CC BY
10
Н. А. Бондарко
Quaeris quid agas, in quo te occupes?
Модальность долженствования в «Послании к братии Мон-Дьё» Гильома из Сен-Тьерри (латинская и средневерхненемецкая редакции)*
В исследованиях по историческому синтаксису немецкого языка уже на протяжении нескольких последних десятилетий обсуждается вопрос о причинах и характере развития синтаксической системы: осуществляется ли оно исключительно под воздействием внутренних закономерностей или же ведущую роль в языковом развитии играют внешние социопрагмати-ческие факторы - коммуникативные ситуации, типы текста и функционально-стилистические нормы (см. Betten 1990: XXV и сл.). Очевидно, однако, что специфику типовых форм текстов (Textsorten/Texttypen/ Gattungen) невозможно игнорировать даже в тех случаях, когда внимание исследователя концентрируется на отдельных аспектах системы. Такой подход представляется особенно оправданным при изучении синтаксических явлений на материале письменных свидетельств коммуникации, столь сильно связанной институциональными рамками, как это имело место в позднесредневековой культуре1. Интересные в этом отношении наблюдения обещает дать сопоставительный анализ немецких переводных текстов и латинских оригиналов: интересна ситуация, когда смена языкового кода оказывается связана со сменой функции текста, а сам перевод превращается в парафразу. Речь идет прежде всего о текстах бытового и литературного
* Работа выполнена при поддержке немецкого Фонда им. Александра фон Гумбольдта (Alexander von Humboldt-Stiftung).
1 Так, например, Ф. Хундснуршер призывает «обращать особенное внимание на обусловленные, к примеру, стилистическими факторами и контекстуальными связями функциональные различия», «поскольку во многих областях синтаксиса (закономерности в порядке слов, репертуар моделей предложения) речь идет о конвенциональной форме организации высказывания (Hundsnurscher 1984: 643); ср. его обзор методологических проблем в различных концепциях исторического синтаксиса (Ibid.: 643-644).
характера, однако и опыт изучения ранних переводов Библии свидетельствует о существовании четких статусных и функциональных различий между латинской Вульгатой и ее немецкими переложениями вплоть до появления Лютеровского перевода.2
Если основным содержанием текста является действие, оцениваемое как необходимое / разрешенное / запрещенное, то мы имеем дело с такой текстовой функцией, которая определяется деонтической модальностью. В монастырской назидательной литературе и тем более в орденских и монастырских уставах, которые являются основным материалом моего исследования, предписываются нормы поведения: соответственно, и такое описание типовых синтаксических конструкций, которое учитывает жанровые характеристики этих текстов, неизбежно превращается прежде всего в описание определенного набора модальных конструкций. Данная задача укладывается в более общее направление исследований, связанное с поиском принципов и моделей языковой типизации некоего стандартного содержания: имеются в виду такие элементы содержания, которые отбираются автором текстов в соответствии с определенной текстовой функцией и регулярно актуализируются в этом качестве.
В качестве основного материала исследования мною был выбран текст, который, во-первых, может считаться весьма репрезентативным для языка южнонемецкой духовной прозы, переживавшей в конце XIII в. период раннего взлета3, а во-вторых, является фактически первым известным переводным прозаическим памятником средневерхненемецкого периода во всем баварско-швабском диалектном ареале: речь идет о переводе трактата «Epístola ad fratres de Monte Dei» («Послание к братии
2 См., напр., Bieberstedt 2004. А. Биберштедт демонстрирует широкий спектр возможностей изменения функционирования переводов Библии в позднем Средневековье.
3 Наиболее важные обзорные работы по данному материалу: Ruh 1984; Heinzle 1994: 66-78; Steer 1994. Следует особо отметить новые диссертационные исследования К. Боля и Д. Мюллера, в которых изложены все доступные на сегодняшний момент фактические сведения о произведениях аугсбургско-регенсбурсгкой литературы XIII в., а также история изучения этих текстов: Bohl 2000; Müller 2003. На русском языке «Послание» вместе с некоторыми другими прозаическими текстами южнонемецких францисканцев рассматривается в: Бондарко 2005.
