CC BY
21УДК 82:801.6; 82-1/-9
ЖАНРОВЫЕ ОСОБЕННОСТИ БУРЯТСКОЙ ИСТОРИЧЕСКОЙ ДРАМАТУРГИИ: РЕЗУЛЬТАТЫ, ПРОБЛЕМЫ, ПЕРСПЕКТИВЫ ИЗУЧЕНИЯ
© Головчинер Валентина Егоровна
доктор филологических наук, профессор Томского государственного педагогического университета Россия, 634061, г. Томск, ул. Киевская, 60 E-mail: golovchiner@mail.ru
В статье рассматривается опыт анализа бурятской драмы на историческую тему в жанровых аспектах, представленный в работах бурятских литературоведов. Автор дает оценку прежде всего новой работе Т. Б. Савиновой, в которой осмысливается почти 100-летний путь развития бурятской исторической драматургии, устанавливаются жанровые тенденции, которые на разных этапах развития не только сближают, но и отличают бурятскую драму от русской. Анализируется ценность работы в изучении драмы в целом и новых перспективных исследований в осмысления опыта бурятской драмы, в частности. Говоря о современном изучении жанровых вопросов в драматургии ХХ в., не только бурятской, автор проводит параллели в развитии русской и других национальных литератур в драматических жанрах.
Ключевые слова: бурятская драма, историческая тема, жанры, комедия, трагедия, социально -психологическая пьеса, эпическая драма, поэтическая драма.
GENRE FEATURES OF BURYAT HISTORICAL DRAMA: RESULTS, PROBLEMS, PROSPECTS OF RESEARCH
Valentina E. Golovchiner
DSc, professor of Tomsk State Pedagogical University 60 Kievskaya Str., Tomsk, 634061 Russia
The article deals with the analysis of the experience of the Buryat drama on a historical theme in the genre aspects, presented in the works of Buryat literary scholars. T. B. Savinova's dissertation «Genre features of the Buryat historical dramatic art of the second half of 20th - the beginning of the 21st centuries» is presented in the review. T. B. Savinova masters experience of the analysis of the drama in the Russian literary criticism and for the first time comprehends almost 100-year way of development of the Buryat drama on a historical subject in genre aspects. It finds genre tendencies which at different stages of development not only pull together, but also distinguish the Buryat drama from the Russian. Work of the young scientist has scientific interest. Its value is defined both undoubted results of the analysis, and the found problems in studying of the drama in general, and new prospects of judgment of experience of the Buryat playwrights.
Keywords: Buryat drama, historical subject, genres, comedy, tragedy, social and psychological, epic, poetic drama
О процессах, протекающих имманентно в национальном сознании и национальной культуре, о степени их теоретического и историко-литературного изучения следует говорить как об остро актуальных и существенно важных в современном литературоведении. Так, обсуждая процессы развития бурятской литературы, полезно увидеть их в контексте «большого времени культуры», как учил М. М. Бахтин.
То, что буряты, в отличие от многих других сибирских народов, имели свою письменную культуру задолго до того, как была установлена современная ее графика, то, что с самого начала формирования национальной литературы в ней заметное место занимала драма, позволяет думать о том, как удивительно совпадают стадии, циклы развития бурятской литературы с процессами в мировой культуре, во всяком случае, в европейской и русской. Достаточно вспомнить Древнюю Грецию, в культуре которой сначала сформировались мифы, воплотившие верования народа, ритуалы поклонения богам, а потом из праздничных богослужений Дионису выросли театр и драма. Те же стадии в другое время проходила русская литература. Петровский привой к древу европейской традиции, может быть, и не дал столь быстрого и продуктивного роста, если бы не было древнерусской словесности, выросшей на основе Библии, других богослужебных текстов. И первоначальный этап становления русской литературы во времена петровских реформ, в пору усвоения европейского опыта тоже связан с очевидным преобладанием в XVII-XVIII вв. драмы и, прежде всего, драмы на мифологические, ис-
торические темы с аллюзиями, имеющими отношение к актуальной современности. Вспомним творчество А. П. Сумарокова, М. М. Хераскова, Я. Б. Княжнина, В. А. Тредиаковского, М. В. Ломоносова, В. А. Озерова и других менее известных сегодня авторов. Драма в разных национальных традициях актуализировалась в эпохи общественных перемен, в процессах обсуждения направлений развития государства, проблем осмысления путей развития национальной культуры и национального самосознания. По большому счету, и бурятская драма дает основание для размышлений о них в логике и масштабе этих тенденций.
