CC BY
9
УДК 894.612.8-1
Bedirkhanov S.A., Cand. of Sciences (Philology), senior research associate, Institute of Language, Literature and Art,
G. Tsadasi of the Dagestan Federal Research Center of the Russian Academy of Sciences (Makhachkala, Russia), E-mail: bedirhanov@mail.ru
THE GENRE OF THE BALLAD IN THE WORKS OF AZIZ ALEM. The article deals with the problems of genre and strophic organization of Aziz Alem's works. It is noted that his creative phenomenon was a reflection of a number of innovative trends that determined the foundations of the development of the national poetic culture of the second half of the twentieth century. The poet significantly enriched the Lezgian literature with new themes, genres and forms of strophic composition. Aziz Alem created many poetic works in various genres of both eastern and Western versification. Among them, a special place is occupied by the ballad, the compositional characteristics of which in the poet's poems undergo a number of changes. These changes are associated not only with the mental features of the poet's creative consciousness, but also with the general trends in the development of literary processes in the 1960s and 1980s. Based on this, the purpose of the article is to analyze the ballads of A. Alem in the context of their genre transformations.
Key words: genre, ballad, creativity, genre transformations, poetic consciousness, Lezgin poet, Aziz Alem, 1960-1980s.
С.А. Бедирханов, канд. филол. наук, ст. науч. сотр., Институт языка, литературы и искусства имени Г. Цадасы Дагестанского
федерального исследовательского центра Российской академии наук, г. Махачкала, E-mail: bedirhanov@mail.ru
ЖАНР БАЛЛАДЫ В ТВОРЧЕСТВЕ АЗИЗА АЛЕМА
В статье рассматриваются проблемы жанровой и строфической организации произведений Азиза Алема. Отмечается, что его творческое явление стало отражением ряда новаторских тенденций, определивших основы развития национальной поэтической культуры второй половины ХХ века. Поэт значительно обогатил лезгинскую литературу новыми темами, жанрами и формами строфической композиции. Азиз Алем создал множество поэтических произведений в различных жанрах как восточного, так и западного стихосложения. Среди них особое место занимает баллада, композиционные характеристики которой в стихотворениях поэта претерпевают ряд изменений. Эти изменения связываются не только с ментальными особенностями творческого сознания поэта, но и с общими тенденциями развития литературных процессов 1960 - 1980-х годов. Исходя из этого, целью статьи является анализ баллад А. Алема в контексте их жанровых трансформаций.
Ключевые слова: жанр, баллада, творчество, жанровые трансформации, поэтическое сознание, лезгинский поэт, Азиз Алем, 1960 - 1980-е годы.
Баллада - жанр лиро-эпической поэзии, получивший широкое развитие в поэтическом искусстве народов Дагестана. Особого расцвета баллада достигает в 1960 - 1980-е годы. Ее жанровые структуры открывают новые импульсы развития, мотивированные как внутри литературными процессами, так и социокультурными реалиями в обществе. Динамика литературного процесса народов Дагестана в период так называемого развитого социализма было обусловлено тем, что в литературу вливается «плеяда молодых поэтов, воспитанных на литературных традициях, широко осведомленных о современном литературном процессе и его новациях, многие из них пробовали и пробует себя, свои силы в разных родах, жанрах, видах, формах литературы, стремятся овладевать всем богатством литературного арсенала» [1, с. 137].
Стремительное развитие жанра в 1960 - 1980-х годах было определено и «с общей тенденцией возросшего интереса литературы к национальной истории, ее героическим и трагическим страницам, осмыслению жизни человека в пограничных ситуациях, трагических коллизиях, к острым проблемам добра и зла, верности и корыстолюбия, самоотверженности и вероломства, правды и лицемерия <...»> [2, с. 92].