Мон-Дьё», далее - «Послание»)4, известного в средневековой традиции также как «Epístola aurea» («Золотое послание»). В среде немецких францисканцев XIII в. этот чрезвычайно важный для истории средневекового мистического богословия текст часто приписывался Бернарду Клервосскому. На самом же деле его автором был Гильом из Сен-Тьерри (1085/90-1148/49) - друг и последователь Бернарда, автор нескольких богословских трудов, посвященных теории мистического богопознания. «Послание» было обращено к монахам-картузианцам из монастыря Мон-Дьё (Mons Dei) в Арденнах. Около 1300 г. (дата весьма приблизительна) в Аугсбургском регионе был выполнен перевод Монте-Кассинской редакции памятника5 - он сохранился в двух восточношвабских рукописях начала XIV в.6
По своему содержанию, композиции и функциональному предназначению латинское «Послание» является, безусловно, оригинальным трудом (см. Déchanet 1975: 33 и сл.). Как было установлено Ж. Дешане, уже история его написания была непростой. Главы трактата неоднородны по своему происхождению, в них обнаруживаются два стилистических пласта, отража-
4 Средневерхненемецкий текст изучался мною по изданию Ф. Хоне-мана (Honemann 1978); представленный в этом же издании латинский текст Монте-Кассинской редакции приводится Хонеманом по материалам Ж. Дешане - в дальнейшем он цитируется здесь как Epistola («Послание»).
Как было установлено Ф. Хонеманом, перевод был сделан с рукописи, принадлежавшей к Монте-Кассинской ветви рукописной традиции «Послания», см.: Honemann 1978: 140 и сл.; Dechanet 1975: 67-68.
6 Основной список: Карлсруэ, Библиотека земли Баден (Badische Landesbibliothek), ^d. Donaueschingen 421. Подробное описание рукописи, в том числе и письменного диалекта, выполнено Хонеманом: Honemann 1978: 120-138). В XV в. рукопись принадлежала книжному собранию женского монастыря св. Екатерины в Нюрнберге. Однако смешение баварских и швабско-алеманнских диалектных черт позволяет считать местом создания рукописи область вокруг Аугсбурга. Хонеман предположил, что рукопись (а может быть, и сам перевод) могла быть написана в цистерцианском монастыре Кайсхайм, находящемся к северу от Аугсбурга (Ibid.: 139). От другой рукописи сохранилась только копия XIX в. (см. Ibid.: 332-349; Ruh 1997). Последним к немецкой рукописной традиции «Послания» обращался Н. Палмер, который подверг некоторому сомнению Хонемановскую локализацию (Palmer 2005).
ющих разные стадии формирования текста, два разных жанра: собственно духовное послание - апология картузианского монашества - и назидательный трактат для новициев и монахов, подвизающихся в деле духовного совершенствования (Déchanet 1975: 35). Если в начале текста, выдержанном в эпистолярном стиле, Гильом обращается к братьям-картузианцам (fratres) во 2-м лице множественного числа, то в дальнейшем текст начинает выглядеть как трактат для новициев, для которого в качестве риторического приема было характерно обращение к одному ученику - например: Quaeris quid agas, in quo te occupes? («Ты спрашиваешь, что бы тебе сделать, чем бы заняться?» (Epístola, c. 83, S. 316).
В первой половине трактата внимание уделяется в большей степени homo animalis - первой из трех стадий становления человека в духовной жизни. Предметом назидания является отправление богослужений, lectio divina, физический труд, питание, сон. Именно благодаря этой части «Золотое послание» приобрело широкую популярность как учебник аскезы. Однако вторая половина «Послания» содержит теоретические разработки на философско-антропологические и мистико-богословские темы. Здесь можно найти описание духовного восхождения в молитве, перехода от «животного» состояния к «разумному», а затем - к духовному созерцанию.
Не во всех главах «Послания» деонтическая семантика актуализируется в равной степени. Для подробного анализа мною были выбраны несколько глав с наибольшей концентрацией модальных конструкций. Некоторые из них относятся к той части текста, которая изначально характеризовалась как «послание»: гл. 25-27, 29 (они посвящены теме постоянства в молитве), а также гл. 83, в которой говорится о повседневном труде. Большая же часть проанализированных глав относится к «трактату»: гл. 70-79 (вторая ступень продвижения homo animalis -усмирение плоти), гл. 91-94 (третья ступень - формирование привычки к благим делам); три следующих главы взяты из последней части текста - они посвящены описанию состояния совершенного человека: гл. 254 (проверка устремлений тела и духа посредством совести), гл. 281 (упражнение в добродетелях как путь к мудрости), гл. 300 (об отказе человека от своей воли при созерцании).