Косвенное подтверждение высказанного предположения, обнаруженное в логике появления обобщающих трудов о бурятской литературе выдающегося специалиста в этой области Василия Цы-реновича Найдакова. Из трех его во многом основополагающих для бурятского литературоведения трудов, посвященных разным родовым формам, в первой книге, изданной в 1959 г. [6], он осмысливал именно национальную драму. Тогда как издание подобного труда о бурятской поэзии датируется 1973 г. , о прозе - 1985 г. Не могу не заметить, что первая в европейской культуре обобщающая литературоведческая работа - «Поэтика» Аристотеля в значительной мере тоже вырастает из наблюдений над драмой.
Сказанное по-своему укрепляет утверждение об особой актуальности изучения национальных форм исторической драматургии, о необходимости ее исследования как проявления особенностей национального самосознания, национальной идентичности на каждом этапе истории народа и особенно в ХХ - начале XXI в. [5].
Подчеркнем еще раз, что историко-литературный очерк В. Ц. Найдакова о драме вышел в 1959 г., следующие работы охватывают период развития бурятской драмы до 1985 г. [4; 7] и, естественно, сосредоточены на аспектах, соответствующих времени изучения: на мировоззрении авторов, художественном историзме, характерологии. Спорадически в работах С. С. Имихеловой затрагивались и жанровые проблемы [4; 5]. Специальным обращением к корпусу исторических пьес, в том числе созданных и после 1985 г., системным описанием спектра жанровых возможностей исторической драматургии в процессах ее формирования и развития в Бурятии, стала новая работа Т. Б. Савиновой [8]. В ней выделены такие жанровые формы в бурятском культурном опыте, как эпическая драма (пьесы Н. Дамдинова) и поэтическая драма последних десятилетий (пьесы Д. Эрдынеева, Б. Гаврилова, Г. Башкуева).
Данная работа вызвала интерес в связи с теоретическими и историко-литературными установками в анализе жанровых образований, на чем и хотелось бы подробно остановиться, не забывая, что молодой ученый опирается на исследования своих предшественников, прежде всего монографию В. Ц. Най-дакова и С. С. Имихеловой «Бурятская советская драматургия» [7]. Т. Б. Савинова выделяет и осмысливает в исследовании драмы на историческую тему как близкие для ее предшественников, так и не совпадающие с ними тематические и жанровые аспекты избранной темы. Но главное - работа молодого ученого вызывает у специалистов интерес для обсуждения, создает повод выразить свое отношение, в целом одобрительное, и желание поспорить, высказать несогласие с какими-то выводами, что вполне закономерно.
Вполне понятен особый интерес автора данной работы к А. С. Пушкину: и к его историософии, и к корпусу исследований его драматургии. Справедлив и корректно высказанный упрек к авторам большей части последних работ, обходящих своим вниманием собственно драматургическую природу такого важного в его творчестве произведения, как «Борис Годунов». Мысль о необходимости выработки совместными усилиями ученых новых подходов в изучении жанровых аспектов, поэтики исторических пьес русских классиков (А. Н. Островского, А. К. Толстого и др.) стала определяющей для исследователя в ее собственной рефлексии, на своем материале - на материале бурятской исторической драматургии XX - начала XXI в.
