CC BY
62
УДК 34 ББК 67
© Аминов И.И.
ЗЕМЕЛЬНАЯ ПОЛИТИКА РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ В ЗАКАСПИЙСКОЙ ОБЛАСТИ (1881-1917 ГГ.)
ИЛЬЯ ИСАКОВИЧ АМИНОВ,
доцент кафедры криминологии и уголовно-исполнительного права Московского государственного юридического университета им. О.Е. Кутафина (МГЮА), кандидат юридических наук, кандидат психологических наук, доцент.
E-mail: aminovii@mail.ru Научная специальность 12.00.06 — Земельное право; природоресурсное право; экологическое право; аграрное право
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. В рамках статьи акцентируется внимание на том, что основным вопросом правового регулирования жизни коренного населения Закаспийской области Российской империи был вопрос о землеводопользовании и землеводовладении. В результате определенного симбиоза российского права и национальных норм в сфере земельных отношений сложилась сложная система правового регулирования жизни, сочетающая в себе российское законодательство (общеимперское и специальное), обычное право кочевого населения (адат) и мусульманское право суннитского направления (шариат).
Ключевые слова: правовая система, правовая политика, общегосударственные интересы, симбиоз российского права и национальных норм, инородцы, общеимперское законодательство, специальные нормативные акты, обычное право туркмен (адат), мусульманское право (шариат).
Annotation. The article emphasizes that the main issue of legal regulation of the life of the indigenous population of the Transcaspian region of the Russian Empire was the issue of land use and land management. As a result of a certain symbiosis of Russian law and national norms in the sphere of land relations, a complex system of legal regulation of life has developed, combining Russian legislation (general imperial and special), the customary law of the nomadic population (adat) and the Islamic law Sunni (Sharia).
Keywords: legal system, legal policy, national interests, symbiosis of Russian law and national norms, foreigners, general imperial legislation, special normative acts, the common law of the Turkmens (adat), Islamic law law (sharia).
Для цитирования: Аминов И.И. Земельная политика Российской Империи в Закаспийской области (1881-1917 гг.). Вестник московского университета МВД России. 2018;(2):43-46.
Устанавливая свою власть на подчиняемых территориях, Российская империя, как известно, не ломала коренным образом правовые устои местного населения, предоставляя ему возможность жить по издавна сложившимся, привычным для него правилам. Там же, где местные обычаи вступали в резкое противоречие общему государственному строю и нарушали мирное течение общественной жизни, правительство прибегало к строгим запретительным, а иногда и карательным мерам. Данной политикой Россия руководствовалась и на Кавказе, и в Сибири, и Туркестане, а также при за-
воевании и установлении своей власти в Закаспийской области, образованной в мае 1881 г. и окончательно оформившейся к 1890 г.1
После включения Закаспийской области в состав Российской империи и распространения здесь российской государственности в вопросах земельных отношений стало наблюдаться усиление связи обычного права туркмен (адат) с мусульманским правом (шариат), а также преломление этой связи в законодательстве Российской империи. К такому выводу можно прийти при анализе исламской догмы об «ахиэ-и-ульмеват»,
т.е. оживлении пустынных земель. Согласно данному правилу необработанная земля (мават)2, является общественным достоянием и не может иметь владельца до тех пор, пока не будет кем-либо возделана так, что может приносить доход. И хотя пустынные земли по шариату считались принадлежностью правителя страны и могли быть возделываемы только с его позволения, туркмены этого правила прежде не соблюдали, поскольку во времена независимости никакого правителя над собой не признавали и пустынные земли обрабатывали самовольно. После присоединения Закаспийского края к Российской империи взгляд туркмен на «мават» изменился и прежде, чем начать обрабатывать участок пустыни они обращались за разрешением к русской администрации.
Если по истечении трехлетнего срока со дня разрешения пустынная земля не была доведена до состояния обработанной, она могла быть изъята у данного лица и передана другому3. При этом обнесение участка изгородью, рытье канав, прокладка дренажной системы и т.д. не считалось достаточным основанием для получения права собственности на участок. Для приобретения мюлькового владения (на праве собственности) считалось необходимым вспахать и засеять некоторую часть такой земли, что непременно фиксировалось новой властью. Данное требование нашло законодательное закрепление в высочайше утвержденном положении Совета министров «О мерах к упорядочению поземельно-податного дела в Туркестанском крае». В пункте 1 ст. II написано: «... для замежевания земель за кочевниками, переходящими к оседлости, ... непременно требуется наличность обработки этих земель»4.
