CC BY
299
Lingua mobilis №5 (19), 2009
КОНЦЕПТ «.МЕТЕЛЬ»
В РУССКОЙ ЯЗЫКОВОЙ КАРТИНЕ МИРА
Е. Н. Антипова
Описание языковой репрезентации одного из ключевых культурных концептов русской национальной картины мира - концепта «Метель» - на основе лексикографических данных и текстов русской классической литературы с использованием методик концептуального анализа контекстов, лингвокультурологического комментирования текстов классической литературы и семантического анализа слов, свободных и связанных словосочетаний.
Ключевые слова: культурный концепт, русская национальная картина мира, концептуаль-ный анализ, лингвокультурологический комментарий.
Целью настоящей статьи является описание языковой репрезентации одного из ключевых культурных концептов русской национальной картины мира - концепта «Метель» - на основе лексикографических данных и текстов русской классической литературы (стихотворения «Бесы», повести «Метель», романа «Капитанская дочка» и поэмы «Медный всадник» А.С. Пушкина, рассказа «Ме-тель» Л.Н. Толстого, одноимённой поэмы М.И. Цветаевой и романа Б.Л. Пастернака «Доктор Живаго») с использованием методик концептуального анализа контекстов, лингвокультурологического комментирования текстов классической литературы и семантического анализа слов, свободных и связанных словосочетаний.
Актуальность исследования связана с необходимостью изучения и описания концептосферы национальной картины мира в рамках антропоцентрической парадигмы лингвистики.
В соответствии с данными современных толковых словарей русского языка, слово метель имеет значение ‘сильный ветер со снегом, вьюга’ и возглавляет ряд семантических (идеографических) синонимов, обозначающих разновидности зимних осадков в средней полосе России, сопровождаемых ветром:
- метель, разговорное метелица,
- просторечное и диалектное замять - обычно при низовом ветре,
52
Языкознание
- вьюга - при верховом ветре,
- пурга - сильная метель с холодным пронизывающим ветром,
- буран - чрезвычайно сильная, обычно внезапная метель, снежная буря в степи или на открытой местности,
- позёмка - метель без снегопада, поднимающая снег с поверхности земли.
Ключевые слова концепта метель, метелица, замять этимологически восходят к общеславянскому глаголу мести, мету, реконструируемому с первоначальным значением ‘вращать, метать’ в виде *metti (в результате диссимиляции tt > st), того же корня, что лит. mesti ‘мести, кидать, бросать’, лат. metere ‘собирать’. Восстанавливаемая таким образом внутренняя форма слова метель ‘мести, кружить, вращать, вить, вздымать ветром’, позволяет объяснить символическое значение поэтического образа метели как явления, неожиданным образом возникающего, заслоняющего собой окружающий мир и против воли человека круто меняющего его жизнь.
А.С. Пушкин верил в решающую роль случая в жизни людей. Он не раз задумывался о том, не является ли человек игрушкой в руках неведомых сил. Метель в одноимённой повести и есть воплощение таких тайных сил, руководящих нашей жизнью. Они могут жестоко подшутить над человеком, но если довериться им, могут принести счастье и удачу. Герои повести достойно приняли случившееся с ними, и судьба снова пошутила, но по-доброму: она свела случайных супругов, дала им возможность узнать и полюбить друг друга, став мужем и женой по невероятному стечению обстоятельств, Марья Гавриловна и Бурмин обрели счастье и любовь.
«Бесы» - стихотворение многоплановое. На первом плане - реально-бы-товая картина: путник, застигнутый метелью в чистом поле, его грустно-тре-вожные думы и чувства. Перед читателем возникает образ русской зимы с её грозной метелью и тревогами путешествия по летучим снегам, по занесённым дорогам, подчёркиваются характерно русские черты быта и жизни - тут и ямщик со своей речью, своей оценкой событий, и звенящий под дугой колокольчик, и дорожные верстовые столбы... Точные слова, передающие чувства путника и рисующие картины зимней вьюги, обретают и символическую значимость. «Бесы» с их гармоническим построением (первые четыре стиха равномерно, через каждые две строфы, проходящие через всё стихотворение; многочисленные словесные повторы, создающие особую музыкальную атмосферу; предельно динамические ритмы; четырех-
53
Lingua mobilis №5 (19), 2009
стопный хорей) представляют превосходный образец поэзии, которая сама по себе является музыкой. Стихотворение захватывает и поэзией мысли, мысли выстраданной, напряжённой, ищущей.
