CC BY
55
3. Longman Idioms Dictionary / Addison Wesley Longman Limited, 2006
4. ABBYY Lingvo 11 Шесть языков. Электронный словарь. Выпуск 11.0.0.291. Артикул 4752.— [CD] ABBYY®Lingvo®11©2005 ABBYY Software. ABBYY®Lingvo Tutor ™ © 2005 ABBYY Software.
5. Oxford Paperback dictionary. Oxford University Press, 2000
6. Penguin Dictionary of Proverbs. — Penguin books Ltd, 1983
7. Manser, Martin H. The Facts On File dictionary of proverbs / Martin Manser; associate editor, Rosalind Fergusson. — Checkmark books, 2002
8. Macmillan English Dictionary for advanced learners. — Macmillan Publishers Limited, 2006
9. Грянкина, E.C. Семантика фразеологизмов в сознании носителей русского языка (на материале русских и английских фразеологизмов в буквальном переводе): дисс. ... канд. филол. наук. — Барнаул, 2004.
10. Пономарева, Т.В. Фразеологические единицы в когнитивном аспекте: дисс. ... канд. филол. наук. — М., 2001.
Статья поступила в редакцию 17.06.08.
УДК 821.161.1
М.С. Ковалевская, аспирант ТГПУ, г. Томск
ЖАНР ЛИТЕРАТУРНОГО ПОРТРЕТА В ТВОРЧЕСТВЕ В.Г. КОРОЛЕНКО В КОНТЕКСТЕ ДИАЛОГА КУЛЬТУР
В статье обсуждаются методологические основы выявления жанрового своеобразия литературно-критического наследия В.Г. Короленко. Автор выбирает феноменологический подход, реализующий идеологию диалога культур, как возможный для описания жанровой системы литературной критики писателя.
Ключевые слова: жанровая специфика, литературный портрет, диалог культур,
методологическая база, феноменологический подход.
Для того, чтобы определить предмет данного разговора, обозначим проблемную ситуацию, которая делает возможным и даже необходимым соединение двух моментов в обсуждении: литературный портрет в критическом наследии В.Г. Короленко и идеология диалога культур.
В.Г. Короленко написаны произведения о многих великих деятелях русской культуры: Л.Н. Толстом,
A.П. Чехове, Н.В. Гоголе, М.Е. Салтыкове-Щедрине и др. Обращает на себя внимание жанровая «маркировка» этих литературно-критических текстов: «Трагедия великого юмориста» имеет жанровую рубрикацию «Несколько мыслей о Гоголе», разговор о Г.И. Успенском в одноименном тексте В.Г. Короленко зафиксирован как «Черты из личных воспоминаний»; феномен Л.Н. Толстого осмыслен в рамках нейтрального жанрового отнесения — статьи; и только одно из литературно-критических произведений писателя («Всеволод Михайлович Гаршин») определяется им как литературный портрет. Обращение к жанровому обозначению этих текстов дает возможность констатировать, что автор, определяя специфику их содержания, прибегает к различным возможностям языка для проявления своей смысловой позиции в отношении личности, о которой идет речь. Рубрикация «Несколько мыслей о Гоголе» ориентирует читателя на то, что будут предъявлены отдельные наблюдения о писателе, а не целостная характеристика личности, творчества художника. В той же, эссеистс-кой, манере представляется жанровое определение «Черты из личных воспоминаний» (текст о Г.И. Успенском). В то же время ориентацию читателя на целостное художественное видение творчества писателя осуществляет жанровое обозначение текстов, написанных о Л.Н. Толстом — статьи.
Для того, чтобы выявить и описать специфику жан-рообразования в литературно-критическом наследии
B.Г. Короленко, необходимо найти методологический ракурс понимания вышеобозначенного жанрового многообразия произведений писателя. Представляется, что для этого будет продуктивной позиция культурного реципиента, спроектированная на основании идеологии диалога культур, содержание которой позволяет рас-
сматривать эстетический феномен на языке культуры того времени, в котором он обсуждается.