В основу предложенной мною классификации модально-деонтических конструкций положены структурно-синтаксический и функционально-семантический критерии. С одной сторо-
ны, классификацируемые элементы могут быть упорядочены с точки зрения их способности наиболее адекватно отражать деонтическую семантику. Здесь следует различать центральные и периферийные типы - в полном соответствии с полевым принципом структурирования языковых средств, служащих для выражения определенного концептуального содержания. Не желая останавливаться на преимуществах полевого подхода для функционально-семантической классификации языковых явлений, укажу лишь на методологически важную, с моей точки зрения, обзорную работу М. К. Сабанеевой, посвященной истории формирования поля необходимости в латинском языке (Сабанеева 2005). В частности, представляется весьма продуктивным мнение Сабанеевой о том, что при ономасиологической направленности анализа, имеющего своей отправной точкой семантическую категорию, а конечной целью - средства ее выражения, не должно ставиться никаких ограничений относительно положения функционально-семантического поля в иерархии языковых уровней (лексика, словообразование, морфология, синтаксис), равно как и относительно их позиции на оси «центр» -«периферия» (Ibid.: 252).
С другой стороны, с точки зрения синтаксической структуры предложения имеет смысл различать простые и комбинированные типы. Наложение обоих принципов друг на друга дает общую классификационную сетку, в которой основные средства языкового представления семантики необходимости распределены по трем основным группам: 1) простые типы, относящиеся к ядру поля, - основные типы; 2) простые типы, находящиеся на периферии поля, - периферийные типы; 3) сложные синтаксические типы, в основе которых лежит комбинация типов простых - они также могут тяготеть к ядру или периферии поля. Далее, внутри типов различаются подтипы и варианты на основе вторичных признаков, более или менее релевантных. Эти подтипы и варианты представляют собой модификации, не выходящие за рамки базовой структуры каждого типа. Поэтому, несмотря на то, что классификация, разработанная мною на ограниченном материале, не может претендовать на полноту, пополнение типов различного ранга не должно ломать общую структуру классификации.
Наконец, если ставить перед собой задачу описания репрезентации определенного семантического содержания не в языке вообще, а именно в конкретном тексте или типе текстов, то при построении классификации необходимо учитывать и частот-
ность использования конструкций: в частности, как показывает исследуемый материал, некоторые стандартные возможности, предоставляемые грамматической системой языка, могут весьма скупо использоваться автором текста - здесь уже следует учитывать такую категорию, как функциональный стиль речи.
Поскольку деонтические операторы представлены главным образом определенными модальными глаголами, конструкции с модальными лексемами занимают центральное место среди средств выражения деонтической семантики (см. Цейтлин 1990: 146-147). В предлагаемой мною классификации они находятся среди центральных простых типов. Это основные типы, и именно они формируют модальную доминанту текста.
Периферийные простые типы охватывают весьма разнородные явления. С одной стороны, речь идет о полипредикативных конструкциях, которые отражают деонтическую семантику лишь благодаря содержащимся в них логическим отношениям (определенные типы относительных и условных предложений). С другой стороны, сюда относятся также лексические средства: прежде всего, важно лексическое значение предикатов, которые нельзя определить как модальные в строгом смысле слова.
Комбинированные типы формируются на основе сложных предложений, которые объединяются в подгруппы в зависимости от состава их компонентов. Наиболее частотную подгруппу комбинированных типов образует центральный простой тип предложения с финитным модальным глаголом.
Один из наиболее важных результатов наблюдений над формами языкового выражения деонтической модальности в латинском и немецком тексте «Послания» состоит в констатации чрезвычайно интенсивного варьирования соответствующих лек-сико-грамматических средств. При этом существует несколько типов как для латинского, так и для немецкого текста, которые используются чаще всего.
В латинском оригинальном тексте таковым доминирующим типом, а точнее, группой типов, оказались конструкции, образованные на основе соп^айо репрЬга8Йса ^Шп ра88т, в то время как такие модели - сами по себе прототипические - как сощиисйуш трегайуш или императив 2 л. ед. ч., используются значительно реже (особенно последний). Крайно редко встречается, как бы странно это ни выглядело, глагол ¿еЪео, имеющий модальное значение.