Развитие сюжета «Бесов» делит рассказ о путешествии на три части: в первой, относительно спокойной, смысловое ударение падает на слова еду, еду; во второй части возникают и осложняют движение кибитки препятствия, бытовой рассказ о зимнем путешествии приобретает философский символический смысл, усиливается тревога; кульминацией рассказа является строка Кони стали! - человек оказывается бессильным перед лицом стихии, ему не совладать с её слепой и жестокой силой, на первый план выдвигаются кони; третья часть даёт разрешение конфликта: Кони снова понеслися! Символика и здесь удваивает смысл, даёт бытовое и философское решение ситуации «путник и метель».
Образ, вставший в воображении Пушкина и обрисованный им в «Бесах», пустил корень и расцвёл. Жизнь - метель, снежная буря, заметающая перед путником дороги, сбивающая его с пути. Такова жизнь всякого человека. Он - безвольное игралище метели-стихии: думает действовать в соответствии с личными целями, а в действительности движется её прихотью. Итак, стихотворение «Бесы» в творчестве А.С. Пушкина было не случайным.
В «Метели» Пушкин изобразил жизнь-метель не только как властвующую над человеком стихию, но как стихию умную, мудрейшую самого человека. Люди, как дети, заблуждаются в своих замыслах и хотениях, - метель подхватит, закружит, оглушит их, и в мутной мгле твердой рукой выведет на правильный путь, куда им, помимо их ведома, и надо было попасть. Она знает их подлинную, их скрытую волю - лучше их самих.
Пушкин ясно даёт нам понять, что Марья Г авриловна, в сущности, не любила Владимира, а просто увлеклась своим романтическим воображением. Налицо весь репертуар неистинной, надуманной влюблённости и подражания романтическим образцам; здесь и длинное прощальное письмо к чувствительной подруге, и письмо к родителям, где она прощалась с ними «в самых трогательных выражениях, извиняла свой проступок неодолимою силою страсти и оканчивала тем, что блаженнейшею минутою жизни почтёт она ту, когда позволено, будет ей броситься к ногам дражайших её родителей». Но Власть имущий следил за милой простодушной Марьей Г авриловной. Она, шаля, готова была сбиться с пути, - он пошлёт своего слугу спасти её. Его слуга - жизнь, метель. В этот самый вечер офицер Бурмин из соседней усадьбы спешил в Вильно, в свой полк; судьба-метель, точно одной
54
Языкознание
рукой отстраняя Владимира, другою ведёт некоего Бурмина навстречу Марьи Г авриловны. В этом месте рассказ Пушкина достигает полной силы. Может быть, работая над этим рассказом, Пушкин думал: жизнь-метель редко бывает так добра, но бывает.
Русские философы конца XIX - начала ХХ века, обращаясь к Пушкину, постоянно подчёркивали, что судьба поэта - это наша судьба, судьба России, поэтому можно предположить, что трагическое стихотворение «Бесы» отразило один из кризисных этапов жизни русского народа, а бесовская стихия - метель - в русской литературе в разное время встречается, кроме Пушкина, у П.А. Вяземского, Л.Н. Толстого, А.А. Блока, Ф.К. Сологуба, С.А. Есенина, М.И. Цветаевой, Б.Л. Пастернака и др., являясь символом жизненной стихии, трагических событий, меняющих судьбы людей. Метель давно уже перестала быть в литературе только погодной реалией, она превратилась в некую метафизическую сущность, в знак могучей таинственной силы.
