CC BY
55
К. М. Курленя
ЗАВЕТЫ ШОСТАКОВИЧА СИБИРСКОЙ КОМПОЗИТОРСКОЙ ОРГАНИЗАЦИИ
Анализ программной речи Д. Д. Шостаковича на IVпленуме правления Сибирской организации Союза композиторов РСФСР выявляет смысловые и исторические связи высказанных им оценок и указаний с общими принципами советской региональной культурной политики. Условием полноценного строительства Сибирской композиторской организации Шостакович называет параллельное формирование целостной системы академических жанров и повышенное внимание к наращиванию уровня профессионального мастерства авторов, работающих в Сибири. Он акцентирует необходимость синхронного и стремительного решения этих задач в конкретных социальных условиях молодого периферийного культурного центра.
K. Kurlenya
SHOSTAKOVICH'S PRECEPTS TO THE SIBERIAN COMPOSERS' ORGANISATION
The analysis of D. Shostakovich's keynote speech at the 4th plenary session of the board of the Siberian organisation attached to the Composers' union of the RSFSR reveals semantic and historical connections of his evaluation and instructions with general principles ofthe Soviet regional cultural policy. D. Shostakovich considers the integral system of the academic genres' parallel formation and special attention to escalation ofthe professional level ofauthors working in Siberia as a condition offull-fledged formation of the Siberian Composers' organisation. He accentuates the necessity of synchronous and immediate decision of these tasks in certain social conditions of a young peripheral cultural centre.
С 23 по 27 апреля 1961 г. в Новосибирске прошел IV пленум правления Сибирской организации Союза композиторов РСФСР. Для самой композиторской организации, как и для музыкальной общественности и в целом музыкальной культуры города и региона это было отнюдь не
рядовое событие. Пленуму был присущ этапный характер, это, по сути, был смотр творческих сил Новосибирска, Томска, Омска, Красноярска, Хакасии, Тувы, на котором впервые присутствовала столь представительная делегация из «центра»: первый секретарь Союза композиторов
Заветы Шостаковича Сибирской композиторской организации
в области хоровой литературы. Мне кажется, что Валентину Сергеевичу также следовало бы посоветовать писать инструментальную музыку, симфоническую музыку, потому что это ему поможет больше в его непосредственной работе в хоре»;
• о творчестве Андрея Порфирьевича Новикова: «Я как раз хотел о нем сказать несколько слов. Очень приятно, что Новиков не ограничивает свое творчество исключительно хоровыми, вокальными произведениями, но и пробует, и не без успеха, свои силы в других видах. Например, его пьеса для виолончели и фортепиано «Алтайские зарисовки» сделана со вкусом»;
• о композиторах, чьи сочинения прозвучали в камерном концерте 24 апреля: «Затем там были исполнены произведения Вайнштейна для фортепиано — очень интересные, хорошие вещи, романсы Весел-кова на хорошем уровне, две пьесы Бершад-ского для квартета. Что мне показалось: хорошо прозвучало произведение, но при хорошей изобретательности сама идея — не очень глубокая. Все это многословно, сократить бы это хорошо. Исполнялись произведения Денбского. Это маститый композитор <.. .> Его произведения показывают хороший вкус, умение излагать свои мысли. В этом же камерном концерте исполнялись превосходные романсы Чеснокова. Это, по-моему, композитор, которому следует очень много работать в дальнейшем, развивать свой композиторский талант».
• впечатления от симфонической музыки: Георгий Иванов «Симфониетта». Произведение, отлично сделанное, но несколько тяжелое и длиннее, чем ему положено быть, потому что мысль не очень глубокая <...> кое-что растянуто, густовата инструментовка, нот больше, чем следовало для изложения этого произведения». Анданте Денбского из Симфонии — на том же уровне, на котором этот автор находится».
• дважды в разном контексте о А. Му-рове: «Очень приятное впечатление производит балет «Мойдодыр», симфоническая
сцена Мурова. Композитор способный, с большим будущим». «Очень талантливое Трио Аскольда Мурова. Оно оставляет превосходное впечатление. «Сибирь героическая» — понравилось намного меньше, общие места».
• общая оценка качества сибирской академической вокальной музыки: «Общие замечания по вокальным произведениям, которые прозвучали у молодых композиторов. Этим грешат и композиторы старшего и среднего поколения. Не всегда мы умеем писать для голоса, не всегда у нас выразительна вокальная партия. В этом отношении надо многому учиться у русской народной песни. Она имеет всю выразительность голоса. Надо учиться писать для голоса. Учитесь этому ежедневно, ежечасно».
• еще одно общее замечание: «Композитор должен уметь писать все, правда, у каждого композитора свои любимые жанры, свои любимые устремления, но он должен уметь писать все. Симфонисту полезно писать песни и наоборот. Не надо замыкаться и ставить штампы: вот этот до мозга костей симфонист, этот — до седьмого пота квартетист».
Трудно представить подобную речь на пленуме композиторской организации в Москве или Ленинграде. В приведенных выдержках Шостакович помещает музыку сибирских авторов в пространство советской музыкальной культуры именно через высказанные оценки, и это должно рассматриваться как наивысшая похвала, ибо он упоминает лишь сочинения, признанные художественной ценностью, благодаря которой их вообще имеет смысл обсуждать. Однако его оценки при всей их безусловной корректности свидетельствуют о том, что гений советской музыки видит не только определенные достоинства и недостатки конкретных композиций; для него это, по видимому, не главное. Гораздо существеннее штрихами набросанная перспектива дальнейшего профессионального совершенствования новосибирских композиторов.
ру оперы «Борис Годунов» в его оркестровой редакции в апреле 1962 г.; в 1966 г. — на исполнение Тринадцатой симфонии и «Казни Степана Разина». Можно было бы всего лишь ограничиться констатацией этих фактов, однако значение визитов Шостаковича для культурной жизни Новосибирска, которое, кстати, еще никому не удавалось в полной мере зафиксировать в категориях историографического, искусствоведческого или художественного описания, требует большего. Каждое возвращение мастера было ознаменовано не только необычайным творческим подъемом, всплеском интенсивности новосибирской музыкальной жизни, но и перебрасывало реальный «мост» между «центром» и «периферией», давало возможность сличить достигнутый уровень мастерства с абсолютной творческой гениальностью. Результаты такого общения были, несомненно, весьма значительны и многообразны, хотя сегодня на историческом удалении в несколько десятилетий, они трудны для изучения и почти обречены на незаметность для истории советской и российской музыкальной культуры в силу скудности сохранившейся документальной базы. Остались лишь обязательные в таких случаях отзывы официальной прессы, но, к сожалению, почти полностью утрачен пласт живого общения с сибирскими музыкантами, не отраженный в должной степени ни в мемуарах, ни в личных документах людей, встречавшихся и работавших тогда с Шостаковичем.
3 Все цитаты приведены по опубликованному тексту оригинала: Стенограмма выступления Д. Д. Шостаковича на IV пленуме Правления Сибирской композиторской организации (Новосибирск, 27 апреля 1961 г. // Сибирский музыкальный альманах, 2001 / Новосиб. гос. консерватория (академия) им. М. И. Глинки. — Новосибирск, 2002 — С. 134—137.
