. Значение волеизъявления рассматривается как исторически исходное значение латинского конъюнктива или как одно из его значений16. Конъюнктив в латинском языке трактуется как на-
14 Е. Величова-Кржижкова. О модальности предложения в русском языке Ц Актуальные проблемы русского синтаксиса. М., 1984. С. 53. О единстве смысловой сферы «воли-необходимости» пишет Т.В.Алисова — Т. В. Алисова. Цит. соч. С. 192. Ср. также: И. Хинтикка. Вопрос о вопросах Ц Философия в современном мире: Философия и логика. М., 1974. С. 305.
15В. Delbrück. Vergleichende Syntax der indogermanischen Sprachen. T. I—III. Т. II. K. Brugmann, B. Delbrück. Grundriss der vergleichenden Grammatik der indogermanischen Sprachen. Bd. IV. Strassburg, 1897. S.396; J. Wackernagel. Vorlesungen über Syntax. I Reihe. Basel, 1926. S. 248.
leO. Riemann. Syntaxe latine. Paris, 1920. P. 260-276; A. Meillet, J.Ven-dryès. Traité de grammaire comparée des langues classiques. Paris, 1948. P. 297; A. Ernout, F.Thomas. Syntaxe latine. Paris, 1953. P. 230; M. Leumann, J.B.Hofmann, A. Szantyr. Lateinische Grammatik. Bd. II. Lateinische Syntax und Stilistik. München, 1964. S.330; A.Lopez Kindler. El subjuntivo
Желание и необходимость в латинской языковой «картине мира»
клонение с «обобщенным значением всего того, что противостоит определенно известному действительному факту как область возможного, предполагаемого, воображаемого, желаемого и т.д.»17. При столь широком спектре значений конъюнктива их конкретизация достигается использованием формальных ограничителей (1 л. мн.ч. praes. conj. — conj. adhortativus, 2 и 3 л. praes. conj. — conj. imperativus, частица utinam^conj. optativus) и общего контекста высказывания.
В лингвистической литературе, на примерах из архаической латыни, отмечается связь конъюнктива волеизъявления с долженствованием. М. К. Сабанеева уточняет, что семантический компонент долженствования особенно отчетливо проявляется при отнесенности волеизъявления к прошлому, а также в вопросительных предложениях18. Об оттенке долженствования в значении imperfectum conjunctivi пишет и Б. Б. Ходорковская19. Автор склонна считать, что этот оттенок наслаивается на значение conjunctivus potentialis. Оба исследователя приводят в качестве примера фрагмент из комедии Плавта: Sicine ego te orare iussi? — Quo modo ego orem? — Rogas? Sic enim diceres... (Plaut. Poen. 386) 'Так ли я приказал тебе говорить? — Так как же должен я говорить? — Спрашиваешь? Ты должен был говорить так... '. На основании контекста употребления мы считаем, как и М.К.Сабанеева, что в форме diceres значение долженствования наслаивается на значение волеизъявления. В приведенном примере следует также отметить форму praes. conjunctivi (orem), в которой значение долженствования проявляется в контексте вопроса.
independiente latino у las funciones elementales de la lengua Ц Emérita. Revista de lingüistica y filología clasica. T. XXXV, fasc.l. Madrid, 1967. P. 109-136.
17И. M. Тронский. Цит. соч. С. 220.
18М. К. Сабанеева. Цит. соч. С. 39-40. Ср.: Ф. Тома считает, что семантика конъюнктива в вопросительных предложениях колеблется между волеизъявлением и потенциальностью — F. Thomas. Recherches sur le subjonctif latin: histoire et valeur des formes. Paris, 1938. P. 147. К. Туратье предлагает двоякое толкование imperfectum conjunctivi — как выражающего желание, относящееся к прошлому, и как обозначающего ирреальное желание — С. Touratier. Valeurs et fonctionement du subjonctif latin Ц Revue des études latines. T. LV. Paris, 1978. P. 385-386.