Пушкинская «Метель» из «Повестей Белкина» известна любому школьнику, есть и фильм по этому произведению - старый и добрый, как волшебная сказка. Но вот драма М.И. Цветаевой «Метель», увы, мало кому известна. Марина Цветаева написала свою «Метель» в декабре 1918 года - и определила жанр - «драматические сцены в стихах». Сюжет её драмы, кажется, незамысловат: представьте себе, как вечером под новый 1830-й год в придорожной харчевне, затерявшейся в лесах Богемии, вьюга сталкивает нескольких одиноких путешественников. В драме М.И. Цветаевой Дама и Господин - родные люди -но не в этом реальном потоке времени, а в вечности. Прежде незнакомые, они здесь узнали друг друга. Между ними возникло доверие и полная откровенность, в их диалогах - ответы с полувопроса. Беседа Дамы и Господина может показаться похожей на психоаналитический сеанс. Господин буквально погружает Даму в гипнотический сон, чтобы раскрыть не осознаваемые ею причины её же поступков, чтобы полностью пробудить память, затаившуюся в глубинах её души. Его жесты, несколько странные для обычного диалога, вполне соответствуют сцене сеанса гипноза: он начинает говорить, положив ей обе руки на голову, словно вводя её в избавляющее забвение, а когда Дама засыпает, он, «тихонечко освободившись от неё, встаёт».
Но самое интересное заключено в том, что Господин - Князь Луны не только целитель больной памяти, избавитель от навязчивых сновидений, но и герой этих сновидений: Это не сон и не грех,
Это - последняя встреча.
- заключает он.
55
Lingua mobilis №5 (19), 2009
Из текста драмы, по замыслу Цветаевой, видно, что кармический закон не раз соединял героев в других воплощениях. Возможно, нынешней встрече предшествовал длинный ряд узнаваний, затянувшийся на столетия. Теперь этот ряд завершён. Та же сила, что оживила в памяти Дамы вереницу прошлых встреч, заставляет её забыть их, а значит усмирить бунтующую метельную стихию и восстановить гармонию её нынешнего существования
Господин:
Освободи! Укрепи!
Дай ей Свободу и Силу!
- Юная женщина, спи!
Сеанс гипноза, обрамлённый двумя взаимоисключающими приказами Господина «вспомни» и «спи», освободил Даму от внезапной необъяснимой страсти. Она забывается мирным сном, проснётся на следующее утро уже в новом году, и память, не нарушит больше её покой. Она вернётся к покорной любви-верности.
В «чумной», холодной и голодной Москве, на рубеже 19-го года, Цветаева писала пьесу о целях таинственной «метели» и о силах человеческой души, она размышляла, таким образом, и о Пушкине, и о Блоке, и о себе, а метель-стихия тем временем разрушала всё вокруг и кое-как пыталась возвести новое. Несомненно, что Марина Цветаева глубоко сознавала факт произошедшей в России катастрофы. Возможно, что именно это горькое понимание завершённости прошлого и подтолкнуло Цветаеву к созданию философской драмы, в которой на сцене театра перед продрогшими зрителями воплощался сюжет, где торжествовала гармония.
Многие авторы обращались к образу метели, чтобы передать через стихию природы чувства, мысли, ощущения, характер героев, чтобы отразить события, происходящие вокруг. Так и у Б.Л. Пастернака мотив стихии проходит через всё его творчество. При рассмотрении романа «Доктор Живаго» речь будет идти о стихиях природы (грозе, вьюге, метели, буране, снегопаде), и о стихиях, захватывающих человека (любви, страсти, революции, стихии творческого вдохновения). Хотелось бы показать на примерах из текста, что все эти стихии действительно присутствуют в тексте романа, и посмотреть, какую роль они играют в произведениях писателя и как взаимосвязаны между собой. Так, нередко, одна стихия, чаще более глубокая, выражается другой. Например, у многих авторов революционная метель выражена метелью снежной, буря чувств в душе героя - бурей в природе. Стихии губят, являются
56
Языкознание
предвестниками несчастий, а у некоторых авторов иногда выступают на стороне героев. Так, на протяжении всего романа «Доктор Живаго» осуществляется противопоставление: свеча — метель, свет — тьма, жар - холод, жизнь - смерть. Свет свечи, как символ страсти - стихия огня, несущего тепло, добро, свет, жизнь, любовь. Снег, вьюга, метель - стихия холода, несущего зло, тьму, страдания, смерть.