Следует отметить, что жанр баллады в литературах народов Дагестана претерпевает ряд изменений. В результате баллада приобретает такие, несвойственные к классической поэтике жанра, характеристики: фрагментация сюжета, отсутствие остроты конфликта, драматизм повествования, активный процесс лиризации жанра. Как отмечает Хайбуллаев С. М., «среди баллад современных поэтов есть произведения, названные авторами балладами, но в них балладное начало выражено слабо, это лирические стихотворения балладного характера. При их эмоциональности, жалостности и живописности отсутствует драматизм действия и острота конфликта, поэтому эти произведения можно было бы назвать песнями балладного типа» [1, с. 137]. К такому типу произведений в основном относятся и баллады известного лезгинского поэта А. Алема.
Строфические конструкции баллад А. Алема определяется доминированием не столько классических жанровых характеристик, сколько новых, порожденных определенными социокультурными реалиями специфических черт, встраивающих сюжетные смыслы произведений во внутренне однородное символическое пространство, освещенное идеологическим единообразием культурного универсума общества. В этом отношении особый интерес представляет произведение поэта, которое названо им «Баллада». Оно из цикла «Ферма нашего колхоза». Его сюжетная композиция выстраивает последовательность образных структур, представляющих в качестве «предметных» содержаний явления действительности. Внутренне локализованная, эта действительность имеет внешне ограниченные границы, определяющие пространственное содержание «нашей фермы».
Стихотворение разделено на шесть строф, каждая из которых состоит из пяти стихов. Таким образом, в композиционных характеристиках пятистиший создается событийно концентрированные содержательные поля, включенные в единую общую сюжетную основу произведения. Из этой основы выводится семантически оформленная образная форма, которая в сознательных потоках лирического «Я» наполняется объективными характеристиками. В точке концентрации этих характеристик фиксируется некое внутренне динамичное импульсивное
целое, которое в качестве жизненного пространства присваивается лирическому объекту. Таким образом, жизненные импульсы объекта, собранные наименованием «руш» («девушка»), приобретают бытийную полноту, из которой извлекаются факты жизни, уже ценностно определенные, которые в вербальных структурах распределяются по строфическим композициям произведения.
Развернутый в сюжетной композиции стихотворения поэтический дискурс располагает пространственно-временными координатами, через структуры которых позиционные характеристики лирического объекта вызываются к присутствию в последовательности определенных жизненных ситуаций. Это и определяет «пространственную» и «временную» подвижность образа, в «перемещениях» которого обеспечивается полнота сюжетной основы баллады: Гагь фида ам зинбил гваз Мереяр кват1из, Гагь фида ам цуьквер гъиз, Лирли ягъиз, кьуьл ийиз, Дереяр кьат1из [3, с. 59]. То пойдет она с корзиной, Собирать землянику, То пойдет она за цветами, Напевая и пританцовывая,
Бежит по ущельям (Подстрочные переводы здесь и далее принадлежат автору - С. Б).
Включившись в сюжетную основу с первых строк (Чи фермадал яйлахдиз /Акъатна са руш (На нашей ферме / Появилась одна девушка), образ девушки представляется в сравнениях:
Гум галачир ц1ай я са, Ат1ур, хци тур хьтин, Акунриз лап хуш. Как огонь без дыма, Режущая острая сабля, С приятной внешностью.
Эти сравнения есть следствие определенности точки соприкосновения сознательных явлений, фиксирующей субъективную позицию лирического начала. Из этой позиции устремляется созерцательный взгляд, который охватывает образ девушки не как объект эмоционально насыщенных чувственных переживаний. Мотивационной основой созерцательной активности являются идеологические установки, представляющие стратификационные основы молодого (счастливого) поколения как достояние социалистического строя общества. Таким образом, через структуры созерцания в сюжетную конструкцию включаются идеологически отрефлексированные реалии советской действительности. Из этих реалий лепится духовный мир лирического объекта. Тем самым реализовывается одна из особенностей социалистического реализма, а именно - «изображение явлений и событий человеческой жизни во взаимообусловленности и взаимосвязанности со средой, временем, эпохой» [4, с. 252].