Привлечение идеологии диалога культур к изучению творчества В.Г. Короленко представляется продуктивным потому, что оно позволяет по-иному осмыслить содержательный потенциал его литературно-критических произведений: сделать в этом процессе осмысления акценты, актуальные для современного читателя и исследователя.
Адресуясь к идеям основоположника этой концепции М.М. Бахтина, подчеркнем, что нам важна его мысль о существования произведения в большой и малой культурах [1]. В современной эстетике и литературоведении эта идея напрямую соотносится с учением Ю.М. Лотмана о семиосфере, суть которого сводится к тому, что литературное произведение, существуя в контексте многоплановой интертекстуальности, создает в культуре свое эстетическое пространство, обсуждать которое возможно, используя различные методологические технологии[2]. В этой ситуации важно, чтобы выбор их содержания был адекватен литературным произведениям, обусловлен их идейно-художественной спецификой, эволюцией мировоззрения и творчества художника.
Обзор жизни и развития мировоззрения В.Г. Короленко, представленный в работах таких исследователей творчества писателя, как Г.М. Миронов [3], Г.А. Бялый [4], В.М. Логинов [5], осмысленный в автобиографическом романе писателя «История моего современника», позволяет говорить о В.Г. Короленко как о развивающемся человеке, склонном к рефлексии, переоценке своего жизненного опыта и системы ценностей в нем, о художнике, которому присуща мировоззренческая и художественная эволюция. А его творчество (художественное, литературно-критическое) является интересным объектом исследования для современных литературоведов в методологическом аспекте.
В.Г. Короленко состоялся и был осмыслен в истории русской литературы как писатель - идеолог, для которого ориентация на высшие идеи была очень значимой, важной и ценностной. Причем, говоря о В.Г. Короленко, чаще всего имеют в виду «идеологичность» как связь с
идеями определенного социального содержания. Такой подход обусловлен биографией писателя, деятельностью, связанной с народничеством, творчеством художника, которое в контексте этого подхода было призвано такую деятельность изображать. Речь идет о произведениях с ярким социальным пафосом, таких, как «Чудная», «Дети подземелья», «Соколинец», «Лес шумит», «Огоньки», «Река играет» и др.
Обращение к литературно-критическому наследию В.Г. Короленко позволяет констатировать, что в произведениях этой направленности нашли свое выражение идеологические ценности, смыслы того или иного периода жизни художника. Оно — прямое продолжение идей писателя, представленных в художественном творчестве. Поэтому, определяясь в содержании позиции «культурный реципиент критического наследия В.Г. Короленко», исследовательски продуктивно выбрать феноменологический подход в качестве методологического инструментария рассмотрения критики писателя.
В этом плане нам представляется важной работа грузинского философа М.М. Мамардашвили «Литературная критика как акт чтения» [6]. Мыслитель, развивая в философском контексте идеи М.М. Бахтина и Ю.М. Лотма-на, убедительно доказывает, что литературное произведение существует в литературе только потому, что его автор предоставляет читателю возможность понять и осознать что-то про себя. В отношении литературной критики это означает, по мнению философа, что литературный критик как субъект своей профессиональной деятельности реализуется только тогда, когда он пишет о том, что обогащает и расширяет его собственный жизненный опыт.
Обращаясь к творчеству М. Пруста, философ создает в статье прецедент, своеобразный вариант подобной смысловой критики. Для него знаменитый роман французского писателя значим тем, насколько он позволил понять ученому нечто про себя. М.М. Мамардашвили полагает, что «если мы не узнали себя в том, что мы читали, то оно для нас пусто, и, наверное, мы не должны в этом случае предъявлять счет в терминах литературной критики, да и литературная критика не может существовать относительно того, что чуждо литературному критику и что не задело его за душу. Он ведь не сможет тогда ничего эксплицировать в тексте так, чтобы, развиваясь сам, расширить опыт книги и опыт ее читателей» [6, с. 155].