Революция - стихия. Её нельзя избежать, нельзя вмешаться в её события, ибо все равно ничего нельзя изменить. Неизбежность делает людей безвольными. Стихия подчиняет себе всех и вся, она ничего не выпускает из своей снежной круговерти. Действительно, основным символом революционной стихии является метель - сметающая, заметающая все вокруг. Снежинки - словно люди, летящие на свет неведомого очага и гибнущие бесчисленно.
Мело, мело по всей земле
Во все пределы...
Мело... Метель.
Именно метель является символом революции. Действительно, эта стихия в «Докторе Живаго» изображена очень живо, она чувствуется не только на страницах её описания, но ещё и ощущается между строк на протяжении всего романа. Свеча - маленький маяк, просвечивающий сквозь пелену ужаса, безысходности, хаоса. Её свет даёт веру в спасение. Этот маленький огонёк обладает какой-то безрассудной смелостью противостоять стихии. Итак, на протяжении всего романа встречаются, противоборствуют два образа - свеча и снег, две стихии -огонь и метель, пламя и вьюга, свет и тьма.
Метель, вьюга, буран, гроза... Они появляются с первых страниц романа, угрожая, бросая вызов маленькому Юре Живаго: «На дворе бушевала вьюга, воздух дымился снегом. Можно было подумать, будто буря заметила Юру и, сознавая, как она страшна, наслаждается производимым на него впечатлением. Она свистела и завывала и всеми способами старалась привлечь Юрино внимание». Затем грядёт революционная буря. Природная стихия как бы вторит стихии революции: «Порошил первый реденький снежок с сильным и всё усиливающимся ветром», который на глазах у Юрия Андреевича превращался в снежную бурю. Этот буран, снег преследует Юрия. Он как бы предопределяет судьбу героя, предупреждает о грядущих испытаниях. Эта буря грозит и предупреждает Юрия Андреевича накануне отъезда из Москвы: «Накануне отъезда поднялась снежная буря. Ветер взметал вверх к поднебесью серые тучи вертящихся снежинок, которые бе-
57
Lingua mobilis №5 (19), 2009
лым вихрем возвращались на землю, улетали в глубину тёмной улицы и устилали её белой пеленою».
Когда жизнь героев спокойна - вьюг, метелей нет. В описании первой зимы Юрия Андреевича и Антонины Александровны в Варыкино нет ни одного упоминания о снежных стихиях. Природа в романе не только предупреждает, она ещё отражает внутреннее состояние героев. После прочтения письма Антонины Александровны в душе Юрия Андреевича поднимаются боль, страдание, буря эмоций, и за окнами мы видим буйство стихии. И в этот раз доктор Живаго как будто видит эту метель в себе: «За окном пошёл снег. Ветер нёс его по воздуху вбок, всё быстрее и всё гуще, как бы этим всё время что-то навёрстывая, и Юрий Андреевич так смотрел перед собой в окно, как будто это не снег шёл, а продолжалось чтение письма Тони и проносились и мелькали не сухие звёздочки снега, а маленькие промежутки белой бумаги между маленькими чёрными буковками, белые, белые, без конца, без конца». И через весь роман проведён один символ, один образ, который озаряет произведение, противостоит стихии тьмы. Это пламя и свет свечи, стихия огня. Мерцание свечи видит Юрий в заиндевелом окне ещё незнакомой ему Лары: «Юра обратил внимание на чёрную протаявшую скважину в ледяном наросте одного из окон. Сквозь эту скважину просвечивал огонь свечи, проникавший на улицу почти с сознательностью взгляда, точно пламя подсматривало за едущими и кого-то поджидало». Стихия сломала уклад жизни, систему ценностей, самих людей. Большинство потеряло собственное мнение, потеряло веру в себя, в свою правоту. Стихия завладела умами людей, их сердцами, навязывая им свои мерки, свои представления. Эта стихийность позволяет автору живее и красочнее описывать происходящие события, даёт возможность читателю окунуться в окружающий мир, увидеть, почувствовать его. Через описания стихий Пастернак глубоко раскрывает внутренний мир героев, их чувства и ощущения, их отношение к происходящему вокруг. Кажется, что и сам автор был стихийным человеком, он чувствовал стихию, жил в ней, ведь человек, не испытавший, не прочувствовавший её, никогда не смог бы так точно и ярко описать её.