Синтаксическая модель, строящаяся на основе сои^айо репрЬга8Йса 1ш1шп ра88т, имеет несколько разновидностей. Осо-
бенно часто используется вариант - обозначим его как подтип ЛАТ1, при котором референтом патиенса (подлежащее) является новиций, только начинающий духовное восхождение, а референтом остающегося невыраженным субъекта действия, агенса, является наставник новициев - истинный адресат послания. Действие, которое ему надлежит исполнить, - наставление новиция в определенном комплексе поведения или же информирование об определенном положении дел. Главное предложение обязательно содержит глагол с инструктирующим значением (doceo, dico, instituo, praemunio), в то время как зависимая клауза имеет глагол, обозначающий действие, которое надлежит исполнить ученику. В роли зависимой клаузы могут выступать инфинитивная группа и дополнительное придаточное предложение (quod objectivum или ut objectivum); иногда вместо сентенциальной или несентенциальной клаузы могут появляться единицы более мелкого уровня, содержащие свернутую пропозицию: предложные группы в роли обстоятельства цели и дополнения.
Довольно сильно распространен также тип ЛАТ2, в котором патиенс обозначает неодушевленное лицо - либо конкретный предмет (возможна, впрочем, персонификация, как в случае с существительным «тело»), либо абстрактное понятие. На этот патиенс направлено действие, субъектом которого является новиций / homo animalis: это действие выражается герундиальной конструкцией. Как правило, агенс остается невыраженным, однако он может быть представлен дополнением в дательном падеже (dativus auctoris).
В средневерхненемецком переводе предикативные конструкции с модальными глаголами (основные типы 1-й и 2-й подгрупп, а также их комбинации с другими типами), прежде всего с sollen, являются наиболее важным способом выражения деонтической модальности. Таким образом, проявляется еще одна основополагающая черта в соотношении латинских и немецких модальных конструкций - их структурная асимметрия. Чаще всего conjugatio periphrastica futuri passivi передается не структурно эквивалентной конструкцией субъект-патиенс + финитная форма бытийного глагола sin + ze + инфинитив / партицип I, которая вообще-то имелась в грамматическом арсенале позднего этапа средневерхненемецкого языка, а при помощи модальных глаголов. Это решение в пользу перевода, трансформирующего синтаксическую структуру оригинала, но зато в большей степени отвечающего узусу целевого языка, следует, безуслов-
но, приписать мастерству переводчика.
Рассмотрим пример соотношения двух описанных доминантных типов:
(1) Docendus est sic habere corpus suum, sicut aegrum commendatum; (2) cui etiam multum volenti inutilia sunt neganda, utilia vero nolenti, ingerenda sunt [...] (Epistola, c. 72, S. 311).
[Следует научить его обращаться со своим телом, будто с вверенным ему больным; в бесполезных вещах, которых он сильно желает, следует ему отказывать, а вещи полезные даже вопреки его желанию следует ему навязать. ]
Модальность 1-го предложения определяется формой предиката, а именно conjugatio periphrastica futuri passivi (герундив смыслового глагола + вспомогательный глагол EST). Базовая синтаксическая структура выглядит следующим образом: субъект + предикат [герундив + EST] + инфинитивная группа. Подлежащее (homo animalis) является патиенсом, а агенс (наставник новициев) остается невыраженным.
Немецкий перевод выглядит следующим образом:
Er sol sines libes phlegen als eins siechen, der im empholhen ist. Schaedlichiv vnd vnnvtziv dinch sol er im wern vnd ab prechen wider sinen willen, aber nvtzer vnd gvoter ding sol er in noeten vnd twingen ioch wider sinen willen. Er sol sines libes phlegen, als ob er niht sin si. (Epistola, c. 72, S. 311).
Базовая синтаксическая структура всех матричных предложений может быть представлена в виде формулы: личное местоимение 3-го л. ед. ч. ER + финитный глагол SOL + инфинитивная группа.
При переводе латинских предложений осуществляются следующие синтаксические трансформации:
1. Латинский период распадается в переводе на четыре самостоятельных предложения.
2. Происходит смена пассивных латинских конструкций на активные. При этом переводчик прибегает к унификации: синтаксически различные типы модальных конструкций в частях (1) и (2) латинского пассажа передаются при помощи одной и той же немецкой структуры.