1919. В. В. Ходорковская. Формирование системы перфекта в латинском языке и происхождение элемента -is-/-er- Ц ВЯ, № 1, 2003.
M. А. Таривердиева
Пересечение значений желания (волеизъявления) и необходимости (долженствования) характерно для морфологических средств (императив, конъюнктив), регулярно используемых в ситуации устного диалога (языковой источник — драматургические произведения), когда необходимо обеспечить успешность коммуникации при минимальных затратах времени и речевых усилий. Эта цель достигается использованием синкретичных языковых единиц, объединяющих в своей лексической и грамматической семантике обозначение искомого действия и стимулирование адресата к его выполнению. В этой связи интересно отметить, что значение «моральный долг», реализуемое в повествовательном контексте, а не в контексте побуждения собеседника к действию, не получает отображения в морфологических характеристиках глагола.
Итак, понятия желания и необходимости, будучи противопоставлены в объективной действительности, оказываются противопоставленными и в способах их языкового выражения.
Для предикатов желания и необходимости характерна разная дифференциация лексических значений. Глаголы желания разделяются на предикаты эмоционального состояния (desidero, opto) и модальные предикаты (volo, cupio). Глагол необходимости debeo характеризуется модальной полисемией. Безличные предикаты необходимости различаются по степени объективированности модального значения. Семантическое расхождение существительных, передающих сравниваемые понятия, получает формальное выражение в разных словообразовательных моделях.
Предикаты желания и необходимости характеризуются разной грамматической семантикой. Предикаты желания согласуются с модальным субъектом, предикаты необходимости — с характеризуемым действием, вследствие чего обозначение необходимости возможно в отвлечении от субъекта, в то время как выражение желания всегда персонально ориентировано.
Одни и те же формы выражения действия при предикатах желания и необходимости имеют разную семантику. Инфинитив при предикатах желания обозначает совпадение субъекта действия с модальным субъектом, accusativus cum infinitivo — их несовпадение. При выражении необходимости формы передачи действия «закреплены» за определенными модальны-
Желание и необходимость в латинской языковой «картине мира»
ми предикатами: инфинитив употребляется при глаголе debeo, формально ориентированном на субъект действия, accusativus cum infinitivo — при безличных предикатах необходимости.
Разную семантику имеют и одинаковые личные формы глаголов-предикатов желания и необходимости. У предикатов желания выбор личной формы определяется совпадением / несовпадением модального субъекта с говорящим, у глагола debeo — реализуемым модальным значением (моральный долг /деонтическое долженствование).
Различна роль отрицания в сравниваемых структурах. Глаголы желания как выразители модального отношения не включают отрицания в свою семантику. Присутствие при них отрицательной частицы — результат формального «подъема отрицания» от подчиненной пропозиции. При предикатах необходимости отрицание «замыкается» на данном предикате, отменяя обозначаемую им модальную характеристику.
Неличные формы глагола, отображающие желание и необходимость, различаются залоговыми характеристиками и грамматической ориентацией (на субъект желания — на объект действия) .
Все отмеченные расхождения обусловлены главным семантическим различием между понятиями желания и необходимости: желание ориентировано на модальный субъект, необходимость— на характеризуемое действие /состояние. Это различие получает отображение в лексической семантике модальных предикатов и в их грамматических характеристиках.
В то же время при использовании морфологических средств — «модальных» наклонений (императива и конъюнктива) происходит не противопоставление, а, наоборот, объединение сравниваемых модальных значений, что доказывает их глубинную семантическую взаимосвязь, проявляющуюся в пересечении субъективных и объективных факторов. Что же касается отмеченных расхождений, то их возникновение имеет в своей семантической основе акцентировку внимания на разных сторонах сообщения: на личности модального субъекта или на оцениваемом действии. Семантическая доминанта обуславливает выбор формы, которая, в свою очередь, обеспечивает стабильность выражения и интерпретации передаваемых ею акцентов в содержании высказывания.