Вслед за осмыслением классического воплощения исторической темы в мировой и русской литературе логичным представляется раздел о творческих поисках Б. Барадина 1920-х гг. и Н. Балдано 1930-х гг. Выделение отчетливо определившихся на новом витке истории Бурятии двух преобладающих модусов в драме: комического (в творчестве X. Намсараева) и серьезного - героического (в пьесах Б. Барадина) можно расценивать и как вклад в историю мировой культуры. Именно два эти модуса явлены в творчестве драматургов в пору укрепления определенного типа государственности в Древней Греции (в трагедиях Софокла, Эсхила, Еврипида, с одной стороны, и комедиях Аристофана, с другой), в Новое время во Франции (в творчестве Расина, Корнеля в одном направлении и Мольера - в другом), в России XVIII в. (в пьесах В. А. Тредиаковского, Я. Б. Княжнина, В. А. Озерова и, соответственно, Д. И. Фонвизина, В. В. Капниста, И. А.Крылова). Небывалым количеством драматиче-
ских произведений отмечена и русская литература послереволюционной поры, изучаемой диссертантом на материале бурятского опыта: «Мистерией-буфф» начинается одна ее - комическая линия, «Штормом», «Любовью Яровой», уже историческими к 1926-1927 гг. пьесами, другая - героическая с трагическими компонентами. Соотносится по времени появления и в русской, и бурятской литературе особый интерес к крупным героическим личностям, защитникам родной земли, сохранившимся в памяти народа. К концу 1930-х - начале 1940-х гг. на русскую сцену приходят Суворов, Кутузов, Невский, герои 1812 г. И, думается, независимо от этого Н. Баладано пишет ряд пьес о баторах -«Энхэ-Булат-баатар» («Энхэ-Булат-батор») (1938), «Бабжи-Барас-баатар» («Бабжи-Барас-батор») (1943). Приведенные параллели, думается, дают повод оценить достоверность наблюдений и заключений Т. Б. Савиновой о том, что эти и другие пьесы бурятских авторов соответствовали значимым тенденциям развития литературы своей эпохи, отвечали запросам времени и «способствовали формированию у читателя и зрителя понимания сложной связи настоящего и прошлого, современного и легендарного. При таком подходе история осмыслялась как ключ к пониманию современной жизни», формировала «чувство ответственности человека перед прошлым, перед уроками истории», побуждала к «поиску объективных исторических закономерностей, суть которых связана с пониманием истории как становления национальных духовных ценностей» [8, с. 37-38] .
Замечу, что осмысление проблемных аспектов бурятских исторических пьес первой половины ХХ в. оставило не много места для размышлений об их собственно драматургической природе. По этой части возникают вопросы, в частности, на примере анализа драмы Б. Барадина «Шойжид-хатан» («Чойжид») (1920), основанной на исторических событиях 1805-1807 гг. В ней автор отмечает разнородность двух частей: в первой представлены корыстные интересы бурятской знати в их частном, индивидуально-личном проявлении; а вторая часть начинается как эпическая драма и решена, в отличие от первой, как народно-героическая драма». Эпическая драма и народно-героическая пьеса выступают у исследователя как явления одного порядка, а их определения - как синонимичные. Возможно, на такое разночтение повлияло то обстоятельство, что пьеса Б. Барадина явилась, по большому счету, первым опытом профессиональной бурятской драматургии и поэтому драматургу было сложно следовать канонам только комедийного жанра, и синтетический жанровый характер пьесы создает сегодня большую трудность в определении ее жанровой природы.
Автор не случайно, размышляя о Пушкине-драматурге, отмечает сложную драматургическую природу «Бориса Годунова», других эпических пьес с фрагментарной композицией (ср.: «Страха и отчаяния в Третьей империи» Б. Брехта), в разных эпизодах которых авторы использовали выразительный потенциал разных жанров драматического рода. К сожалению, приходится констатировать, что устойчивой традиции, инструментария, терминологии, подходов для анализа поэтики такой драмы широкая отечественная практика не усвоила, хотя прецеденты были и автору они известны [10; 2; 3].