Особые постановления шариата (херим)5, касавшиеся рытья колодцев, кяризов, ирригационных каналов, рудников, копей и прав пользования ими также поддерживались администрацией края.
Тенденция усиления связи адата и шариата проявила специфику и в наследственном праве туркмен. Так, жена после смерти мужа наряду со своей вдовьей долей, присуждаемой ей по мусульманскому праву, наследовала еще и мюльк (земельная собственность) с правом пользования им до конца жизни или до выхода вновь замуж, но без права его передачи. После смерти вдовы или после выхода замуж, мюльк становился собственностью ближайшего родственника покойного. Имущество же умершего лица, неимеющего родственников, которые могли бы ему наследовать, не доставался, согласно шариату, хану или султану, поскольку у туркмен таковых не было, а переходило к его ближайшему другу или соседу6. Данное правило сохранилось и после присоединения края к Российской империи.
Что касается прав на недвижимость некоренного населения, то русские власти только на первых порах
стремились наделять землями переселенцев по договору, покупая пустующие земли у состоятельных туркмен (баев)7. После 1910 г. началось массовое изъятие земель у коренных жителей в пользу переселенцев. Был принят закон о передаче «излишков» земли от кочевников колонизационному фонду8. При этом самым крупным землевладельцем в Закаспии стал государь-император, в личную собственность которого перешло имение в 104 тыс. десятин Мургабской долины. Здесь под посевами в 1896 г. находилось 1 тыс. десятин, в 1910 г. — 16 тыс. десятин, в 1913 г. — 25 тыс. десятин9. Организация полевого хозяйства в государевом имении осуществлялась следующим образом: земля сдавалась в аренду крупными участками преимущественно ханам, т.е. бывшим предводителям отдельных племен. Одна треть валового сбора хлопка поступала в пользу имения, а две трети причитались хану, который раздавал полученную землю дехканам, как бы в субаренду, и брал за это часть урожая10.
Поскольку законом размер участков переселенцев не оговаривался, это право было предоставлено местной власти. Неотчуждаемые и необремененные налогами казенные земли выделялись переселенцам «в постоянное (бессрочное) пользование». В зависимости от «приговора» собрания переселенцев-мужчин, порядок землепользования, согласно закону, мог быть либо общинным, либо подворным. Лица, получившие разрешение на переселение, получали путевые пособия на «обзаведение» хозяйством, а также льготы по отбытию повинностей на новом месте11.
Российские власти, приступая к покорению Средней Азии, гарантировали как земледельцам, так и кочевникам сохранение привычных форм хозяйствования (скотоводства, местных промыслов) «на водах и землях, каждому роду назначенных»12. В статье 37 «Положения об инородцах» специально оговаривались особенности отношений русских переселенцев и коренных народов, запрещалось самовольно селиться на землях, во владение инородцам отведенных. Разрешалось «брать у инородцев места в оброчное содержание, но всегда по условиям с обществами»13.
Однако земли кочевий, на которые, разумеется, не существовало каких-либо владельческих документов, были объявлены государственной собственностью. Эта коллизия привела к трудностям в правоприменительной деятельности: с одной стороны, власти обещали сохранить кочевникам их традиционный образ жизни, с другой, были поставлены перед необходимостью заселять край русскими крестьянами, ради того, чтобы иметь опорные пункты внутри края и хоть как-то восполнить нехватку земли в Европейской части России. Все это вынуждало администрацию отбирать у кочевников часть их угодий, тем более, что эти земли были
государственные. Однако такая практика сложилась, в основном, в Ферганской, Самаркандской, Сырдарьин-ской и Семиреченской областях14. Земли кочевников Закаспийской области были малопригодны для земледелия по природно-климатическим причинам. Более того, само кочевничество, как экстенсивная форма хозяйствования в Закаспии, стало постепенно отмирать еще до присоединения края, а с приходом русских этот процесс получил еще большее ускорение.