3. При переводе предложения (1) предпринимается структурное упрощение, выражающееся в изменении актантных ролей: агенс (наставник новициев) устраняется вместе с выполняемым им действием (инструктирование новициев), а патиенс (новиций) превращается в агенс. В итоге теряется целая пропозиция и соответствующая клауза. Эксплицитное поучение для
наставника устраняется из текста, зато при помощи деонтического оператора подчеркивается обязательность действий, которые требуются от новиция. Таким образом, изменяется адресная направленность текста: обращение к наставнику более не используется.
4. В последнем немецком предложении вводится повтор финитной клаузы с модальным глаголом Er sol sines libes phlegen... вместо варьирования в рамках инфинитивной группы habere corpus suum / de eo agere.
Описание всех конструкций с деонтической семантикой и перечисление всех вариантов переводных соответствий между латинским оригиналом и немецкой редакцией вместе с соответствующими примерами не может входить в задачи настоящей статьи. Представляется необходимым лишь упомянуть латинские безличные конструкции с семантикой необходимости, которые не находят структурного соответствия в средневерхне-немецком тексте:
1) безличный матричный глагол OPORTET + accusativus cum infinitivo;
2) безличный матричный глагол EXPEDIT + инфинитивная группа;
3) conjunctivus imperativus матричного глагола;
4) конструкции с genitivus characteristicus.
В то время как структурный изоморфизм между простыми синтаксическими типами весьма редок, полипредикативные подчинительные конструкции - в том, что касается синтаксических отношений между клаузами - как правило, переводятся эквивалентным образом.
Богатство варьирования модальных конструкций как в латинском, так и в нововерхненемецком текстах «Послания» -памятника, явно выбивающегося из общего ряда трактатов для новициев XIII-XIV вв., - становится очевидным при сопоставлении обеих версий «Послания» с некоторыми другими латинскими текстами, принадлежащими Давиду Аугсбургскому и Бертольду Регенсбургскому - францисканским авторам, сыгравшим главную роль в развитии монастырской духовной литературы на немецком языке в баварско-восточношвабском регионе (Аугсбург, Регенсбург) во второй половине XIII в. - и их более поздними немецкими переводами.
В качестве примера приведем главу 26 из 1-й книги трактата Давида Аугсбургского «De exterioris et interioris hominis compositione secundum triplicem statum incipientium, proficientium
et perfectorum»7 («О формировании внешнего и внутреннего человека в соответствии с троякого рода положением начинающих, преуспевающих и совершенных») (= ^mp.).
Первая книга представляет собой трактат для новициев, регулирующий поведение «внешнего» человека и соответственно озаглавлена: «Formula de compositione hominis exterioris ad novitios» («Формула о формировании внешнего человека для новициев» (в некоторых изданиях также «De institutione novitiorum» - «О наставлении новициев»). В 26-й главе обобщается содержание предыдущих глав, посвященных отдельным аспектам жизни новициев в монастыре:
Ut ergo breviter percurram omnia, quae supra dixi: esto devotus Deo et cor tuum semper, quantum potes, occupato cum ipso. Esto praelatis humiliter obediens nec rancores contra eos teneas nec spernas eos nec iudices nec murmures de eis. Esto cum Fratribus pacificus, patiens ad verba dura et ad reprehensiones. Noli facile iudicare aliquem nec sis suspiciosus. Esto obsequiosus, maxime infirmis et in humilibus obsequiis. Saepissime ora. Esto in choro disciplinatus et Deo intentus, in victu discrete modestus et in his, quae corporis necessitas requirit. Esto in cella libenter. Fuge verba otiosa. Plane loquere, modeste, iucundus, verax valde. Verba tua sint sicut iuramentum. Nulli detrahas nec detrahentem audias. Odium contra nullum teneas. Non sis elatus in verbis vel moribus. Pecuniam odito. Paupertatem amato. In omnibus fuge mulieres. Esto compatiens afflictis, castus in omnibus. (Comp. I, c. XXVI, f. 35-36).