Это общее положение в аналитике драмы сказалось и в части размышлений о пьесах Н. Дамди-нова. Т. Б. Савинова выходит здесь к очень серьезной научной проблеме, требующей в перспективе специальных исследований силами, превосходящими возможности молодого ученого. В литературоведении, к сожалению, часто одним словом обозначают разные явления. Вот и в нашем случае возникает необходимость развести разные типы эпического мышления. Один тип проявляется в коллективных созданиях фольклора и в зоне еще «живого», непосредственного его влияния (что может быть значимым для культуры бурят): в произведениях подобного рода герой не выделен из «роевой» жизни как личность, представляет общие для нее типы поведения. В социокультурных условиях Нового и Новейшего времени возникает эпичность другого рода. По мере того, как европейская литература и драма к концу XIX в. доходила до каких-то пределов в изощренно сложном изображении индивидуальной психологии (в том числе и под влиянием З. Фрейда), а история накапливала опыт революций и масштабных войн, назревала необходимость понять поведение человека в социуме, и началось возрождение (или самозарождение) эпических принципов и приемов изображения. Это особенно ощутимо проявилось в эпической драме, в которой интерес к личности центрального героя, к перипетиям его личной судьбы в линейной организации действия отступал перед художественным исследованием поведения группы равно важных лиц в социуме. Интерес к «соотносительной деятельности многих» (В. Бехтерев) предопределил поиски драматургов в направлении полифонического действия, монтажной, фрагментарной композиции [Головчинер, 2003, 2007]. Проблема различения типов эпичности особенно актуальна для литератур, испытывающих естественное воздействие, с одной стороны, фольклора и традиционных способов выразительности, с другой стороны, опыта современной, новейшей техники письма в индивидуально-авторских моделях творчества (взаимодействие этих двух тенденций в прозе обеспечило во многом расцвет во второй половине ХХ в. латиноамерикан-
ских литератур, феномен прозы Ч. Айтматова). К вопросу, какой тип эпичности или их сложное взаимодействие на разных участках действия обнаруживают исторические пьесы отдельных бурятских авторов в разные годы, видимо, еще стоит вернуться.
Справедливость требует отметить, что данный вопрос, пожалуй, вызвал бы затруднение и у наших самых авторитетных теоретиков, ибо изучением природы драмы как рода литературы, да еще современной драмы, по-настоящему они не занимаются. Достаточно сказать, что в четырехтомной «Теории литературы», изданной в Институте мировой литературы им. М. Горького в начале 2000 гг., вообще нет раздела о драме, тем более, о современной драме [9]. А природа последней чрезвычайно осложнилась; понять, как проявляются, сочетаются, трансформируются в ней традиции, генетически заложенные в ритуальных практиках и сформированные в литературе на разных этапах ее реализации (драма символическая, условная, интеллектуальная, эпическая, абсурдистская), невероятно сложно. Не случайно в перечне авторов фундаментальных трудов, определивших теоретическую базу работы, во введении не назван ни один исследователь драмы, а приведенная работа А. А. Аникста «Теории драмы от Аристотеля до Гегеля» [1] представляет собой реферативно-исторический обзор классических трактатов с позиций определенного исторического времени и соответствующей ему методологии.
Тем сложнее было самой Т.Б. Савиновой решать поставленную перед собой задачу: проследить пути жанрового развития исторической драмы в бурятской литературе. Пусть не все удалось ей в равной мере, но сосредоточившись на конкретном материале, она пришла к результатам, с которыми последующим поколениям бурятских ученых придется считаться, - что-то принимать, развивать, а что-то подвергать ревизии, оспоривать.
Мне представляется совершенно самостоятельным и оригинальным по исходным позициям материал второй главы, посвященной исторической драме 1950-1980-х гг. В частности, были интересны размышления о том, что историко-революционная тема традиционно давала благодатный материал для героической драмы, но в творчестве бурятских драматургов наблюдается тенденция ее воплощения через частную жизнь героев, через их внутренние переживания, психологические метаморфозы, через поломанные судьбы свидетелей и участников революционных событий начала XX века. Именно этот пласт произведений национальной драматургии, обоснованно считает диссертант, ведет к возникновению жанра социально-психологической драмы в бурятской драматургии [8, с. 55]. Но в следующем за этим обзоре пьес Ц. Шагшина 1950-х гг. <^абарай дуун» («Песня весны») и «Тангари-гиг» («Клятва») диссертантом представлены не столько психологически разработанные характеры, сколько социальные типы, часто в массовых сценах, не оставляющих возможностей для психологической проработки характеров. Подобные сомнения возникают и по поводу пьесы Д. Баножабая «Барометр показывает бурю», построенной, как пишет автор работы, на идейном конфликте между соратниками Ивана Бабушкина и представителями местной власти [8, с. 58]. Пьеса Б.-М. Пурбуева «Начало пути» больше отвечает утверждениям о явлениях психологизации в исторических бурятских пьесах. Этот материал мог бы выиграть в размышлениях о взаимодействии жанровых тенденций с историко-литературными. Все-таки произведения одного жанра, написанные в середине 1950-х и в конце 1970-х гг. существенно отличаются степенью внимания к человеку, аспектами его художественного исследования.