Развивая свою идею, философ, и с его мнением мы солидарны, полагает, что критика как акт чтения не имеет смысла, если ее результат сводится к усвоению информации. Так, в статье «Феноменология — сопутствующий момент всякой философии», обращаясь к творчеству Гете, он замечает что «всего мышления недостаточно для мысли» [6, с. 103]. Анализируя творчество Пруста, он приходит к выводу о том, что размышления главного героя ему интересны как акт самопознания, в который включаются как движения мысли автора, так и литературные реминисценции Сент-Бева. Общая содержательная направленность статьи заключается в том, чтобы дать читателю перспективу почувствовать
себя самосознающей и самоопределяющейся личностью в процессе контакта с художественным произведением.
Это обращение к феноменологическому подходу в рамках идеологии диалога культур целесообразно, так как позволяет обсуждать литературно-критическое наследие В.Г. Короленко как в аспекте развития, так и контексте жанрового своеобразия.
В плане развития в контексте феноменологического, смыслового подхода к обсуждению литературной критики представляется возможным высказать некоторые гипотетические предположения о методологии и жанровом своеобразии литературной критики В.Г. Короленко. Писатель формировал жанровое содержание, а затем в соответствии с ним и сам текст как проявление своей смысловой позиции в отношении к различным сферам жизни и культуры. И в этом плане слова «черты», «мысли» могут пониматься как определенные акты самораскрытия критиком своего духовного опыта на том или ином этапе жизненного пути.
Безусловно, сказанное может выглядеть только гипотезой до тех пор, пока не будут найдены аргументы, подтверждающие правомерность выбора феноменологического подхода для обсуждения критики В.Г. Короленко. Считаем возможным предложить в качестве одного из аргументов тот, который использует сам художник в работе, посвященной личности и творчеству Н.В. Гоголя. Здесь он, рассматривая историю создания «Мертвых душ» писателем, не только сам использует феноменологический подход, но и демонстрирует литературоведческую методику его реализации в процессе анализа художественного произведения. Он объясняет ее следующим образом: «...прочитав ряд писем за известный период, я обращался затем к Гоголю-художнику и прочитывал то, что он написал в это время» [7, с. 169]. Речь идет о том, что общую атмосферу и идеологическое содержание первого тома поэмы, ее критический и идеологический пафос В.Г. Короленко связывает со своеобразной экстраполяцией в творчестве Н.В. Гоголя так называемого оптимистического, светлого начала, которое присутствует в генетическом коде писателя наряду с другим — темным, мистическим. Второй же том поэмы, по мнению писателя, — есть не что иное, как художественная объективация духовного опыта Н.В. Гоголя, представляющего эту темную сторону его генокода. Позиция критика убедительно аргументируется (это и есть литературоведческая методика, представляющая феноменологический подход) обращением к эпистолярному наследию Н.В. Гоголя, в рамках которого В.Г. Короленко удается доказывать правомерность своей позиции.
В дальнейшем мы попытаемся использовать феноменологический подход как методологическую базу исследования жанровой системы литературной критики
В.Г. Короленко. В качестве литературоведческой методики его реализации представляется возможным анализ эпистолярного наследия параллельно с реконструкцией эволюции мировоззренческого опыта художника, представленной в его произведениях.
Библиографический список
1. Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества / М.М. Бахтин. — М., 1986.
2. Лотман, Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек — текст — семиосфера — история. / Ю.М. Лотман. — М., 1999.
3. Миронов, Г.М. Короленко. / Г.М. Миронов. — М., 1962.
4. Бялый, Г.А. В.Г. Короленко / Г.А. Бялый. — М.,1983.
6. Логинов, В.М. О Короленко о литературе: Сб. ст. / В.М. Логинов. — М., 1994.
6. Мамардашвили, М.К. Как я понимаю философию. / М.К. Мамардашвили. — М., 1990.
7. Короленко, В.Г. Собр. сочинений. В 10-ти т. Т. 8. / В.Г. Короленко. — М., 1955.
Статья поступила в редакцию 01.05.08.
