CC BY
116
УДК 882
Кунавина Наталия Павловна
Военная академия войск радиационной, химической, биологической защиты и инженерных войск им. Маршала Советского Союза С.К. Тимошенко
ЖАНРООБРАЗУЮЩАЯ РОЛЬ ФРАЗЕОЛОГИЗМОВ В РОМАНЕ Б. ПАСТЕРНАКА «ДОКТОР ЖИВАГО»
В статье рассматриваются особенности функционирования фразеологических единиц в художественном тексте, определяется их роль в образовании жанра произведения и в выражении его концептуального содержания.
Ключевые слова: жанр, новая жанровая форма, образ-символ, синтез прозы и поэзии, индивидуально-авторские фразеологизмы, жанроопределяющие элементы.
Роман Б. Пастернака «Доктор Живаго» в жанровом плане исключительно самобытен и в этом смысле занимает особое место как в русской, так и в мировой литературе.
«В “Докторе Живаго” объединяются два типа повествования - “объективно-эпическое” и “субъективно-лирическое”, две формы художественной речи - прозаическая и стихотворная, очерчивающие границы двух основных поэтикожанровых сфер, то есть собственно романа (состоящего из шестнадцати разделенных на главы частей и эпилога) и поэтического цикла (являющегося семнадцатой, заключительной частью этого романа)» [4, с. 25]. Такие произведения, композиция которых включает «в свой состав стиховые и прозаические фрагменты», определяются как «особый тип текстов, для описания и интерпретации которых необходимо в первую очередь учитывать особенность их структуры» [6, с. 22, 23]. Роман Пастернака является произведением, «где архитектоническое, структурно-композиционное единство прозаических и поэтической частей перерастает в многоуровневое, сверхэмпирическое, сюжето- и концептообразующее взаимодействие прозы и поэзии» [4, с. 29]. Отсюда следует, что именно композиция романа «Доктор Живаго» определяет его жанровое своеобразие и дает право его исследователям говорить о романе как о новой жанровой форме, основанной на синтезе прозы и поэзии.
Попытка раскрыть один из важнейших аспектов проблемы соотношения прозы и поэзии в «Докторе Живаго» предпринималась в работах В. Альфонсова, А. Лилеевой, Д. Магомедовой, Ю. Орлицкого, О. Синевой, А. Власова и др. Например, говоря о роли поэтического цикла в сюжетной динамике романа, В. Альфонсов утверждает: «Стихи не довесок к роману и не оправдание героя - без них роман не завершен, без
них романа нет. <.. .> Стихи мощно утверждают, доводят до конца мировоззренческую, философ-ско-нравственную “положительность” романа, не давая ему замкнуться на “тяжелом и печальном сюжете”, они разрешение, катарсис, прорыв в бесконечность, в бессмертие» [1, с. 287-288].
Рассматривая вопрос о жанровом своеобразии романа Б. Пастернака «Доктор Живаго», мы обращаемся к фразеологии романа, так как она в этом смысле играет важную роль. В плане жанроопределяющих элементов выступают некие метафоричные выражения, которые репрезентируют художественные концепты произведения. Они проходят через все повествование и определяют сюжето- и концептообразующее взаимодействие прозы и поэзии. Присутствие подобных ключевых образов, передающих детали быта или явления природы, не случайно. Они «находят свое логическое завершение и символическое переосмысление в том или ином стихотворении цикла» [3, с. 106]. Среди них - образы горящей свечи, метели (вьюги) и др.
С образа-символа горящей свечи начинается, по сути, основное действие романа, сюжетная динамика и архитектоника которого «зиждется на сюжетных узлах, образуемых случайными встречами и совпадениями» (А. Лавров); причем именно «случайное обретает в нем статус высшей и торжествующей закономерности» [5, с. 242].