Аналитический потенциал работы с текстом нарастает, и продуктивными для будущих исследователей станут размышления Т. Б. Савиновой в разделе, посвященном двум пьесам Н. Дамдинова «Доржи Банзаров» (1969) и «Кольцо декабристов» (1979), которые она интерпретирует как своеобразную драматическую дилогию и как опыт освоения эпической драмы. Относительно дилогии можно согласиться, поскольку драматург показал разные реализации героя одного типа: Доржи Банзарова и Николая Бестужева, с одной стороны, объединяет, а с другой, резко отличает от действующих лиц многих других бурятских пьес тип личности и основной аспект его изображения. Их поведение определяет не традиционная для драмы забота о социальном, семейном статусе, о физических условиях жизни, о карьере, а стойкость нравственной позиции, интеллектуальный поиск других оснований жизни.
А вот определение «эпическая драма» по отношению к пьесам Н. Дамдинова представляется мне дискуссионным. Действие эпических драм, как показал опыт от «Бориса Годунова» А.С.Пушкина, «На дне» М.Горького, до пьес Е. Шварца, Г. Горина, А. Гельмана, И. Бродского (отметим как более изученную русскую традицию) отличается от традиционных, аристотелевских с судьбой главного героя в основе действия. Отличается не только и не просто монтажностью, многогеройностью, но принципиальной полифоничностью в организации действия, параллельностью проявления многих лиц как относительно самостоятельных в группе героев, необходимостью определения позиции каж-
дым из них. Если действие пьесы «Доржи Банзаров» определяется линейной перспективой судьбы главного героя [8, с. 71], то, видимо, нужны дополнительные и очень сильные аргументы в пользу заявленного определения эпическая драма. Природу той или иной разновидности драмы определяет совокупность системных признаков поэтики действия, а для Т. Б. Савиновой решающим аргументом стал, видимо, один параметр - герой в его интеллектуально-нравственном аспекте. Тот же подход -по одной выделяемой позиции можно заметить в размышлениях о пьесе Д. Эрдынеева «Легенда о Бальжин-хатун»: «Руководствуясь тем, что в пьесе присутствует рассказчик в лице Певца как формальный признак поэтической драмы, мы относим эту пьесу именно к этому драматургическому жанру» [8, с. 106]. Видимо, отмеченный «формальный признак» должен рассматриваться в совокупности других.
Совершенно естественно, что самый большой раздел в анализируемой работе посвящен тенденциям жанрового развития в бурятской исторической драматургии рубежа XX-XXI вв. Как принципиально важные в жанровых исканиях на историческую тему автор выделяет и исследует с широким использованием опыта театральных постановок и театральной критики традиционную социально-бытовую пьесу и новый, в рефлексии автора, для театральной литературы Бурятии жанр - поэтическую драму. Подробно исследуется выразительный потенциал социально-психологический драмы в решении важнейшей сегодня, уже исторической темы военного поколения в пьесе «С.С.С.Р.» Г. Баш-куева (кстати, о ней в связи с широтой охвата, многогеройностью, фрагментарностью можно было бы размышлять и в аспектах эпической драмы). Говоря о жанре поэтической драмы, анализируются возможности обобщения, актуализации проблем национального самосознания в пьесах «Бальжин-хатан» Д. Эрдынеева, «Чингисхан» Б. Гаврилова и «Долг. Сентиментальное путешествие NB» Г. Башкуева, интересно ставится и решается проблема идеализации и поэтизации героев.
Способность выделить в каждой литературной эпохе концентрированно выражающие ее жанровые формы драматургии и последовательно реализовать эту способность отличает структуру работы Т. Б. Савиновой. В ней осмысливаются, с одной стороны, полярные, а с другой, неизбежно уравновешивающие, дополняющие друг друга тенденции единого временного поля - трагедия и комедия в 1920-е гг., психологическая и эпическая драма в 1950-1980-е гг., бытовая и поэтическая драма рубежа веков. Считаю, что серьезный по задачам и исполнению научный труд характеризуется и актуальностью, и значимостью, и открывающимися для новых исследований перспективами. Материал работы обогащает наше представление о путях поисков драматургов, о богатстве и разнообразии открытий не только бурятской, но всей многонациональной литературы России.
Литература
1. Аникст А. Теория драмы от Аристотеля до Лессинга. - М., 1967. - 454 с.