По нашему мнению, мотив стихии играет огромную роль в творчестве Б.Л. Пастернака, и без него произведения автора были бы сухими и безжизненными, даже, скорее всего, их вообще бы не было, ведь представить скучного спокойного, монотонного Пастернака, просто невозможно.
58
Языкознание
Итак, мы видим, как метель, эта таинственная сила, разрушает судьбы людей, но также и соединяет их, а значит, выполняет судьбоносную функцию в жизни каждого человека. В литературе она является символом стихийных событий: революций, восстаний, мятежей. Также мы видим, как метель становится связующим мостом между людьми (лишь в дороге, в метель, дворянин может понять простого крестьянина), помогает разобраться в себе и расставить всё на свои места.
Список литературы
1. Пастернак Б. Л. Доктор Живаго // Пастернак Б. Л. Собр. соч. в 5 т. М. : Худо-жеств. лит-ра, 1990. Т. 3.
2. Пушкин А. С. Бесы // Пушкин А. С. Собр. соч. в 5 т. СПб. : Библиополис, 1994. Т. 1. С. 465-467.
3. Пушкин А. С. Капитанская дочка // Пушкин А. С. Собр. соч. в 5 т. СПб.: Библио-полис, 1994. Т. 4. С. 7-104.
4. Пушкин А. С. Медный всадник // Пушкин А. С. Собр. соч. в 5 т. СПб.: Библиопо-лис, 1994. Т. 2. С. 260-277.
5. Пушкин А. С. Метель // Пушкин А. С. Собр. соч. в 5 т. СПб.: Библиополис, 1994. Т. 4. С. 121131.
6. Толстой Л. Н. Метель // Толстой Л. Н. Собр. соч. в 12 т. М.: Правда, 1987. Т. 1. С. 482-509.
7. Цветаева М. И. Метель // Цветаева М. И. Избранные произведения. М. ; Л: Совет-ский писатель, 1965. С. 35-48.
List of literature
1. Pasternak B. L. Doktor Zhivago // Pasternak B. L. Sobr. soch. v 5 t. M. : Hudo-zhestv. lit-ra, 1990. T. 3.
2. Pushkin A. S. Besy // Pushkin A. S. Sobr. soch. v 5 t. SPb. : Biblio-polis, 1994. T. 1. S. 465-467.
3. Pushkin A. S. Kapitanskaya dochka // Pushkin A. S. Sobr. soch. v 5 t. SPb.: Biblio-polis, 1994. T. 4. S. 7-104.
4. Pushkin A. S. Mednyj vsadnik // Pushkin A. S. Sobr. soch. v 5 t. SPb.: Bibliopo-lis, 1994. T. 2. S. 260-277.
5. Pushkin A. S. Metel' // Pushkin A. S. Sobr. soch. v 5 t. SPb.: Bib-liopolis, 1994. T. 4. S. 121-131.
6. Tolstoy L. N. Metel' // Tolstoy L. N. Sobr. soch. v 12 t. M.: Pravda, 1987. T. 1. S. 482-509.
7. Tsvetaeva M. I. Metel' // Tsvetae-va M. I. Izbrannye proizvedeniya. M. ; L: Sovet-skiy pisatel', 1965. S. 35-48.
59