Одним из таких «сюжетных узлов» является сцена встречи Лары и Паши Антипова, когда герои принимают решение соединить свои судьбы: «Лара любила разговаривать в полумраке при зажженных свечах. Паша всегда держал для нее нераспечатанную пачку. <.> Пламя захлебнулось стеарином, постреляло во все стороны трескучими звездочками и заострилось стрелкой. Комната наполнилась ярким светом. Во льду оконного стекла на уровне свечи стал протаивать
© Кунавина Н.П., 2011
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 5-6, 2011
123
черный глазок» [7, ч. 3, гл. 9, с. 148]. А из следующей главы мы узнаем, что Юра и Тоня, тогда еще не подозревавшие о том, какую роль в их судьбах сыграет Лара, едут на елку к Свентицким. Проезжая по Камергерскому, «Юра обратил внимание на черную протаявшую скважину в ледяном наросте одного из окон. Сквозь эту скважину просвечивал огонь свечи, проникавший на улицу почти с сознательностью взгляда, точно пламя подсматривало за едущими и кого-то поджидало.
“Свеча горела на столе. Свеча горела.” -шептал Юра про себя начало чего-то смутного, неоформившегося, в надежде, что продолжение придет само собой, без принуждения. Оно не приходило» [7, ч. 3, гл. 10, с. 151]. В этом контексте повторяющийся оборот «свеча горела» употребляется как устойчивое сочетание, авторский фразеологизм.
В данном фрагменте горящая свеча выступает в роли той самой случайности, которая обретает статус «торжествующей закономерности». Зажженная свеча начинает играть роль символа высокого понимания тайного смысла происходящего. Образ свечи предстаёт как внешнее выражение некоего духовного божественного света, являющегося человеческой душой (недаром существует метафора: «свеча — душа»). Именно тогда Юрий Живаго, увидев в окне пламя свечи, ощутит в себе поэтическую силу, свое предназначение. Это событие нашло отражение в стихотворении Ю. Живаго «Зимняя ночь»:
Мело, мело по всей земле Во все пределы.
Свеча горела на столе,
Свеча горела.
Здесь «свеча не просто бытовая “подробность”, прежде всего это многозначный и емкий символ, подлинный смысл которого раскрывается только в “Зимней ночи”» [3, с. 108].
Свеча выступает также связующим элементом в судьбах героев, символом того, что названо в стихотворении «судьбы скрещеньем»:
На озаренный потолок Ложились тени,
Скрещенья рук, скрещенья ног,
Судьбы скрещенья.
Образ-символ огня свечи, порождающего «скрещенья» судеб, является стержневым в романе. В седьмой строфе стихотворения пламя свечи перефразировано оборотом «жаром соблазна», который уподобляется ангелу, напоминающему очертания креста:
На свечку дуло из угла,
И жар соблазна
Вздымал, как ангел, два крыла
Крестообразно.
Слова «скрещенье», «крестообразно» составляют ряд однокоренных слов со словом «крест», который символизирует судьбу, ее неизбежность и аллюзивно отсылает к фразеологизму «нести крест» («терпеливо переносить страдания, невзгоды, мириться со своей печальной участью» [2, с. 357]).
Не случайно в сцене прощания Лары с возлюбленным после его смерти героиня вспоминает о том рождественском вечере, ассоциируемом в ее памяти лишь со свечкой, горевшей на подоконнике, и протаявшим около нее кружком в ледяной коре стекла: «Могла ли она думать, что лежавший тут на столе умерший видел этот глазок проездом с улицы и обратил на свечу внимание? Что с этого увиденного снаружи пламени -“Свеча горела на столе, свеча горела " - пошло в его жизни предназначение?» [7, ч. 15, гл. 14, с. 684]. Не случайно и то, что последним местом жительства Живаго стала комната студента Паши Антипова на Камергерском, в которой когда-то горела свеча, замеченная юным Живаго и воодушевившая его на творчество.
Горящая свеча выступает еще и как символ пылающей души поэта. См. глаголы «горишь» и «теплишься» в сочетании с оборотом «свечечка моя яркая» в обращении Лары к Юрию Живаго: «А ты все горишь и теплишься, свечечка моя яркая!» [7, ч. 14, гл. 8, с. 607]. Обращение свечечка моя яркая, построенное по принципу инверсии, придает речи поэтическую выразительность и имеет ярко выраженный эмоционально-оценочный характер, который создается уменьшительно-ласкательным суффиксом -ечк- и эпитетом «яркая». В целом определение «свечечка яркая», которым наделила Юрия Живаго Лара, точно и емко передает состояние души истинно творческого человека: символ яркого свечения озаряет всю жизнь поэта.