[Теперь я хочу обобщить вкратце то, что сказал выше: будь предан Господу и всегда, насколько можешь, занимай твое сердце Им. Пребывай в смиренном послушании по отношению к вышестоящим и не держи на них зла, и не презирай их и не суди, не злословь о них. Будь миролюбив с братьями, терпелив к суровым словам и упрекам. Не осуждай никого поспешно и не будь подозрителен. Будь услужлив, особенно
7 Этот трехчастный труд представляет собой руководство для трех категорий людей духовной жизни: начинающих (incipientes), продолжающих (proficientes) и совершенных (perfecti). Данную трехчастную схему, равно как и само представление жизни духа в виде внутреннего продвижения (характерно использование ключевых слов progressus, profectus, processus), Давид напрямую заимствовал из «Послания» Гильома из Сен-Тьерри.
же по отношению к больным и в делах смирения. Молись как можно чаще. В хоре будь дисциплинирован и устремлен к Богу, скромен в еде и во всем, чего требует телесная необходимость. Пребывай с охотою в келье. Избегай досужих слов. Говори просто, скромно, а главное правдиво. Пусть слова твои будут как клятва. Никого не порочь, а порочащего не слушай. Не питай ни к кому ненависти. Не будь надменен в словах или поведении. Ненавидь имущество. Люби бедность. В любых делах избегай женщин. Сострадай опечаленным, будь целомудренным во всем.]
В двух алеманнских рукописях 2-й пол. XIV в. сохранился один из наиболее ранних переводов трактата для новициев. Приведем данную главу по изданию К. Ру:
Vnd daz ich dir alle dise vordem lere kurtzlich begriffe, so sprich ich: Du solt andechtig sin gegen got vnd din herz alleweg zuo im richten. Du solt demteklich gehorsam sin dinen obren vnd hab enkeinen vrdrutz [in dinem Herzen] wider si vnd versmach si nut, noch vrteil si nut, noch murmel nut wider si. Du solt nut lichteklich ieman vrteilen oder arkwenig haben. Du solt dienstber sin [aller menlich], aber aller meist den siechen vnd an demuetigen werken. Du solt emzeklich betten. Du solt zuchtig sin in dem bethus. Wis flissig vnd warnemende goetlicher dingen. Wis bescheiden vnd messig an allen den dingen, die zuo liplicher noturft gehoerent, es si spis oder ander ding. Bis gern [da heime vnd andechtig] in diner zelle. Huet dich vor vppiger rede. Du solt schlechteklich vnd messeklich reden, froelich, zuchteklich gebaren, warhaft sin, also daz man also wol dinen worten gelovbe, als ob du dar nach sweren soeltist. Du solt nieman hinder reden, vnd solt es ovch von nieman gern hoeren. Du solt wider nieman hass oder vrbunst tragen. Du solt nut hochuertige wort oder geberde haben. Du solt eigenschaft hassen vnd armuot minnen, frowen vnheinlich sin, mitliden haben gegen betruebten menschen, kusche sin an allen dingen. (Ruh 1985: 144).
Стратегия использования модальных конструкций явным образом отличается от той, что можно наблюдать в «послании» и его переводе. Прежде всего очевидно наличие одной доминирующей грамматической модели, которая, будучи употреблена множество раз подряд, позволяет усмотреть здесь текстообра-зующую функцию языкового стереотипа. В латинском тексте доминирует форма императива 2-го л. ед. ч., которая оттесняет на задний план сonjunctivus imperativus (nulli detrahas nec detrahentem audias; odium contra nullum teneas). В переводе
доминантной конструкцией является сочетание «личное местоимение 2 л. ед. ч. + финитный модальный глагол solt + инфинитивная группа». Предложения с императивом встречаются значительно реже.
Итак, при сопоставлении латинского текста «Послания» с его средневерхненемецким переводом обнаруживается прежде всего весьма значительная структурная асимметрия конструкций с деонтической семантикой. Столь же ассиметрично это соотношение в приведенном примере из трактата «О формировании» Давида Аугсбургского и его средневерхненемецкого (нижнеалеманнского) перевода. При этом существуют и обратные примеры структурного соответствия доминирующих грамматических форм данной семантики - например, в текстологически близкой традиции проповедей Бертольда Регенсбургского (в частности, проповедь Y 37 и ее латинский источник8).
Литература
Бондарко 2005 - Бондарко Н. А. Историческое и сакральное время в немецкой религиозно-дидактической литературе XIII века // Атлантика. Записки по исторической поэтике. Вып. VII. М., 2005. C. 179-209.