Отчуждение земель для сооружения ветвей Закаспийской военной железной дороги предусматривало вознаграждение владельцев на основании общих узаконений об имуществах, отчуждаемых по распоряжению Правительства. Расходы на составление описи отчуждаемого имущества, производство его оценки, канцелярские, чертежные и прочее осуществлялись за счет железной дороги15. Когда уступка земель или иного имущества, требуемых под железную дорогу, не могла быть достигнута посредством добровольных соглашений, то имущество немедленно подвергалось законной оценке, а сумма вознаграждения передавалась обществам, «по обеспечении причитающегося владельцам вознаграждения»16.
Производство горного промысла на государственных землях, находящихся в бессрочном общественном пользовании туркмен-кочевников, допускалось на общем для свободных казенных земель основании без всякого вознаграждения для коренного населения, но с обязательством вступления с кочевниками в добровольные соглашения о вознаграждении в случае причинения им убытка17. При этом на возделываемых зимовых стойбищах или иных участках, занятых кочевниками для хозяйственных нужд, осуществление горного промысла не допускалось18.
Следует отметить, что по существующим правилам, местным жителям коренных национальностей не разрешалось селиться как в переселенческих селах, так и в некоторых новых русских городах19. В городах, где селилась большая часть пришлого населения, по оценке А. Ломакина, приобретаемые участки для индивидуального строительства были малоценными для туркмен, как кочевых, так и ведущих оседлый образ жизни по причинам всецело ментального характера20.
В Закаспийской области отвод участков в городских поселениях производился с самого начала завоевания края распоряжениями начальника области, основанием которых служил п. 1 ст. 5 Временного положения об управлении Закаспийской областью. Дворовые участки на праве постоянного (бессрочного) пользования предоставлялись русским подданным по правилам, разработанным Областным хозяйственным комитетом и объявленным в Приказе начальник области № 103 от 24 апреля 1912 г. (см. прилож. 6). При
этом данный Приказ не распространялся на г. Крас-новодск, где действовали правила высочайше утвержденные 16 июня 1893 г.21
По существующим областным правилам, при «отводе участка» взималась единовременно «посаженная плата» от 15 коп. до 1 руб. за каждый сажень в зависимости от ценности участка и удаленности от центра — г. Асхабада.
Взыскиваемая «посаженная плата» поступала в доход городских поселений и расходовалась на их обустройство (освещение улиц, водоснабжение, прокладка мостовых и пр.). После застройки этих участков в определенный годичный срок в доход городских поселений взыскивался «оценочный сбор», идущий на содержание полиции, чиновников по ирригации и других лиц. Так, годовой бюджет Асхабада, колеблющийся от 60 до 70 тыс. руб., позволял почти треть бюджета города тратить на содержание полиции, личный состав которой по предложению военного министра в 1889 г. был усилен22, а остальные две трети расходовать на народное образование, медицину, освещение города и т.д.23
Благодаря этим, сравнительно льготным правилам «отвода участков», сначала только для офицеров и чиновников военного и других ведомств, состоящих на государственной службе, во вторую очередь — лиц, служащих в учреждениях различных ведомств по вольному найму, отставных офицеров, а также запасных нижних чинов, изъявивших желание остаться на постоянное жительство в крае, а затем — для всех «пришлых», в области стали достаточно быстро развиваться городские поселения — Кизил-Арват, Бахар-ден, Чикишляр, Каахка, Теджен, Тахтабазар, Иолотань, Серахс, Каракала, а также крупные города — Асхабад, Мерв, где участки отводились по тем же правилам24.
Проектируемые Главным управлением землеустройства и земледелия правила отвода участков в поселениях городского типа существенным образом отличались от действующего областного порядка, а в случае их внедрения, могли бы стать препятствием в развитии градостроения25. Среди правил Главного управления, которые преследовали, прежде всего, оброчные выгоды и тормозили распространение русских переселенцев, можно назвать следующие:
• отвод участков, только на правах аренды сроком на 36 лет26;
• передача аренды до истечения срока другому съемщику только с разрешения заведующего переселенческим делом по согласованию с управляющим государственными имуществами (п. 4);
• безраздельная власть над арендатором переселенческого чиновника в случае малейшего отступления от договора (пп. 18, 20);
• высокий риск лишится недвижимого имущества
вместе с арендованным участком (п. 21) и т.д.