Испытания, которые выпадают на долю героя, чаще всего изображены в романе на фоне вьюги (метели). Свеча и метель - символы стихий, которые проходят через весь роман. Стихия пламени (свечи) - спасение для человека, стихия метели -для него смертельная опасность, грозящая гибелью. Надежда на спасение, которое у Живаго ассоциируется с горящей свечой, звучит в строках стихотворения «Зимняя ночь»:
Мело весь месяц в феврале,
И то и дело
Свеча горела на столе,
Свеча горела.
Здесь «свеча горела» как жизнеутверждающий символ образует антитезу с оборотом «мело весь месяц». Метафорическое выражение свеча горела актуализировано ФЕ с временным значением то и дело («часто, постоянно, время от времени» [2, с. 182]).
Образы метели, вьюги, бурана появляются с первых страниц романа: «На дворе бушевала вьюга, воздух дымился снегом. Можно было подумать, будто буря заметила Юру и, сознавая, как она страшна, наслаждается производимым на него впечатлением. Она свистела и завывала и всеми способами старалась привлечь Юрино внимание» [7, ч. 1, гл. 2, с. 55]. Употребленные в данном контексте обороты «бушевала вьюга», «буря свистела и завывала» передают состояние ужаса и чувство одиночества десятилетнего Юрия после похорон матери.
На фоне снежной бури изображены события Октябрьской революции. См. оборот «снежная буря» в следующем контексте: «Порошил первый реденький снежок с сильным и все усиливающимся ветром, который на глазах у Юрия Андреевича превращался в снежную бурю» [7, ч. 6, гл. 8, с. 291]. См. также оборот «стала разыгрываться метель» в следующем контексте: «...стала разыгрываться метель, та метель, которая в открытом поле с визгом стелется по земле, а в городе мечется в тесном тупике, как заблудившаяся. <.> Что-то сходное творилось в нравственном мире и в физическом, вблизи и вдали, на земле и в воздухе. Где-то, островками, раздавались последние залпы сломленного сопротивления. Где-то на горизонте пузырями вскакивали и лопались слабые зарева залитых пожаров. И такие же кольца и воронки гнала и завивала метель, дымясь под ногами у Юрия Андреевича на мокрых мостовых и панелях. <.> Метель хлестала в глаза доктору и покрывала печатные строчки газеты серой и шуршащей снежной крупою» [7, ч. 6, гл. 8, с. 292].
Данный текстовый фрагмент содержит множество метафорических оборотов, олицетворений (сталаразыгрываться метель; метель стелется по земле, мечется; кольца и воронки гнала и завивала метель, дымясь под ногами; метель хлестала и покрывала снежной крупою),
которые составляют градационный ряд, изображающий усиление разбушевавшейся природной стихии, символизирующей стихию революционных событий. Бушующая метель служит здесь предвестником грядущих испытаний в жизни Юрия Живаго: «Накануне отъезда поднялась снежная буря. Ветер взметал вверх к поднебесью серые тучи вертящихся снежинок, которые белым вихрем возвращались на землю, улетали в глубину темной улицы и устилали ее белой пеленою» [7, ч. 7, гл. 5, с. 317]. Символика разыгравшейся метели передает сумятицу в душе Юрия. В процитированном нами контексте снежная буря семантизируется метафорами серые тучи вертящихся снежинок, белый вихрь, белая пелена, которые являются контекстуальными синонимами и ярким изобразительным средством в описании неуемной природной стихии.
Именно о таком состоянии в природе говорится в строках стихотворения «Зимняя ночь»: Мело, мело по всей земле Во все пределы.
<...>
И все терялось в снежной мгле,
Седой и белой.