2. Головчинер В.Е. Эпический театр Евгения Шварца: монография. - Томск, 1992. - 183 с.
3. Головчинер В.Е. Эпическая драма в русской литературе ХХ века: монография. - Томск, 2002. - 241 с.; Головчинер В. Е. Эпическая драма в русской литературе ХХ века: монография. - Изд. 2-е, доп. и испр. - Томск, 2007. - 318 с.
4. Имихелова С.С. Жанровые поиски в современной бурятской драме // Новые тенденции в современной литературе Бурятии. - Улан-Удэ: БФ СО АН СССР, 1988. - С. 159-174.
5. Имихелова С.С. Проблема национальной идентичности в бурятской исторической драме // Проблемы становления и развития национального самосознания: сб.ст. - Улан-Удэ: Изд-во Бурят. гос. ун-та, 2007. -С. 134-143.
6. Найдаков В. Ц. Бурятская драматургия. (Историко-литературный и критический очерк). - Улан-Удэ, 1959. - 198 с.
7. Найдаков В. Ц., Имихелова С. С. Бурятская советская драматургия. - Новосибирск: Наука, 1987. - 272 с.
8. Савинова Т. Б. Жанровые особенности бурятской исторической драматургии второй половины ХХ -начала XXI века: дис. ... канд. филол. наук. - Улан-Удэ, 2015. - 163 с.
9. Теория литературы. Т. 3: Роды и жанры (основные проблемы развития в историческом освещении). - М.: ИМЛИ РАН, 2003. - 592 с.
10. Чирков А. С. Эпическая драма: (проблемы теории и поэтики). - Киев: Вища школа, 1988. - 160 с.
References
1. Anikst A. A. Teoriya dramy ot Aristotelya do Lessinga [Drama theory from Aristotle to Lessing]. Moscow, 1967. 454 p.
2. Golovchiner V. E. Epicheskij teatr Evgeniya Shvartsa: monografiya [Epic theatre of Evgeny Schwartz: monograph]. Tomsk, 1992.183 p.
3. Golovchiner V. E. Epicheskaya drama v russkoj literature XT veka: monografiya [Epic drama in Russian literature of the 20th century]. Tomsk, 2002, 241 p.; Golovchiner V. E. Epicheskaya drama v russkoj literature XX veka: monografiya. Izd. 2-e, dop. i ispr. [Epic drama in Russian literature of the 20th century]. Tomsk, 2007. 318 p.
4. Imikhelova S. S. Zhanrovye poiski v sovremennoj buryatskoj drame [Genre search in modern Buryat drama].
Novye tendentsii v sovremennoj literature Buryatii - New trends in modern Buryat literature. Ulan-Ude: BSC SB RAS, 1988. Pp. 159-174.
5. Imikhelova S. S. Problema natsional'noj identichnosti v buryatskoj istoricheskoj drame [Problems of national identity in Buryat historical drama]. Problema razvitiya natsional'nogo samosoznaniya: sb. st. Ulan-Ude: Buryat State University publ., 2007. Pp. 134-143.
6. Najdakov V. Ts. Buryatskaya dramaturgiya. (Istoriko-literaturnyj i kriticheskij ocherk [Buryat drama (historical and literary essay)]. Ulan-Ude, 1959. 198 p.
7. Najdakov V. Ts., Imikhelova S. S. Buryatskaya sovetskaya dramaturgiya [Buryat Soviet drama]. Novosibirsk: Nauka, 1987. 272 p.
8. Savinova T. B. Zhanrovye osobennosti buryatskoj istoricheskoj dramaturgii vtoroj poloviny XX - nachala XXI veka: dis. ... kand. filol. nauk [Genre features of Buryat drama of the second half of the 20th century - beginning of the 21st century. Cand. philol. sci. diss]. Ulan-Ude, 2015. 163 p.
9. Teoriya literatury. T. 3: Rody i zhanry (osnovnye problemy v istoricheskom osveshchenii) [Theory of literature. V. 3: Genres and types: main problems in historical light]. Moscow: Institute of World Literature of the RAS, 2003. 592 p.
10. Chirkov A. S. Epicheskaya drama: problemy teorii i poetiki [Epic drama: problems of theory and poetics]. Kiev: Vishcha shkola, 1988. 160 p.