В результате формируется образ героя, который, «живя в обществе, где действует закон «человек человеку друг», духовно богат и красив, его интересы освещены атмосферой нравственной жизни советского общества» [4, с. 252].
На вопрос «Почти четыре недели ты здесь, почему домой не идешь?» девушка отвечает:
Квез вуч аеа? Заз ина Язва лап хъсан. Вам какое дело? Мне здесь Очень хорошо.
Дальше в движении сюжетных механизмов произведения включается новый структурный компонент, в образных характеристиках которого, унифицированных с образными реалиями лирического объекта, обеспечивается полнота социальной стратификации молодого поколения. Этот компонент есть семантически оформленная образная конструкция, собранная наименованием «чабан». Поскольку «художественный образ представляет собой не что иное, как особое средство, употребляемое не для копирования объектов, а для кодирования обобщенных переживаний. Следовательно, он является специальным знаком (символом), смысл (значение) которого составляет то или иное обобщенное переживание» [5], образ чабана, в который влюблена девушка, располагает репрезентативными механизмами, являющими носителями идеологически мотивированных символов социального универсума общества. В ряд этих символов встроена и «луна, как лепешка», которая шепчет девушке: «Гададин рик1 ала вал, Тахьуй дерт ч1угваз». «Душа парня на тебе лежит, Чтобы ты не печалилась».
Таким образом, в образе луны развернуто некое символически данное пространство, представляющее чуждое к внутренним противоречиям социальное целое:
Руш катзава къазмадиз Яна яр хъуькъвез. Кфилдин ван акъатна: Гада фена къарагъна Чуьллера къекъвез. Девушка бежит в землянку, Раскрасневшись. Зазвучала свирель: Парень встал и пошел Гулять по полям.
В идеологических парадигмах строится строфическая композиция и произведения «Гуьзелвиликай баллада» («Баллада о красоте»). Действие его сюжетных смыслов выстраивает порядок событийно развернутых смысловых композиций, синтезирующих единство (идеального) мира в линиях противоречия. Каждая линия располагает собственными структурными компонентами, из которых выводится суть конфликта между двумя поколениями.
Стихотворение начинается с прямой речи, занимающей первые две стихотворные строки:
«Ви гуьрчегвал садахьни жеч, Чан зи хайи диде Ватан» [6, с. 52].
Библиографический список
Твоей красоты ни у кого нет, Моя родная Родина-мать».
Носитель этой речи - молодой парень, который гуляет со своей возлюбленной в осеннем саду. Протоптав цветущий сад, он срывает розу, дарит ее девушке, продолжает петь песню о красоте родины. Его видит ухаживающий за цветами охранник, который ругает его. Молодой человек отвечает ему словами:
- Кис, кьуьзуь кьун! Ваз вуч чизва, Хьуналди вахь яргъи чуру? [6, с. 13] Молчи, старый козел! Что ты знаешь, Оттого, что у тебя длинная борода?
Представленное в этих стихах семантическое поле есть концентрированная словесная форма мировоззренческих установок молодого поколения (1960 -1980-х годов), основанных на разряженных исторических ритмах.
Мировоззренческим ритмом молодого поколения противопоставляется жизненные энергии прошедшего все тяготы войны поколения. Схватив за шиворот молодого человека, охранник кричит:
- Заз вун хьтин шумуд ялакь Акунат1а, чидани ваз?!
За кьуьл гана цуьквериз ваъ, Фашистрин виш пайдахдиз кваз. Валай гзаф заз уьмуьрдин Къадир ава, чир хьухь, ягъсуз: За ам хвена дяведин ц1а, За ам хуьзва къени, чан гуз. Я таких, как ты, самолюбивых Сколько видел, знаешь ты?! Я топтал не цветы, А сто фашистских знамен. Больше тебя я знаю, Я сберег ее в огне войны, Я берегу ее и сегодня, [отдавая душу].