Снежная буря, снежные сугробы как бы преследуют Юрия, предупреждая о неминуемых испытаниях. Картина за окном вагона не радовала: «В пути были уже три дня, но недалеко отъехали от Москвы. Дорожная картина была зимняя: рельсы путей, поля, крыши деревень - все под снегом» [7, ч. 7, гл. 8, с. 323]; «.Мимо растворенной вагонной дверцы за будками и фонарями уже плыли станционные деревья, отягченные целыми пластами снега, который они как хлеб-соль протягивали на выпрямленных ветвях навстречу поезду. » [7, ч. 7, гл. 9, с. 325]. В последнем текстовом фрагменте определительный оборот отягченные целыми пластами снега, служа описанием природы, в то же время передает весь драматизм происходящего в душе героя. Драматическую тональность окружающего в восприятии Юрия передает сравнение пластов снега, отягощающих ветви деревьев, с хлебом-солью («угощением, предлагаемым гостю с целью заботы, попечения о ком-либо» - [2, с. 731]). Все это создает контрастность в изображении внутреннего состояния героя и окружающего мира.
Метель выступает как предвестник страшных событий в истории партизанского отряда, где невольно оказался Юрий Живаго. Метель разыгра-
Вестник КГУ им. Н.А. Некрасова ♦ № 5-6, 2011
125
лась накануне жено- и детоубийства Палых: «Погода была самая ужасная, какую только можно придумать. Резкий порывистый ветер нес низко над землей рваные клочья туч, черные, как хлопья летящей копоти. Вдруг из них начинал сыпать снег, в судорожной поспешности какого-то белого помешательства. В минуту даль заволакивалась белым саваном, земля устилалась белой пеленою» [7, ч. 12, гл. 5, с. 505]. Обороты «белое помешательство», «белый саван» и «белая пелена» создают градационный ряд, передающий восприятие персонажем снежной бури, кульминацией которого служит оборот «белое помешательство». Состояние белого помешательства в природе передает безумие Памфила Палых. Данные обороты символизируют надвигающуюся трагедию, приближающуюся смерть.
Описание разбушевавшейся стихии в Вары-кине, символизирующее угрозу, нависшую над Юрием и Ларой и особенно остро воспринимаемую в час их расставания, представлено в следующем текстовом фрагменте: «.Почти на голову доктору шапкой исполинского гриба свисал пласт наметенного снега» [7, ч. 14, гл. 11, с. 614]. Сравнение пласта наметенного снега с шапкой исполинского гриба помогает передать масштаб нависающей над Живаго угрозы. Не случайно описание разбушевавшейся природной стихии ассоциируется с определением внутреннего состояния героя, которое передано метафорой темный дремучий лес своей жизни: «Хотя был еще день и совсем светло, у доктора было такое чувство, точно он поздним вечером стоит в темном дремучем лесу своей жизни» [7, ч. 14, гл. 11, с. 614].
Метель (снегопады, вьюга) - символы хаоса, сумятицы, расстроенности в природе, в окружающем мире и внутреннем мире человека.
Индивидуально-авторские фразеологизмы, поэтические метафоры, пронизывающие текст романа, создающие синтез поэзии и прозы, служат существенным жанрообразующим средством в романе Б. Л. Пастернака «Доктор Живаго».
Библиографический список
1. Альфонсов В.Н. Поэзия Бориса Пастернака. - Л.: Сов. писатель, 1990.
2. БирихА.К., Мокиенко В.М., Степанова Л.И. Русская фразеология. Историко-этимологический словарь: ок. 6000 фразеологизмов / СПбГУ; Межкаф. словарный каб. им. Б.А. Ларина; под ред. В.М. Мокиенко. - 3-е изд., испр. и доп. - М.: Астрель: АСТ: Хранитель, 2007.
3. Власов А. С. Синтез поэзии и прозы в романе Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго»: Дис. ... канд. филол. наук. - Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2002.
4. ВласовА.С. «Стихотворения Юрия Живаго» Б.Л. Пастернака (Сюжетная динамика поэтического цикла и «прозаический» контекст). - Кострома: КГУ им. Н.А. Некрасова, 2008. - 208 с.
5. Лавров А.В. «Судьбы скрещенья»: Теснота коммуникативного ряда в «Докторе Живаго» // Новое литературное обозрение. - 1993. - №»2.
6. Орлицкий Ю.Б. Стих и проза в русской литературе. - М.: РГГУ 2002. - С. 22, 23.
7. Пастернак Б. Доктор Живаго: роман. -СПб.: Издательский Дом «Азбука-классика», 2006. - 768 с.