Сабанеева 2005 - Сабанеева М. К. Поле долженствования в латинском языке // Теория функциональной грамматики. Полевые структуры. СПб., 2005. С. 252-276. Цейтлин 1990 - Цейтлин С. Н. Необходимость // Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность. Л., 1990. С. 142156.
Betten 1990 - Betten A. (Hrsg.). Neuere Forschungen zur historischen Syntax des Deutschen. Referate der Internationalen Fachkonferenz Eichstätt 1989. Tübingen, 1990. Bieberstedt 2004 - Bieberstedt A. Die Übersetzungstechnik des Bremer Evangelistars. Eine syntaktisch-stilistische Analyse unter Einbeziehung von Vergleichsübersetzungen des 14. bis frühen 16. Jahrhunderts. Berlin; New York, 2004 (= Studia Linguistica Germanica 73) Bohl 2000 - Bohl C. Geistlicher Raum: Räumliche Sprachbilder als Träger spiritueller Erfahrung, dargestellt am Werk De compositione des David von Augsburg. Werl, 2000 (= Franziskanische Forschungen 4). Comp. - Frater David ab Augusta O. F. M. De exterioris et interioris hominis compositione secundum triplicem statum incipientium, proficientium et perfectorum (Libri tres castigati et denuo editi a pp. collegii S. Bonaventurae, Ad Claras Aquas, Quaracchi 1899.
8 Оба текста изданы К. Ру (Ruh 1985).
Déchanet 1975 - Déchanet J. O. S. B. Guillaume de Saint-Thierry: Lettre aux Frères du Mont-Dieu (Lettre d'or). Introduction, text critique, traduction et notes. Paris, 1975 (Sources chrétiennes 223).
Heinzle 1994 - Heinzle J. Geschichte der deutschen Literatur von den Anfängen bis zum Beginn der Neuzeit, II. Vom hohen zum späten Mittelalter. Teil 2. 2. Wandlungen und Neuansätze im 13. Jahrhundert (1220/30-1280/90). Tübingen, 1994.
Honemann 1978 - Honemann V. Die Epistola ad fratres de Monte Dei des Wilhelm von Saint-Thierry. Lateinische Überlieferung und mittelalterliche Übersetzungen. München, 1978 (= Münchener Texte und Untersuchungen 61).
Honemann 1989 - Honemann V. Eine neue Handschrift der deutschen 'Epistola ad fratres de Monte Dei' // Überlieferungsgeschichtliche Editionen und Studien zur deutschen Literatur des Mittelalters. Kurt Ruh zum 75. Geburtstag, hrsg. Konrad Kunze u. a. Tübingen, 1989. S. 332-349.
Hundsnurscher 1984 - Hundsnurscher F. Prinzipien und Methoden historischer Syntax, in: Sprachgeschichte. Ein Handbuch zur Geschichte der deutschen Sprache und ihrer Erforschung. Hrsg. v. Werner Besch, Oskar Reichmann, Stefan Sonderegger, Bd. 1. Berlin; New York, 1984. S. 642-653.
Müller 2003 - Müller D. Gesellschaft und Individuum um 1300 in volkssprachlicher franziskanischer Prosa. Diss. Phil. Köln, 2003 (OHnaHH-peccypc: http://kups.ub.uni-koeln.de/volltexte/ 2005/1487/).
Palmer 2005 - Palmer N. F. Deutschsprachige Literatur im Zisterzienserorden. Versuch einer Darstellung am Beispiel der ostschwäbischen Zisterzienser- und Zisterzienserinnenliteratur im Umkreis von Kloster Kaisheim im 13. und 14. Jahrhundert, in: Zisterziensisches Schreiben im Mittelalter. Das Skriptorium der Reiner Mönche. Beiträge der Internationalen Tagung im Zisterzienserstift Rein, Mai 2003, hg. von Anton Schwob und Karin Kranich-Hofbauer. Bern [u.a.], 2005 (Jahrbuch für Internationale Germanistik, Reihe A: Kongressberichte, Bd. 71), S. 231-266.
Ruh 1965 - David von Augsburg, Formula de compositione hominis exterioris ad novitios (De institutione novitiorum) // Kurt Ruh (Hrsg.), Franziskanisches Schrifttum im deutschen Mittelalter, Bd. 1: Texte. S. 140-146. München, 1965 (= Münchener Texte und Untersuchungen 11).