Сюжетная конструкция произведения основана на приеме обрамления. Действия его сюжетных механизмов завершает та же прямая речь, с которой начинается. Теперь же носителем этой речи является лирический герой.
Таким образом, открытость сюжетных основ стихотворений А. Алема идейным константам социалистического государства определила условия локализации структурных доминант жанра баллады, результатом чего стало равнодушие идеальных конструкций к осознанию напряженных драматических состояний бытия. Как следствие, в балладах поэта «происходят те же изменения, что характерны для всей поэзии - лиризация, ослабление эпического начала, размаха повествования, остроты сюжета и как альтернатива ему - усиление философского начала, глубокое осмысление действительности, событий, явлений, фактов, поступков» [7, с. 122].. Лишенные исторически определенных жанровых компетенций композиционные сущности баллад в культурно-историческом контексте так называемого развитого социализма трансформируются в носители лирических переживаний поэтического духа.
1. Хайбуллаев С.М. Современная дагестанская поэзия: (система жанрое). Махачкала: Дагучпедгиз, 1996.
2. Дагестанская литература: Закономерности развития (1965 - 1985). Махачкала, 1999.
3. Алем А. Седое дерево. Махачкала, 1971.
4. Дагестанская литература на современном этапе (1954 - 1967). История дагестанской советской литературы: в 2 т. Махачкала: Издательство дагестанского фииала Академии наук СССР 1967; Т. 1.
5. Бранский В. Искусство и философия. Available at: https://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Culture/bransk/index.php
6. Алем А. Вольшебное пламя: Стихи. Махачкала: Дагучпедгиз, 1985.
7. Юсупова Ч.С. Дагестанская поэзия 1965 - 1985-х годов. Махачкала: ИЯЛИ ДНЦ РАН, 2012.
References
1. Hajbullaev S.M. Sovremennaya dagestanskaya po'eziya: (sistema zhanrov). Mahachkala: Daguchpedgiz, 1996.
2. Dagestanskaya literatura: Zakonomernosti razvitiya (1965 - 1985). Mahachkala, 1999.
3. Alem A. Sedoe derevo. Mahachkala, 1971.
4. Dagestanskaya literatura na sovremennom 'etape (1954 - 1967). Istoriya dagestanskoj sovetskoj literatury: v 2 t. Mahachkala: Izdatel'stvo dagestanskogo fiiala Akademii nauk SSSR, 1967; T. 1.
5. Branskij V. Iskusstvo i filosofiya. Available at: https://www.gumer.info/bibliotek_Buks/Culture/bransk/index.php
6. Alem A. Vol'shebnoe plamya: Stihi. Mahachkala: Daguchpedgiz, 1985.
7. Yusupova Ch.S. Dagestanskaya po'eziya 1965 - 1985-h godov. Mahachkala: lYaLI DNC RAN, 2012.
Статья поступила в редакцию 29.12.20
УДК 811.111373.42
Zhulidov S.B., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Lobachevsky State University of Nizhny Novgorod (N. Novgorod, Russia), E-mail: 4131240@mail.ru Zolotova M.V., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Head of Department, Lobachevsky State University of Nizhny Novgorod (N. Novgorod, Russia), E-mail: mviazolotova@gmail.com
Martianova T.V., senior teacher, Lobachevsky State University of Nizhny Novgorod (N. Novgorod, Russia), E-mail: tvmartianova@rambler.ru
OVERCOMING OF SOME CULTURAL DISCREPANCIES IN THE PROCESS OF INTERLINGUAL COMMUNICATION. Inadequate rendering of lexical units designating the size, volume, weight, as well as numerical parameters related to different measurement systems in a translated work of fiction are regarded and analyzed. Lack of strict differentiation of these systems and their confusion in the process of interlingual communication, namely in translating fiction, inevitably re-