Следует отметить и тот факт, что интенсивно развивающееся хлопководство и связанное с этим увеличение посевных площадей, рост и обустройство городов повысили ценность земли, подняли заинтересованность населения в закреплении ее за собой. На фоне ослабления родовых связей, началась купля-продажа земли, из общинного владения земля, вопреки адату, стала переходить в частную собственность (мюльк). Развитие частной собственности на землю повлекло бесповоротное оседание кочевой части коренного населения Закаспийской области, постепенное приобщение его к правовой культуре оседлых народов Российской империи.
В целом, следует признать, что правовая политика империи в Закаспии, творчески преломленная в организационно-распорядительной деятельности местного руководства, сыграла прогрессивную роль в социально-экономическом развитии края, сохранении в нем стабильности и правопорядка, где коренное население продолжило жить, в основном, по нормам обычного права, а пришлое население, в т.ч. городские слои — по государственным законам.
1 Территория Закаспийской области, равная 560 698 км2, простиралась между восточными берегами Каспийского моря и западными границами Хивинского ханства и Бухарского эмирата. На севере она доходила до Уральской области, а на юге до Ирана и Афганистана. Данная территория и поныне составляет основную большую часть современного государства Туркменистан.
2 «Мават» в буквальном переводе означает мертвые, необработанные, в отличие от «амире», или абадан — возделанные земли.
3 Таиров Я. Материалы по водопользованию у туркмен Закаспийской области. СПБ., 1904. Ч. 2. С. 102.
4 ПСЗРИ-3. Т. 28 (1908). СПб., 1911. № 30209. С. 167. (п. 1 ст. II).
5 Основанием херима служило положение согласно которому вода, добытая с затратой труда и капитала, составляет предмет собственности и никто кроме собственника не имеет права пользоваться ею.
6 Ломакин А. Обычное право туркмен. (Адат). Репринт с издания 1897 г. ЕЕ Медиа, 2015. С. 49.
7 Кадыров Ш.Х. Становление и эволюция этнополитической организации у туркмен. Дис. докт. истор. наук. М., 2004. С. 84.
8 СЗРИ. СПб. 1912. Т. II. Прим. Ст. 6. С. 424; Фомченко А.П. Русские поселения в Туркестанском крае. Ташкент, 1983. С. 19.
9 Акгаев А. Байрам-Али. Ашхабад, 1975. С. 12.
10 Там же. С. 14.
11 ПСЗРИ-3. Т. 9. Отд. 1. 1889. Спб., 1891. 6198. С. 535-538.
12 СЗРИ. СПб., 1897. Т.2. Ч. 1. С. 314.
13 Там же. С. 319.
14 РГИА. Ф. 1284. Оп. 194. Д. 40. Л. 3; РГИА. Ф. 391. Оп. 3. Д. 444. Л. 6 и 11.
15 О порядке приобретения и укрепления прав на имущества вообще//СЗРИ. Т. 10. Ч. 1. Кн. 2. СПб., 1887. С. 64-65. (Ст. 594).
16 Там же. Ст. 595.
17 Высочайше утвержденное мнение Государственного совета «Об изменении и дополнении Правил о частной горной промышленности на свободных казенных землях // 17 февраля 1892 г. ПСЗРИ-3. Том 12 (1892). СПб., 1895. № 8342. С. 109. (ст. 7, отд. II).
18 Там же.
19 Драницын Д. Колонизаторские задачи в Закаспийской области // Вопросы колонизации. 1910. № 7. С. 136.
20 Ломакин А. Указ. соч. С. 134.
21 См.: Обзор Закаспийской области за 1912, 1913 и 1914 гг. Асхабад, 1915. С. 21.
22 См.: ПСЗРИ-3. Т. 9 (1889). СПб., 1891. № 6374. С. 615-616.
23 Федоров К.М. Закаспийская область. Издание К.М. Федорова. Ашхабад: Паровая типография К.М. Федорова, 1901. С. 167.
24 Хроника истории Ашхабада. Ашхабад, 1981. С. 30; ЦГАТ. Ф. И-1.Оп. 2. Д. 24.76. Л. 121.
25 Федоров К.М. Указ. соч. С. 22-23.
26 СЗРИ. Т. VII. Ч. 1.