Ruh 1984 - Ruh K. David von Augsburg und die Entstehung eines franziskanischen Schrifttums in deutscher Sprache // Ruh K. Kleine Schriften, Bd. 2. Scholastik und Mystik im Spätmittelalter, hrsg. v. Volker Mertens. Berlin; New York, 1984. S. 46-67.
Ruh 1985 - Ruh K., Ladisch-Grube D., Brecht J. Franziskanisches Schrifttum im deutschen Mittelalter. Bd. 2. Texte. München 1985 (Münchener Texte und Untersuchungen 86).
Н. Á. EoHÓapKO 47
Ruh 1997 - Ruh K. Wilhelm von Saint-Thierry // Verfasserlexikon des Mittelalters. 2. Aufl., Bd. 10 (1997), Berlin; New York. Sp. 1138-1142. Steer 1994 - Steer G. Virtus und Sapientia. Der Einfluß Bernhards von Clairvaux auf Davids von Augsburg deutsche Traktate „Die sieben Vorregeln der Tugend" und „Der Spiegel der Tugend" // Zisterziensische Spiritualität. Theologische Grundlagen, funktionale Voraussetzungen und bildhafte Ausprägungen im Mittelalter. Bearb. von Clemens Casper OCist. und Klaus Schreiner. St. Ottilien, 1994. S. 171-188.
ABSTRACT
Quaeris quid agas, in quo te occupes? Modalität der Notwendigkeit in der «Epistola ad fratres de Monte Dei» Wilhelms von St. Thierry in lateinischer und mittelhochdeutscher Fassung
Im Beitrag werden einige Ergebnisse einer text- und textsortengebunden Untersuchung zu dominierenden grammatischen Strukturen in der spätmittelalterlichen geistlichen Prosatexten exemplarisch vorgestellt. Als Untersuchungsmaterial wurden Traktate der geistlichen Unterweisung für Novizen gewählt, daher stehen Sprachmittel zur Wiedergabe der deontischen Modalität im Vordergrund der Analyse. Es wird über eine speziell zu diesem Zweck entworfene Klassifikation stereotyper modaler Konstruktionen berichtet, der ich einerseits strukturell-syntaktische, andererseits funktional-semantische Kriterien zu Grunde gelegt habe. Nach dem Prinzip einer felderbezogenen Darstellung sprachlicher Mittel werden zentrale und periphere Typen syntaktischer Konstruktionen unterschieden.
Beim Vergleich der ,Epistola ad fratres de Monte Dei' Wilhelms von St. Thierry mit seiner aus der Augsburger Gegend stammenden mhd. Übersetzung aus der Zeit um 1300 lässt sich vor allem eine erhebliche strukturelle Asymmetrie zwischen lateinischen und deutschen syntaktischen Konstruktionen mit deontischer Semantik feststellen. So gilt für die lateinische ,Epistola' die Conjugatio peri-phrastica futuri passivi als dominierende grammatische Struktur zur Wiedergabe der deontischen Semantik, während in der verdeutschten Version der ,Epistola' Sätze mit Modalverben vorherrschen.
Kein strukturelles Äquivalent konnte in der mhd. Übersetzung für lateinische unpersönliche Konstruktionen mit deontischer Bedeutung gefunden werden: a) unpersönliches Matrixverb OPORTET + Accusativus cum infinitivo; b) unpersönliches Matrixverb EXPEDIT + Infinitivgruppe; c) Conjunctivus imperativus des Matrixverbs; d) Konstruktionen mit Genitivus characteristicus.
Während strukturelle Ähnlichkeit zwischen ermittelten syntaktischen Grundtypen relativ selten ist, sind im Gegenteil bei polyprädikativen hypotaktischen Konstruktionen meistenteils symmetrische syntaktische Relationen zwischen Klauseln in beiden Fassungen festzustellen.
Insgesamt zeichnet sich die ,Epistola' durch eine intensive Variation verschiedener sprachlicher Elemente des Modalfeldes aus. Ein Grund dafür könnte in der Textsortenmischung und in der Eigenartigkeit der Textfunktion liegen. Im Gegenteil weist der als Vergleichsmaterial untersuchte 1. Teil des Novizentraktats ,De exte-rioris et interioris hominis compositione' Davids von Augsburg sowie dessen alemannische Übersetzung aus der Mitte des 14. Jh. einen weitgehend einheitlichen Gebrauch modaler Strukturen auf.
